Осень по правде не самое такое и приятное время года. Холод, да сразу в принципе неустойчивость сей погоды, начало учёбы у школоты, что теперь забила автобусы, голые эти тонкие палки деревьев и кустарников… Ну и разумеется депрессуха эта, а не атмосфера осенняя.
Сильный, прохладный, мерзкий и тошнотворный ветер заставлял юношу свесившего ноги с открытого насквозь окна на четвёртом этаже непроизвольно всякий раз дрожать когда тот хоть слегка начинал поддувать. Он смотрит вниз сквозь стеклянные линзы своих уже порядком изношенных очков на серый тротуар усталым, обричёным взглядом тяжело вздыхая ледяной воздух от которого на лёгкие будто кладут камни.
Он устал.
Просто банально устал.
От всего.
Университет, преподаватели, однокурсники, работа, коллеги, босс, домашняя работа, семинары, экзамены, ворчащие на всё бабушки в автобусе, родители вечно твердящие о том что
Куромаку выбрал неверный жизненный путь и слушать надо было только их и никого больше.
Сам от себя он порядком тоже уже утомился не раз.
Забыться сном уже не помогает так же как и превышать количество успокоительного и снотворного. Он видел лишь один единственный выход. И это суицид. Уйти из жизни и всё закончится на веки вечные.
Навсегда.
Навсегда… Весь труд, что так усердно нарабатывал годами парень. Все знакомства, «друзья» перестанут иметь вообще больше какой-либо смысл. Все переживания и тревоги испаряться будто их и не существовало вовсе никогда на свете.
Это пугает и успокаивает одновременно.
Куромаку ловит себя на мысле того что ещё не до конца уверен в том что это и есть его единственный способ покончить совсем этим.
Он боится.
Боится того что если он умрёт именно сейчас, то потом окажется, что можно было найти иной выход без такого конца его «биографии».
И вот взвешивания все за и против Куромаку не замечает того как он уже сидит на пластиковом каркасе окна держась обеими красными от холода ладонями рук за раму.
— Хей чел… — Раздаётся со стороны чей-то мужской усталый, хриплый, с небольшой даже грустью голос. — Не советую прыгать с такой высоты. Максимум ноги переломаешь, а может и в инвалиды заделаешься. Ну если это конечно входит в твои жизненные планы, то лети Роберт, лети…
Повернувшись головой в право, откуда и исходила речь незнакомца Куромаку видит перед собой своего соседа. Видал он его всего несколько раз в лифте по правде говоря. Перекидывались они парочкой фраз и расходились по квартирам. Их даже малознакомым не назвать уж точно. Хотя между прочим этот паренёк является одним из пяти админов общей группы всего района в котором и проживает Куромаку. Соль, стул, сковородка, ложка, вилка, шуруповёрт — всё что просят он может дать.
Иногда Куро казалось что этот парень подрабатывает на какой-нибудь очередной никому не нужной барахолке в этом чёртовом городе.
— Вам то какая разница? — Язвит тому студент непонимающе смотря на лохматые зелёные волосы парня, что только что поджёг сигарету и затянул немного никотина.
Мерзость.
Просто омерзительно.
Как вообще люди могут курить эту парашу? — Задаётся всегда этим вопросом Куромаку проходя мимо курящих людишек смотря на тех взглядом будто они убили всю его семью на глазах и держали того в сыром, холодно, маленьком, тесном и тёмном подвале ежедневно издеваясь всё более и более извращёнными способами.
— Да никакая. Вот только вам от этого лучше не станет. Угробите сами себя потом жалеть ещё будите весь остаток дней своих. Ну если по артерии не ебанёте в порыве отчаяния и жалости к самим себе после случившегося. — Отвечает тому парень выдыхая едкий дым смотря прямо перед собой. Если быть точнее то на белую Луну, что наполовину закрылась густыми облаками.
Куромаку промолчал в ответ переведя свой взгляд с парня одетого в лёгкую, нежно зелёную футболку. По больному ударил зараза никудышная.
