Метод

После работы всегда охота немного отдохнуть. Хоть полчасика полежать в постели, пустив голову вплавь по океану странных, даже глупых мыслей. И желательно, чтобы вместе с тобой был любимый альфа, который всегда довольно урчит, когда ты прижимаешься к его груди… вот только Гук, наверно, сегодня обойдётся. Он разговаривает с хёном по телефону, а Тэ до сих пор стоит на балконе. Запах горькой вишни уже по всей квартире разлетелся. — Я вот иногда сижу и думаю: «А зачем я женился вообще?» — Серьёзно? — парень отпивает немного воды из стакана, который ему любезно принёс альфа. Недовольный, с нахмуренными бровями. Ещё он губы так по-детски дует, что иногда омеге верещать охота. — Что твой муж натворил опять? — Этот старый дурак чуть не утопил меня. — Ну я же не специально! — где-то на фоне раздаётся виноватый голос Сокджина, от чего Гук тихо смеётся. Всё-таки, альфы и правда боятся обидеть своих партнёров. — Пока мы были в ванне, он вдруг решил меня вылизать. Закинул мои ноги на плечи, а я блять в воду плюхнулся, — ещё после такого чёткого ответа, младший захохотал от души. Хёны иногда такую ерунду творят, аж живот со смеху рвётся. — И причём даже не пытался мне помочь! — Ну Джун-и! — Не нукай мне тут! — Чон слышит как старший виновато, громко скулит. Конечно ему стыдно! Да, хотел чего-то нового… а получил не ощущения, а просто подзатыльник от мужа. — И вообще, дай мне с хубэ поговорить. Парень облокачивается на изголовье кровати, мельком глядя в окно. Вход на балкон у пары прямо в спальне. Это, кстати, очень удобно, учитывая тот факт, что у Тэхёна даже утро без сигареты не начинается. А сам омега предпочитает электронки, они не такие горькие. Да и денег меньше уходит. — А вот мой засранец тоже стоит обижается, — Ким лишь неудивлённо фырчит. Младшие тоже из-за всякой мелочи могут поссориться. Ким только метку любимому поставил, ещё не совсем успокоился. Тем более, он совсем молодой, чего с него взять? — Зад свой выпячивает. — Да? А чем ты опять обидел его? Не разрешил щенка завести? — омега тихо смеётся в ответ. Слава богу он от этой темы отошёл, а то бы продолжал упрашивать донсэна дальше. — Или не поиграл вместе с ним в приставку? — Хуже. Я хотел мангу почитать, которую он мне сегодня купил. Тэ как всегда лезть ко мне начал. — Знакомо. У меня некоторое книги до сих пор не дочитаны из-за Джинни. — Ну, а я сказал, что попозже его поцелую. Теперь один лежу. — всё-таки, с настроением Тэ надо что-то делать. Не может же он до утра обижаться из-за всякой ерунды? Хотя, зная его характер, ещё как может. Правда потом жаловаться начнёт, что чуть не умер без поцелуев. Он всегда так делает, когда они долго не ластятся друг к другу. — Ладно. Иди, своего уговаривай. Я пойду к Джинни, а то он так дуется, будто взорвётся сейчас. — парень опять тихо смеётся, и поднимается с постели, потянувшись как кошечка. А потом сразу заметил, как оглянулся на него старший. Всё он слышит, засранец такой. — Хорошо. Спокойной ночи, хён. Спасибо, что поговорил со мной. — Обращайся, Гук. Омега первым завершает вызов, и кладёт мобильник на тумбочку, около кровати. Он поправляет пояс на своём шёлковом халате, и снова глядит на Тэ. Ему не стыдно в одних трусах на балконе стоять? Будто любимый его специально из дома выгнал. Но знаете… вот так он выглядит даже лучше. На крепкой спине видны все родинки, как рассыпанные на небе звёзды. Чон помнит как лежал сзади старшего, и робко целовал каждую перед сном. Он даже когда-то считал их. Но больше ему нравится причёска Тэхёна. Каштанового цвета пряди, которые всегда выглядят идеально, если ему нужно на работу. А утром они всегда рассыпаны по подушке, словно веточки какого-то дерева. У самого Гука локоны тёмные, длиной до плеч, и кудрявые. Волосы старшего ему кажутся более нежными, чем свои собственные. Их запахи всегда между собой сочетаются… но сейчас, омежья ваниль никак не помогает горькой