***
Башня, красиво выполненная с точки зрения архитектуры, использовалось в целях удержания отступников магического мира. Хоть и дементоры в недалеком прошлом вступили на сторону Темного Лорда, волшебники не смогли придумать другого выхода, как заключить с ними очередной союз. Все же были необходимы стражники данной тюрьмы, да и оставлять существ под свое опекунство было непредусмотрительно. В башне они были хоть под каким-то контролем. Однако это совсем не радовало заключенных. Находиться одному в прохладном помещение, где есть только ты, безумный холод, продирающий до костей, да летающие существа, что буквально высасывают из каждого счастливые воспоминания, оставляя за собой еще большую прохладу. В большинстве случаев у заключенных был вид на море — маленькое окошко, в котором можно было наблюдать бесконечные волны, а порой и шторм. Мраморные стены и пол. цепи и море, все что ежедневно окружало обитателей. Большинство и правда сходило с ума, от одиночества, от угнетающей атмосферы. А те, кому было под силу пережить подобное, не выдерживали постоянное нахождение дементоров. Теодору повезло. Он был один из немногих, кто находился в самом верху этой башни, а дементоры, как ни странно, больше любили обитать на нижних этажах конструкции, где как раз было больше народу. Нотт был одним из опасных преступников. Нет, он никогда не был убийцей, хоть и использовал непростительное несколько раз в жизни. Он считался опасным лишь из-за ознакомления с важными факторами, которые повлияли на победу светлой стороны, а точнее, просто с хорошими взаимоотношениями с героями Второй Магической войны. Приемы пищи, разговоры с самим собой, чтобы не повредить связки, ежедневные занятия спортом, чтобы тело находилось в нормальной форме и не было проблем со здоровьем, хотя даже в какой-то степени, он так согревался. Все же жалкая роба никак не спасала от холода. Отжимания, приседания, отработка маггловских ударов очищало голову от лишних мыслей. Нотт старался не думать о свободе, о друзьях, но каждый раз прокручивал в пальцах кольцо, пока в голове вертелся один человеческий образ. Через некоторое время он одергивал себя, повторяя в уме различные заклинания, разбирая составы зелья и продумывая к ним противоядия. Он даже подумывал создать пару новых артефактов, если выйдет на свободу с трезвым рассудком, так что и не закидывал свои идеи далеко, каждый раз дорабатывая новые детали. Закончив очередной подход, темноволосый присел, опираясь на стену, согнув колени и укладывая на них свои ладони. В очередной раз он крутил кольцо между пальцами, пиля взглядом стену. Каждый раз он хотел выбросить его в окно, каждый раз его одолевала ярость, но каждый раз останавливая себя, волшебник закрывал лицо руками, устало вздыхая. Каждый раз в его голове проносились воспоминания. Первое знакомство, различные споры, подъебы, совместные занятия, прогулки и тому подобное. Он не верил. Он просто не мог поверить.***
Детские годы. Аристократическое общество на публике ведет себя сдержано, обдумывая свои действия, исключают возможные ошибки в своей работе. Но не всегда люди понимают, как именно светские личности добились именно такого результата. Все мы в детстве были несносными детьми, с яркими искрами в глазах, духом озорства и веселья. Нам не было дела до серьезных взрослых забот. Мы веселились и проводили время в свое удовольствие. Обращая внимание на детей, что пришли вместе с родителями на ужин или другое мероприятие, на их сдержанность и участье в разговорах, не ограничивая себя в масштабе участья в диалоге, никак не сравнишь с мелкими озорниками, которые из раза в раз приходили домой в грязной и порванной одежде. Что мы видим на самом деле: ухоженные ребята в парадных мантиях, сдержанные короткие улыбки, манеры, а местами и вежливая «перекидка» парочки шаблонных фраз, чтобы поддержать разговор взрослых. Одним из таких и был сам Теодор Нотт. Парень — худощавый юноша с хорошо развитой мускулатурой. Не смотря на все проблемы, которые постепенно возникали в семье Тео в детстве, аристократ занимался квиддичем, поддерживая свою форму. Из особых примет у него были ярко голубые глаза, которые порой во время его задумчивости, буквально гипнотизировали окружающих своей красотой и цветом. Среди предков Нотта были итальянцы, так что в предание юноше достались кудрявые черные волосы — в первое время которые отец каждый раз выпрямлял их, зачесывая назад, что было особо популярно в те времена, пока однажды Тео не заявился на званный ужин с привычными кудрями, подверг в шок гостей, умеющих быстро растрепать высшему обществу грязные секреты — и смуглая кожа. Тонкие аристократические черты лица, присущие всем наследникам 12 великих семей, хоть и на носу у него едва заметная горбинка — после очередной победы его команды, он случайным образом попал в драку, где ему успели сломать нос — которую юноша не захотел исправлять при помощи магии. Для него это служило неким символом свободы, ведь собственный отец ненавидел этот «изъян» в теле своего сына. С самого рождения Нотт был лишен одного из родителей — матери, что умерла при родах самого Тео. Сам парень толком и не помнит свои ранние годы, но все равно парочка воспоминаний, пожалуй, самые важные для него, остались в памяти. После смерти своей возлюбленной — родители парня были одни из немногих, кто вышли в брак по любви — отец, Кристиан Нотт, окончательно ушел в себя, оставляя новорожденного младенца на попечительство домашним эльфам, которые прекрасно справились с непростым ребенком, воспитав из него очаровательного парнишку. Теодор знал лишь некоторые факты: отец винил его в смерти матери в первое время, что сильно сказалось на моральном состояние юноши — он сам в последствии винил себя в произошедшем, что чуть не погубило малыша, который и толком не знал, куда деть чувство вины за свое рождение — эльфы старались построить для ребенка счастливое детство в тайне от хозяина, что у них и получилось. Четкие воспоминания у него остались лет с 10, а конкретно тех моментов, когда он смог овладеть беспалочковой магией, а точнее некоторыми базовыми заклинаниями, пока отец не начал обучать его сам. Уроки были сущим кошмаром. Кристиан сразу же начал со сложных заклинаний для парнишки, которые никогда не получались у того с первого раза. Отца же это не останавливало, за каждый провал шло наказание, что в последствии и превратило уроки в пытку. Выбросы магии были буйными, не хотели поддаваться, вытворяя сущий беспорядок. Тео казалось, что магия буквально выражает его внутренне состояние, которое сам Нотт старался прятать, чтобы отец не смог исправить и это в своем сыне. Дни буквально превратились в бесконечный цикл повторений заклинаний и боли. Часто, чтобы спрятаться от отца и его уроков, он заходил в библиотеку, прочитывая книги. Наблюдая за этой картиной, Кристиан лишь закусывал губу, оставляя сына в одиночестве. Сначала это был лишь способ убежать, скрыться от жесткого мира мальчика, но со временем он проникся к литературе, начиная читать уже определенные темы, что действительно были ему интересны. В первую очередь это было зельеварение. Потихоньку все втянулось в заклинания и различные артефакты, что как-то могли встреться ему или пригодиться в будущем. Отец не мог обеспечить его данными знаниями, так что в скором времени Поместье Ноттов начали посещать различные преподаватели, обучая мальчика нужным дисциплинам. Еще спустя несколько месяцев старательного изучения темной магии Тео познакомился с ребятами своего возраста — отпрысками других аристократических семей. Все же через несколько