Бесприданница

Витя Пчёлкин оказался слишком настойчивым: слишком много говорил, сыпал комплиментами, невзначай касался. Он явно имел виды на Инну в эту ночь. Только вот у самой Инны совершенно не было настроения ни на что. Понятное дело, почему. После встречи с Олегом она вообще ни о чём не могла думать. Но разве об этом признаешься мажору, после того, как они с уже теперь погибшей подружкой грабили таких же, как он? Она что, смертница? Она только-только начала жить более или менее нормальную жизнь. Хотелось обо всём напрочь забыть. Поэтому, прежде чем попасть домой, Инне пришлось немного побороться за свои истинные желания. Уже у самой двери теперешней квартиры Инны, наконец, возникли вопросы. — Что-то не верится, что ты работала проституткой, — после многочисленных попыток хоть как-то уломать Инну, раздражëнно произнëс Пчёлкин, прижав девушку к стене около входной двери. В подъезде уже давно не светила ни одна лампочка, а хотя должна, поэтому вокруг царил полумрак из-за Лунного света. — А ты думаешь, я хотела с ними трахаться? Я пила как ебанутая, чтобы заставить себя это сделать. Она была напряжена, несмотря на то, что выпила довольно прилично. Её тело походило на натянутую струну. Она чувствовала на себе всю силу и всё напряжение прижавшего её к стене мужчины, который уже тоже давно распрощался с трезвостью. Виктор Пчёлкин заглянул в казавшимися чёрными из-за полумрака глаза девушки и пытался понять, врёт ли она. — Что ты уставился на меня? — злобно процедила девушка, — отпусти. — Ты прям реально не хочешь? Инна прыснула. — Ты вообще что-то сделал, чтобы я тебя захотела? — А что сделал Фил, что ты его похотливым взглядом прожигаешь целыми днями, а? — тут же нашёлся Пчёлкин, вжимая Инну в стену всë сильнее. Девушка поморщилась. — Да отпусти ты меня уже! — закричала в голос девушка, уже не выдержав. Она попыталась оттолкнуть от себя надоедливого кавалера, а он тут же среагировал и зажал ей рот. Она начала вертеть головой, чтобы ослабить хватку на нижней части лица и когда у неё это вышло, она что было сил вцепилась зубами в его мизинец и сжала так, что тот аж вскрикнул от неожиданности и моментально отпустил девушку. Кажется, она даже услышала хруст, когда её зубы вонзились в фалангу мизинца. Но пока в крови бурлил адреналин, никто даже не думал о последствиях.

***

Катина мама была в полном замешательстве, когда она, открыв дверь, на пороге увидела свою дочь в полубессознательном состоянии на руках у того самого высокого молодого человека, которого она так усердно избегала. Прочитав испуг в глазах женщины, он поспешил её успокоить: — Она немного перебрала с алкоголем, вы простите за такое вторжение, но… Сама бы она не дошла. И Космос прямо в обуви прошёл в квартиру, унося Катю в комнату, чтобы положить на диван. — Что же это делается, господи, — запричитала она, проследовав за ними, — она как с тобой связалась, сама не своя стала… Что вы там вообще делаете, мне страшно представить! Космос заметил, как нервничает мать, принялся её успокаивать. — Вы не переживайте, пожалуйста, я её даже пальцем не тронул, всё нормально, — спокойно проговорил он, положив руки на плечи женщины, — она просто не рассчитала свою норму… Немного. Завтра утром проснётся, вы всё у неё спросите. Спокойной вам ночи… Утром девушку ждал допрос с пристрастием. Не успела Катя разлепить глаза и зайти на кухню, как мама принялась её отчитывать. Она жарила оладьи и сногсшибательный аромат стоял по всей квартире. Кате так хотелось попить горячего чая и поесть оладий в спокойствии, но увы. — Ты почему напиваешься так, что тебя заносят на руках в квартиру? Какой стыд! Ты же будущая мама! — ворчала женщина, ставя кружку с ароматным чаем перед дочерью. — Ма-ам… — сонным голосом протянула Катя, плюхаясь на табурет, — всё было хорошо, просто развезло меня быстро, особенно после рабочего дня. Бывает, мам, ты в мои годы не такая была что ли? Катя сделала глоток горячего чая и почувствовала, как внутри стало тепло и приятно. — Ой, спорить с тобой бесполезно, ты упëртая, как баран, — вздыхала мама, снимая уже готовые румяные оладьи со сковороды, — только потом будет так, что ты принесëшь мне в подоле дитя и… — Мам, ну хватит уже! Пожалуйста. Я себя и так уже наказала, выпив больше, чем нужно из-за чего случилось то, что случилось. Но меня никто не трогал! Космос мне наоборот помог. Если бы