Бесприданница

Говорят, что любящая женщина готова на всё. А на что готова женщина, которую предали? Наверное, на что-то больше, чем всё. Когда все привыкли, что ты скромная и доброжелательная, они ждут от тебя исключительно только чего-то милого и доброго. Ты никогда не бываешь злой. Нет, бываешь, конечно, но никто почему-то не воспринимает это всерьёз, умиляясь, мол, ути, ты такая милая, когда ты злишься. И никто не ждёт подвоха. Очень жаль, обычно такие люди с завидным хладнокровием расчленяют людей, потому что очень уж надоело, когда к ним предвзято относятся. Но а ты в это время, как говорится, уже злорадно играешь Шопена марш на их роялях в кустах. Потихоньку лепишь по частям, по крупицам смертельное оружие, о котором никто не догадывается. После похорон мамы Кати прошло уже около недели с небольшим. На улице была самая настоящая жара. Лето. Пыльный зной стоял в воздухе, от которого задыхалось всё живое вокруг. Земля давно просила о дожде. Молила потрескавшейся землёй и пожелтевшей местами травой. Всё постепенно утихло и Катя вернулась на своё рабочее место, где работала всегда. Новым заведующим отделения стала в этот раз женщина и режим работы стал как и прежде спокойным и размеренным. Только на неё искоса поглядывали коллеги, хотя вслух ничего не говорили. Катя всё это видела и порой ей просто было невыносимо находиться с ними в одной комнате. Поэтому она старалась лишний раз не пересекаться ни с кем. Никто к ней не испытывал никакого явного негатива, но напряжение в воздухе очень сильно ощущалось. Однажды она осталась с коллегой Ларисой наедине в комнате отдыха за чашкой чая и та начала проникновенно интересоваться: — Твою подругу… Ну… Посадили или как? — Отвали. — Глянь, ну ты чего это? — Лариса отпрянула назад, задрав брови. — А то. Надоело уже это всё. — Ну ты чего злая такая-то? Я тебя не узнаю. Как замуж вышла, стала как собака злая. Что ж это за муж такой, из-за которого ты как на иголках? — Лариса, — запальчиво произнесла Катя, — просто закрой свой рот и впредь не смей даже рот свой открывать на эту тему больше. И передай остальным. Моя личная жизнь вас совершенно не касается. — Да что ты? — начала терять терпение Лариса, — твой муж бандюган, который по-хорошему должен в тюрьме уже давно гнить, а он всё ещё на свободе. Из-за таких как он страдают люди, в том числе и мы. Так что касается, ещё как касается. Вот я сейчас тебе нагрубила, да? Пойди муженьку пожалуйся, чтобы он опять со своими отморозками больницу захватил. И свою отбитую подружку с пистолетом. Катя что было сил сжала ручку от кружки, чтобы сдержать вырывающийся наружу гнев. Это очень дорогого стоило, но всё же у неё получилось совладать с собой и достаточно непринуждённо ответить: — Да, я жена бандита и я горжусь этим. Живите теперь с этим. И она картинно отпила чай из кружки. Увидеть перекошенное лицо Ларисы было бесценно, хоть и довольно цинично. Но Кате с каждым днём становилось всё больше плевать на мораль. Её втаптывали в грязь, заставляя Катю по-другому смотреть на вещи, а не так, как она привыкла. Слишком много выпало на долю ранимой и хрупкой девушки, слишком много потерь в жизни, слишком много потрясений. То, что было нежным, огрубело и стало жёстким. Смерть мамы стала отправной точкой невозврата. Каждый день она, приходя домой в пустую мамину квартиру часами сидела на кухне, бесшумно рыдая, вытирая бесконтрольный поток слëз, не в силах произнести и звука. Смотреть на себя в зеркало было страшно. Синяки под глазами стали больше, губы белыми, на лице отчëтливее прорисовывались скулы. Как будто из девчонки она резко перевоплотилась во взрослую женщину, видавшую виды, но при этом