месяцев юноше нужно было отправляться в учебное заведение и, чтобы не выглядеть белой вороной среди окружающих, Кристиан потихоньку вливал мальчишку в общество. Большинство ребят были копиями своих родителей — мелкие крысы, думающие только о продолжении рода уже в таком возрасте. Самая отвратительная пытка для Тео — сдерживать себя, наблюдая за толпой девочек, что соревновались и спорили о том, кто станет его женой в будущем. Рассматривая их споры, как глупость, Нотт постоянно сбегал от них как на простом банкете, так и на попытках выстроить знакомство возможных супругов от отца, придумывая каждый раз различные поводы. Но все же это не уберегло парня. Ему выбрали невесту, только вот сам Тео, обладая поистине буйным и упрямым характером, никак не поддерживал данную затею, лично обещая себе, что обязательно сбежит от предстоящей свадьбы, даже под угрозами отца лишить его наследства. Как ни странно, парня совершенно не волновало его денежное состояние и статус в обществе. Он отличался от остальных детей. Ему безумно хотелось покинуть отца, жить собственной судьбой и ощутить всю волю свободы. Он давно потерял надежду обратить внимание отца и заслужить его уважение. Тео для него был лишь недостойным наследником рода, причиной смерти возлюбленной. Парень принял этот факт и больше не стремился к отцу. Для него это было пустяком, отец никогда толком не проявлял к нему интерес, так что Нотт был благодарен такому выбору отца. Ведь из-за этого ему стало проще отказаться от него. Однако он смог найти настоящих друзей даже среди таких крыс. Блейз Забини, Драко Малфой и Пэнси Паркинсон — вот, кто смог заменить ему настоящую семью за короткий срок. Хоть ребята сначала странно отзывались о парне, что вел себя действительно странно, и в тоже время необычно, на совместных вечерах, открылся совсем по-другому в их маленьком коллективе. Постоянные шутки, различные подъебы или факты, о которых не знал никто из это троицы, но знал сам Нотт, из-за чего часто удивлял своих друзей, и бесил, когда начинал их исправлять. Их встреча действительно была довольно необычной. На одном из вечеров в Малом зале в Малфой-Мэрноре, на очередном скучном балу, на которым хозяева поместья, миссис и мистер Малфои, пригласили семейство Ноттов. Под конец вечера детей попросили удалиться из зала, чтобы взрослые смогли обсудить свои дела. Естественно, среди гостей были не только Нотты. Все из ныне свободных и живых представителей двенадцати чистокровных семей присутствовали на торжестве. Теодор к тому времени успел встретиться лишь с частью отпрысков, в частности с девушками, возможными претендентками на титул «Мисс Нотт». В его планах было тихонько посидеть в одной из предоставленных в его распоряжение комнат за очередной книгой, но его внимание было отвлечено ярким пронзительным криком, по тону которого можно было понять, что он принадлежит девушке. Пересилить свое любопытство не удалось. Все же парень направился в примерное направления источника звука, ведь тот, как и появился, резко пропал. Но чем ближе юноша подходил к коридору, в котором проживали хозяева поместья, чем больше была слышна ругань и копошение. Ему было запрещено приближаться к этим комнатам, как и фактически, любым гостям в этом здание, поэтому осознав в какой части поместья тот находится, Тео собирался вернуться к своему изначальному плану и не искать себе лишних проблем. Однако и в этот раз ему не получается осуществить задуманное. Чей-то силуэт проскочил за дверь комнаты, где был источник звука, пока Нотт стоял на месте, определяя свое местоположение. Силуэт напоминал ему чернокожего юношу, которого Теодору сегодня посчастливилось встретить на банкете. Выразительные темно-коричневые глаза определенно выделяли паренька, но его заносчивый характер, что тот не стесняясь проявлял в течение вечера, бесспорно напоминал самому Нотту миссис Забини, мать Блейза Забини. Голубоглазый даже в тайне завидовал взаимоотношениям семейства Забини. Невооруженным глазом было видно, как женщина многое позволяла сыну, остерегая его от последствий. Сам же парень был довольно образованный и начитанный — Тео смог оценить его словарный запас и речь во время небольшого диалога, что тот подслушал — его пристальный взгляд, как казалось волшебнику, мог вытащить любую информацию из «жертвы». Придумав отмазку для отца, на случай если его спалят, маг двинулся следом. Приоткрыв ногой дверь, парень заглянул внутрь, связи с его неудачей, дверца скрипнула, обращая внимание всех присутствующих на себя. Перед глазами предстала очень интересная картина: вышеупомянутый Забини стоял в нескольких шагах от двери, разводя руками в разные стороны, но потом с интересом поворачиваясь на нового гостя. Недалеко от него расположились девочка, что стояла на столе, пытаясь дотянуться до люстры, где расположились две красивые красные заколки, и мальчик, что придерживал даму. Усмехнувшись от подобного, он внимательно осмотрел Блейза, словно пытаясь понять его план действий, хотя в реальности наткнулся лишь на такой же внимательный взгляд. Прикусив щеку изнутри, взвешивая все за и против о своем будущем поступке, Тео все же плюнул на возможное наказание, применяя магию, чтобы помочь несчастным достать потеряшки. Помимо этого он вернул стол в изначальное положение, замечая на полу несколько царапин — белобрысый мальчик все же не смог полноценно поднять стол, пока перетаскивал его — и усадил ребят на кровать. Они еще несколько минут рассматривали друг друга, не нарушая тишину. На лице Блейза читалось нескрываемое восхищение с долей непонимания, но в тоже время, расплывалась хищная ухмылка. Тео же старался не показывать свои эмоции, скучающим взглядом осматривая незнакомцев. Ему явно влетит за такую выходку. Отец строго относился к любому проявлению магии на публики, считая, что не самое лучшее решение, показывать свою истинную силу. Да, магией детям было запрещено пользоваться, только вот выбросы накопленной магической силы были не в счет. Это считалось исключением, чем и воспользовалась семья Ноттов. Мальчик, чей острый и вздернутый нос сразу привлекал внимание, съедал взглядом своих холодных серых глаз, постоянно поправляя свою зализанную прическу, что каждый раз заставляло Нотта дергать рукой, сжимая большой и указательный палец, сдерживая улыбку. В его глазах читался явный интерес, но также было видно, что юноша не понимал кто перед ним, отчаянно перебирая список гостей на сегодняшний вечер. Перед голубоглазым сидел хозяин комнаты, ничем не выражающую его характера или интересов, мебель и украшения декора были выполнены в одном стиле — серебряные и изумрудные цвета. Драко Малфой, единственный наследник рода Малфоев, сидел и дул свои губы, пытаясь не ударить в грязь лицом. Рядом же сидела темноволосая девочка, с грубыми чертами лица, что еще больше были заметны из-за того, что сейчас юная особа хмурится, пытаясь подражать Драко. Теодору понадобилось время, чтобы узнать кто перед ним. На красивом изумрудном платье, чей цвет сливался с мебелью в комнате, была небольшая брошка с фамильным гербом Паркинсоных. Следовательно, на кровати расположилась единственная наследница — Персефона. Девочка не была обделена красивыми чертами лица и тела, что свойственно для великолепных леди с обложки журнала, где хотели оказаться любые девочки ее возраста, но при этом ее поведение буквально кричало о том, какой сильный и несносный у особы характер. Их переглядки нарушил истошный хлопок и жжение кожи на левом запястье Теодора. Слегка скорчив лицо от неожиданности, он прикрыл руку, стараясь скрыть резкое покраснение