не он, я бы проснулась сейчас не дома, а в канаве какой-нибудь. — Так всё-таки ты как к нему относишься? я не очень понимаю. То бежишь от него, то благодаришь. Кать… — Мам, я не знаю… Я не могу понять, что именно я чувствую. — Потому что бы постоянно от всего бежишь. Я тебе уже об этом говорила и не раз. Ты нравишься ему, это видно. Но из-за твоего дурацкого характера он просто не знает, как подступиться к тебе. Такие парни, как он, явно не отличаются постоянством, ведь из-за вседозволенности они ни за кого не держатся, потому как девушек меняют ежедневно. Но за тобой он бегает, как ребёнок. Это что-то да значит. Дай ему шанс уже. Если не получится, уйти всегда успеешь. Кать. Мне просто уже больно смотреть на тебя. Катя ничего не ответила, она лишь молча принялась поедать оладьи. Она так увлеклась, что от неожиданности дëрнулась, когда за окном услышала, как просигналила машина. Из-за того, что окно было открыто настежь, все звуки, доносящиеся с улицы, было хорошо слышно. — Ну вот, что я говорила! Это Космос! — подозрительно радостным голосом сообщила мама, выглянув в окно. — Чего… — пробубнила Катя с набитым ртом. Она приподнялась с места и посмотрела в окно. Мама оказалась права. «С какой радости? Сегодня я не работаю. Никуда не собиралась вообще», — думала про себя Катя, запихивая в рот последний кусок оладушки. Она судорожно вспоминала, а не наобещала ли она ему в пьяном бреду чего-нибудь? — Я умываться, — бросила Катя недопитый чай и убежала прочь из кухни. Мама засмеялась. — Я не хочу, чтобы меня видели в таком виде! — донëсся Катин крик из ванной. А вид у Кати и правда оставлял желать лучшего. Она походила на Нафаню своими растрёпанными волосами и размазанной со вчерашнего дня тушью под глазами. Тем временем мама уже высунулась из окна успела прокричать вышедшему из машины Космосу: — Катя только встала, она пошла умываться! Так что можешь прийти подождать! — Мама! Ты в своём уме? — психовала Катя, вылетая из ванной с полотенцем в руках. Та лишь тихонько смеялась. Ей была хоть и понятна, но уже давно забыта суета перед свиданиями, когда изо всех сил стараешься выглядеть на все сто, чтобы понравиться, хотя, по сути, роли твой внешний вид не играл особую роль, когда ты человеку уже нравишься. Поняв, что времени уже нет, Катя сделала просто невозможное: она привела себя в порядок за считанные минуты. И вот уже она встречала гостя на пороге с таким видом, будто это не она пару мгновений назад выглядела восставшей из мëртвых. Пусть и без косметики, но лицо выглядело свежим и отдохнувшим. Из одежды она успела схватить джинсы и свитер. Самое то, что не нужно было гладить и при этом не выглядеть неопрятной. Мама, выглядывая из кухни любезно предложила зайти на чай, но Космос вежливо отказался и поторопился забрать с собой Катю. — Что происходит? — спрашивала Катя, когда они спускались вниз по лестнице. Она была явно смущена таким поворотом событий, что вопросов в голове было больше, чем ответов. — Как что? На сеанс кино опаздываем! — бросил Космос через плечо. — Какой сеанс? — вытаращилась Катя, остановившись. Космос, увидев, что Катя тормозит, а время поджимает, вернулся на пару ступенек и чуть ли не в охапку сгрëб девушку и потащил на улицу. Девушке было максимально неловко, она поняла, что всë-таки она ему в пьяном бреду что-то наговорила. Космос это подтвердил. Они сидели на заднем ряду в полупустом зале и, по правде говоря, фильм их интересовал в последнюю очередь. Они постоянно разговаривали без умолку, из-за чего на них без конца бросали косые взгляды остальные зрители. — А что ещё я успела наговорить? Мне от самой себя страшно! — вполголоса спросила Катя, — почему ты вообще меня послушал? А если бы жениться заставила? Ты бы подумал… Кате было максимально неловко и стыдно, у них ведь с Космосом были максимально странные взаимоотношения. Вроде нравятся друг другу, а делают такие глупые выходки, вставляя самим себе палки в колёса, что возникает вопрос, а у них точно всё с головой в порядке? Но Катя на этот раз твёрдо решила, что больше от себя Космоса отталкивать не будет. Ей хотелось, наконец, перестать бежать от всего и остановиться уже, чëрт возьми. — Сказала, — усмехнулся он, — но я отказался, говорю, что ты много хочешь! Катя испуганно округлила глаза, понимая, что сейчас просто провалился от стыда прямо тут. — Да ладно, я пошутил. Но было