С момента появления новой ученицы в стенах Нефритового дворца прошло два дня. За это время слуги успели с ней сдружиться и осознать, насколько этот ребенок энергичный и любознательный. Но в этом поведении они не видели ничего плохого. Замечательно ведь, когда дети тянуться к новому. Мастер Шифу, впрочем, считал точно так же. Он заметил потенциал Тигрицы еще в Бао Гу, и за время их занятий в приюте стал для маленькой девочки настоящей опорой.
Все было хорошо до момента, когда она попросила отвести ее в Зал Воинов. Не то чтобы Шифу был против, но такому непоседливому ребенку было банально опасно там находиться. И хоть мастер прекрасно знал, что для Тигрицы переживания взрослых — не более чем трусливая болтовня, его сердце было не на месте, и что самое ужасное, он сам не знал, почему. В общем, этого ребенка было не остановить, а ждать, пока она сама заберется в Зал Воинов и все там разнесет, мастеру Шифу очень не хотелось. Вот он и решил сводить ее туда и провести небольшую экскурсию, ведь в зале действительно было на что посмотреть, и заодно уж завершить изучение Нефритового дворца. Мастер очень надеялся, что все пройдет без неприятных инцидентов и он сможет впечатлить Тигрицу захватывающим легендами о воинах и реликвиях, хранящихся в Зале Воинов. По крайней мере, так он скроет от нее свою угрюмость еще на какое-то время.
После ужина Шифу начал рассказывать историю возникновения кунг-фу. Он настолько увлекся процессом, что ненароком потерял счет времени и не заметил, как наступил вечер, поэтому решил договорить по пути в комнату Тигрицы.
—… этот молот хранится в Зале Воинов. Легенды гласят, что его удар мог…
— Па-а-а, — Тигрица прервала историческую лекцию, начав дергать мастера за рукав кимоно, — а когда мы туда пойдем?
Шифу настолько не ожидал этих слов, что воспоминания о недавнем прошлом вогнали его в оцепенение и чувство дежавю. Он не смог обронить ни слова, неотрывно рассматривая девочку, до сих пор держащую его рукав. Но он старался вести себя непоколебимо, несмотря на смущение. Тигрица обратилась к нему так внезапно, что он даже не уловил суть вопроса, хотя этот котенок не унимался и задавал его на протяжении всего дня. Шифу наклонился поближе к девочке и в полголоса сказал:
— Слушай, можешь в пределах дворца не называть меня… вот так? Здесь я для всех мастер Шифу, а ты для меня — ученица, хорошо? — прежде чем выпрямиться, мастер в последний раз заглянул в глаза Тигрицы, ища в них понимание. Но вместо рассчитываемого понимания он лицезрел округленные глаза, смешанные с частичкой грусти. — Такие правила. А насчет вопроса, я тебе уже отвечал: мы пойдем завтра утром.
В голове полосатой крутились мысли, дошедшие только сейчас. Ее лицо было немного-немало испуганным, а глаза искали в Шифу надежду.
— А почему не сейчас? — видимо, Тигрица не собиралась оставлять мастера в покое.
— И на этот вопрос я тоже уже отвечал, — выдохнул мастер, заворачивая за угол, который вел к комнате Тигрицы. — Это долгая экскурсия, о первой тренировке вообще молчу, а у меня сегодня вдобавок ко всему разговор с мастером Угвеем. Поэтому мы сходим в Зал Воинов завтра утром.
— Вечно ты уходишь к своему Угвею, который сам не может насмотреться на свой дворец… — проворчала Тигрица, после чего поймала на себе удивленный взгляд, смешанный с частичкой стыда за сказанное: мастеру не хотелось, чтобы это услышал кто-то другой, поэтому осек ее своим взглядом.
— Ладно, я поняла, — вздохнула Тигрица, говоря немного поникшим голосом, которая явно рассчитывала, что в результате ее расспросов мастер сдастся и хотя бы улыбнется. Но, к сожалению, от мастера не последовало никакой реакции, и они молча дошагали до ее комнаты.