кожи, вдыхая едкий аромат гнили плоти. Это был явный сигнал от отца, что пора закругляться и возвращаться обратно к нему. Необычное темное проклятье, позволяющее доставлять боль человеку, что его носит, на большие расстояния от применяющего. Обычно выбирается определенный участок, в данный момент — запястье руки, и с помощью особого заклинания можно прожигать частички тела. Для Теодора это был просто сигнал, а раньше таким способом избавлялись от магов. Отец часто прибегал к такому способу заткнуть сына или вернуть того обратно. Для Теодора это вошло уже в обыденный ритуал, правда он все же вздрагивал или корчил лицо от неожиданности. Поклонившись, тот развернулся и направился к двери, краем глаза замечая странные переглядки ребят друг на друга, а потом уж долгий прожигающий взгляд. Ему не было понятно, успели ли они рассмотреть его руку, но уж запах точно должны были почувствовать. Вернувшись в зал, Нотт побродил еще немного в след за отцом, местами отвечая на вопросы, что непосредственно касались его. В скорее подтянулись и лети, с которыми он недавно виделся, продолжая украдкой наблюдать за ним. Еще через час они покинули мэрнор, и парень забыл случившееся уже через пару дней. Его жизнь опять пошла по монотонному для него расписанию. Однако через несколько дней ему пришло приглашение заглянуть в гости мистера и миссис Малфой, пообщаться с их сыном и еще несколькими ребятами, пожить неделю вместе и познакомиться поближе, ведь им придется учиться вместе. Для Тео это стало неожиданным приглашением, ведь большинство семей не знакомили детей специально для учебы. Обычно это были возможные невесты/женихи или просто случайные встречи на ужинах. Аристократы больше старались скрыть все внутренние дела рода, изредка приглашая семья на продолжительное время. Как их попытался оправдать Кристиан — Малфои просто хотели узнать последние новости от Ноттов. Все же они несколько лет не появлялись в обществе, прячась у себя дома, после смерти миссис Нотт. Они бы и дальше продолжали скрываться и накапливать силы, если бы Кристиану в голову не пришла идея сосватать сына. Приглашение все же пришлось принять. Юный маг подозревал, что его позвали не только из-за этого. Выслушав наставления отца по поводу расспросов про резкое исчезновение рода Ноттов от лиц публики, Тео вновь монотонно пересказывал официальную версию случившегося, что сам юноша уже давно выучил наизусть, каждый раз закатывая глаза на незначительные поправки своего рассказа. Они давно продумали и рассказывали всем одну и туже историю. Миссис Нотт умерла через несколько месяцев после рождения сына из-за неудачного эксперимента над артефактом, над которым все семейство работало несколько месяцев, пытаясь понять последствия после его использования. И мистер, и миссис Нотт были ярыми поклонниками магических артефактов, в большинстве, темных. С этим был связан их бизнес — несколько торговых лавок, где в продукции предлагались различные противоядия, защитные артефакты. Также клиентам предложены услуги специалистов для изучения или снятия проклятья. Неофициально, за довольно приличную сумму, можно было прикупить или наложить темное заклятье. Как ни странно, услугами пользовались довольно часто. В Министерстве Магии есть целый отдел для такого случая, но каждый, кто там побывал, не хочет возвращаться. Как и в других отделах, все слишком медленно и действительно необходимую помощь можно получить только через несколько недель, а то и месяцев. Слабость организма Клэретты — а именно так звали миссис Нотт — скрывалась. Юному магу так и не удалось понять причины такого отношения к смерти матери, но сам не возникал, предпочитая отмалчиваться. Все же ему было необходимо отправляться, так что, забрав небольшой чемодан, куда уместились все его вещи — все же юноша не планировал надолго оставаться в чужом доме. В тайне он надеялся, что отец откажется от такого предложения, хоть и понимал, что роду Ноттов пора выйти в свет. Конечно, эта ноша упала на плечи юного волшебника. Накинув на себя мантию, забрав с собой письмо, он в легком поклоне повернулся к отцу задерживая взгляд на мраморе под ногами. Выйдя за пределы своей территории, доставая из письма портключ — самая обычная чайная ложка с красивым очертанием узора на наконечнике. Посмотрев на всходящее солнце, сжимая в руке эту самую ложку, дожидаясь девяти утра — время, в которое должен сработать портключ. Чем больше он думал и анализировал ситуацию, тем меньше ему хотелось оказаться в злощастном доме. Все же, он переместился к вратам в Малфой-мернор через несколько минут, слегка покачиваясь в разные стороны, от резкого и неожиданного броска. Осмотревшись по сторонам, он заметил в далеке приближающую блондинистую голову, узнав в ней Драко. Стряхнув со своей мантии невидимую пыль, юноша облокотился на прохладный прут, соединяющий две перекладины забора, дожидаясь хозяина. Пока все внимание было сосредоточено на одном месте, с правого боку послышался инородный звук, до ужаса напоминающий прыжок трансгрессии. Предполагая, что это прибыл ещё один гость, Нотт убедился в этом, повернув голову и наткнувшись на старого знакомого — шоколадного парня. Тот встретил его взгляд с знакомой усмешкой, протягивая руку для 'официального' знакомства. Особого выбора у Тео не было, так что приблизившись к нарушителю его маленького покоя, пожал руку. — Теодор Нотт, будем знакомы, — нахальная улыбка в ответ — все, что придумал юноша в отместку на такое пренебрежительно ослепительную улыбку. Его спутник, улыбнувшись, крепко ухватился за протянутую ладонь, дополнительно сжимая ее второй рукой, при этом не отрывая свой взгляд от юного мага: — Блейз Забини, приятно познакомиться. Вы, мистер Нотт, ещё в прошлый раз поразили меня своими талантами, научите? — милая улыбочка, и вот оно, предложение, от которого любой воспитанный человек не сможет отказаться. Слава богу, Тео не такой и никогда им не был. Хоть они не рассказал отцу о своей проделки в чужом доме, в его планах не было обучать кого-то собственным страданиям, как говорил Кристиан — 'позорить себя и свой род', а также раскрывать кому-то тайны поместья Ноттов. Лишь приподняв края губ, тот приподнял брови, высказывая свое некое подобие удивления: — О чем вы, мистер Забини? Я впервые вас встречаю, неужели моя личность настолько популярная, что ее можно спутать? Стараясь не выдавать свою хитрую улыбку, продолжая играть свою роль, Нотт внимательно следил за эмоциями на лице парня. В принципе он сразу догадался, что по итогу имел ввиду волшебник, окидывая его сначала непонимающим взглядом, обращая свое внимание на ладонь, которую в последнюю встречу одернул юношу, мягко улыбаясь. Заметив это, Нотт собрался с руганью выдернуть руку, но поспевший вовремя Драко поменял его планы, чтобы было очень кстати. Сделав вид, что наклоняется за чемоданом, парень все же забрал свою ладонь из чужой хватки, направляясь уже к Малфою. Радуясь своей выходки, в след за Малфоем и Забини, что уже обсуждали что-то на своей волне, Тео и не мог подумать, что за эти несколько дней сможет подружиться с детьми, которых так остерегался. Все началось с малого — обед среди Малфоев, что в очередной раз напомнил парню о своем положение. Во главе стола сидел Люциус Малфой, что внимательно следил за Ноттом во время всей трапезы, крайне напрягая парня, что из-за всех сил старался не смотреть в ответ, держа осанку и деликатно поедая свою порцию. Слева от мужа сидела Нарцисса, что уже беспокойно поглядывала то в сторону супруга, то на напряженного парнишку. Справа же сидел Драко, не замечая явного интереса со