Ветер уже начинает понемногу стихать. Ну и славно. Всё равно толку от него ровно столько же сколько и от решения студента в очередной раз не кончать жизнь самоубийством прямо здесь и сейчас. То есть ноль.
— Могу ли я узнать о причине вашего решения? — Задаёт вопрос парень туша выгоревший бычок об собственную кисть руки и кидая его в окно наблюдая за спокойной реакцией собеседника боковым зрением своих карих глаз.
— Решили изобразить интерес? — Опять смотря на соседа задаёт очередной вопрос Куромаку опустив руки вниз.
— Возможно. А что уже и это непозволительно сделать?
— Как хотите. Мне уже безразлично. А причина проста. Я устал от всего. — Коротко объясняет тому сероглазый студент.
Почему он вообще завёл диалог с ним?
— Лично я в вашем возрасте уже раз пять пытался. Как видите я ещё жив. Да и умирать это довольно больно знаете ли.
— Да? И что же вы предлагаете взаимен?
— Выпить со мною вино?
Удивлённо приподняв брови вверх Куромаку с немым шоком смотрит на спокойное выражение лица соседа.
Так просто пригласить кого-то выпить с ним? Подозрительно. Уж слишком странно.
— С чего мне доверять вам? Вдруг вы какой-нибудь там маньяк? — С некой тревогой и беспокойство спрашивает вполне очевидный вопрос парень недоверчиво прищуриваясь и словно ищя какой-либо подвох в мимике зелёного собеседника.
— А есть причины в отказе? Разве вам не 'повезёт' от того что я как раз таки могу и в самом деле оказаться психобольным-убийцей? — С ехидной ухмылкой спрашивает в ответ курильщик достав откуда-то бутылку красного вина. Наверное заготовил заранее ради таких вот редких моментов жизни.
Опустив серые глаза вниз направлять взгляд на сырой, холодный бетонный опять-таки тротуар который был облеплен оранжево-жёлтыми листьями деревьев.
—
Интересно, что ему нужно от такого как я — Проносится мимолётом в суждениях парня. Больше не единой мысли. Ничего. Пустота. Такая непривычная… Её то так и не хватало Куромаку большую часть времени. Просто ни единой мысли об этой дурацкой учёбе.
Через некоторое время юноша молча кивает согласием после чего медленно, осторожно залезает спиной во внутрь квартиры.
Встав на замёрзшие, ледяные и ватные ноги парень держался руками за пласмасовый подоконник. Постояв несколько секунд тот всё-таки опускает руки осторожно шагая в сторону коридора. В голове как была тишина ничего стоящая таки и оставалась до того момента пока он не вышел на лестничную клетку подъезда. Обрисованые чёрным маркером зелёные, ободранные стены подъезда уже стали такими родными за всё время, что студент снимал в этом захолустье квартиру.
Заметив боковым зрением слегка приоткрытую соседнюю дверь из которой просвечивался такой тёплый, жёлтый свет, что был ну уж очень схож с тем что был у бабушки Куромаку в том старом загородном домишке.
— Товарищ, вы так и собираетесь стоять на одном месте иль всё-же осмелитесь вступить в мою скудную квартиру? — С всё той же усмешкой спрашивает сосед, что отворил дверь шире.
— А? Да разумеется. — Машинально взглянув в карие глаза «дорогого» соседушка Куромаку проходит внутрь дома. В коридоре стояла лишь одна деревянная, уже явно не первого года жизни голошница над которой вверху были прикреплены несколько серых как стены крючков. Тёмно зелёный ковёр, что своей длиной уходил аж в самую глубь квартиры приятно согревал своей пушистой тканью стопы ног сероглазого юноши. Старая лампа, что висела над головой давала свои так сказать плоды в виде того самого жёлтоватого цвета, что несколько секунд назад наблюдал Куромаку стояв прохладном подъезде.
Пройдя чуть внутрь студенту открылся новый взор.
Дверные косяки сделанные из похоже не самого крепкого пластика в некоторых местах были надколоты и сломаны. Самих же дверей там не оказалось.