мастерски делала вид, что всё хорошо, будто она не разваливалась на части. Будто она не искромсана изнутри и ничего не кровоточит. Будто не хочется кричать от боли совсем. Катя хоть и просиживала в квартире порой часами, но ночевать она там не могла. Было очень больно. Надев маску любящей жены, она возвращалась к Космосу и коротала с ним вечера. Нельзя было сказать, что она резко взяла и разлюбила. Ведь это невозможно сделать мгновенно. Её подозрения, которые она заталкивала глубоко внутрь, рвались наружу, задевая за живое. Но она была просто не в состоянии что-то выяснять. Тупо не было сил. Тем более, когда у неё из близких теперь не осталось никого. Иначе бы она просто сошла с ума. Когда состоялось торжественное открытие казино, куда были приглашены влиятельные и «большие» люди, Катя нашла в себе силы красиво нарядиться и выглядеть относительно весёлой. Космос от неё не отходил ни на шаг, проявляя себя с лучшей стороны. Инна, которая бегала по различным мелким поручениям, то и дело бросала взгляды на них. Было какое-то странное чувство, что-то вроде ревности, хотя не должно было быть. Она не имела на это права, но ничего поделать не могла. Она не понимала, что именно она чувствует. Влюблённость? Сложно было сказать, но внутри что-то будто саднило от одного взгляда на Космоса. Чëрт, он же её бесит! Он же наркоман и придурок. Но после той ночи в его доме эти убеждения блекли всё сильнее. Как же всё не вовремя! И как стыдно за свой мерзкий поступок! Только вдуматься: переспать с мужем подруги, когда та спала в соседней комнате, после вестей о смерти матери! Ещё совсем недавно она изо всех сил порицала подобные выходки, а сейчас что? Неужели это и есть то самое падение личности и деградация? Вечер удался. Было, конечно, очень не по себе находиться в одном помещении м человеком, который неоднократно хотел тебя убить. Но он вёл себя так, будто вовсе и не хотел этого делать. Деньги лились рекой, Инна уже вошла во вкус и мужчины, находящиеся там вовсю заигрывали с ней, а она изо всех сил старалась делать всё, чтобы их интерес не угасал. Но её мысли были вообще не с ними. И глаза тоже. Она постоянно косилась на Космоса, который сидел за столом в обнимку с Катей, попивая алкоголь. Он изо всех сил делал вид, что её тут нет. Она впервые за несколько лет испытала это чувство. Как та девятиклассница, которая ревновала мальчика на школьном балу к той самой крутой девчонке школы. Но у девушки лопнуло терпение и она, будучи тоже выпившей, подобрала момент и подошла к Космосу, что стоял за барной стойкой. — Ты чего? — поинтересовался он. Он явно не ожидал, что Инна к нему подойдёт. — Ты почему меня игнорируешь весь день? — подняла она на него свои пьяные глазки. — А что я должен делать? Я люблю Катю, на этом разговор окончен. Чего ты вообще хочешь от меня? Инна скорчила гримасу отвращения. — Получил, что хотел и всё? — Ну, тут спорный момент, кто именно хотел. Инна, я прошу. Лицо Инны перекосило от злости и обиды. — Ну, я думаю, любил бы, не изменял бы… — А ты бы если уважала свою подругу, тоже, знаешь, ли… Оставь меня в покое и всё. Забудь, что было и давай жить дальше. Я понимаю, что у тебя проснулись какие-то чувства, но я Катю бросить не могу, она и так натерпелась. И Космос ушёл, не допив свой коньяк, боясь за то, что Катя что-то заподозрит. Вот несправедливость, казалось бы. Но нет, в порочных поступках другого исхода быть не может. Зло возвращается злом. Катя догадалась. Точнее, она и до этого догадывалась, но теперь её подозрения подтвердились. Она всё видела. Взгляды Инны, их разговор, который она не слышала, но по их выражениям лица стало всё понятно… Но рубить с плеча было бы