стороны родителей, в отличие от Блейза, что тоже с непонятным выражением лица наблюдал за Тео. Нотту казалось, что он просто задумался о своем, совершенно не выбирая точку пространства, в которую залип, и этой 'точкой' случайно оказался сам маг. Персефона, что присоединилась к ним позже, тоже не высказывала интереса, в некоторой степени подражая Драко. В середине трапезы Люциус все же начал свой допрос, от чего у тебя сразу возникла мысль, что только ради этого, Малфой-старший и позвал его. Сначала пошли легкие вопросы, которые касались семейного бизнеса, возможные продажи и проекты, что интересовали Малфоев. Теодор был удивлен такой подачи, отговариваясь от вопросов с улыбкой по методу отца. Все же было логично, что мальчик столь юного возраста ничего не знает о делах, но темноволосый мог с точностью сказать, что Люциус рассчитывал на буйный характер юноши, о котором складывались сплетни. Что-то по типу — 'вот он подслушал разговоры отца и расскажет мне, чтобы насолить тому'. Ведь по сути так всегда поступают дети, обиженные на взрослых. Однако Малфой-старший не учел того, что для столь юного возраста, Тео был сообразительный и держал рот за замке. На все расспросы он удивленно корчил лицо, мимолетно кидая взгляд на мистера, да натыкаясь на чужой взор, тут же опускал голову, играя роль тихой паиньки. «Понятия не умею, сэр. Меня пока не посвящают в семейные дела, больно мал» — отвечал волшебник. — Прости, прости. Давно не видел вас в действии, слишком много вопросов. Все же многие известные компании, да личности нуждались в ваших товарах все это время, что вы переживали утрату миссис Нотт. Ты ее наверное совсем и не помнишь, все же она умерла сразу после твоего рождения? — перебегая с одной темы на другую, Люциус разрезал кусок мяса, обращая все же свое внимание на юношу. — Все же мне кажется, что зря Кристиан разрешил ей работать с вашим проектом. Все же она была слаба, после твоих род. В какой-то степени ты виноват в ее смерти. Хоть Тео старался не подавать виду, пытаясь справиться с крупной дрожью, ему пришлось откинуться на спинку, складывая руки на колени, ловя на себя взгляды уже остальных. Он не хотел привлекать к себе лишние взгляды, ведь изначально все пилили взорами свои тарелки, делая вид, что совершенно не заинтересованы, но его попытки вернуть самоконтроль были уж слишком громкими. Сжав руки в кулаки, хоть и не собираясь смотреть Малфою-старшему прямо в глаза, окинул его взором, в котором буквально читался холод и отстраненность от этого мира — настолько Нотту было болезненно вспоминать мать, хоть от нее и остались лишь жалкие воспоминания, да рассказы эльфов. — Вы правы. Я совсем ее не помню. Мама умерла в ходе неудачного эксперимента — это ужасная трагедия для всего рода. Попрошу лишний раз не упоминать столько печальное событие, — не отрывая свои очи от удивленных глаз напротив, Тео хотел буквально выжечь их. Его взгляд был наполнен отчаяньем, горечью и нестерпимой болью. Хоть его тело находилось в Малфой-мэрноре, сам парень был далеко, за мили и года от этого момента. Он был там, рядом с матерью. Он видел ее искреннюю улыбку, помнил первый и последний поцелуй, когда та прижимала его к себе, шепча, какой красивый у нее малыш, и целуя макушку. Он видел ее счастливые глаза, трогал ее своими пухленькими ручками, пытаясь ухватить за нос, то сжимая, то разжимая ладошку. И при этом, как эхо в голове, отражалась единственная фраза Люциуса — «ты виноват в ее смерти», которая повторялась из раза в раз, все громче и громче. Юный маг сжимал кулаки, искренне стараясь держать руки на месте, не пытаясь закрыть уши от этого ужасного звона и спрятаться в уголке. Ему бы не было так плохо, так больно, если до этого он не услышал подобное от отца — единственного любящего человека, как ему казалось. Отец был примером для него и холодное отношение, что тот проявлял к маленькому Тео, каждый раз разбивало его по частям. Сначала он плакал, лил слезы и пытался себя исправить. Только вот все время исправлял не то. Кристиану было плевать, абсолютно плевать на то, какой его сын. Он видел лишь внешность, которая со временем все больше и больше напоминала ему о умершей любимой. Единственное, что «должен был» исправить парень — внешность. Парень понял это, уже довольно давно. именно поэтому бросил попытки подняться в глазах отца. Он всегда будет видеть в нем любимую, он никогда не примет его с внешностью, что тот не собирается менять. Нотт отвернулся от отца, он разочаровался в единственном примере, что был в детстве. Именно в этот момент, Кристиан добил его — обвинил в смерти матери. «Это все из-за тебя. Я говорил ей, что вынашивать тебя было ошибкой. Я говорил, что от тебя надо избавиться. Она умерла, даруя тебе жизнь. А ты, вылитый уродец, совершенно не можешь оправдать хоть как-то ее жертву. Уж лучше тебя не было,» — то, что он запомнил до конца своей жизни. В этот день его отец напился. Сорвался еще один проект, который мог бы поднять репутацию Ноттов на высший уровень. Кристиан сидел в зале, выпивая прямо из бутылки, в то время, как Тео проходил мимо. В тот момент он совершил много ошибок: зашел в зал, застыл на месте, смотря, как напивается отец, и выслушал весь его пьяный бред, полностью веря в каждое слово, в каждую буковку. Он снова бездумно смотрел на мужчину, пока глаза наполнялись слезами, впитывая в себя все обвинения. Он смог очнуться только после того, как со свистом мимо пролетела бутылка, разбиваясь вдребезги рядом с юношей, влетая в стену. Он убежал. Не потому что боялся разъяренного Нотта, а потому что вспомнил. Вспомнил, как мама шептала ему на ушко, что безумно любит его, что он станет прекрасным юношей, как прижимала его к себе… и умерла с сыном на руках. Не было криков, не было и боли. Она прилегла на подушку, закрыла глаза и. отпустила его. Маленький карапуз чуть сполз по груди Клэретты, и громко заплакал, не понимая, куда делась мама и что с ней. Он закрылся в комнате и не выходил оттуда в течение двух дней, пока сам Кристиан не ворвался в его жилище с руганью, натыкаясь на бедного мальчика, что сидел в углу и отрешенно смотрел на кухонный нож, что лежал около его ног. За все это время он не разу не двинулся, раздумывая о том, что услышал и вспомнил. Ему не хватило духа взяться за лезвие, за каждой его попыткой следовало очередное воспоминание о чистой, радостной улыбки единственного человека, который и правда его любил. Он просто не мог убить себя. Он не мог разочаровать маму. Единственное, что он хотел — вырасти тем человеком, кем она его видела. Именно это толкнуло его встать на ноги, не смотря на ту боль, которую причинил отец. И даже на этом чертовом обеде Тео вспомнил свое общение, маму, что правда верила в него даже на пороге своей смерти, и вернулся к трапезе. Слава богу, на этом расспросы закончились, однако три пары глаз продолжали пилить его, хоть сам юноша этого и не замечал. Первым их компанию покинул Люциус, а следом вышел и Тео, которому достало катать по тарелке еду, делая вид, что он очень увлечен. Кусок в горло не лез, хоть парень и через силу запихнул в себя несколько. Поднявшись в комнату, что ему выделили, тот закрыл за собой дверь, присаживаясь на кровать и громко выдыхая. Открыв ладони, он увидел отпечатки полумесяцев от ногтей — с такой силой ему пришлось вдавить в свою кожу часть ногтя, чтобы сдержать дрожь. Его даже рассмешил тот факт, что он и не почувствовал боль или хотя бы какой-то дискомфорт, настолько был сосредоточен на контроле ситуации, что провалил с треском. Падая спиной на кровать, он прикрыл глаза, устав от такой не самой