вишне альфы поддаться этому воссоединению. Всё ещё обижается, хотя, ему явно надоело вот так стоять одному. — Детка? — наконец, омега открывает дверь балкона, обращаясь к любимому. А Ким как стоял спиной к нему, так и стоит, облокотившись на ограждение. Вот теперь запах становится чуть слаще. Не может он долго обижаться, Чон прекрасно это знает. Поэтому тихонько подходит к альфе сзади, и окольцовывает его талию. — Я долго буду один в спальне лежать? — ответа опять нет. Вот упёртый. Но младший начинает тихо урчать, прикрыв глазки. Оставляет на чужой ключице ласковый поцелуй… и сразу замечает как по смуглой коже побежали мурашки. Всегда работает безотказно. Даже если сам альфа продолжит строить обиженного, то его тело всегда чётко реагирует на ласки омеги, и врать не станет. Так у каждого человека, наверно. — Тэ-Тэ, не обижайся. Просто ведь эта манга — твой подарок. И ты прекрасно помнишь, что я люблю комиксы, — хён молчит… но вдруг, омега чувствует, как чужие руки касаются его кистей, осторожно оглаживают, будто Ким боится спугнуть эту уютную атмосферу. — Неужели ты даже не дашь мне поцеловать тебя? Вот альфа и попался. Чон слышит, как любимый тихо, просяще скулит. Он очень хочет заполучить этот поцелуй, с привкусом сладкой ванили на языке… а вот принципы ему не позволяют. Но Гук и на этот вызов знает ответ. — Ладно, — омега аккуратно отпускает талию мужчины, от чего тот только громче скулит. Ему нравятся тёплые объятия, особенно с младшим. Даже в голове теперь идёт жестокая борьба между инстинктами и обидой. Но одна сторона отключается… как только Чон отвечает дальше. — Как хочешь, можешь стоять тут. А я пошёл спать. Парень медленно развязывает аккуратный бантик на талии, а потом и вовсе стягивает с тела халат, который тут-же послушно падает на пол. Альфа насторожился, и немного повернул голову в сторону младшего, наблюдая за ним сбоку. Кудрявые волосы прикрывают свежую метку на шее, крепкие плечи покрыты потемневшими засосами, которые тоже не успели зажить. А на ягодицах красуются алые следы от хлёстких шлепков. Старший больше не может обижаться. К чёрту эти принципы. Омега всё равно проходит в спальню, игриво покачивая бёдрами вслед. Будто ему плевать на чужой скулёж. Он чувствует кожей внимательный взгляд любимого, знает, что он смотрит. Наверняка этот засранец сейчас весь слюной обтекает при виде нежной кожи донсэна. Джуни-хён всегда говорил, что альфы слишком любят секс, чтобы отказываться от него, когда омега сам даёт эту возможность. Гук теперь чувствует себя уверенней, когда видит эту простую истину вживую. Альфа остался в дверях на балкон, и с воздыханием наблюдал, как младший ложится на постель. Робкий, обнажённый, и такой сексуальный. Омега даже не накрывается одеялом. Только лежит на животе, приподняв колено. А бедный, уже пожалевший о своём молчании Тэ, заведённо скулит, разглядывая тело любимого. Как расслабляются мышцы на его спине, как запах в спальне становится только слаще с каждой секундой. А желание взять раскрытого омегу — всё сильнее. — Гукки, я… — Ким проглатывает оставшиеся слова обратно в горло, когда Чон вдруг поворачивается к нему лицом, и присаживается, облокотившись спиной на подушку. Довольный рокот не прекращается, а на лице младшего появляется ласковая улыбка, обращённая только своему альфе. — Так и будешь стоять? — голос омеги превращается в низкую, гортанную мелодию. Он зовёт, знает, что любимый хочет его. И прекрасно понимает, что всего пара слов может заставить Тэ забыть собственную обиду. — Или наконец возьмёшь меня? Альфа чётко ощущает, как его тело невольно покрывается мурашками, словно кто-то провёл ладонью по его спине. А донсэн уже тянет ладони к мужчине, не переставая довольно урчать. Разум старшего оказался под его контролем, чему омега несказанно рад. Наконец, хён стягивает с бёдер свои боксёры, и кладёт их на стул. А не бросает, как обычно. Кажется, ему