—
Какая чушь. Зачем конструкция если она не играет никакой роли без основной части? — Проговаривает просебя мальчуган заходя на небольшую кухню. Газовая плита, шкафчики, холодильник, тумбочка стоявшая около маленького стола на одну, а может и две персоны, но не более. К слову скатерть на мебели отсутствовала. Вместо этого на мебели были два чисто прозрачных стакана около которых и стояла та самая бутылка вина, что показал тогда сосед. Тёмно-серые обои и нежно зелёная плитка около раковины подчёркивали так сказать сею картину.
Стойкий запах довольно крепкого кофе был больше всего ощутим разумеется именно на этой же миникухне.
— Проходите не стесняйтесь мисье. Могу ли я узнать ваше имя и возраст? — Раздаётся тихий, но уже более мягкий голос курильщика от которого даже со спины можно было учуять ещё больший запах кофеина вперемешку с табаком.
— Куромаку. Ровно двадцать. — Спокойно отвечает тому студент присаживаясь на еле скрипучую табуреточку скрестив ноги. — Могу ли я тогда тоже узнать о вас информацию?
— Разумеется. Меня Вару звать. Двадцать три. Приятно познакомиться. — Протягивая руку отвечает парень. — Могу ли я называть вас как «Маку»?
— Как пожелаете. Для меня не имеет значения. Но хочу спросить: Вару это ваше настоящие имя? — Пожимая руку тому хладнокровно интересуется Куромаку.
— Нет, но можно с уверенностью сказать, что оно является моим вторым по счёту. Моё настоящее наименование знает лишь моя покойная мать. Царство ей небесное. — Проговорив последнюю фразу шёпотом приложил руку на сердце отвечает с малой улыбкой тот. Притянув ближе к себе бутыль парень с неимоверной лёгкостью открывает ту наливая в стеклянные кружки алкогольный напиток.
— Угощайтесь. — Пододвинув бокал ближе к Куромаку проговаривает шёпотом Вару.
— Благодарю. Но всё же вы так просто впустили того человека что видите не больше двух раз за месяц. В жизни своей не поверю, что бывают настолько добродушные люди.
— Уверяю вас тут даже повода нет на то что я так заботлив по отношению к «чужакам» если так можно выразиться. — Усмехнувшись отвечает зелёный прежде чем отпить одну треть бокала за раз.
Замёрзшие конечности тела неприятно отдавали колючей болью из-за резкой смены температуры. В квартире Вару было гораздо теплее чем в той что существовал Куромаку.
Повертев стекляшка в руке студент всё-таки решается взглотнуть. Горько. Слишком горько, фу, горло уже после маленького глотка отдавалось неприятной горечью. Никакой «сладости», что так настойчиво твердила какая-то родственница в детстве.
«Да ты просто не распробовал! Вот вырастишь поймёшь о чём я!»
—
Не распоробовал… — думает парень прежде чем сделать второй. —
Фу. Нет. Точно нет.
Поставив бокал на стол скривившись убеждается парень. Закрыв ладонью рот Куромаку слегка наклоняется в перёд.
В вопросительном взгляде соседа чётко виднелся немой вопрос: «Ватафак чел, чё такое?»
Взглотнуть слюну юноша смотрит в карие глаза Вару.
—
Как он может пить это? Да и ещё практически залпом.
— Куро? — Зовёт ласково его сосед.
— А? Да… Да. Всё нормально. Просто… — Замешкавшись пытается ответить Куромаку неловко тянув гласные буквы в своей речи. — Просто не могу пить алкоголь.
— И почему же? — Выгибая бровь интересуется Вару вновь делая пару глотков вина.
Отведя взгляд в сторону Куромаку некоторое время молчит.
Почему-то он вспомнил каждый праздник в детстве.
Алкоголь… Родственники.
Любой повод напиться до безпаметности.
Вздрогнув от собственных воспоминаний студент убирает руку со рта, и вместо этого он опускает её на плечо.