приятной компании. Он же слишком маленький, разве нет? Почему судьба так сильно решила подкосить его. Тео долго думал об подобном, это и правда его тревожило. Он же слишком мал, разве нет? Наблюдая за ребятами на званых ужинах, на взаимодействия с родителями. он завидовал, и признавался об этом сам себе. Он хотел также, хотел хоть немного любви к себе, хотя бы чуть-чуть. Неужели он так много требует?.. Неожиданно рядом образовался треск, обозначающий, что в комнате появился домой эльф. Нотт хорошо различал прыжки магов и эльфов, особенности детства, поэтому не удивился, когда вдруг услышал характерное бормотание: «Хозяйка будет недовольна. Хозяин накажет Добби.» Мягко улыбнувшись самому себе, вспоминания, что примерно также ведут себя эльфы и принадлежащие поместью Ноттов. — Все в порядке, я не сплю. Тебя что-то попросили передать, — уже неожиданно для Добби, громко сказал волшебник, приоткрывая глаза, посматривая в сторону источника звука, наблюдая за смешной картиной удивленного и испуганного эльфа. — Миссис Малфой просила передать, что ждёт вас в Малом зале, сэр. Добби может проводить вас до туда! — чересчур эмоционально пролепетал эльф, заикаясь в некоторых местах, на что Нотт задумчиво посмотрел в потолок, не понимая, что от него потребовалось Нарциссе. Приподняв свою ладонь, он внимательно осматривал следы, раздумывая над тем, как со стороны выглядела его выходка. Все же миссис могла просто высказать ему замечания по поводу этикета или что-то в этом роде. — Подожди меня минут пять. Мне нужна будет помощь, чтобы найти необходимое помещение. Договорились, Добби? — парень привык общаться с эльфами на равных, ведь они в доме были единственными, с кем мог пообщаться маленький господин. Получив в ответ ещё более удивленные глаза эльфа, юноше ужасно сильно захотелось хлопнуть себя по лбу — все же, такое обращение было не принято в их обществе. Приставив указательный палец к губам, он подмигнул, замечая улыбку напротив. «С радостью, мистер Нотт,» — сказал эльф и испарился в воздухе с характерным звуком. Решив немного сменить гардероб, он скинул с себя верхнюю одежду, надевая мешковатый свитшот, добавляя к своему образу более вечерний вид. Дополнительно он достал лечебную мазь, которую, как ни кстати, предусмотрительно положил с собой, чтобы избавиться от полумесяцев. Через некоторое время он уже направлялся к назначенному месту, расспрашивая Добби о хозяйке, а тот с удовольствием отвечал, встретив воспитанного мага. Вскоре они все же добрались и эльф, как и появился, быстро исчез, оставляя двух волшебников наедине друг с другом. — Добрый вечер, миссис Малфой, — легонько поклонившись, высказывая свое уважение, Тео принял приглашение присесть от женщины, усаживаясь в кресло напротив. Сама же она сидела в подобном кресле, рассматривая гостя, пока тот беглым взглядом обводил помещение. Между ними стоял столик с красными и белыми розами, рядом лежала книга с закладкой, повёрнутая боком к хозяйке вместе с чашкой чая, не сложно было догадаться, как миссис скрашивала время ожидания. Он также заприметил вдалеке ещё несколько кресел, небольшой шкаф с дорогим набором посуды, откуда как раз и была взята чашка. Все же Тео не любил долгие прелюдия перед основной сутью разговора, так что сразу перешёл к делу. — Извините за прямоту, но я совершенно не ожидал приглашения от вас. О чем вы хотели поговорить? — От вас стоило такого ожидать, Теодор, я не удивлена. Зовите меня просто Нарцисса, и давайте перейдем на ты? — женщина лишь улыбнулась краями губ, дожидаясь одобрительного кивка юноши, прежде чем продолжить диалог. — Что ж, Тео. Прости за сегодняшний обед, мне очень жаль, что Люциус на тебя так насел. Я была знакома с твоей матерью, так что если у тебя есть вопросы, я могу попробовать ответить на некоторые из них. Парень долго смотрел в глаза женщины, которые буквально гипнотизировали его. Он правда поверил в искренность ее намерений. Нотт не раз замечал доброту женщины, что скрывалась за плотной маской и спиной Люциуса. Маг не раз замечал ее любовь к сыну, переживания, но при этом сама Нарцисса не перечила мужу, отдавая сына на его попечительство. У него были вопросы, но они касались совершенно не его матери. Тео не хотел, чтобы ему рассказали о ней, он просто не верил. Ему нравилось самому придумывать черты ее характера, опираясь на единственное воспоминание в своей голове. Это приносило ему удовольствие, да и порой отвлекало. — Почему вы сами не взялись за воспитание Драко? Не поймите неправильно, но у вас бы это точно получилось лучше, чем у вашего мужа, — пытаясь прочитать эмоции на лице собеседницы, не считая явного удивления, он дожидался ответа. В принципе, он принимал причины ее поступка, но о правоте своих догадок всегда было важно услышать самому. — Думаю, что тебе, как никому другому это известно, — медленно она перевела взгляд на руку, куда уже давным давно было наложено заклинание отца. От такого взгляда парень поежился, немного сдвигая ее ближе к себе. Женщина лишь многозначно вздохнула, пока на лице отобразилось маска боли, словно ей было известно, какого это. Прочистив горло, Тео смог смущённо спросить: «Что, настолько плохо прячу?» — Наоборот, слишком хорошо, что вызывает свои подозрения, — Нарцисса мягко улыбнулась, отвечая полузагадкой. Тео это вновь ввело в некий свой поток мыслей, но в итоге он все же оторвался, попросив рассказать о взаимоотношениях своих родителей. Женщина вновь улыбнулась, попросив эльфа приготовить им горячий шоколад, ведь рассказ был довольно объемным. Так и получилось, они до вечера общались в зале, попивая напиток, что запал в душу Нотта, и тот под конец посиделки попросил рецепт. В последующие дни все происходило вполне сносно, темноволосый даже почти не встречал Люциуса: то ли он потерял интерес к парню, либо же за него вступилась Нарцисса, с которой, кстати, по итогу была не только одна встреча с кружкой горячего шоколада. В основном они разговаривали о литературе или музыка, им обоим было комфортно друг с другом, так что их компанию можно было часто увидеть по вечерам в Малом зале.***
Спустя несколько недель после битвы за Хогвартс. Цисси. Прекрасная женщина, которая любила до последнего. Она умерла, обеспечивая сыну лучший мир, по крайней мере, тот мир, что был намного лучше, чем при власти Волан-де-морта. Она все же пошла против Люциуса. Сколько бы раз Тео не упрашивал ее, не предлагал варианты, она каждый раз отказывала, не раздумывая ни секунду. Любовь лишает людей самого основного — способности мыслить здраво. Но все же перед толпой детей, хоть и разного возраста, но таких же малышей, в обликах которых она видела Драко, которые выжили после натиска Пожирателей, женщина все же сдалась, Миссис Малфой решила для себя окончательно, что это не ее сторона, не ее мир. До этого Нарцисса не раз помогала Золотому трио, когда те оказывались в самой гуще событий, хоть и считала, что делает это для того, чтобы убрать источник всех бед подальше от семьи. Мисс была искусной волшебницей, а в свои года и великолепной, однако отсутствие практики дало о себе знать. Она погибла, спасая жизнь своего сына, прикрывая тому спину, пока они отступали с поля боя. Толком даже нельзя было разобрать свои или чужие забрали у нее жизнь, как и разобраться в том, чья сторона приходилась им своей или чужой. Все же битву выиграл Орден Феникса, Малфоев оправдали, не без исключения стараний Нарциссы, вот только не всех. Люциус был приговорен к поцелую дементоров, а Драко и не возражал. Он, как и мать, поняли насколько он был черств. Похороны единственный выживший Малфой