Если истина в вине, то она во мне

Её губы были такими мягкими, податливыми и безумно сладкими, из-за чего оторваться от них казалось просто невозможным. Хранитель покоев кожей чувствовал её согласие на свои действия и ощущал нежные, но очень страстные прикосновения утонченных рук госпожи на собственном теле. Никогда прежде ни одна женщина не вызывала в нём подобных эмоций, его словно накрывало волной сильнейшего наслаждения. Она сводила с ума, пьянила. Она притягивала и манила. Она рай и ад в одном прекрасном теле. Такая ненавистная когда-то, но столь желанная сейчас. - Силахтар, - вдруг послышался её томный шёпот сквозь поцелуй. - Силахтар, - вновь повторила уже громче. - Силахтар-ага! - раздался крик, который вынудил мужчину проснуться и резко вскочить со своего места. Ему никак не удавалось собраться с мыслями, ведь ещё секунду назад во сне она таяла в его руках, а сейчас стоит перед ним с разъяренным видом и громко дышит, но её возбуждение вызвано теперь уже злостью. - Ты вообще помнишь о своих обязанностях или только спишь? - сразу же посыпались претензии - ты хранитель султанских покоев или кто вообще? - Простите, султанша, - спокойно ответил на её выпад и немного склонил голову, чем ввёл госпожу в небольшой ступор. Она привыкла к их взаимной нелюбви и ожидала хоть какой-то язвительности с его стороны. - Кто сейчас у повелителя? - отвела на секунду взгляд и спросила. - Айше султан. - Мой повелитель, как же я счастлива, что вы наконец поправились - шептала Айше, нежно касаясь сильных плеч падишаха через тонкую ткань белоснежной рубахи - вы даже не представляете, как сильно я испугалась. Как молилась, как просила Всевышнего каждый день и каждую ночь о вашем здравии. О возможности ещё хотя бы один раз посмотреть в ваши благословенные глаза, ещё раз почувствовать тепло ваших блаженных рук на своём теле - бормотала словно в бреду, касаясь и сжимая его ладонь своей - вы так нужны мне и нашим детям. Ахмед, Ханзаде, они так скучали, всё время спрашивали о вас. - Мои прекрасные ангелы - тихо проговорил Мурад, прикрывая глаза. Прикосновения его хасеки становились куда более сильными и настойчивыми. Лёгкие массажные движения уже переросли в более настоятельные и страстные. Руки албанки уже скользили с плеч, куда ниже, по оголенному торсу халифа. Её дыхание обжигало шею мужчины, а тот невероятный трепет, с которым она прикасалась к нему, сейчас немного даже раздражал. Хотя когда-то султана и покорила её всепоглощающая нежность, покорность и всецелое обожание, с которым она относилась к нему. - Хватит, Айше, - тяжело выдохнул и сомкнул свои пальцы на её запястье, останавливая движения женских рук. - Я сделала что-то не так? - проговорила с какой-то горечью и страхом. - Нет, всё хорошо. Я просто очень устал, да и силы после болезни вернулись ещё не полностью - повернулся к ней лицом и посмотрел прямо в глаза - ступай к себе, я утром зайду, чтобы навестить детей. Молодая султанша поднялась, ели сдерживая слезы. Поклонилась и мгновенно вышла вон, оставляя падишаха наедине со своими мыслями. Как же он сейчас хотел забыться, отомстить своей невыносимо-любимой Валиде, проведя ночь с другой, но не смог. Прикосновения другой женщины, особенно после того, как вкусил её, были столь неприятны, что даже жажда мести не смогла вынудить мужчину сделать это. Ненавидел себя за то, что поддался своим желаниям и чувствам, за то, что сам же, по собственной воле и попал в эти сети. Сам упал в обьятия Шайтана. Она его невероятно злит, выводит из себя, заставляет ненавидеть, до безумия доводит, а потом окутывает такой волной нежности, любви и страсти, что сбивает с ног, вынуждая забыться. Не может больше жить без неё, но и с ней невозможно. Она не откажется. Никогда не оторвётся от власти. Но и оставить его больше не в силах. Их любовь настоящий яд, с каждым глотком отравляет всё больше, но и не испить её уже невозможно. Только до дна, наплевав на любые последствия. Досада от осознания всего этого так накрыла халифа, что тот не удержался. Решил скоротать вечер за бокалом виноградного красного, если уж её магия действует так, что напрочь отшибает интерес к другим женщинам. - Валиде Султан, - раздался голос евнуха и покои тут же заполнил вкусный аромат крепкого турецкого кофе. Султанша легко улыбнулась и взяла в руки атрибут каждого своего раннего утра - вы же помните, что мы сегодня вечером выходим? - тихо поинтересовался, после того, как убедился что они здесь одни. - Да, Хаджи, я всё помню. Не