***
Через неделю после свадьбы Шисуи прислал сообщение, что скоро будет дома. Хината не могла перестать улыбаться и даже незваные гости в виде Ино и Сакуры не испортили ей настроение. — Тут Сакура хочет тебе что-то сказать, — сказала Ино с нечитаемым выражением лица, отпивая чай. Сакура заерзала на дзабутоне, не зная с чего начать. Конечно, она была в чем-то не права, но на тот момент была честна в своих чувствах. — Извини… — Не надо, — перебила ее Хината, — все нормально, — Сакура нахмурилась. — Почему? — Потому что я не злюсь на тебя, — выдавила из себя Учиха. Это было не совсем правдой, но и принимать неискренние извинения была не готова. Больше она не понимала ее ухода от Саске, но зареклась лезть в чьи-то отношения. — Но я наговорила тебе много лишнего. — Я не считаю, что ты должна извиняться за свои чувства, кроме того, даже если я не понимаю тебя в чем-то, я не отказываюсь от нашей дружбы. — Как всегда, — фыркнула Сакура, — идеальнее и не скажешь. Ино закатила глаза, она то думала, что они с Цунаде поставили мозги Сакуры на место, но сейчас уже была неуверенна. — В любом случае, — хлопнула в ладоши Ино, — когда вернется твой муж? — Уже скоро, — расплылась в еще большей улыбке Хината, чем вызвала неоднозначные чувства у Сакуры. Не сказать бы что она завидовала, просто считала их мироустройство не совсем справедливым. Тень шиноби без клана давила на нее сколько она себя помнит, быть в команде с двумя членами двух великих кланов было нелегко. Особенно потому, что она всегда была слабее, ей все давалось труднее, у нее не было ни легендарного додзюцу, ни запредельного количества чакры. А теперь если она хочет быть с тем, кого любит, это значит всю жизнь прожить под этим гнетом. На нее всегда буду смотреть с высока и единственное место, где она будет чувствовать себя в своей тарелке, это госпиталь. — Раньше я тоже всегда сравнивала себя с кем-то, — ни с того ни с сего начала Хината. Она чувствовала весь эмоциональный контраст Сакуры и не смогла совладать с желанием поддержать ее. — Сначала с Неджи, потом с Ханаби. Но это изначально было неправильно, потому что у всех есть и сильные, и слабые стороны. Тогда я начала не сравнивать, а пытаться ровняться с ними. И это помогло. — Не думаю, что я готова сейчас это обсуждать, — виновато улыбнулась Сакура, но спасибо за это, — она опустила голову и надеялась что кто-то переведет тему. — Как дела в магазине? — как всегда считала атмосферу Хината, ей и самой было неловко общаться с Сакурой. Теперь им потребуется время, чтобы вернуться к тому, что между ними было. Если это вообще возможно. — Все идет хорошо, цветочным занимается мама, а я, — Ино состроила недовольное лицо, — перенимаю опыт у отца. — В клане? — полюбопытствовала Хината. Ино отрицательно покачала головой и отпила еще чая. — На службе. Однако это не так плохо, как я думала, — захихикала Ино. — Потому что она окучивает Сая, — недовольно пролепетала Сакура, решив добавить немного информации. — Сая из Корня? — удивилась брюнетка. — Ага, — покраснела Ино, — все началось, когда я наблюдала за отцом во время работы с его закладкой. Да и потом меня назначили ответственной за его реабилитацию и... Этот разговор продлился по меньшей мере около двух часов, неловкость сменилась заливистым девичьим смехом, множеством историй, которые происходили с каждой по отдельности. Это заставило Хинату понять, как на самом деле она нуждается в подобных посиделках и как ей не хватает этого в ее новой взрослой замужней жизни. Однако, к своему стыду, она ни на минуту не переставала думать о Шисуи. Ками, как же она соскучилась. Оказалось, что никто не способен заменить ей тепло его присутствия. Так, от них она узнала, что Наруто сразу после свадьбы Шикамару отправился в Камень для налаживания отношений с новой Цучикаге, Шикамару и Темари еще не вернулись из свадебного отпуска, а Чоуджи с несколькими чуунинами отправился в Облако. Сама же она рассказала, что Шино занят в собственном клане, где лично взялся за обучение детей, а Киба и Ли ушли в разведывательную миссию, куда неизвестно. В общем, жизнь кипит. Так думала Хината, обмениваясь