«с чего начать это эссе?
хочу мир сладкий будто глясе.
ладно, без шуток, надо весы, чтобы развесить
любопытные носы.»
— Блять, ты серьезно собираешься мне её подарить, Ромка? — из-за грохота собственного сердца Худякову сложно разобрать что именно кроется в тоне Мирона. Точнее он не понимает чего больше — какой-то издёвки, любопытства, непонимания или того самого ответа? Ответ, который он наконец получил. От себя, и от него. — Да собираюсь, — перед фразой следует тяжёлый вздох и после будет привычный взгляд в два голубых озера, от которых он хотел держаться как можно дальше. Он боялся навредить. У Локи вынужденное затишье по канцам, которое нарушает Мирон своим приглашаем насчёт совместного тура. Звучит как очень легендарная хуйня? Да, поэтому Рома соглашается. Он понимает, что хоть пиздец как долго не общались, находясь при этом в поле зрения друг друга, доверие осталось. Худяков и Федоров находились в упряжке, где была слаженная работа и оба понимали — если кто-то начнет падать, второй подарвется хватать. Они буквально были связаны. Рома с их последней встречи изменился в одном — научился контролировать свою агрессию и выплёскивать ее в треках, а не на себя и на близких людей. Из-за своих ярких вспышек, он многое потерял и уходил в крайне хуевое отрицание — я справлюсь сам, мне не нужна помощь. И вот к чему это привело. Он загнал себя в угол, оставшись где-то на дне проруби со своими демонами. Сейчас его будто приручило окружение. Он все тот же пёс, но уже со своей нацией, со своей стаей. Их менеджеры в ахуе с того, как этот блядский механизм начал свое движение. Подготовка к туру начиналась со списка городов и выбора площадок. Макс просто наблюдал со стороны, как Рома и Мирон буквально заканчивают фразы друг за другом, внося правки в документ. — Да не тут идея хуйня получается, потому,…— Федоров замолкает и смотрит на Рому, пока тот делает очередную затяжку сигаретой, выпуская сизое облако в сторону. — Потому что блять площадка ебала какая-то, — Худяков немного злится, что под определенную дату все площадки заняты и придется сместить график на пару дней, лишь бы появилось место. — Пиздец, — Шредер появляется в дверном проёме и, опираясь на косяк, смотрит на Мирона и Рому, которые продолжали активно обсуждать даты. — А? — синхронно прозвучало из их уст, а взгляды были направлены уже на него. — Да в ахуе с того, как вы работаете вместе. Будто сам наблюдаю времена booking machine. — Именно по этой причине я позвал Локи и ведь когда-то завещал ему музу, — Миро хлопает Худякова по плечу и снова поворачивается к ноутбуку, где уже вырисовывается полноценная табличка в экселе. Они решают начать тур через месяц, чтобы нормально продать билеты и устроить подготовку именно программы и оборудования, да и в целом настроиться на нужный лад. Оба сходились в одном — стоит подготовиться к малейшим изменениям и иметь запасной план для запасного. Хуйня случается и надо встретить ее соответственно. Худяков принимается снова за свой мерч, который обещал дропнуть ещё месяц назад, но не вышло. — Полагаю, это будет настолько легендарная хуйня, что нам светит трек в туре, — у Мирона в глазах пляшут черти и по нему было видно, что тот находится на своем месте. — Что скажешь, Локи? — Идея охуенная, но для начала разберусь с мерчем. Стае обещал, да и старого совсем нихуя не осталось, — у него в руках черная гелевая ручка и блокнот, на страницах которого изображены скетчи. Рома никогда не называл себя художником, но чтобы его идею правильно поняли нужны были хотя бы наброски, а не пустой лист. — Анонс будет в черновике, я запомнил — Мирон проходит мимо Худякова и тянется к пачке сигарет. Закуривает и будто наблюдает за реакцией, потому что они явно друг