смотря на вчерашнюю ссору с Мурадом, я всё же не желаю, чтобы это повторилось - проговорила, отпивая любимый напиток - всё готово ведь? - Да, госпожа. Как стемнеет, карета будет ждать нас у того тайного входа - оборвал свою речь, ведь в дверь постучали. - Войди - крикнула султанша и тут же встала со своего места. Дверь открылась и на пороге оказалась темноволосая хасеки султана Мурада. Прежде Валиде была расположена к ней, даже любила, но в ходе последних событий стала с опаской относится к девушке. Вновь ощутила то уже давно забытое чувство соперничества, которое испытывала, когда сама ещё была наложницей. Ночь прошла не слишком уж спокойно, госпожа не могла никак отделаться от мыслей о том, что Мурад сейчас в покоях не один. Так хотелось ворваться к нему и смести там всё к чертям, но гордость не позволяла даже приблизится ко входу в султанскую опочивальню. Решила действовать тоньше, по этому на утро и позвала Айше к себе. - Как мои внуки? - указала на тахту, чтобы девушка села и спросила весьма спокойно, как и всегда, ничем не выдавая бурю, что безумствовала внутри. - Всё хорошо, спасибо - ответила тихо, по интонации было понятно, что молодая султанша чем-то расстроена. - А ты как, дорогая? - хотела сильнее расположить её к себе, чтобы получить информацию - ты что-то слишком печальна, как для девушки, которая провела ночь в покоях султана - проговорила это и повернулась лицом к окну, куда-то задумчиво всматриваясь. - Ах, султанша, - тут и стараться особо не нужно было, молодая госпожа и так была готова расплакаться в любую секунду - если бы только было так, как вы говорите. Повелитель сам позвал меня к себе вечером, но так ко мне и не прикоснулся - голос её задрожал и послышался сдавленный всхлип. На лице Кёсем Султан засияла широкая неконтролируемая улыбка. Самодовольная и немного злорадствующая. Видел бы это кто-то, точно понял бы что что-то здесь не так, но, благо, султанша стояла спиной к хасеки. - Как это? - за пару мгновений вернула самообладание и обернулась, желая узнать подробности - что значит не притронулся? Ты сделала что-то не так? - Я и сама так подумала сначала, даже спросила, но он ответил так холодно - совсем разрыдалась. - Айше, - обратилась уже строже - возьми себя в руки и обьясни нормально. - Я хотела расслабить повелителя, делала массаж, говорила как счастлива, что его болезнь отступила, говорила как скучала по нему, как люблю, но как только захотела стать ближе, он остановил меня. В его глазах и голосе было такое безразличие, словно он был вовсе не со мной, словно у него вновь кто-то появился - хасеки даже не подозревала сейчас, что изливает душу женщине, которая и заняла то самое важное место в сердце падишаха, навсегда вытеснив от туда всех остальных. Услышанное полностью удовлетворило госпожу, она была счастлива узнать, что её Мурад только её. А слёзы Айше быстро утомили, по этому решила прекратить этот разговор. - Принцессы больше нет в его жизни, ты же знаешь, я сама её отправила. Других наложниц повелитель к себе не зовёт, а значит остальное это твоя забота, Айше. Не лей слезы понапрасну, будь мудрее, женственнее и заботься о детях. Ступай - вновь легко махнула рукой, желая остаться в тишине. - Что это за странное условие, почему именно вы лично должны каждый раз забирать лекарство? - размышления евнуха больше походили на возмущение. И султанша понимала почему. Карету немного тряхнуло на извилистой дороге, а после она ответила. - Не знаю, я ещё в прошлый спросила, но он не сказал. Говорит так нужно и всё. Но Хаджи, разве я могу иначе? Ты же видишь, его травы действительно помогают Мураду. - Но что будет, если кто-то узнает об этом? - евнух в самом деле переживал, ведь такие "выезды" за средством против неизвестной болезни халифа проходили каждые две недели, мало ли кто хватиться госпожу поздним вечером. - Не узнает. Никто не должен узнать, иначе это будет стоить жизни и нам и султану - замолчала, когда карета остановилась и поспешно вышла. - Где она? - громко крикнул халиф, выйдя из покоев матери, когда её там не обнаружил. Стражи у двери только переглянулись и пожали плечами. На шум тут же прибежали Мелике-хатун и Лалезар-калфа. - Повелитель, - обе застыли в поклоне. - Где Кёсем Султан? - спросил так строго, что у обеих сердце куда-то провалилось от страха. Они не знали, где госпожа. Никто и представления не имел, куда она могла отправится поздним вечером - куда могла пойти Валиде в такое время, ещё и оставив здесь своих служанок?