сейчас не хочется перечить любимому. — Гукки… — альфа подходит ближе к постели, словно падает в тёплые руки младшего, окутанный шлейфом манящей ванили. Теперь их феромоны смешиваются, не переставая насыщать воздух в спальне сладостью. Ким встаёт на колени, прямо между ног Чона. А тот кладёт ладони на плечи сонбэ, водит по смуглой коже, вырисовывая разные узоры лёгкими касаниями пальцев. Альфа урчит довольно, трётся носиком о чужой, в желании поцелуя. И омега наконец даёт то, что так хочет любимый. Вытягивает шею вперёд, позволяя их губам соприкоснуться. Старший блаженно прикрывает глаза, утопая в смеси нежных, но таких горячих ощущений, которыми его щедро одаривает Чонгук. Он поддаётся, когда парень грубо прикусывает его губы, и приоткрывает уста, чтобы чужой язык начал хозяйничать внутри. Ким чувствует какой горячей стала штанга пирсинга от их поцелуя, как она щекочет. Его возбуждению почти нет предела, когда омега ведёт сам. — Тэ, — зовёт ласково, так настойчиво. Мужчину передёргивает, когда он чувствует, как медленно стекает между их телами смазка, как её сладкий запах кружит голову, балуясь с его инстинктами. Этот омега слишком заводит. Точнее, слишком хорошо знает, как это делать. Младший проглатывает вскрик, прикусив губу, когда альфа отстраняется, и опускается чуть ниже, к мягкой груди любимого. Горячий язык медленно проходит по розовой горошине соска, потом резко схватив её зубами. — Тэ! Гук сжимает в ладонях мягкие пряди на чужом затылке, откинув голову назад. Альфа прекрасно знает, насколько чувствительная у младшего грудь. И нагло этим пользуется. А когда омега опускает взгляд на хёна… тут-же сталкивается с внимательными, тёмными глазами, которые не перестают за ним наблюдать. Кажется, Тэхён решил взять верх, лишив донсэна возможности даже что-то лишнее ответить. Ласки слишком заводят. Альфа нагло ощупывает вторую мышцу груди, будто хочет изучить её до мельчайших деталей. Запомнить каждую родинку, каждый участок нежной кожи. Его язык не перестаёт водить медленные круги по чувствительной горошине, и он чётко ощущает как пылает от ласок тело размякшего омеги. — Мф… Т-Тэ, прошу… не так быстро. — Ким будто не слышит. Словно погружен в этот непроглядный омут собственных инстинктов, и специально уводит любимого за собой следом. Наконец, он отстраняется от чужой груди, оставив на ней глубокий укус, как воспоминание. Пока младший старается отдохнуть от ласки, он тянется к ящику тумбочки, достав из него смазку и презерватив. Альфа прекрасно слышал чужой разговор с Намом, и сейчас с удовольствием бы вылизал донсэна до чиста… но он уверен, сил ждать даже у него больше не осталось. — Гукки? — омега урчит довольно, ласково. Ему по душе поведение любимого, то, как он ведёт себя с ним. Запах вишни его дурманит, превращает какого-то ленивого котика, требующего нежности. — Можно я просто буду лежать вот так? — парень снова потягивается, улыбнувшись старшему, а тот и сам не перестаёт рокотать, глядя на омегу. — Не хочу ничего придумывать. Тем более, — следующие слова, Гук шепчет любимому на ушко, притягув его обратно к себе. — Мне очень нравится твоё лицо, когда ты кончаешь. Ох уж этот Чон. Не перестаёт заводить старшего одними только словами. Тёмные глазки похожи на два океана. Ким тонет вовсе не в инстинктах… а этом томном взгляде, каждый раз, когда донсэн смотрит на него. В этих бусинках так много ласки, заботы, и страсти. Альфа низко рычит в ответ на такие откровенные слова, и буквально впивается в пухлые губы любимого, промычав довольно сквозь поцелуй. А Гук опять начинает кусаться, не дав мужчине даже вдох сделать. Внизу всё пульструет от ожидания. Омега представляет как ему станет приятно, когда внутри наконец окажется горячий, толстый член хёна. Как громко он будет стонать, в темп каждому движению, не сдерживаясь. И как расцарапает старшему спину, пытаясь зацепиться за смуглую кожу. Он