— Ложись спать. С первым ударом гонга выходи в коридор, — напомнил ей мастер Шифу, бросив беглый взгляд на комнату, — и не забудь взять с собой тренировочные бинты, — с этими словами он начал выходить из комнаты.
— Ясно, мастер Шифу, — поникшим голосом ответила Тигрица и зашагала к кровати, опустив голову.
— Спокойной ночи, — мастер постарался сказать это с теплотой в голосе, так как хотел извиниться за некую грубость в словах, но из-за ощущения смущенности, смешанной со стыдом, постарался побыстрее закрыть дверь и удалиться прочь. Перед разговором с Угвеем ему нужно было унять свое беспокойство, мешающее нормально думать.
Перед тем, как нехотя войти в Зал Воинов, где сейчас медитировал мастер Угвей, Шифу прокашлялся в кулак. Лепестки персикового дерева создавали рябь на воде, закрывая отражение огромного дракона, держащего в пасти золотой свиток. Другие же драконы, те, что обвивали огромные колонны, излучали золотой свет, который выглядел неотразимо. Вокруг все было обставлено свечами, что могли затухнуть под малейшим дуновением воздуха. Именно в таких условиях Угвей чувствовал себя одним целым с миром. Он проникался в роль уязвимой свечи, что может угаснуть в любой момент.
— Удачная медитация, мастер Угвей? — зайдя в зал, поинтересовался Шифу.
— Весьма. Здравствуй, дорогой друг. Можешь пройти, — черепаха говорила тихим и спокойным голосом. От него веяло величием и прожитой не одной сотней лет. — Твой день как прошел?
— Сами знаете, устал безумно. Так, вы хотели меня видеть, — больше утвердил, чем задал вопрос Шифу, что уже догадывался о теме разговора. — Позвольте уточнить, речь пойдет о…
— Могу я задать тебе один единственный вопрос?
— Разумеется, — помедлив, ответил Шифу.
— Ты уверен в своем решении?
— Оставить Тигрицу во дворце? — голос Шифу дрогнул, ведь сейчас ему было тяжело: заданный вопрос являлся больной темой для отца, недавно повидавшего горе. — Или в решении обучать ее боевым искусствам?
— Нет, я о другом. Ты ведь вновь захочешь сделать из нее великого мастера, — все тем же тоном говорил Угвей, что уже спустился на нефритовый пол, который под светом свечей выглядел великолепно. — Ответь, не боишься ли ты наступить на те же грабли, что недавно испустили все твое желание жить?
Губы Шифу дергались, а зубы немного застучали, выдавая его очень сильные переживания:
— Вы говорите про…
— Тай Лунга, — кивнул мастер. — Слишком мало времени прошло с тех пор, как его заключили в Чор Гом…
— Что вы хотите сказать?
— Хочу сказать, что я поражен. Неужели этой девочке удалось заставить твои родительские чувства, убитые ранее, снова ожить? После всего, что успело случиться?
Шифу помедлил с ответом. Он попытался унять небольшую дрожь по телу, но потом все-таки осмелился сказать:
— Если говорить совсем уж откровенно — да, — пряча взгляд, признался мастер Шифу. — Я почувствовал себя нужным, понимаете? Почувствовал, что она нуждается во мне, что она от меня уже не отцепится. Я очень боюсь, мастер Угвей. Я напуган. И я в ужасе, — выражение лица мастера олицетворяло сказанное. — Но у меня уже нет обратного пути. Мое появление в приюте стало точкой невозврата и началом новой жизни для Тигрицы. Либо ее жизнь будет связана с кунг-фу и мной, либо… — Шифу замолчал на полуслове. — Либо…
— Либо что?
— Я не знаю, просто я…
— Боишься за судьбу девочки. Ты очень сильно к ней привязался, там, в Бао Гу. Я ведь прав?