последними новостями, только у нее она в ожидании, ожидании возвращения мужа. Интересно что-то в ней изменилось? Заметит ли он это? Будет ли рад? Очередные щебетания Ино прервал громкий стук в дверь, Хината быстро преодолела расстояния до двери, предчувствуя что-то не хорошее. Она молилась, чтобы это не касалось Шисуи. Перед дверью оказалась Изуми. Вот кого она не ожидала увидеть. Да они сблизились за последнее время, но вряд ли она принесла ей плохие новости о Шисуи, но то, что новости были плохие она не сомневалась. — Хина-чан, — начала она, будто не решаясь сказать, — тебе срочно нужно к Казуко-сама. Хината сразу поняла в чем дело. В последнее время старейшина выглядела все хуже, и Микото-сан говорила, что ей не долго осталось. Поэтому она наскоро попрощалась с гостями, оставив их на своей кухне, и помчалась в дом, где провела немало времени в последние пару месяцев. Уже возле входной двери у Хинаты навернулись на глаза слезы: да, она быстро привязывается к людям. К тому же Казуко-сама оказалась совершенно обычной старушкой, да, воспитанной в других реалиях, да, суровой, но при этом невероятно отзывчивой, неравнодушной, сопереживающей. Может это небезразличие и было направлено в основном на ее собственный клан, но это свойственно абсолютно всем людям. Даже Хината это понимает и ничем от нее не отличается. — Долго же ты идешь, — прохрипела старейшина. Она лежала в своей постели, в полном одиночестве. Ее глаза были полуоткрыты, казалось, что она держится из последних сил. Так ли должны заканчивать люди? — Почему вы одни? — полушепотом спросила девушка, опасаясь, что ее голос может дрогнуть, — Думаю, стоит позвать остальных. — Я уже попрощалась со всеми, с кем хотела, — медленно говорила она, — кроме тебя. Хината ничего больше не сказала, прислушиваясь к ее дыханию. — Ты помнишь, что обещала мне? — спросила после долгого молчания женщина. — Конечно, я помню, — собралась с силами брюнетка, — я сделаю все, как вы сказали. — Итачи — глупый мальчишка, не осознающий своего места в клане, поэтому ты должна ему помочь. — Хорошо, я сделаю это, Казуко-сама, — Хината подошла ближе и опустилась на стул, что предусмотрительно стоял возле кровати. — Ты — жена старейшины, поэтому я возлагаю на тебя большие надежды, — Хината улыбнулась. Удивительно, как повернулась жизнь. — Кроме того, ты в этой теме разбираешься. — Я надеюсь, что не разочарую вас, — ответила девушка, заполняя образовавшуюся тишину. — У Дайсукэ давление, — сказала старейшина, чувствуя как Хината берет ее руку в свою, — не забывай вовремя снабжать его травяными отварами. — Я помню, Казуко-сама, — Хината всхлипнула не силах больше удержать слезы. — Никогда бы не поверила, что единственным человеком, оплакивающим мою смерть, будет Хьюга, — она хрипло усмехнулась и погладила руку Хинаты большим пальцем, — Иди, я устала. Береги себя. — Я побуду еще, — заупрямилась Хината, — а вы отдыхайте и не волнуйтесь ни о чем. Женщина улыбнулась и испустила последний дух. Правильно, она вдоволь поволновалась за свою жизнь, которая была полна приключений, тягот и радостей. Она пережила ни одну войну, первого хокаге, Мадару, Кагами, которого любила как сына, и еще сотни других менее везучих людей. Ей не о чем жалеть. Похороны прошли обычно, не было ни пышных церемоний, ни пылких речей. У Учиха не принято прощаться с размахом, это Хината уже поняла, но это не мешало остаться возле могилы женщины, которую она уважала. Ее без преувеличения можно назвать матерью всего клана. Хотя бы из-за того, что она, как никто другой, бдела за их деторождением. При этой мысли, она улыбнулась и смахнула слезы. — Шисуи, — воскликнула она, почувствовав дуновение ветра, что принес ей родной запах. Она резко обернулась и увидела в нескольких шагах того, кого давно ждала. Хината побежала и бросилась в раскрытые только для нее объятия. — Хината, — Шисуи покрепче сжал жену и вдохнул цветочный аромат, исходивший от ее волос, о котором он грезил днем и ночью последние несколько месяцев. — Ками, как я скучал. — Я тоже, — усмехнулась она ему в грудь, — но мне нечем дышать. Шисуи резко ослабил хватку, отчего девушка