провел на заднем дворе мэрнора. По такому случаю даже Теодору было позволено явиться на них с сопровождением нескольких мракоборцев, что всю церемонию сидели в последних рядах, дав парню немного свободы. В скоре Тео и Драко остались одни около захоронения, пока остальные присутствующие быстренько переметнулись ближе к поместью. Похороны не были пышными, и даже не планировались в таком ключе. Собрались лишь близкие знакомые, в основном общие друзья юношей. Их не зря оставили одних. Хоть Нарцисса была матерью Драко, Тео проводил с ней довольно много времени, засиживаясь обычно в зале или библиотеке, с кружкой горячего кофе в руках — в детстве вместо кофе был горячий шоколад. — Драко, она бы хотела, чтобы ты отпустил ее, и не винил в смерти, — нарушив тишину, мягко произнес Нотт, внутри своей души понимая, насколько глупы звучат его слова, но и при этом, насколько они важны Малфою. У этих слов был особый смысл для самого Тео, так что тот долго собирался, чтобы озвучить одну фразу. — Я знаю, что ты много общался с ней по душам, но не со мной… Не знаешь что твориться у меня в душе… Хоть ты и потерял мать, но ты совершенно ее не помнил, а смерть отца стала для тебя сладкой утратой, — даже не взглянув на друга, произнес тот, поглаживая шероховатую поверхность надгробия большим пальцем, прижимая остальные. Закусив губу, Тео долго рассматривал особое, как ему казалось, прощение сына с матерью, собираясь с мыслями. Он мало что рассказывал о своей семье другу, но тот и так выстроил свое мнение по этому поводу, так что юноша не смел его переубеждать. — Не тебе считать мои потери, — облизнув сухие губы, продолжил тот, подбирая верные слова. — Да, ты потерял свою семью, но горюя по ней, смотри, не потеряй вторую. Не зря говорят, что семья не начинается и не заканчивается на семейных узах, — словно обращаясь к Нарциссе, Тео прожигал надпись даты смерти глазами. Таким способом он попрощался, пересказал то, что однажды сказала ему сама Нарцисса. Он ушел. Неспешным шагом направляясь к группе, что собралась неподалеку, рассматривая парней издалека. Кто бы что не говорил, но сегодня он потерял мать уже трижды. В первый раз еще при рождение, во второй, когда ему сообщили, почему же по-настоящему умерла его мать, а в третий. потеряв единственную женщину, что полюбила его всем сердцем, приняв в свою семью, как сына. а потеряв глупо, из-за своей же собственной ошибки.***
Настоящее время. Прикрыв глаза, ощущая затылком прохладные блоки стены, Тео улыбался собственным мыслям. Через три дня он будет на свободе. какие-то три гребанных дня отделяют его от спокойной жизни… Спокойной жизни? Как же он ошибался. Побывав в заточение столько времени, он попросту забыл о том, насколько жестоки люди за пределами. Только в Министерстве, получая обратно свою палочку и вещи, с которыми его задержали, Нотт услышал в свой адрес множество проклятий, обвинений и тому подобное. Его это даже рассмешило. Люди стали настолько жалкими. Раньше ему казалось, что война делает людей сильнее. Они проще относятся к потерям, разумно мыслят, да и не позволяют своим эмоциям взять над собой вверх. Как минимум, живые. Однако война уничтожила буквально все человеческое, оставляя оболочку. Многие реабилитировались, научились жить дальше, а некоторые продолжали оглядываться, вставать по ночам с кровати с криками, первым делом хватаясь за палочку. Кто-то предпочел мстить тем, кого по их мнению, ошибочно опровергли. А некоторые. такие, как Тео, оказались за решеткой, с минимальными возможностями начать все заново. И ладно бы, если Нотт сам напортачил и был осужден за это. но клевета, что упала на его плечи оказалась полным бредом. Его обвинили в поджёге собственности каких-то магглов, хотя на самом деле, парень был в нескольких километрах от места преступления в предполагаемое время. Однако единственный человек, что мог бы доказать его алиби не пришел на заседание.***
Азкабан. За несколько часов до суда. Дверь медленно отворилась, на пару секунд ослепляя заключённого, что прикрыл свои глаза под лязги цепей. Находившись в полной темноте, он не ожидал резкого освещения помещения. Однако, был безумно этому рад. — Гренждер, это ты? — послышался хриплый голос Тео, что все ещё привыкал к свету. Только вот дверь закрыли, также неожиданно, как и открыли. Оставшись один на один с гостем, тот раскрыл глаза, наблюдая за тем, как хмурое выражение лица Гермионы, прикусывая от нервов губу, испуганными глазами рассматривает заключённого. — Тео… Он уехал в Италию. — мягко заговорив, она выставила руки вперёд, пока до волшебника доходил смысл слов. 'Он уехал'. Бросил его на произвол судьбы. — Я даже не успела передать твое письмо. Он не оставил ничего, для возможности связываться с ним. — Можешь выбросить. Он бросил меня, как только решил уехать, — Нотт мучительно вздохнул, возвращаясь в лежащее положение, насколько ему разрешали цепи на запястьях. — Можешь больше не приходить сюда, Гренждер. Я больше не нуждаюсь в твоей помощи.***
Настоящее время. Он направился в старое здание, что находилось в нескольких километрах от Хосмида, деревни, через которую обучающиеся старших курсов бегали, чтобы успеть до закрытия ворот. Секретное сообщество, загадки, тайны и прочее. Для них это было как дополнительные уроки Защиты от Темных сил. Каждый день небольшая группа собиралась и до посинения повторяли заклинания, рукопашный бой и даже маггловские приемы. В скором времени они продолжили драться на ножах, как и в принципе использовать их в бое. Своеобразная подготовка к наступающей войне, не правда ли? Поднимаясь на последний этаж — а всего их было три — Тео кончиками пальцев проводил доступным предметам, тем самым стирая с них пыль. Это здание не посещали уже около трёх лет. Не маленький срок. Присев на кресло, он начал ждать. Ждать и при этом пытаясь пробудить свою беспалочковую магию — Теодор ненавидел тратить свое собственное время на ерунду, считая, что вполне себе мог заняться более стоящими делами. Отсутствие практики давало о себе знать, так что он переставлял стул по комнате, пока у него не начало получаться более-менее без дрожания своих конечностей от напряжения и лишнего шатания предмета в воздухе перетаскивать стул с одного конца комнаты в другой. В этот момент скрипнула дверь и по лестницы послышался гул голос вместе с топанием нескольких пар ног. Усмехаясь, Тео подождал пока хотя бы одна голова появиться в проёме, прежде чем произнести: — Я хоть и отсидел в Азкабане, но не лишился слуха. Уж больно вы громкие для героев Второй Магической войны. В проеме оказались три фигуры, застывших на месте, как только увидели Теодора. Юноша кончиками пальцев старался незаметно достать палочку из рукава, присматриваясь к гостям в капюшонах. Спустя секундное молчание, они все же зашевелились, скидывая с себя накидки. Все же, Нотт был прав — перед ним оказались трое бывших гриффиндорцев, что не сводили взглядов с самого Тео. Наклонив голову в бок, тот усмехнулся, наблюдая за смятением на лицах бывших однокурсников. Встав с кресла, он слегка поклонился, резким движением окончательно размещая палочку в ладони, направляя ее кончик в сторону ребят. Ответная реакция не заставила себя ждать. В ответ на него также направились уже три палочки, а лица стали еще более напуганные. Впереди стояла любимая всезнайка Гермиона Грейнджер, с которой Нотт довольно сильно сблизился на последних курсах. Девушка, с ранее пышными каштановыми волосами, что часто путались между собой, сейчас выглядели более прямыми и ухоженными, а сама Гермиона тщательнее следила за своей шевелюрой. Мешковатая