Морские птицы летают по небу

*** Песок. Золотистый, бархатный, сухой и летучий простирался узкой косой на многие километры. У обрывистых берегов утро только вступало в права, на рыжеватой покатой скале чистил перья... «Баклан, — думала Оксана чьи мысли сейчас плыли вместе с волнами, а водная гладь представилась одеялом, — остров...» Сознание уплывало дальше. Пляж отдалялся. — Не хочу! Оставь... Ворвался ветер-бандит. Пришлось грести наперерез кусачьему и холодному теченью. Повиднелась эра камней! Какая эра? Просто огромные валуны и дикий (необузданный) шторм: выйдешь — тело в фарш. — Я... Приказ исполнен. Оксана увидела ковёр-самолёт, забралась и полетела над отрогами неизвестных, а то и безымянных хребтов, которые кое-где прореженны пожарами. Мелькали и палаточные стоянки, кемпинги, дорога, населённые пункты: хутор, село, село, посёлок, город... Но нигде диковинного песчаного пляжа не было, а в бухте песок другой — грубый, липкий, грязный. «Это сон?» — Сон! Сон-он-он, — отвечало эхо, — он-н... Голос знаком. Оксана повернулась, зная, что не рассмотрит эхо. Она летела по набережной, но которая постоянно менялась, не набережная чай, так старый пластилиновый мультик. Вот Кузнечный мост, странно... Она ж была у тёплого моря? Ей ж улыбались местные жители и параллель была ниже сорок пятой с тридцать седьмым-тридцать восьмым меридианом. Э-э-э... — Просыпайся-ся-ся... Эхо? — Эхо, — голова парила около вечного огня и какого-то парка аттракционов, не желая присоединиться к телу, — я забыла как тебя зовут эхо, но тут так криво...крас...карасики! Эхо расхохоталось! *** Шея болела, локоть, пальцы остались на горячих клавишах — Оксана поворачивала головой, ощущая сухость во рту. — Привет. Иван. Он усмехнулся, подсел, размял шею и чмокнул в затылок. Приятно. Зевнула, дотрагиваясь до его ладони, хрустнула позвоночником и резко (как прыгающая кобра) поцеловала. — И тебе привет, Ваня, — его губы такие мягкие, — может рванём куда-нибудь вместе? В офисе было пусто: они последние; недавно закрыли одно дело, а сейчас положен отдых. Хоть на два дня... — Хоть на два дня? — Тихонов весел и немного сердит, сердит видимо из-за мозгового штурма да желания угодить ей, глаза блестят, волосы напоминают парик после неправильной стирки; кивает сам себе. Оксана по-свойски кладёт руку ему на торс, сдувает невидимые пылинки, прихорашивает; пересказывает сон и... — Геленджик так Геленджик, только там холодно сейчас, а то место, о... — То не надо, — кивает она снова целуя, — в это время года опасно. Знаю. Они выходят из лаборатории, смеясь. Два дня? Успеют, не зря ж он отгулов аж на неделю напросил — сумел, не объяснял зачем только, но и начальница их человек. ***