В формате эксперимента

      — Что это было? И зачем ты отвела меня сюда? — Эмбер чуть поднимает одну ногу, забивает шнурки по бокам в кеды и попутно оглядывает знакомую раздевалку, пока не останавливает взгляд на лице напротив.       — Решение проблем без размусоливаний, — Сара пожимает плечами, наблюдает за тем, как Эмбер опускает ногу и для вида отряхивает ладони. — А тут… — она делает голос чуть тише, облокачиваясь на один из шкафчиков, — это место для меня кое-что значит, и я могу здесь быть в любое время.       Эмбер приподнимает одну бровь, ждёт от Сары какого-то продолжения, однако та задумчиво отводит взгляд, и Смит хмыкает, закатывая глаза.       — Это не ответ на вопрос. Особенно насчёт всего остального, — она видит, как Сара едва заметно улыбается, как снова смотрит на Эмбер — нет, не смотрит — рассматривает, — как поправляет свои привычно уложенные пепельные волосы и так спокойно произносит:       — Да, кстати, об этом, — девушка неуловимо закусывает губу, то ли пытаясь собрать волю в кулак и сказать напрямую, то ли полусоблазняя Смит, а затем складывает руки на груди, немного вытягивая одну и рассматривая свежий маникюр, словно между делом продолжая. — Я тут подумала-подумала… И не против попробовать что-нибудь этакое. Чисто в формате эксперимента. Отдохнуть от Джо, — Сара по-прежнему не поднимает глаза на собеседницу, ловя блики на лаке для ногтей от едва заметного оконного света в раздевалке. — Но только сегодня. Если об этом узнает ещё хоть кто-то, то я…       — Хэй! — от неожиданности Сара дёргается, а Эмбер делает смелый рывок вперёд, сдвигая брови и тыча указательным пальцем в чужую грудь. — Я тебе не игрушка, не развлечение и не питомец!       — Я думала...       — Что я по тебе сохну так, что на всё готова, лишь бы ты позволила просто побыть рядом? — Смит давит пальцем сильнее, почти скалится, и Сара ощущает, как по её спине мелкими иглами пробегают мурашки. — Экстренная новость: я не похожа на всех этих парней, что крутятся вокруг тебя, пуская слюни.       Эмбер чувствует, как злится. Нет, даже не злится — она в бешенстве. Ведь это именно чёртова Сара создаёт какую-то вечную неразбериху между ними: то неприятно подшучивая, то флиртуя, то отталкивая во время поцелуя, то почти за шкирку оттаскивая Эмбер из дома сюда, в маленькую школьную раздевалку, в самый разгар вечера. И для чего — чтобы предложить ей по-быстрому «поэкспериментировать» разок? Что за бред?       Сара шумно выдыхает, кладя ладони на чужие плечи и пытаясь отодвинуть от себя девушку, а затем поднимает их в сдающемся жесте и, на удивление, спокойно отвечает:       — Ладно, Смит, проехали. Нет и нет.       Воннегут приглаживает своё платье, делая вид, словно они мило поболтали о чём-то незначительном, но взгляд выдаёт её сполна: она разочарована. Эмбер пытается выловить из него причины этого разочарования, но Сара всё время прячет глаза в собственной одежде и руках, начиная уже более нервно цепляться пальцами за подол и внезапно отстраняясь от шкафчиков, чтобы пройти мимо Эмбер к выходу. Однако чья-то рука быстро хлопает по ним перед самым носом, и Сара почти рефлекторно вздрагивает.       — Минуточку, — Эмбер прищуривается, наконец ловя чужой взгляд и понимая, как забавно они сейчас выглядят: высокая королева школы, прижатая к шкафчикам в спортивной раздевалке, и новенькая, что на голову ниже и что практически зажала её между своим телом и старым металлом. — Ты сейчас всё это серьёзно?       — Нет. Забыли, — Саре неловко, и, кажется, она только сейчас начинает осознавать, какую немыслимую глупость предложила. Идиотка, не умеющая признавать, что действительно что-то чувствует.       — Сара.       — Да что? — теперь уже она напрягается, сжимая ладони в кулаки. — Мне просто было интересно, вот и всё.       — Что тебе интересно? — Эмбер испытывает её: хочет посмотреть, развяжется ли у той язык, а если нет, то как она собирается выкручиваться из всей этой ситуации. Мышка поймала кошку, да?       — Как это происходит у девушек. Двух девушек, — Сара, наконец, осекается, расслабляется и снова спокойно опирается спиной о шкафчики. Пусть Смит мучает её, если так хочет, — заслужила.       Эмбер выжидает секунду, две, три — пока не начинает ощущать, как гнев поднимается до самого горла и перекрывает ей кислород. Чёрт возьми, её серьёзно собирались просто использовать? И кто — та девушка, которой она призналась в своих чувствах? Ужасно подло. Она стискивает челюсти, высматривая в Саре хоть каплю совести или чувства вины, но находит лишь внезапно вернувшееся к той самообладание и отрешённость. И её это бесит.       — Вот как? — Смит убирает свою руку от шкафчика, и Сара облегчённо выдыхает, пока не чувствует на своём запястье почти до боли сдавливающие его пальцы. — Тогда давай я утолю твоё любопытство.       — Что?       — Что? Разве не ты хотела экспериментов? — Эмбер отворачивается от неё, но всё равно тянет за запястье вслед за собой и отходит к лавочке. Видела бы Сара сейчас её лицо — тут же поджала бы хвост и сбежала.       — Эмбер, я не совсем понимаю… — Воннегут тихо сглатывает, ощущая самое мерзкое, что, по её мнению, существует на Земле — вспотевшие ладони. Она почему-то действительно была уверена, что Смит скорее поставит её на место, чем вот так… согласится. Это вообще согласие?       — Не нужно сейчас переобуваться и строить из себя дурочку, Сара, — та разворачивается, поднимая глаза на королеву школы. — Это тебе совсем не идёт, — а затем протягивает руку к её затылку, обхватывает его ладонью и поднимается на носках, так бесцеремонно целуя.       Эмбер хмурится, сильно и напористо жмётся к чужим губам, практически рыча в них и изредка покусывая. Да, она ведёт себя, как идиотка, действующая на поводу у эмоций, но Сара ещё большая идиотка, потому что, вопреки всему, отвечает на этот сдавленный, смазанный поцелуй. Впервые отвечает. Ведь в прошлый раз, когда Эмбер целовала аккуратно, неуверенно, когда вкладывала в этот поцелуй все свои переболевшие чувства, Сара лишь стояла, не имея возможности ни оттолкнуть, ни ответить. А сейчас она чувствует, как покусывания превращаются в укусы — сильные, настойчивые, — как руки Эмбер смещаются на талию и разворачивают девушку спиной к лавочке, как перемещаются на плечи, надавливая на них и прожимая — так, чтобы Сара опустилась.       Воннегут робко садится на лавочку, немного отставляя руку и опираясь на неё, всё ещё безотрывно целует, чувствуя, как губы начинают побаливать и опухать от чужого напора, и Эмбер, наконец, отрывается. Она приоткрывает глаза, и Сара видит, насколько мутный взгляд прикован к её лицу. И ей даже на секундочку становится не по себе от этого, пока она не замечает, как руки Эмбер ложатся ей на колени и медленно поднимаются к подолу узкого платья. Сара немного закидывает голову назад, делает шумный вдох носом и старается отрезвить себя, но Смит так вовремя наклоняется к её шее, проводит губами вдоль по мышце, медленно выцеловывает на ней своё имя, и королева школы вновь растрачивает все последние капли рассудка.       Эмбер на это лишь улыбается в чужую кожу, невзначай задевает её зубами, обводит языком, ощущая на нём парфюм и почти в прямом смысле пробуя его на вкус, пока пальцы цепляются за низ платья и не спеша тянут его по бёдрам вверх. Она чувствует, как кожа под её губами покрывается мурашками, как едва заметно сбивается дыхание королевы школы и как та неуловимо подрагивает бёдрами. Эмбер бы никогда в жизни не поверила, что Сару действительно может возбудить девушка, но её приглушённые вздохи делают картину гораздо прозрачнее. И Смит с утешенным самолюбием доводит подол платья Сары до живота, где оно собирается длинными складками и так некстати помнётся, когда они закончат, но это её сейчас мало волнует.       