школьная форма уже давно сменилась на классические луки — что были подобраны с помощью вкусовых предпочтений, изменившихся с возрастом. Девушка держалась уверенно, всматриваясь в глаза Тео, пытаясь найти хоть какую-то подсказку. Сделав небольшой вдох, она шагнула немного вперед, впервые нарушая тишину: — Omnia transit. Хмыкнув, Тео заулыбался во всем зубы, запрокидывая голову назад, пока из груди обрывками выходили смешки. Грейнджер действительно то ли довольно хорошо его знала, то ли сама по себе проявила смекалку — он никогда не сомневался в ее умственных способностях, но даже предполагая, что можно ожидать от девушки. она все равно умудрялась его удивлять. Его проверяли, и самому Нотту было очень интересно по какому поводу. В принципе, у него были предположения: либо выявляли насколько тот сошел с ума, либо магический мир остался же настолько нестабилен, что и был во времена свободы юноши. Все же в своей душе он надеялся, что второй вариант был уже далеко в прошлом, и что он бился несколько лет не в пустую. В его глазах заиграли искры, пока сам он вновь анализировал внешний вид присутствующих, пытаясь найти подсказки в элементарных ранениях или одежде. — Et quod etiam transibit, — наконец успокоившись, ответил тот. Смотря прямо в глаза друг другу, они долго прожигали буквально насквозь стоящего напротив. Подняв руки вверх, он убрал палочку обратно в рукав мантии, облокачиваясь на столик, что стоял неподалеку, не отрывая взгляда от каштановых волос. — Неплохо, Грейнджер, весьма неплохо. Окинув взглядом Тео, Гермиона лишь закатила глаза, подходя ближе. Приподняв палочку и вопросительно посмотрев в глаза юноше, она не увидела в них негативных эмоций, а только глубокую пустоту, напоминающее ей ледяную глыбу из-за цвета глаз парня. Наколдовав золотистый круг, девушка начала детально рассматривать его части, пока сам Тео следил за ее движениями, различая знакомые руны. Золотистый круг олицетворял состояние его организма, что после пребывания в Азкабане значительно ухудшилось. Каждый символ занимал собственное место, обозначая состояние каждого органа. В частности, с помощью этого заклинания, можно было определить состояние головного мозга. — Поттер, расскажешь, что тебе потребовалось от меня? — наконец решивший разорвать тишину, спросил Нотт. У парней были нейтральные отношения, никто из них не ненавидел второго, но при этом они не испытывали положительных чувств по отношению друг к другому. В отличие от появления Грейнджер, юноша не был так уверен в том, что бывшие однокурсники захотят его навестить. Все можно было бы скатить на беспокойство о подруге, однако репутация волшебницы сама по себе вгоняла многих в ужас. Девушка, что все время обучения парней в Хогвартсе, спасала им шкуру каждый раз, само по себе говорило о многом. Да и практически все знали о дружеских отношениях этой парочки. Перекинувшись взглядом со своими спутниками, Гарри прикрыл глаза, тяжело вздыхая. Ему не хотелось признавать, что они нуждались в помощи Теодора, хотя выбора особо и не было. Однако в этой ситуации Гермиона пришла ему на помощь, перетягивая нить разговора на себя. — Моих знаний не хватает, чтобы точно сказать, в порядке ли ты, так что лучше обратись к специалисту. Но могу порадовать, ничего серьезного я не вижу, — тихонько произнесла волшебница, прекратив действие заклинания. — Тео. После военного времени слишком большое количество пожирателей разбежались по всему миру, из-за чего основные силы Министерства упали на их поиски. Ты ведь в курсе о деле маньяка, что охотился на крыс из Министерства и не только.? Через пару недель после твоего заключение, активность с его стороны испарилась. Но вчера мы нашли еще одно тело. и первоначальный осмотр показал, что это наш старый дружок, — девушка усмехнулась над собственной шуткой, хотя в глазах не было и признака смеха. — А люди только и рады, что «убийцы» получили по заслугам, поэтому дело так и не продвинулось, — усмехаясь закончил Тео. — Сама же знаешь, что данный личности сдавали ни в чем неповинных граждан во время военный действий. Или ты хочешь, чтобы я помог тебе с делом? Закусив губу, Гермиона подбирала слова: — Мы предполагаем, что это может быть магический артефакт. Никаких следов не осталось, а в телах не обнаружены яды. (Наличие ядов в организме через известные заклинание можно проверить только на живом человеке). — На удивленный взгляд юноши, она пояснила, что после его заключения, маги решили позаимствовать замечательную маггловскую профессию — судмедэксперт. Волшебники нуждались в дополнительном осмотре тел на причастность к возможным использованием ядов, так что не без помощи самой Герми, они решились на такой шаг. — То есть, если так проанализировать твой рассказ, из-за отсутствия следов вы решили, что кто-то использовал артефакт? — подождав утвердительного кивка девушки, тот продолжил. — Хах, как интересно. Ты говоришь мне, что кто-то успел обойти меня в таком деликатном деле. Любой артефакт оставляет за собой следы, Герм. Темная магия всегда ощутима, так что не скидывай все на это дело. Если ваши слепые работники ничего не увидели, не значит, что там и правда ничего нет. Хмыкнув на то, что после озвучивания его предположений, троица гриффиндорцев никак не взбунтовалась, Нотт ощутил свою правоту. — Дерьмовые все же дела у Министерства. Однако, только не говорите мне, что предполагали то, что я сразу возьмусь за это дело? Мне не интересны проблемы вашего гребаного правительства, что без оснований засадило меня в Азкабан. Юноше до сих пор были не понятны мотивы Кингсли, нашего уважаемого Министра Магии, что закрыл глаза на его помощь во время войны. Мало кто знает, но Тео наткнулся на лагерь Золотого Трио в одном из лесов, и специально увел оставшихся пожирателей подальше. Он никогда особо и не был почитаемым пожирателем, так что на него скидывали всякие грязные задания. Ему на протяжении пришлось терпеть рядом с собой «товарищей» оборотней, прочесывая местность вместе. Он руководил несколькими отрядами по приказу Волан-де-морта, что успел разглядеть в нем высокий потенциал руководителя. Или же наказывал того за прошлые проступки отца, в чем юноша больше был уверен. — Я прошу тебя об услуги. Не сомневаюсь в твоих словах, так что лучше бы, чтобы лучший специалист проверил труп. Тем более. тебя сильно удивит наш судмедэксперт. — загадочно улыбнувшись, она вернулась к своим спутникам, хлопая Гарри по плечу. В очередной раз молча перекинувшись взглядами, тот устало вдохнул, вынимая из кармана маленький предмет, который своим отблеском уже успел перетащить внимание Теодора на себя. Нервно облизав сухие губы, он напрягся, выстраивая догадки о том, что же это могло быть. Он умолял, чтобы все же это было фамильное кольцо, которое у него изъяли, а после суд запретил выдавать. Но что стоит героям Второй Магической обойти этот запрет? Кажется, боги сжалились над ним, ведь через пару секунд на его левой ладони красовалось серебристое массивное кольцо, главным украшением которого был «ведьмин камень», расположившийся по середине, аккуратно «укутанным» дополнительными веточками металла. По традиции, в кольце содержится запас магии, да и любое фамильное кольцо в априори является сильным артефактом. В каждой из 16 главенствующих чистокровных семейств своей камень и свое предназначение, как и использование малютки артефакта. Фамильное кольцо Ноттов не было сильно могущественным и больше задумывалось для облегчения семейного бизнеса. Хотя все зависело от того на каком пальце окажется украшение. В обычное время Тео носил его на указательном