Шифу хотел было кивнуть, но неосознанно спрятал взгляд от глаз своего мастера, что читал его как открытую книгу. Он понимал переживания своего ученика.
— Вы подскажите, что мне делать? — с надеждой в голосе проговорил Шифу, которому уже не было смысла скрывать очевидную правду, но и напрямую соглашаться он не собирался. — Как мне не допустить тех же ошибок, что и с Тай Лунгом?
Мастер Угвэй добро посмеялся.
— Это твой путь, Шифу, и только твой. Я не могу дать тебе то, что суждено познать только опытом.
— Опытом? Вы хотите, чтобы я и дальше ломал жизни ни в чем неповинным детям?! И сколько же, по вашему, мне нужно попыток, чтобы мое сердце раскололось на мелкие крупицы ужаса? Сколько я уничтожу судеб маленьких детей только потому, что не знаю как быть?
— Ну что ты, Шифу, ты слишком драматизируешь. Тебе нужно успокоиться, и тогда картина прояснится, а небо над тобой станет чистым, — теперь же голос Угвея был успокаивающим, таким, каким он должен быть, ведь малой панде и так сейчас несладко. — Все не так плохо, как тебе кажется. Ответы обязательно придут.
— Мастер, поймите… Я ни в коем случае не хочу стать для Тигрицы врагом, — в голосе мастера Шифу четко слышалась уверенность. — И я сделаю все, что в моих силах. Буду стараться, чтобы то, что случилось недавно, никогда не повторилось.
— Что ж, хорошо. Ты усвоил урок, и меня это радует. В любой ситуации нужно подводить итоги. И они не могут быть неправильными, проблема в том, что некоторые могут остаться незамеченными, — загадочно изложил мудрость мастер, добавив, — надеюсь, ты учтешь ошибки прошлого.
— Я тоже надеюсь.
Угвей вновь забрался на свой посох и продолжил медитацию. Шифу же медленно удалялся из зала, неся на себе бремя неопытного юноши, что так и не дождался от старшего помощи. Его разум закипел от лихорадочных мыслей, волной хлынувших в голову, и даже когда мастер вышел на улицу, вечерней прохладе не было под силу принести ему облечение. «Одобрение учителя должно приносить в душу покой, — хмуро подумал Шифу, остановившись у знаменитой лестницы. Долина Мира, вся в желтых огоньках, расстилалась под ногами. — Но почему же мне не легче? Потому что Угвей не может сказать всего, в чем я нуждаюсь? Потому что не смог, когда в этом нуждался не только я… но и Тай Лунг?»
Мысли о сыне и о том, каково ему сейчас там, в сырой тюрьме, построенной только для него, вернули Шифу в ту безвылазную яму, в которой он по прежнему тонул одной ногой, и мастеру пришлось приложить усилия, чтобы отогнать от себя ненужные воспоминания. Не впустить их в свое сердце. Опять.
***
Желание проведать Тигрицу было ничем не обоснованным. По крайней мере, мастеру Шифу искренне хотелось в это верить. Он понимал, что время позднее, и что ему самому пора находиться в покоях и оказывать уход травмированному бедру, но вместо этого он бесшумно шагал по пустому коридору и всеми силами искал себе оправдания. Лишь бы не думать. И не вспоминать. Проходя мимо кухни, Шифу заметил те самые домино, которыми он тренировал Тигрицу в Бао Гу, и его губы тронула грустная улыбка. Она ждала его на кухне, зная, что он придет после разговора с Угвеем. Но не дождалась.
Остановившись у входа в комнату, он робко постучал, ожидая ответа.
— Тигрица, — шепотом позвал мастер, — ты не спишь?