Эмбер отрывается от чужой шеи, переводит ладони на плечи, давит на них, забываясь в очередном сорванном поцелуе, пока Сара послушно опускается спиной на лавку и ощущает неприятную жёсткость в районе лопаток. Она пробует шептать имя новенькой, уверенно засевшей у неё в голове почти с первой их встречи, старается успевать за её губами и терпит ужасную жажду, вдруг зародившуюся на языке. Но глушит это желание, хочет приобнять Эмбер за шею, однако та быстро выпрямляется, вновь размещая руки на чужих коленях.       Сара закрывает глаза, дополнительно прикрывая их тыльной стороной ладони, всё ещё пытается — безуспешно — ровно дышать, пока Смит с очередной улыбкой спускается вниз. Да, Эмбер хочет Сару, но она никому не позволит с собой обращаться так, как делает это девушка. Именно поэтому она не собирается заниматься с ней любовью — она собирается просто проучить эту порой чересчур заносчивую королеву школы, поубавить её спесь и научить хорошим манерам. И Эмбер почти полностью игнорирует прелюдию: она не раздевает Сару дальше, не целует её тело, не гладит его, не сжимает — лишь пальцами тянется к резинке полупрозрачных колготок и спускает их до лодыжек, размещаясь между чужих бёдер.       — Эмбер, подожди… — почти неслышно шепчет Воннегут, пытаясь сдвинуть бёдра обратно, но руки новенькой мешают ей это сделать.       — Да, Сара? — безучастно спрашивает Эмбер, поднимая взгляд на девушку. Нет, ей не всё равно — она остановится по одному щелчку пальцев Сары, если та вправду пожелает остановиться, но голос её спокоен и равнодушен, и Воннегут ощущает очередной прилив мурашек вперемешку с жаром на щеках и внизу живота.       — Ты… Я, — запинается Сара, — у меня давно не было.       Эмбер молчит ровно секунду, переваривая услышанную информацию, а затем громко беззлобно усмехается, поглаживая ту по бёдрам. И к чему это было сказано? Боится, что не продержится и пяти минут? Девушке даже льстит, что Сара о ней такого мнения, учитывая абсолютно небольшой опыт Смит, который стремится почти к нулю.       — Ничего страшного, — успокаивающе произносит Эмбер, проглатывая слова о том, что она однозначно не оставит её в покое после первого раза. А затем опускается на колени прямо на пол, хотя это максимально некомфортно из-за отсутствия колготок — чёрт её дёрнул надеть на знакомство Сары с родителями обычную юбку.       Эмбер обхватывает руками бёдра, поворачивает голову к одному из них, оставляя невесомые, ленивые полупоцелуи на коже, и чувствует, как горячее тело напрягается. И Смит понимает, что тянет невыносимо долго, лишь тогда, когда слышит несвойственное королеве школы хныканье и собственное имя, выливающееся с её губ удивительно приятным звуком. И она протягивает руку к чужому белью, осторожно смещает его пальцами в сторону, открывая вид на то, что публикуют во взрослых журналах без какой-либо цензуры, и наклоняется ближе, пока не особо уверенно касаясь языком.       Сара незаметно дёргается — никто никогда не ласкал её языком — и рефлекторно роняет одну руку на чужую макушку. Ей стыдно, ей это в новинку и даже будто чуть щекотно, и она не знает, как должна себя чувствовать в этот момент, она не умеет. Были лишь многочисленные парни с одним и тем же алгоритмом действий: раздеться, надеть презерватив, быстро-быстро попыхтеть и завалиться спать, отворачиваясь от Сары. А сейчас ей хорошо. Ей непривычно, ей скользко, мокро и так жарко внизу, что она непроизвольно простанывает уже на втором прикосновении языка к клитору.       