— Есть на то причины. Личные причины о которых я не намерен разглашать кому попало. — Грубо и чётко говорит студент сжав пальцы руки. В плечо даже через ткань футболки впиваются пара ногтей. Больно. Боль быстро распространяется на небольшое расторжение слегка начиная щипать.
Злобно опустив брови к переносице Куромаку смотрит ровно в пол перед собой.
Его волос невесомо касается чужая рука.
Расслабив хватку юноша не понимающе смотрит на соседа.
Его невозмутимый взгляд. Железный как сталь и холодный как лёд.
Прям как у отца.
Резко, слабо ударив Вару по ладони студент испуганно вжимается в стул бегая глазами по всему телу соседа.
—
Так и знал. Так и знал. Не надо идти к нему. Что он хочет? — Панически задаёт себе вопросы Куромаку начиная учащённо дышать. Стук собственного сердца отдалённо звучит в ушах. Сука. Звук телевизионных помех накрывает с головой юношу.
Смешок.
Тихий, но вполне достаточный чтобы чётко услышать его в полностью глухом доме даже с ситуацией Куромаку.
Слабо улыбающийся сосед довольно наблюдает за реакцией Куро.
Звонкий невесомый удар стакана на стол. Схватив за шиворот футболки Вару отталкивает юношу в сторону коридора. Поймав того раньше, чем Куромаку сообразил что вообще происходит сосед резко схватывает того за шею и силой затаскивает в тёмную комнату.
Пытаясь брыкаться и бить Вару по рукам в попытке паники и бегства студент отхватывает слабый шлепок на щеке. Толчок в сторону кровати выбивает Куромаку из равновесия и тот мягко приземляется на матрас.
Завалившись сверху на младшего, курильщик обхватывает того по сторонам заключая в объятия в который свобода действий Куромаку явно спадает в двое. Прижавшись максимально близко к серому Вару утыкается ему в растрёпанные волосы.
Продолжая ничтожные попытки оттолкнуть нежеланные касания от себя парень быстро устаёт. Чувствуя, что сосед проводит ладонью по спине Куромаку вздрагивает покрываясь мурашками с ног до головы.
— Успокойся ты. Куро я не тот кем кажусь тебе сейчас. Поверь… — Успокаивающие произносит Вару нежно проводя пальцами по хребту. — Я куда отвратительнее. — Быстро произносит тот резко впиваясь зубами в ключицу парня.
Громкий, испуганный и больной вскрик как сладость для детей оседает в сознание соседа заставляя сжимать челюсти ещё сильнее ради того чтобы слушать его дольше.
— Больно, Больно, Больно! Вару! Прекрати! Стоп! Хватит, прошу отпусти! — Брыкался ногами и руками кричал Куромаку. Глаза в мгновение покрылись слёзной стенкой. Чем сильнее кусал Вару, тем сильнее умолял Куромаку прекратить это.
Отпустив покрасневшую кожу ключицы Вару самодовольно улыбнулся заметя багровый след зубов.
—
Мой шанс? Пожалуйста, пусть сработает! Прошу! — В моменте надежды на освобождение Куромаку без лишних раздумий в последних сил в кулаке ударяяет по носовой перегородке.
Схватившись за лицо, курильщика резко отбрасывают на пол.
Вскочив на ноги студент пулей вылетает в коридор квартиры. Едва ли не споткнувшись на дверном проёме Куромаку панически дёргает за ручку входной двери.
Заперто.
— Что?.. Пожалуйста! Нет! Только не это! Кто-нибудь! Прошу кто-нибудь помогите! — Кричал Куромаку колотя по двери переодически продолжая дёргать за ручку.
Смех.
Этот сраный смех.
Опять он.
— Да сука чтож такое то! — Психанув выкрикивает студент с размаху вьебав по двери.
— Да ладно тебе Маку! Ты же понял, что не сбежишь от меня. — Сквозь смех говорит Вару подходя ближе к парню. Тонкая струйка крови из его носа только усугубляла его и без этого жуткий образ в глазах Куромаку.