Когда ответа не последовало, он напрягся. Значит, спит. «А если я ее разбужу?» — взволнованно подумал Шифу, что боялся потревожить покой котенка даже громкостью собственной мысли. Тогда он бесшумно переступил через порог комнаты и встал возле самой кровати, коря себя за такую наглость. Та же мирно посапывала, скинув одеяло на пол. Невольно улыбнувшись, Шифу осторожно поднял одеяльце и плавным движением накинул его на Тигрицу. Полосатая, что сразу же расслабилась, вызвала незамедлительную волну эмоций на лице Шифу. Это действие казалось таким чувственным и до боли знакомым, что мастера охватила тоска, пусть и по груди разливалось тепло. Что ж. Сколько бы ни понадобилось лет на то, чтобы боль от потери сына улеглась, он будет ждать. Ведь он почти смирился с тем, что не может быть для Тигрицы только мастером. Вернее, не так.
Не может и не желает.
Отбросив негативные мысли, он мягко улыбнулся и удалился из покоев. «Завтра будет веселый день» — сделал неутешительный вывод Шифу, держа путь в свою комнату и представляя, что будет происходить по инициативе буйного ребенка. Но он пообещал прежде всего себе, что справиться и не допустит ошибок, а значит, переживать больше не было причин. Или все еще были?..
Перед тем, как уснуть, мастер вновь подумал о Тай Лунге. Быть может, он и правда ошибся, и не стоило поддаваться чувствам в тот день, когда он решил отправиться в Бао Гу. Как показала практика, он не совсем понимает, как быть хорошим отцом. Но уже ничего не изменить. Тигрица обрела дом и какую-никакую семью. А он, мастер Шифу, в ответе за эту полосатую жизнь.
***
По первому удару гонга Шифу уже ждал Тигрицу в коридоре. Она выползла из своей комнаты четко в нужное время, но ее лицо выглядело таким сонным, а шерсть такой взъерошенной, что мастер не удержался и улыбнулся уголком губ. В полосатых лапках, что протирали слипшиеся глаза, мастер увидел нужные бинты. Не забыла, все-таки.
— Доброе утро.
— Доброе утро, мастер Ши… — как бы девочка ни старалась сдержаться, конец предложения утонул в протяжном зевке, — фу.
Мастер демонстративно покашлял, сдерживая желание рассмеяться, но потом сказал с напущенной серьезностью:
— Впредь постарайся лечь пораньше.
— Раньше? — слабо изумилась Тигрица, которая наконец разлепила глаза и посмотрела на мастера. Свет солнца, что просачивался сквозь ширму, заставлял девочку жмуриться. — Куда же раньше?
— Настолько, чтобы ты успевала высыпаться, — тепло сказал мастер, забирая у девочки бинты. — Иначе утренние занятия превратятся в тихий час.
— Может, тогда мне стоит ложиться сразу после обеда? — вполне серьезно предположила Тигрица, на что Шифу отреагировал сдержанной усмешкой.
— Перед первым занятием нам нужно тебя подготовить. Сперва обмотаем руки, — Шифу размотал бинты и дождался, когда девочка начнет следить за его движениями. — Я покажу тебе порядок действий, а ты слушай внимательно и запоминай. Хорошо?
— Ага, — необдуманно бросила Тигрица, что не сводила глаз с медленных движений учителя.
— Запоминай, — Шифу приступил к обмотке, не забывая комментировать каждое движение. — Сначала обматываешь большой палец поверх ладони. Затем три оборота вокруг запястья. После так же трижды с тыльной стороны ладони.
Мастер скрывал левую ладонь под бинтами по памяти, абсолютно не глядя на нее, но зато внимательно рассматривая выражение лица Тигрицы, что впивалась глазами в каждое движение и то и делала, что поглядывала на свою пушистую ладошку, такую большую и непохожую на ту, что обматывал мастер.
— Стараешься мотать на совесть, чтобы крепление вышло прочным и не разболталось. Теперь тщательно заматываем пальцы, поочередно и медленно. Если плохо зафиксируешь, можешь порвать мышцы, — Шифу видел, как Тигрица вдумчиво кивает в ответ на каждое его предупреждение, — после этого вновь возвращаемся к большому пальцу и аккуратно натягиваем на него практически весь остаток бинта. Несколько раз вокруг костяшек. Под конец завязываем узел.
