Свет мой зеркальце

«Кирие никогда не видел этого Катце – не то что вживую, даже на фото. Но ходили слухи – все один к одному – что тот превосходит его красотой. Впрочем, как бы то ни было, он явно был важной шишкой на чёрном рынке.» Аи но Кусаби, том 5 глава 7

1 Цены кусались. На отметку в водительском чипе, дозволяющем новехонькой его тачке рассекать по Мистралю, кредитов ушло чуть более, чем дохрена, но кубышка с вознаграждением, что отвалил чертов блонди, дно казать пока не планировала. Блонди, размышлял Кирие, конечно, дурак, хоть и собою хорош, и Стальная Танагура на всю голову: ну куда, куда ему уперся тот долговязый хвост-перестарок? Одно было у дылды достоинство, грел постель Великому (фу-ты ну-ты!) Темному Рики, но когда оно было-то. Вот то ли дело… И Кирие снова окидывал взглядом свое сверкающее имущество, и отражение гладенькой юной мордашки солидарно подмигивало с приборной панели и зеркал. Он пожалеет, что не оценил его. Они пожалеют, они! И извращенец-блонди, и хвостатый Гай (чтоб ему, недотроге, мозги промыли да на поводок!), и жвачные эти бизоны, и Великая Тёмная Истеричка Рики... Кирие еще покажет себя, им всем. Аккуратно, со сдержанным шиком, он посадил машину, парковочный слот музыкально мурлыкнул, принимая данные и замкнув электронный замóк. Первые три старших месяца парковка бесплатна, йоу! Ловись, халява, ловись, а там посмотрим. Там он, глядишь, и найдет того, кто будет безропотно платить и за его парковку, и за его куда более затейливые прихоти. Глядишь, и снимет ему квартирку здесь же, в Мистрале. А еще лучше, квартирку во Флэр! Он слышал, там конкретно по кайфу жизнь. На голоэкран с самочкой, призывно вздернувшей торчащие торчком сиськи, Кирие старался не смотреть. Цены тут — кусаются, мать твою перемать! Передок он об Манона нажрёт, забесплатно, да еще и с премией, этот малохольный ему лифт до бельэтажа обеспечит на аэровафельном ходу. А сиськи, те подождут, он их попозжá помацает. За тот же счет, что и парковка с прихотями, и квартирка, но чуть-чуть погодя. А пока что — дело! Кирие не спеша, благородно вихляя кормой, зарулил в бар. Тот самый, где сегодня должны были (как ему шепнул потасканный, но проверенный хрен в Голубой Фишке за десятку и дозу дури) собраться кунаки с черного рынка. Элитные курьеры, вертеть их поперек через колено! Зарулил, сел за столик у среднего панорамного окна и, как и задумал, заказал то, на что заявили сегодня самую большую скидку. В зале, вопреки ожиданиям был не полумрак, а яркая, почти что бестеневая ясность. Сюрприз, монгрел, почеши причиндалы! Не затихаришься. Но ничо, тех, элитных, тоже видать, как через оптический прицел — сидят! Накатили, видно, как следует, и гогочут. Хорошо так ржут, отвязненько, для гладкой мордахи Кирие в самый раз. Может, и клюнет кто. Из наклюкавшихся. Он залпом допил горькую черную гадость в микроскопической чашке и направился к угловому столу. — Приветик, важные господа. Не помешаю? Хохот смолк. Но Кирие было не смутить такими пустяками! У него сегодня, как и всегда, имелась цель. И он, как и всегда, не унывал. — Увидел веселых товарищей, позавидовал. Может, возьмете в компанию, а? — метко, одним прыжком он примостился на самом краю ближайшей лавки. — Я пригожусь, я красивый и умный. — Редкое сочетание, — пробасил тощий рыжий верзила напротив. — Но ты, пацан, не дотягиваешь по обеим статьям. Упс. Курьерская орава опять заржала, хором. Кирие привычно проглотил оскорбление и затаил его там, где квасились у него в неглубоких схронах все остальные обиды. Так сказать, до лучших времен и на предъявителя. — Ну ты чего, брат. Вот так прям сразу. Ты испытай, а потом вместе похохочем. Может, я получше тебя в контрабанде секу. А? Могучая мускулистая ляжка, рядом с которой Кирие по-птичьи примостил свой зад, шевельнулась, и в следующую секунду он почувствовал, что летит на пол. — Ты, попка, — раздался откуда-то сверху неожиданно приятный, звучный, как у диктора головидения, тенор, — пой, да не захлебывайся. А то же мы тебя того… конкретно захлебнем. У нас тут с неведомой хренью вроде тебя разговор короткий, за хвост и с балкона. — Гы, гы, — согласилось сообщество. — Да вы… Да я! — возразил Кирие. Терпения у него осталось самую чуточку! — Да вы меня! За что? Я же… — он вдруг воодушевился, — я ж точно красивее этого вашего босса! И моложе, точно говорю! Повисла тишина. Тишину, кажется, можно было резать не просто ножом, но и самой фиговой пластиковой заточкой. У Кирие затеплилась надежда: вроде ж задумались, пираты космические. Может, еще и выгорит у него квартирка с видом? А может, и не только квартирка… Образ Манона и главенства в Гардиан начал стремительно таять, а заместо него забрезжило удобное, мягкое кресло распорядителя черного рынка. Кирие уже не раз пришлось слышать, что это старьё Катце — красавец, писаный. Что, неужели красивее него? Да ладно! — Ну ты, пацан, дебил, — процедил верзила. — Заруби-ка себе там, где быстрее найдешь: Меченый с тобой, с говном, не то что в одном зеркале побывать, он сигарету из одной с тобой партии не прикурит. Не твой размерчик, ля. А теперь давай, жопу в горсть — и кантуй, пока маршрутки ходят, к себе в отстойник. Еще раз тут увижу, яйца оторву вместе с ногами. И задний привод похерю на мидасский флаг, и как там т-те жить на родных выселках без рабочей дырки, сам решишь… кр-рысавчик. — Гы-ы! — подтвердили курьеры. Кирие, пунцовый от обиды, выкатился вон. Тачка спала сном младенца, но халявная парковка вдруг потеряла половину, если не более, всей своей прелести. А вытянуть из мямли Манона компромат на сволочного Катце захотелось с утроенной силой. 2 Катце вернулся рано. Курьеры-атосы (те из них, кто посмелей) звали отметить успех, но он предсказуемо, сухо отклонил приглашение и к семи уже был у себя, в квартирке во Флэр, через два квартала от аптеки с допотопным лифтом. Удобно: до офиса, даже в обход десятой дорогой, путая следы, не более семи минут ходу. Усевшись за мониторы (поработать, раз уж явился еще до заката), он привычно окинул взглядом свое логово и, как всегда, отдельно проверил маячки входной двери — те безмятежно светили зеленым в зеркало заднего вида, намертво приваренное к навесной полке. Вместе с маячками в зеркале обнаружились инфракрасные лохмы и длинная унылая физиономия, наискось перекорёженная шрамом. Катце равнодушно мазнул по ней взглядом, мимоходом отметил, что депилятор не понадобится еще недели две, и наконец занялся делами.