друга поняли. А Рому между тем не хило так размазывает. Черновик? Блять Мирон там сидел и ведь нихуя не палился. Шпион блять. А Макс явно все и так знал и решил нихуя не говорить, это было в его стиле. Худяков мысленно перебирает посты из Черновика, в которых вскользь упомянул Мирона. Скучал ли он? Определенно, да. Было ли ему стыдно, что несколько раз срывался во время концертов на Окси в гримёрке? Пиздец как. — СУКА ТЫ ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ НАБЛЮДАЛ? — Худяков старается, чтобы его голос не звучал слишком громко, потому что что в квартире они были не одни. Эмоции звенели где-то в области груди и ударяли камнем по голове. — Буду пиздеть теперь, что Локи моя содержанка, — Окси прекрасно понимает, что их взаимоотношения остались на том уровне, когда за такие шутки он не получит по ебалу. Тем более сейчас, когда Ромка хорошо держится. — И оставим ту хуйню в прошлом, нож на тебя я не точу. — Я даже не извинился, Миро, — их общение снова плавно перетекало в то, когда оба чуть ли не читали мысли друг друга. Причем никто не понимал как это нахуй происходит. — Но собирался, — он снова подходит ближе и, положив руку на чужое плечо, сжимает его больше гетеро секунд, как иногда шутил сам Окси. — Будем честны, если бы твой контроль не вернулся, я бы не пришел с этой идеей к тебе, — Федоров не боялся Рому как человека тогда или того факта, что может ебнуть по лицу, отпиздить словами. Он боялся разочароваться ещё раз и пиздец как не хотел этого. — И Макс все знал, — Худяков даже не спрашивает, а скорее утверждает об этом. Менеджер был ещё и лучшим другом и прекрасно помнил про тандем Ромы и Миро. — Он просто тоже умеет читать между строк, — Окси стряхивает сигарету в пепельницу и чуть с ухмылкой наблюдает за реакцией и чувствует нутром как Худякова начинает разъебывать, потому что его тоже. —Я был не прав, честно, без «но», — цитирует Рома. Его глаза направлены в монитор, где уже во всю готова полноценная таблица с туром и, на удивление, туда даже получилось вместить пару перерывов, чтобы не ебашить программу без остановки. Здесь не нужно смотреть на Миро, чтобы понимать, что тот явно оценил такие извинения. Федоров тем временем довольно улыбается и тушит сигарету о дно пепельницы. Всегда было приятно услышать цитату из собственного трека, который так хорошо подвалил под руку. Мирону сложно понять изменился ли он с того времени, потому что реакция на Худякова осталась прежней, а значит фундамент не треснул, а лишь закрепился на своем месте. Он стал известнее и моментами этим пользовался, не скрывает, но так же себя за руку одергивал, когда творил хуйню. А привычка наблюдать за Ромой все так же осталась. Почему не пришел к нему раньше? Момент был не тот, да и они оба были не готовы, пускай и Миро все за них двоих решил. Порой их общение сводилось к каким-то богом забытым отсылкам, которые понимали только они. Компания давно привыкла к их тандему и нихуя не понимать. Так что для многих это был хороший повод вспомнить старые времена. Пока идёт подготовка к туру, созвон с площадками и волокита с документами, Рома одобряет макеты мерча, которые ему присылают. Он пристально разглядывает один макет, потому что буквально решил выпустить его ради Мирона. Понятное дело Худяков не идиот и выпускать мерч, как один похожий на то, что он хочет подарить Окси — хуевая идея. Без изменений макета и добавления изюминки не обошлось. Осталось дело за малым — глянуть на готовые образцы и после уже пустить на крупный тираж. Рома хоть и далеко не первый раз занимался всем этим, но каждый раз охуеть как волновался, потому что что-то могло по пизде. — Охуенные худаки получились, я бы в таком даже гонял, — Мирон лайкает пост из Черновика и