Эмбер поднимает заинтересованный взгляд на девушку, в ту же секунду теряет всю свою неуверенность и расслабляет язык, широко проводя им вдоль и собирая всю влагу на него, а затем доводит её до клитора и обводит кончиком языка вокруг, получая шумный выдох в ответ. Она отстраняется, сама делая вдох, и быстро возвращается обратно, припадая к тому же месту губами. Сара сгибает пальцы и стягивает между ними волосы девушки, когда чувствует, что чужие губы аккуратно обхватывают её клитор, совсем немного шевелятся, надавливая на кожу вокруг, и как Эмбер начинает совсем трепетно посасывать его, давая Саре возможность выгнуться, с наслаждением мыча через поджатые губы.       Однако уже через минуту нежные ласки меняют свой характер: Смит пытается взять более хаотичный темп, двигает уже исключительно языком, постоянно меняя его положение и уровень нажатия, и Воннегут прикрывает пересохшие губы ладонью, всё время дёргается бёдрами то от девушки, то к ней, и громко стонет, чувствуя, как с бешеной скоростью приближается к окончанию.       — Эм…бер, — рвано выдыхает Сара, не имея возможности сказать что-либо ещё. Она до предела напрягает живот и бёдра, стараясь принять, вобрать и прочувствовать как можно больше ласк новенькой, но в один момент вздрагивает так сильно, что не нарочно отталкивает Смит от себя за макушку и сгибается.       Эмбер быстро отстраняется, глотая губами воздух и смешивая собственные шумные вдохи с чужим громким, протяжным стоном. Её поражает то, с какой искренностью Сара звучит: она не зажимается, не подавляет стоны, не пытается перетерпеть их, а выталкивает из себя с таким напором, словно хочет, чтобы одинокий школьный охранник их услышал. Смит с минуту пытается отдышаться, поднимает глаза на девушку и замечает, как мышцы той постепенно расслабляются, как по коже пробегают почти неощутимые мурашки, а глаза мирно закрываются, ещё пытаясь поймать на обратной стороне век белые вспышки от удовольствия.       Но она снова раздвигает напряжённые бёдра, быстро дёргается вперёд и вбирает губами ещё влажную плоть, и Сару передёргивает.       — Эмбер? — она пытается приподняться на неудобной лавочке, но её пробивает резким неприятным ощущением, вызванным сверхчувствительностью, и она падает обратно. — Эмбер… подож…ди!       Но девушка не отрывается, наоборот: жмётся к чужому телу сильнее, вновь ощущает цепкую хватку в волосах, чувствует, как дрожат податливые бёдра, и снова быстро посасывает клитор. Сара не успевает за ней, она всё время ёрзает и выгибается в пояснице, неприятно мыча. Ощущения смешиваются в некрасивые ноты единого оркестра, играющего невпопад. Воннегут стонет от лёгких покалываний внизу, её послеоргазменное тело не готово принять очередную ласку, ей почти больно от чужих губ, хочется прекратить. Но она не останавливает Эмбер.       Через полминуты тело привыкает. Чувство накатывающего — второго — оргазма исключает всё ненужное, оставляя Саре терпеть лишь крайнюю степень удовольствия. И уже более ощутимого, чем пару минут назад. Язык скользит между складок, всё время задевает клитор и так нагло играется с ним, когда ему вздумается. Вдох–стон–выдох. И так до тех пор, пока голова не начинает кружиться. Эмбер буквально терзает её, и Сара осознаёт это, только выкрикивая её имя и во второй раз сгибаясь почти пополам.       Ноги её трясутся невероятно сильно, губы не смачивает даже собственный язык, а глаза не могут открыться, чтобы увидеть плывущий от жара и бессилия потолок. Но Эмбер тихо рычит, наклоняется к бедру и кусает его. Несильно. Но Сара чувствует каждое её действие, умноженное на сто, и тихо шипит.       — Смит, ты… — королева школы даже не успевает не то что сказать, а хотя бы придумать какое-то подходящее девушке слово, как та вновь вытягивает язык и медленно, едва перекатывая, проводит им прямо поверх клитора. — Чё…рт, Эмбер!       Смит улыбается и ликует, выпуская короткий смешок прямо между ног Воннегут. Однако быстро возвращает язык, очерчивает — снова — её бедные нервы, собранные в маленький шарик, и почти лопает их ещё одним прикосновением губ.       — Эмбер, пожалуйста… — хрипло шепчет Сара, — пожа…луйста…       В уголках глаз собираются слёзы — организм не выдерживает. Сара не выдерживает. Вечно цепляется дрожащими пальцами за чужие волосы, пробует свести ослабленные бёдра, но не может, а Смит так злорадствующе продолжает.       Звуки становятся более пошлыми, громкими. Сара может поклясться, что даже не слышит, как жадно Эмбер пытается слизать эту бесконечную влагу, неконтролируемо зарождающуюся каждый чёртов раз, — в её ушах лишь звон, набирающий определённую высоту с каждой новой секундой. Ещё несколько таких — и её перепонки лопнут.       — Я поняла! Эмбер, я в…всё поняла! — Сара кричит настолько, насколько позволяет её давно севший голос и дрожащее горло.       Эмбер закрывает глаза — Сара жмурится. Эмбер пытается практически полностью вжаться лицом в чужой таз — Сара пытается оттянуть. Эмбер рычит почти со злобой — Сара дрожит и стонет. Она чувствует, как по щеке всё же скатывается небольшая слезинка, рождённая безумным напряжением в её теле, которое снова отдаётся неприятно-болезненной пульсацией там, где так упорно старается Смит. И Воннегут готова поспорить, что не сможет кончить снова, что скорее потеряет сознание и больше никогда не подпустит к себе эту новенькую. Но та в противовес очерчивает губами по контуру, ласкает ими уже нежнее и осторожнее, словно понимая, какую злую шутку может сыграть воспалённо-чувствительное тело, и получает совершенно обессиленный стон. Но Сара действительно ещё не кончила.       Эмбер впивается пальцами в чужие бёдра, почти царапает их ногтями, хмурится. У неё самой язык уже порядком устал и побаливает, но она не отпустит. Она вырисовывает им какие-то узоры поверх чужих половых губ, скользит между ними и останавливает наверху, где Сара каждый раз молится его не встречать. И Смит снова забывается: снова начинает поглаживать им быстро, резковато; неумышленно надавливает вокруг и кончиком задевает клитор. Чувствует, как Воннегут безостановочно дрожит, почти задыхаясь и не имея возможности стонать — с губ её срываются лишь короткие всхлипы.       — Эмбер, про…шу… — совершенно неслышно ноет Сара и в ту же секунду ощущает, как вперемешку с болью по ней резко хлопает сильное удовольствие. Оно практически бьёт её по телу, заставляя его натянуться до предела и тут же сжаться до размеров атома, пока новая вспышка света ослепляет внутреннюю сторону век, а бёдра резко сжимают чужую голову.       Смит с трудом разводит их, напрягая руки, выныривает обратно, поднимаясь на ноги и наклоняясь над Сарой, и изо всех сил пытается дышать ровнее. Про себя усмехается, когда видит, что королева школы пытается сделать то же самое, и только сейчас ловит её взгляд.       У Сары нет никаких сил сдвигать брови, натягивать на лицо маску холодности или озлобленности — она лишь долго пытается сфокусировать взгляд на девушке и хрипло дышит. Эмбер понимает, что не уйдёт, даже если Сара будет лежать в полусознании ещё целый час — она будет ждать, поможет встать на ватные ноги и, возможно, даже проводит до дома.       — Что ты поняла? — слышит Воннегут и слабо закатывает глаза.       — Ты не игрушка, не развлечение и не что-то там ещё.       — Не питомец, — поправляет её Смит и слышит короткий смешок, приносящий за собой чужую ладонь, поглаживающую Эмбер по макушке.       — Ага.