— Не подходи! Стой где стоишь сука! — Уперевшись по максимуму спиной к двери боязливо кричит юноша.
В глубине души он надеется, что сейчас провалиться через эту железную гниль, а быть может вообще проснётся у себя на кровати. То что это простой кошмар. Кошмар, что выглядит слишком реалистично. Пугающе реалистично.
Схватив одной рукой за шиворот футболки студента и прижав его к себе Вару второй рукой проводит по пепельным волосам, что после этого вечера скорее всего станут седыми.
— Да ладно тебе Кур. — Хрипло шепчет на ухо тому зелёный.
— Отпустите! — Брыкаяся и стараясь вырваться из ненужных и омерзительных объятий Куромаку бил по плечам соседа. От безысходности глаза покрывались слёзной пеленой размывая всё вокруг. Сжав зубы и прикусив губу по щекам катятся первые две слезы.
Таким жалким Куромаку чувствовал себя только после пьянства отца.
Ослабив хватку Вару осторожно, едва касаясь вытерает влагу с чужого лица.
Сжимая в кулаках мятую зелёную футболку студент вздрагивая ожидал худшего.
Прокручивая в мыслях самые изащирённые варианты того что с ним произойдет слёзы шли сильнее.
Щёки жгло, а в горле неприятный ком.
Шмыгая носом Куромаку недовольно проклинал всё, всех и самого себя.
Немного отодвинув лёгкую ткань с ключицы жертвы Вару слегка кусает её сжимая участок нежной кожи в зубах.
Шипя и сжимаясь от боли студент ели стоял на трясущихся ногах.
Поглаживания по спине делали скорее хуже чем лучше.
Выход буквально позади него, но он закрыт. Какое издевательство.
Взяв студента за плечо Вару опять тащит того в свою спальню.
Внутренняя паника бьёт с новой силы и Куромаку опять швыряют на матрас.
В этот раз включив свет в комнате Вару подходит к дрожащему парнише.
Присаживаясь с боку он разворачивает парня к себе. Прижав чужой таз к своим бёдрам Вару надвиснув сверху наблюдает за красным от стыда студентом, что по-полной вжался спиной в матрас и зажмурил глаза в страхе ожидая неизбежных последствий.
— Такой жалкий… Прям как я обожаю. — Проводя рукой по худой талии ласково произносит Вару. — Знаешь обычно я трахал дешёвых проституток, но ты… Уже одного твоего вида достаточно что-бы заменить всех их.
Мерзко.
И положение в котором сейчас Куромаку.
И слова, что произносит сосед.
Всё тут мерзкое.
Заметя, что рука злаебучего соседа уже начинает стягивать резинку шорт со студента сошёл холодный пот. Задержав дыхание он не знал, что и делать.
Опять ударить и махнуть в коридор?
Бессмысленно.
На кухню?
А смысл? Скорее всего повторится всё то же самое что и с вариантом коридора.
Выпрыгнуть из балкона?..
Теперь уже страшно умирать.
Вдруг он его тело ещё выебет?
Быть выебаным трупом — точно не то что ожидал от своего финала парень все эти годы.
Когда холодная рука нежно прошлась по ляшке и полезла под футболку, только в этот момент студент вернулся в реальность.
Отвратительную реальность.
Уж лучшеб наглотался тогда теми таблетками в тринадцать.
Будто специально оттягивая ожидаемый момент Вару медленно, едва касаясь проводит пальцами по груди.
Трогает так, будто Куромаку — что-то запретное, хрустальное и легко разбиваемое прям как ваза.
***
Аккуратно раздвигая перед собой ноги для извращенца открывался «замечательный» обзор.
Красное, стыдливо сгорающие лицо было закрыто обеими руками. Всякий раз пытаясь закрыть свои промежности от нежеланных глаз студента щипали за бедро.
Взяв упаковку крема алоэ-веры Вару выдавливает приличное количество себе на пальцы.
Не хотелось бы разорвать такую драгоценность.