слегка пошатнулась. — Казуко-сама... — Я знаю, — кивнул в подтверждение своих слов парень, — не плачь из-за этого, — он смахнул слезинку, норовившую выкатиться из ее глаза. — Она прожила долгую жизнь. Хината закивала и сама уткнулась в грудь мужа, вдыхая его запах, смешанный с запахом дорожной пыли. Он даже не заходил домой, поняла она и тепло, зародившееся где-то в груди при виде его, разлилось по всему телу. — Пойдем домой? — спросила она, поднимая голову вверх и наблюдая за мужем. Она только сейчас поняла, что он смотрит на надгробные плиты своей семьи, что похоронены вместе недалеко от остальных членов главной ветви. Они приходили сюда почти сразу после их свадьбы. Сейчас Шисуи улыбался, глядя на них, а Хината улыбалась, смотря на него. Это определенно было умиротворение, граничащее с счастьем, но для абсолютного счастья не хватало только одного.***
— Она точно беременна, Учиха, — уже выходя из себя, сказала Цунаде. — Может это отравление? — настаивал Шисуи, отказываясь верить в результаты обследования. Через пару дней после его возвращения Хината пожаловалась на недомогания: слабость, тошноту и сонливость. Она понимала, что происходит, но хотела бы удостовериться в этом в госпитале, поэтому сразу же согласилась с Шисуи, который настаивал на обследовании. Однако реакция была неожиданной. — Срок где-то 3-5 недель, — медик перестала обращать внимание на вмиг побледневшего парня и переключилась на будущую маму, у которой щеки наоборот окрасились розовым. — Манипуляции с чакрой лучше исключить, но хотя бы уменьшить. Сейчас еще ничего, но через месяц-два о стабильности можно забыть... — Вы точно уверены? — не унимался Учиха. — Тц, — возмутилась Цунаде. — Шисуи, что с тобой такое? — уже не смогла промолчать Хината. Не то, что бы она рассчитывала на то, что он расплачется от счастья, но полное отрицание... и страх. — Если избавиться от него сейчас, пострадает ли от этого моя жена? — сурово спросил парень. — Шисуи, — крикнула Хината. — Ты же говорила, что не можешь иметь детей, — повернулся он к ней с абсолютно спокойным лицом, — Ты врала? В кабинете главы госпиталя раздался звонкий шлепок. Шисуи остался стоять с таким же выражением лица, только щека покраснела, но в следующий миг он схватился за голову. — Прости меня, — пробубнил он куда-то в пол, — Я не это имел в виду. — Пришел в себя? — непривычно холодно спросила Хината, Шисуи еле заметно вздрогнул, но кивнул, — Тут нечего бояться, — с большим пониманием ситуации сказала она. Цунаде молча наблюдала за развернувшейся сценой. Она многое в жизни повидала и уже ни чему не удивлялась, но всепрощающая Хината, дающая мужу пощечину, определенно останется у нее в памяти. — Только из-за нашей свадьбы Ива..., а что будет, когда люди узнают о ребенке? — также не смотря на жену, спросил он. — Я в безопасности здесь, в Конохе. К тому же, — она подошла к нему и взяла за руку, — мой муж — Учиха Шисуи. — Это не помешало тебе умереть, — он вырвал руку и исчез из кабинета. — Дай ему время, — пыталась утешить Цунаде, — в его поведении нет ничего необычного. Он просто боится тебя потерять. — Я понимаю, — устало выдохнула Хината, подавляя очередной рвотный позыв. Следующие пятнадцать минут Сенджу объясняла будущей маме, какие витамины принимать, как справляться с тошнотой, каким продуктам отдавать предпочтение, и объясняла, какие изменения в организме ждут ее. Выйдя из госпиталя, Хината надеялась в глубине души, что Шисуи встретит ее где-то неподалеку, но этого не случилось. Она понимала его опасения и сама имела похожие, но не считала, что они не должны иметь детей, если могут. Хината всегда хотела детей и теперь она может это сделать, так почему все должно обернуться так. Она понимала его, но это не мешало ей пребывать в абсолютно растрепанных чувствах. Шисуи не пришел домой, ни через час и ни через два. Он пришел поздней ночью и молча лег в их общую кровать, Хината не спала. Как можно заснуть, не обсудив сложившуюся ситуацию, но и первый шаг делать она не намерена. — Ты ненавидишь меня? — раздалось у нее из-за спины. Хината молчала, еще рано что-то говорить. — Я понимаю, — выдохнул