Парой ловких движений мастер зафиксировал остаток бинта и показал результат Тигрице. Та же впечатлилась настолько, что потянулась к забинтованной ладони лапками, чтобы притянуть к себе и рассмотреть поближе, но после секундного касания к мастеру сразу же отстранилась и подняла виноватые глаза. Мастер Шифу, обескураженный до глубины души, воздержался от каких-либо комментариев.
— Тигрица, ты запомнила? — спросил он, попутно разматывая свою руку. — Повторишь? Давай попробуешь, а я посмотрю.
— Хорошо, я запомнила, — сказала Тигрица, неуверенно приступив к делу. Ее движения были медленными и плавными. Периодически поглядывая на Шифу, девочка старательно и ответственно оборачивала каждый палец. — Вот так, мастер Шифу?
— Отлично, Тигрица. У тебя хорошая память, — голос Шифу звучал тепло, а на лице играла улыбка гордости, посвященная дочери. Тигрица засияла от счастья, не зная, куда себя деть. Она хотела прыгать и танцевать от радости и необъятного восторга.
— Можем отправиться в тренировочный зал. Изучим основы, рассмотрим теорию, а потом в Зал Воинов, как и обещал, — этими словами он хотел поубавить пыл ребенка, но, кажется, сделал только хуже…
***
Сказать, что Тигрица схватывала каждое слово на лету, ничего не сказать. Мастер и рассчитывать не мог на настолько спокойную и приятную тренировку, такие уж они — пятилетние дети. Порой они настолько непоседливы и невыносимы, что терпения хватает на первые десять попыток их усмирить. Но Тигрица была не такой, и она отличалась от всех. Даже от Тай Лунга, который запомнился мастеру непоседливым клубочком шерсти, за которым приходилось гоняться по всему тренировочному залу в надежде на то, что тот не убьется раньше. В общем, Тигрица превзошла все ожидания, и за это была заслуженно вознаграждена.
— Тигрица, — позвал мастер девочку, что сидела на коленках и пыталась отдышаться после финальных кругов бега вокруг площадки, — ты сегодня меня приятно удивила. Я очень доволен нашим занятием.
— Это же хорошо, пап… — Тигрица машинально закрыла рот ладошками, — мастер. Я хотела сказать, мастер.
«Неужели этой девочке удалось заставить твои родительские чувства, убитые ранее, снова ожить?»
«Да, черт возьми» — уверенно подумал мастер, счастливо улыбнувшись. Тигрица так порадовала его тренировкой, что Шифу даже не думал поправлять ее ошибку. Он лишь подошел к ней и, заглянув в полные предвкушения глаза, сказал то, чего она так долго ждала. Приглашение пройти в легендарный Зал Воинов.
Под дикий восторг Тигрицы, что влетела в зал, как в одно место ужаленная, мастер Шифу медленно шел мимо нефритовых колонн и обдумывал свою роль в ее жизни. И он никак не мог определиться: быть ли ему просто мастером, или же когда-нибудь переступить свой страх и открыться, став для еще одного ребенка отцом. Кто его знает, что уготовано судьбой. Сейчас она под его защитой, и это самое главное.
Внезапно мастер Шифу поймал на себе заинтересованный взгляд Угвея. Он пришел на шум и возгласы восторга, что учинила такая, на первый взгляд, скромная и тихая девочка. По выражению лица старшего мастера было понятно, о чем он думает: на его лице играла улыбка, и адресована она была не сколько Тигрице, что перебегала от одного экспоната к другому и беспощадно допрашивала слуг, сколько самому мастеру Шифу. Он все понял еще давно, завидев отношение Шифу к Тигрице в период походов в приют Бао Гу. И сейчас мастер Шифу признал один единственный факт, который и озвучил:
— Да, мастер, — кивнул Шифу, признавая поражение. — Привязался.