достает из холодильника бутылку пива. Впереди малая часть тура, а основную часть они отлично отыграли. Не обошлось без пизделовки в толпе, где двоих людей буквально разнимали между собой. Федоров такую хуйню не любил и особенно, когда это происходило на его концерте. Хотите драки? Выйдите из клуба, но не здесь. — Тебе подогнать? — шутки про Черновик уже стали привычными, но Рому периодически ебашило этим фактом. Порой он вел канал как личный дневник, куда сливал демки, общался со стаей и как же до чёртиков было непривычно осознавать, что там сидит Мирон. — Не, хуйня, я закажу со стартом продаж. Ты же хотел релиз в Питере сделать, чтобы ещё и на Москву хватило? — Окси открывает бутылку и делает пару глотков. Завтрашнее утро на начиналось с репетиции и можно было спокойно засидеться допоздна с новым материалом. — Да, в этом была идея, а там и заказы в другие города по классике. Их жизнь в туре проходит вполне спокойно, чаще всего заселяются в один номер, чтобы перед выступлением придумать разгон между треками. Да, это был концерт, но и шоу не хватало всем. Для каждого город хотелось внести что-то особенное. Их тандем после двух недель в дороге будто стал крепче и просветов явно стало меньше, а они были. Мирон в сотый раз убеждался в том, что не зря. Не зря предложил эту идею, хотя думал, что получит отказ. Впереди был концерт дома у Мирона. В городе, который был как местом силы и многих обдуманных решений, которые он здесь принимал. Связь с городом была огромная. Утром репетиция и они ночью думают как заявиться на сцену и какую«на груди клеймо
«не годен»,
но стая ждёт и лает.»
То что приятно сшибало с ног и при этом подпитывало. Такую отдачу он не ощутил в мелких городах или даже в том же Томске, где изначально не планировал выступать. Они едут в отель на такси молча, Мирон что-то редачит в заметке — пишет и через слово стирает. Было похоже, что его наработки какого-то пиздеца, который должен грянуть. Роме нужно было на что-то отвлечься, чтобы нарастающая тревога за то, что все нахуй может рухнуть, не сожрала его. Что это? Окно. Охуенное окно. А впереди была Москва, но ебучий Локи решил пойти на поводу у собственных чувств. И где он сейчас? Молчаливый выход из такси. Оплата брони. Номер. Закрытая дверь. — Перед тем как ты будешь что-то спрашивать, я просто отдам тебе это и думаю ты и так все поймёшь, — сердце гулко бьётся где-то в области головы. Так громко, будто весь номер заполняет это биение. Стянув кроссовки, Рома проходит вглубь номера и падает на диван, Мирон садится рядом. — Только, пожалуйста, скажи хоть что-нибудь, Миро, — Худяков из кармашка штанов карго достает келевру, на задней стороне которой едва различимо, но блестят буквы «Р» и «М» Федоров крутит ее в руках, улыбается довольно. — Блять, ты серьезно собираешься мне её подарить, Ромка? — из-за грохота собственного сердца Худякову сложно разобрать что именно кроется в тоне Мирона. Точнее он не понимает чего больше — какой-то издёвки, любопытства, непонимания или того самого ответа? Ответ, который он наконец получил хотя бы от себя. — Да собираюсь, — перед фразой следует тяжёлый вздох и после будет привычный взгляд в два голубых озера, от которых он хотел держаться как можно дальше. Он боялся навредить. Миро ловко надевает келевру на шею и та характерно звенит на его шее. Рома держится, чтобы не потянуть за нее. — Когда все дороги ведут в никуда, настала пора возвращаться домой, — произносит Федоров и смотрит в глаза Худякова с полной искренностью. — Думаю, за ответ сойдёт, Ромка. — Да, вполне. Через месяц Худяков пишет трек «тревожная сумка», куда вписывает имя Федорова.«в моей сумке: 50к, старый девайс айфон десятка,
пара рисунков от фанатов,
письма Миро,
да помада.»