всё ещё помнит те шлепки по ягодицам, которыми его щедро одарил альфа, сегодня утром. Так что следы от его ногтей станут местью для крепкого тела мужчины. — Ты уверен, что… — Ким наконец отстраняется от любимых губ. Дышит тяжело, но отвечает дальше. — Растягивать тебя не нужно? — Просто возьми больше смазки, — между их устами тянется тонкая ниточка слюны, но глаз друг с друга они не сводят. — И трахни меня уже в конце концов. — пожалуй, это звучит больше как приказ… которому стоит быстрее подчиниться, ведь омега не любит ждать. Как, собственно, и Тэхён. Альфа отстраняется, и находит на постели презерватив. Открыв его зубами, он раскатывает защиту по всей длине, за чем внимательно наблюдает младший. Он и сам не понимает, почему ему нравится на это смотреть. Наверно, инстинкты окончательно разум туманят. После, Тэхён берёт тюбик со смазкой. Открывает крышку, выдавливая вязкий гель на ладонь. Гук всегда говорил брать без запаха. Не хочет, чтобы что-то перебивало смесь их феромонов во время секса. Так заводит сильнее. Наконец, альфа распределяет смазку, и уже наклоняется ближе к любимому, положив руки за его головой, чтобы получить ещё один поцелуй. Отвлекает, ведь он не будет ожидать момента, когда старший войдёт. А Чон поддаётся, уже предвкушая будущий оргазм. Смысла сдерживаться не будет… как и желания кончить позже хёна. Омега утыкается носиком в шею Кима, тихо урча… и наконец чувствует эту сводящую с ума полноту, которая весь кислород из груди выбивает за одно мгновение. Тэхён входит медленно, его окутывает новая, более сладкая волна чужого аромата, вперемешку с запахом естественной смазки. Протяжный стон Чонгука снова заставляет мурашки побежать по его спине, как каких-то мышей. Но альфа тут-же трезвеет, когда младший впивается ногтями в его лопатки, даже не задумываясь о том, что хёну может быть больно. Тэ ведь не сдерживался, когда шлёпал его по заднице! Пусть теперь терпит! — Мф… Гукки. — но низкий, хриплый голос старшего мгновенно отвлекает омегу от таких мыслей, заставляя томно вздыхать. Наконец, он начинает медленно толкаться, чтобы любимый смог привыкнуть. Донсэн стонет вслед за каждым движением, следит за каждым вздохом сонбэ… и вдруг кусает его за плечо, собственнически рыча. Теперь и его инстинкты открылись полностью, стоило только Киму войти. — Тэ… — шепчет тихо парень, не отлипая от чужого тела. Смуглая кожа пропахла его ванилью, сладкая, как настоящие конфетки в сахарной оболочке, которые они сегодня купили. Разум Гука туманится окончательно, как только альфа начинает толкаться более уверенно, сжимает подушку за чужой головой, не сдерживая томный рык, вырвавшийся из груди. А Чону мало. Раз так долго обижался, то сейчас придётся угодить ненасытному омеге. — Ещё, Тэ… прошу, ещё. Ким поддаётся. Снижает скорость, будто специально отвлекая… но потом резко толкается, вгоняя свой член до основания. Из груди омеги вырывается не вздох, и даже не скулёж — а громкий, неожиданный вскрик. Этот звук буквально ласкает слух старшего, как какая-то мелодия. Чон заламывает брови, зажмурив глаза. Вот теперь ему достаточно. Он стонет от каждого движения. Сильнее сжимает кожу на чужих лопатках. Чувствует, как между их телами накапливается его смазка. — Да! Да, Тэ! — не прикладывая никаких усилий, альфа идеально давит на чужую простату, сам начинает поскуливать, уже ощущая, как набирается внутри плоти вязкая сперма. Но сначала нужно, чтобы младший получил свой оргазм. Мужчина отстраняется, позволяя Гуку схватиться за подушку, а сам сжимает в ладонях чужие бёдра. Глаз не сводит с лица любимого. — Т-так глубоко… Опухшие от укусов губы, приоткрытые уста, тёмные бусинки, наполненные крохотными каплями слёз от избытка ощущений. Альфа не хочет останавливаться. Поэтому, не дав любимому расслабиться, он начинает толкаться из последних сил, самым быстрым темпом. А Чон и вздоха не успевает сделать. Из груди