кое-что, что ты точно просила, — перешёл на шёпот Космос, приближая своё лицо к Катиному. Его рука потянулась к щеке девушки и он аккуратно заправил ей за ухо прядь волос. Катя застыла, забыв как дышать. Она смотрела в его глаза, отражавшие полумрак, царящий в зале и тонула в этой ледяной светящейся синеве, понимая, что назад дороги нет. — Что, прям здесь просила? — пыталась шутить она. — Конечно, — расплылся в улыбке Космос и приблизился максимально близко, что Катя почувствовала его дыхание. Она машинально закрыла глаза и их губы встретились. У Кати внутри будто что-то взорвалось и заполнило изнутри всё тело тёплыми искрами. Что-то вроде вакуума, в который она тщательно прятала свои истинные чувства и мысли, от которых она бежала всю свою сознательную жизнь. Только вот это всего-навсего была уловка, ничего Катя ему вчера не наобещала. Вообще стало плевать на присутствующих здесь зрителей и на их осуждающие ахи-вздохи, они вообще будто перестали существовать тот момент. И о чём там был фильм, никто из них даже не был в курсе. Да и важно ли вообще это было? В то время как Катя утопала в океане различных чувств, целуясь и милуясь с Космосом на заднем ряду кинотеатра, Инна этим утром стала предметом насмешек от Валеры Филатова, а всё из-за перемотанного мизинца Вити Пчёлкина, что ходил мрачнее тучи и уже с самого утра глушил с горла водку. — Ты вампирша или девочка-людоедочка? — Фил, нависнув через офисную стойку над Инной. Та подняла на него глаза, полных безразличия, хотя внутри всё просто кипело от злости. Ей и так было неловко за всю эту ситуацию, а тут ещё масла в огонь добавляли. Но, надо сказать, сохранять каменное выражение лица девушке дорогого стоило. — Ты чë такая серьёзная-то? Ты кроме пальца ещё что-то откусила? — продолжал, смеясь, издеваться Фил. — Сука, я думал, у меня палец отвалится, — ворчал Пчёлкин, меряя шагами комнату. Он сделал большой глоток из бутылки и потом вытер рот тыльной стороной ладони. — Когда вы не понимаете слова «нет», это самый действенный способ популярно объяснить, — отчеканила Инна, опуская глаза в бумаги. — Ох, как мы заговорили, — нервно засмеялся Пчёлкин, заходя к Инне за стойку и приблизившись вплотную. Вид у него был слегка помятый: его волнистые волосы лежали в небольшом беспорядке, некоторые пряди падали со лба прямо в глаза, взгляд которых из-за выпитого алкоголя был затуманен. Светло-коричневый костюм вроде и выглядел опрятно, но торчащая из брюк рубашка, пуговицы которой были застëгнуты только в середине, придавали образу ещё большей небрежности. А тут вдобавок правый мизинец был перемотан. — Чего тебе опять надо? — вскочила Инна, — ты меня оставишь в покое когда-нибудь? Кажется, нервы начали сдавать. — Ты чего раскричалась, я тебя ещё не тронул даже, — вполголоса произнёс он, отставив пустую бутылку на стол. Он уже протянул руку, чтобы взять Инну за предплечье. — Пчëл, не начинай, — одëрнул его Фил, — не трогай её, ради бога. Пойдём лучше ещё водки возьмём. Кое-как Филу удалось увести своего друга от Инны и та выдохнула. Страшно было представить, что могло произойти, не будь Филатова рядом. Он уже не первый раз защищал её перед своим другом, который проявлял к ней слишком интенсивный интерес. Остаток дня прошёл спокойно, больше её никто не трогал, она просто делала свою работу. Принимая звонки, заполняя бланки и выполняя различные мелкие задания, Инна пришла к выводу, что эта работа для неё скучна и однообразна. Но секунду спустя она мысленно выругала себя за то, что, по ходу дела забыла, что её нескучный образ жизни, который она вела до того, как попала к Белову, чуть не убил её. Поэтому нужно было довольствоваться, что есть и радоваться, что ещё жива. Но также девушка вспомнила, что, живя с отцом, у неё никогда не возникало чувства пустоты и того, что её используют. Оно и понятно — родной отец любил её и обеспечивал её безопасность и счастливую жизнь. Здесь такого не было. Каждый божий день, по приезду в офис её не покидало чувство, что что-то может случиться. Эти изучающие взгляды от мужского пола, недвусмысленные намёки и даже распускание рук — всё это очень угнетало и мешало порой собраться с мыслями. Поэтому и приходилось, что называется, держать кулаки наготове, чтобы постоять за себя. Инна понимала, что накопленные эмоции рано или поздно дадут о себе знать и тогда может случиться непоправимое.