он, его дыхание защекотало ее шею и она ужасно захотела повернуться к нему и заверить, что все будет хорошо, — прости меня, Хината. Я так люблю тебя, я не могу снова потерять. И даже если бы для твоей безопасности тебе нужно было бы выйти замуж за кого-то другого, я бы согласился на это. Я бы любил тебя издалека, я был бы счастлив просто от того, что ты цела и невредима. — Ты дурак? — спросила она, разворачиваясь к мужу, — Так ты еще и пьян, — она только сейчас почувствовала от него слабый запах сакэ. И ей очень понравился этот запах, видимо, это из-за расшалившихся гормонов. — Я до смерти боюсь за тебя, Хината, — Шисуи пододвинулся ближе и опустил руку, положив ее на еще плоский живот жены, — А когда появится ребенок, я буду бояться и за него тоже. Дети — до безумия беззащитные существа. Даже если опустить нашу родословную, знаешь сколько у меня врагов? Я входил в программу Йондайме, я знал на что соглашаюсь, я должен был стать известен в мире шиноби, как и Какаши-семпай. Только у Рокудайме нет семьи, а у меня есть. И если ты сможешь защитить себя, то ребенок будет в постоянной опасности. — Шисуи, не знаю, понимаешь ли ты, но я тоже очень тебя люблю. Я полюбила тебя не сразу, наш брак для меня был всего лишь способом справиться с той ситуацией. — Я знаю, — прошептал парень, упираясь лбом в ее лоб. — Для меня ты ассоциируешься со снегом, потому что на него похожа моя любовь к тебе. Она пришла также тихо и неожиданно, накрыла весь мир вокруг, меняя его до неузнаваемости. Ты помнишь, что сказал, что будешь моим снегом? — Помню, — Шисуи медленно поцеловал ее в губы, — я помню все, что связано с тобой. Я ждал и надеялся, что когда-то ты почувствуешь то же, что и я, но ребенок... — Думаешь, — перебила Хината, — от всего можно застраховаться? Думаешь, наши родители не боялись этого? Думаешь люди, которые умерли в день освобождения Девятихвостого, знали что так будет? Я люблю тебя, люблю этого ребенка, похожего на тебя, люблю нашу семью. Сейчас другое время, мирное. Понимаешь? Уже не придут шиноби из Облака или Кири, чтобы похитить меня или моего ребенка. — Я клянусь тебе, Хината, что ты никогда больше не окажешься в опасности, я клянусь, что наш ребенок будет расти в безопасности. Я клянусь, что убью всех, кто захочет навредить вам. Я клянусь, что, не раздумывая, отдам жизнь за вас. — Глупый, я не смогу жить без тебя, — Хината поцеловала мужа, незамедлительно углубляя поцелуй. Шисуи перехватил инициативу и придвинулся к ней вплотную, продолжая целовать сладкие губы. Большего ему в этой жизни и не надо. Он тоже уже любил ребенка, который похож на Хинату, но не так сильно, как свою жену. Шисуи легким движением руки снял лямку ее ночной сорочки и оголил одну грудь. Соски сразу же встали и он не смог отказать себе в удовольствии. — Ах, — застонала Хината, понимая, что грудь стала чувствительней, — мне немного больно... — Понял, — ответил Шисуи, сменяя страсть на нежность, чем вызвал еще серию будоражащих звуков из уст жены. Он оголил и вторую грудь, не оставляя ту без внимания. Все движения Хинаты говорили о ее нетерпении, Шисуи и сам был на грани. Последний раз был у них во дворце дайме, а до этого он уже и не мог вспомнить, когда имел честь наслаждаться подобным. Хината подтянула лицо мужа к своему и впилась ему в губы, ногами помогая себе снять штаны с него. Шисуи отодвинул трусики жены в сторону и понял, что его пальцам тут делать нечего. Он аккуратно ввел головку, пытаясь не опозориться в самом начале. Шисуи давал время и себе, и Хинате, которая, кажется, тоже уже была готова кончить. — Шисуи, — прошептала Хината. — Дай мне минутку, — сказал парень, целуя шею и прикусывая выпирающую ключицу. — Как ты такая маленькая, будешь носить ребенка? — Как и все остальные, — сказала Хината и сама, подмахнув бедрами, сподвигла мужа к действиям, не желая говорить сейчас о чем-либо. — Угхм, — промычал Учиха, — ты с ума меня сведешь, — он начал двигаться сначала медленно, затем быстрее, постепенно набирая подходящий им обоим темп. Сейчас они оба были слишком чувствительны, их чувства были оголены. Больше скрывать нечего, больше