вырываются громкие вскрики, а чувство полноты пронзает его тело насквозь. Ким больше не сдерживается… ему нравится. — Тэ! Тэ, стой, я!.. — говорить получается только отрывками. Альфа стонет с ним в унисон, заломав брови. А взгляд всё равно не отводит, наблюдает. — Я же сейчас!.. — не успевает младший ответить до конца, как с протяжным вскриком кончает на свой живот, до боли сжав подушку за своей головой. Зажмуривает глаза до замысловатых, синих кругов, прижав коленями спину хёна. А Ким теперь понял, что имел ввиду любимый. Видеть, как кончает твой партнёр — невероятно. Мужчина вдруг снова толкается с тем-же темпом, не переставая стонать, и наконец изливается, зажмурившись, как омега, секунду назад. Он отпускает чужие бёдра, сразу замечает на нежной коже покрасневшие следы от собственных ладоней. Всё-таки каждый раз оставляет какие-то воспоминания. И каждый этот раз — как первый. Кружится голова, внутри всё щекотно, и потом пить охота так, словно у тебя похмелье. Альфе нравится вот так смотреть, как вздымается грудь любимого. Как он ворчит, что придётся менять постель, как говорит, что сильно устал. И как обещает, что а следующий раз не поленится оседлать чужой член, заставив любимого стонать до срыва голоса. Тэхён осторожно выходит из колечка мышц, сразу заметив как дрогнул младший. А потом снимает презерватив, и бросает его в мусорку, рядом с тумбочкой. Он всегда заботится о младшем после секса. И сейчас не исключение. Ким набирает из коробки, которая была в ящике, несколько салфеток. А потом аккуратно убирает сперму с чужого торса, прислушиваясь к дыханию омеги, которое с каждым вздохом становится всё спокойнее и ровнее. — Ты ведь… больше не обижаешься? — голос совсем хриплый. Кажется, не стоило так глубоко толкаться. Нужно дать любимому таблетку от горла, чуть позже. — Вовсе нет, детка. — закончив, альфа бросает бумагу к другому мусору. А потом ложится на постель, рядом с Гуком. — Извини, что я вёл себя так. Чувствую себя каким-то дураком. Любой омега, после секса, всегда хочет ласки. И Чон относится к таким. Он придвигается ближе к старшему, и утыкается носиком в чужую грудь, окольцевав его талию. Урчит тихонько, нежно, заставляя своего альфу умилительно вздыхать. — Значит хён был прав. — М? Ты о чём? — донсэн уже не говорил, а начинал бубнеть. Он очень устал сегодня. Секс с утра, потом работа, а сейчас снова секс. Только на этот раз — примирительный. Тэхён зарывается носом в кудряшки любимого. Сам рокочет громко, в унисон с младшим, водит ладонями по его плечам. Надо будет эту уставшую тушку потом в ванну отнести. Нельзя же после секса сразу спать ложиться. Ещё и в грязной постели. — Джуни-хён говорил, что если альфа на что-то обижен… он легко поведётся, если его соблазнить. — А-а, — понятливо отвечает мужчина, ухмыльнувшись. — Тогда он тебе правду сказал. — А я о чём? — парень сонно приоткрывает глазки, и поднимает голову, беззаботно улыбаясь любимому. — Ты слишком сильно меня любишь, чтобы отказываться от секса. В ответ на такое правдивое заявление, альфа только тихо смеётся, приглаживая чужие волосы. Видимо, у старших и правда есть чему научиться. Джин-хён как-то говорил, что если обижен омега, то вылизать его, будет лучшим решением. Или заняться сексом в той позе, которую он сам захочет. Ким сам проверял, хоть и Джун сопротивлялся сначала. Зато потом, мужчина получил много поцелуев. — Детка, я люблю не только наш секс. Но и тебя всего в первую очередь. — Нет, в первую очередь, ты любишь мой зад, — бурчит недовольно омега, чувствуя приятную вибрацию в чужой груди, когда старший смеётся. — А уж потом меня. Все вы альфы одинаковые. — Это тебе тоже Джуни-хён сказал? Всё-таки, метод оказался рабочим. А если учесть то, что Тэхён часто обижается на всякие мелочи, секс станет ещё дольше, и чувственнее. — Кстати, как насчёт того, чтобы я вылизал тебя в ванной? — Так и знал, что ты подслушиваешь.