Осторожно присунув первый палец в анал студента сосед чательно наблюдал за каждой эмоцией и жестикуляцией на его покрасневшем лице.
Добавив второй палец, Куромаку слегка выгибается в спине и прикусывает губу.
Бережно готовя проход к непрошеному проникновению, Вару как никогда в жизни аккуратно делал что-либо.
Шипение со стороны студента прекратилось, а результат казался уже законченным.
Сжимая пальцами одеяло парень пытался думать обо всём, кроме того что сейчас происходит.
Таким униженным последний раз он себя чувствовал только в детстве.
Шуршание и звук открытия пластиковой упаковки.
На самом деле Куромаку в худших представлениях думал, что его выебут без церемонии.
А в мечтах надеялся, что вообще не выебут.
Надев презерватив Вару слегка понаблюдав за пялищим пустым взглядом в потолок Куромаку медленно начал вставлять.
Вскрик и головка члена уже полностью в недавно дерственном анале.
Опять таки выгнувшись в спине парень полностью сжался.
Получив лёгкий шлепок по бедру его нежно гладят по серым волосам.
Пытаясь расслабить очко в парня резким толчком входят на половину.
Больной вскрик походящий больше на стон громко прозвучал по стенам спальни.
Постепенные толчки в тонкие стенки анала под болезненные стоны.
Рай фетишиста с определёнными наклонностями.
***
Уткнувшись в подушку лицом я действительно пытался заглушить болезненные вопли.
Я пытался не думать об этом.
Пытался игнорировать адскую боль.
Даже не смотря на то что он меня растянул.
Я его даже за человека не могу считать.
Не хочу видеть, слышать и ощущать всё что связано с ним.
Будет возможность — перееду моментально из этого гнилого дома. Из этого гнилого города, а в мечтах вообще страны.
Но я уже понял. Понял, что даже если перееду след останется. Сколько бы я не буду стараться — он останется.
Его не стереть…
Его можно только закопать вместе со мной.
От этого хуже.
Толчки я уже перестал ощущать. Разьёбанные нервы, адреналин из-за стресса и наверное болезненный шок точно поспособствовали этому.
Теперь я просто жду.
Жду когда меня наконец отпустят.
Если вообще отпустят.
Я же этот… Как его… Даже слово забыл. А жертва изнасилования вот!
Хотя в полицию идти смысла не вижу. Кому нужен студент платник из какой-то рухли? Вот именно. Никому.
Даже семьи с которой разломал все связи.
С каждым проникновением надеюсь, что оно последнее.
Чувствую что мои бёдра наконец отпустили. Посмотрев через плечо я заметил как сосед завязывается презерватив.
Омерзительно, пусть он умрёт.
Встаёт с кровати и надевает штаны.
Я же опять откинувшись носом в подушку смотрю прямо.
И мерзко и пусто.
Странное чувство.
— Ты встаёшь или как? — Незаинтересованно спрашивает Вару смотря на меня. Хочу выдрать его карие глаза.
Качаю головой отказом. Даже говорить с этим ничтожеством не хочу. Хотя теперь я с ним на одном уровне.
— Как хочешь. — Пожав плечами он зачем-то натягивает на меня резинку трусов и шорт.
Вот сука. Вроде он и уёбище, а вроде и мог быть хуже.
Хотя его это не оправдывает.
Пошёл на хуй.
***
Сопроводив юношу до своей квартиры Вару мило улыбается уголками губ. В глазах виден садизм и удовольствие.
Попрощавшись со студентом он уходит вниз по лестнице.
Закрыв за собой дверь первым же делом Куромаку направляется в ванную.
Одежду после этого он сожжёт точно.
Неотводя глаз от отражения в зеркале парень рассматривал засосы на своих ключицах.
Тяжело выдохнув он садится в ванную. Включает холодной душ и молча пялит в белую плитку.
В голове один единственный вопрос.
Суицид или жить?
Ну а теперь читатель. Только ты вправе решать вариант концовки для Куромаку.