бояться не зачем. Хината буквально сходила с ума от наслаждения. Этот раз был не похож ни на один из предыдущих. Было также хорошо, но как будто более открыто. Она не могла объяснить это себе. — Ах, Шисуи, — застонала Хината, — не так быстро, иначе я сейчас... — Не сдерживайся, — он стал двигаться еще быстрее, просунул руку между их разгоряченных тел и надавил на клитор. Хината, громко застонав, кончила. Шисуи, почувствовав, как сжимаются стенки влагалища от оргазма, излился в жену с приглушенным в подушку стоном. Как только Шисуи вышел из нее и опустился на подушку рядом, сразу засопел. Это было ужасно умилительно, она накрыла его простыней, а сама пошла в душ, сильно сопереживая глубокой усталости мужа.***
Не смотря на то что реакция Шисуи на беременность была сначала крайне негативной, он смог преодолеть это и наслаждаться этим замечательным временем. Конечно, работа в Управлении не давала ему покоя, поэтому он был вынужден приставить к Хинате Кацу и еще пару полицейских, которые оберегали его жену из тени, пока Шисуи был занят делами полиции. Через месяц, когда настроение Хинаты менялось со скоростью хирайшина, в деревню вернулся Саске. Вернулся он хоть и живым, но без мангеке, чем сильно расстроил Изуми, которая встретила его в резиденции. Тогда она на скорую руку разработала план, в котором отказался участвовать Итачи, но согласился Шисуи. Креативным директором иллюзии выступала сама Изуми, а исполнителем Шисуи. Хоть гендзюцу было крайне жестоким, потому как там в мельчайших подробностях было показано как Шисуи уничтожил клан Учиха, включая его горячо любимого брата, однако возымело нужный эффект. Да он смог быстро развеять одну из сильнейших гендзюцу Шисуи за несколько минут, но этого хватило, чтобы в его глазах расцвел мангеке. Минусами этой идеи оказалось то, что теперь Саске не разговаривал с Шисуи, а Изуми вообще возненавидел и что операцию по пересадке глаз делать сразу было нельзя. Фугаку дал ему неделю на отработку техник новых глаз, а затем должна была пройти операция. Конечно, Саске чуть подуспокоился, когда узнал, что все это нужно было сделать, чтобы не только помочь почти слепому брату, но и чтобы не ослепнуть самому. Однако это не помешало ему воспылать ненавистью к будущей невестке. Во-первых, она ему не подходила, а во-вторых, она не нравилась Саске. — И это ты называешь рациональностью? — засмеялась Хината, наливая чай Саске. Они сидели на энгаве, наслаждаясь пышностью сада, который сиял благодаря усилиям Микото, и последними летними деньками. — Пф, — надулся Учиха, отпивая дымящийся напиток. — Когда операция? — Завтра, — как всегда немногословен, но его что-то беспокоило. — В тебе что-то изменилось? — Кроме новой стрижки? — Саске закатил глаза. — Что ты имеешь в виду? — Ты выглядишь здоровее, чем когда я видел тебя последний раз. — А так я умерла и воскресла, обновив полностью свою СЦЧ. — Хм, — Саске повернулся на Хинату и вгляделся в нее внимательней, — не знал. Шисуи наверное вообще ополоумел, — брюнетка снова рассмеялась. Так оно и было. — Из-за этого за домом наблюдают? — Нет, из-за другого. Но Шисуи хочет, чтобы я держала это в секрете. — Хм. — Но я уже много кому по секрету рассказала. Например, Микото-сан и Рин-сан, а еще Ханаби и Неджи, и Кибе с Шино. — Ха. — Нет, не всем. Только тем, кто умеет хранить тайны. — Тогда не стоило рассказывать это Ханаби и Кибе, — Хината надулась, как ребенок, чем заставила улыбнуться Саске. — Будешь так говорить, и я тебе не расскажу, — заговорщицки произнесла девушка, — А я знаю, что тебе любопытно. — Мне все равно, — пожал плечами Саске. — Ну тогда не скажу, — повисло молчание. — Пф, ладно, говори. — Я беременна, — шепотом сказала Хината. — Правда? — удивился Саске, так как знал о ее проблеме. Хината кивнула, глупо улыбаясь. — Это из-за воскрешения. — Наверное, — пожала плечами брюнетка. — Какая теперь разница. — Поздравляю, — не изменившись в лице сказал Учиха, — Я правда рад за вас, хоть ты и предательница. — А? Почему это? — возмутилась Хината. — Потому что теперь моей невесткой станет эта проклятая Изуми, — Хината рассмеялась, прикрывая ладошкой рот.