пальце, в то время как артефакт предупреждал его о находящихся рядом артефактов или ядах, предупреждая в случае его об опасности. Однако самом базовым свойством было поддерживать критичное количество запаса магии для использования невербальным способом. В отличие от палочки, невербальная магия использовалась без как такого «направления» из-за чего волшебникам приходится тратить собственную энергию, перенаправляя ее в магию. Именно из-за малого количества той самой энергии в мире так мало невербальных волшебников. Ведь данный запас определяется при рождении, и его никак нельзя изменить, за исключением использования артефактов уже с каким-то запасом магии. Ощущая легкое покалывание, как будто сам артефакт был рад его возвращению, тем самым передавая то, как сильно скучал по своему хозяину. Кольцо передавалось по наследству первенцам, однако, каждый родитель сам для себя решал во сколько передать семейную реликвию. Сам Нотт получил ее на свое 15-летие, хоть и сам не понимает почему. Отец никак не прокомментировал сие действие, оставляя его изучать новую «игрушку». Ввернувшись в реальность, парень краем глаза заметил, как три лица уставились и прожигали его взглядом. Это было неудивительно, кудрявый буквально выпал из происходящего вокруг, ведь все его внимание было заключено на своей руке. Усмехнувшись, он легонько повел рукой в сторону, обращаясь к Гермионе. — Раз вы так добры, может и снимите ограничение с моей палочки, мисс Грейнджер? Министерство Магии считает, что волшебник, которого недолюбливает практически весь магический мир, может справится и без магии, — доставая свою палочку в очередной раз, он без промедления подкидывает ее в сторону девушки, не сильно беспокоясь о ее реакции. — О, прошу меня простить, сие великолепие разрешило мне использовать базовые заклинания для лечения и немного для быта, если я не ошибаюсь. Они дольше диктовали мне список ограничения, чем то, что я могу использовать, так что я успел и поспать. Палочка оказалась в руках Гермионы, на что она лишь задумчиво покрутила ее в руках, через время обращаясь к ее хозяину, при этом не отрываясь от своего увлекательного дела. — Какой смысл? Ты ведь специально вернулся сюда за запасной палочкой, ведь не желаешь мириться с требованиями, — внимательно соскользнув по нему взглядом, она передала палочку третей персоне — Джинни Уизли, кивая в сторону двери, тем самым прося оставить бывших однокурсников наедине. Подождав немного, она все же продолжила начатое, приглашая Теодора сесть на кресло, а сама пододвинула стул, усаживаясь напротив. Юноше ничего не оставалось, кроме как повиноваться, так что они пилили друг друга взглядом (что в очередной раз вызывало у Нотта усмешку), сидя напротив. — Давай на чистоту. Пока я не закончу, ничего не говори, — начала Герми, устало вздыхая. Перекинув свой вес на спинку стула, она облокотилась на нее, облизывая губы, как бы решая, с чего начать. — Сюда ты вернулся не только за палочкой. Еще во время учебы я замечала твой нездоровый интерес к артефактам, так что не удивлюсь, что ты в те времена успел порезвиться на славу, пока все было в приделах «закона», — очертив в воздухе кавычки, она сама довольно улыбнулась, заметив смешок в глазах Нотта. Он всегда так делал. Сколько они уже знакомы? Никогда не говорил свои мысли прямо, но если замечать детали его поведения, можно увидеть невербальную поддержку, согласие или скрытую злость. Ей всегда нравилось наблюдать за этим озорством в глазах. Казалось, что это самая отличительная черта кудрявого засранца. Яркий блеск в глазах мог означать что угодно, однако в этой ситуации, она буквально видела «Правильно мыслишь, Герми. Хоть и не стоит озвучивать это в слух.» Это лишь успокоило девушку, в душе резко потеплело, и казалось, что они вернулись в старые времена, где сидели вечерами в башне. Нотт во все вечера без исключения приносил ей теплый плед, так как девушка постоянно замерзала холодными ночами, когда она сама в свою очередь носила им чай в термосе. В первое время, Тео каждый раз удивлялся маггловскому изобретению, вызывая тем самым искренней смех Грейнджер. Казалось, что войны и не было, что парень никогда не покидал ее жизнь так надолго, что они до сих пор находились там, в башне. Однако стоило только «открыть глаза», как она находится в старом заброшенном зданий, вокруг куча хлама и пыли. И среди всего этого сидит он — потрепанный старый друг, с большими кругами под опустошенными глазами, в старых лохмотьях, который все еще старается держать тот блеск в глазах, не выдавая своего состояния. — Я знаю, что ты поступишь так, как считаешь правильным и никогда от этого не отступишь. Я верю. Нет, я даже знаю, что ты всегда все делал и будешь делать правильно. Я до сих пор доверяю тебе также, как себе, и все еще надеюсь, что это взаимно, — она перебралась поближе, присаживаясь на корточки прямо у ног Нотта. — Я дам тебе спокойные две недели. Уберу всех журналистов, не буду появляться сама, только если тебе что-нибудь потребуется. Я даю тебе время не для того, чтобы ты вернулся таким, какой был до Азкабана. Я даю тебе время переосмыслить ситуацию, узнать все новости и подумать о своем будущем. Она в очередной раз замолчала, крепко сжимая предплечья друга, внимательно всматриваясь в его глаза. Девушка пыталась увидеть в них хоть какой-нибудь ответ. Кажется, что-то в действительности утроило ее, ведь облизав губы в попытках унять непонятно откуда взявшуюся дрожь, Гермиона продолжила. — Я правда надеюсь, что ты поможешь мне с делом. Без моего лучшего эксперта и верного друга мне не справиться, — на механизме облизывая губы, она нервно отвела глаза, сначала пытаясь уцепиться хоть за что-нибудь, но по итогу возвращаясь обратно к знакомым радужкам глаз. — Я лично приду через две недели сама. Расскажу тебе дословно все, что случилось. И хочу услышать твои дальнейшие действия. Если понадоблюсь раньше — только маякни. На последок крепко приобняв его, она почувствовала движения ладоней на своем теле, доказывая то, что юноша благодарен ей за все и готов пойти на требования девушки. Развернувшись, она вышла из комнаты, оставляя его в одиночестве. Опрокинув голову на спинку кресла, он закрыл глаза, дожидаясь того самого хлопка входной двери и тишины. Он был уверен, что полностью разблокированную палочку оставили на видном месте в соседней комнате. Так что втянув воздух в легкие побольше, он оторвался от кресла, забирая свою палочку и поднимаясь на еще один этаж выше. Единственное, за что юноша был в действительности благодарен отцу — за любовь к тайным помещениям, где на постоянной основе хранилось самое необходимое для экстренной ситуации. Такое же помещение в свое время сделал и сам он, храня там свои наработки (все-таки Гермиона в действительности была права), запасные сменные вещи, включая в себя не только палочку, но и одежду, а также еще кучу барахла. В отличие от остальных комнат, в помещение не было ни намека на грязь или пыль. Юноша надеялся на то, что ему не скоро пришлось бы сюда вернутся, так что базовые заклинания поддержания частоты сработали. Переодевшись в нормальную одежду, он спрятал в потайной карман запасную палочку, а все артефакты и инструменты сгреб в небольшую бездонную сумку, перекинув ту через плечо. Он и не забыл спрятать несколько клинков под одеждой — не зря отец мучил его все эти годы отражать не только магические атаки, но и быть в хорошей физической форме, чтобы успеть защитить себя будучи и без палочки. Спрятав все свои следы, он вышел наружу, кидая прощальный взгляд на здание, трансгрессируя к своему поместью.