верхом безумия. Какая от этого выгода? Хотя было зверски больно и хотелось орать. Сославшись на то, что ей плохо, а ей действительно было плохо, Катя решила выйти на улицу, чтобы подышать воздухом. Нужно было привести мысли в порядок. Она в коридоре столкнулась с Олегом. Тот, судя по всему, разговаривал там с кем-то по телефону. — Ты чего? — подметил он, а Катя почувствовала резкий запах спиртного от мужчины. — Да устала очень… Хочу на воздух… — Понимаю, — ехидно усмехнулся Олег, — Космос твой с этой рыжей сукой тебе изменил и ты до сих пор ещё не хочешь его бросить? Катя трагически замолчала, не в силах что-либо произнести. Крутить это в мыслях было одно, а услышать в реальности — совершенно другое. Слова были как сотня заражëнных лезвий. После порезов ими в кровь будто попадал какой-то вирус, изменяющий сознание. Хотелось безумных вещей. Хотелось избавиться от боли любым способом. — А ты… Ты откуда знаешь? — бессильно спросила Катя, будто надеясь на опровержение. — Поражаюсь тебе… Об этом стоило догадаться с самого начала. Наивная ты такая. Дружбы между мужиком и бабой быть не может, запомни… Катя закрыла глаза, не в силах произнести и слова, но потом заявила: — Я очень хочу убежать отсюда. Уехать подальше, начать новую жизнь с нуля. Но я совершенно не знаю, что мне делать. Я бессильна. Я совершенно одинока… — тихо выдавила из себя девушка и уже собралась идти к выходу. Каждое её слово было пропитано болью. — Погоди, Кать, — дотронулся он до плеча девушки. Та резко обернулась и вытаращилась на мужчину. — Я могу тебе помочь, но если ты поможешь мне тоже. Катя отрицательно покачала головой, боясь того, что может предложить этот подозрительный тип. — Это твой единственный шанс. Просто помоги мне провернуть кое-что и я тебе гарантирую, что жизнь твоя изменится, — продолжал её убеждать девушку Олег, — тебе всё равно терять нечего. Мне всего лишь нужны пароли от сейфов, которые Белый не захотел мне говорить. И чтобы ты ночью этой спать не ложилась. Катя замерла, обдумывая слова Олега. А потом закивала.

***

— Катя! Катя, ты где? — кричал Космос, обходя огромный дом, накинув халат после сна. У него был немного потрёпанный вид после бурной ночи. Он не мог понять, куда делась его жена, она вчера ложились спать вместе, а сегодня утром она куда-то испарилась. — Пап, ты не видел Катю? — поинтересовался он у отца, заходя в гостиную, где сидел отец и пил кофе. — Не видел, зато в дверях я нашёл кое-что интересное. Это тебе, — он протянул сложенный вдвое тетрадный лист. Космос раскрыл его и увидел как Катиным аккуратным и красивым почерком написано: «Я всё знаю про вас с Инной. Какой же ты козёл, Холмогоров. Живи, как тебе хочется, я мешать не буду». Космоса словно ведром ледяной воды окатило. Но он даже не успел отойти от первого потрясения, как тут случилось второе: позвонил Белов и сообщил, что все бабки, что вчера удалось отбить вечером просто исчезли. А их было довольно много. Было много очень щедрых игроков, ставящих всё на зеро, плюс деньги из сейфа для различных нужд. Космос орал как резаный, осознавая, что происходит. Он метался по дому, не в состоянии произнести что-то внятное. Но лезли только одни маты. Поэтому с утра вместо кофе у него на завтрак была бутылка водки. Белый был вне себя от ярости и даже бедная Даша попала под раздачу. Даже ничего не подозревающую Инну чуть ли не в буквальном смысле стащили с постели. К ней в квартиру ворвалась вся бригада и они явно не были в радостном расположении духа. Инна сидела на постели вся потрёпанная и сонная, не понимая, что происходит. — Это ты, да? — начал Белов. — Что я? — Не прикидывайся дурой! — заорал он, теряя и без того шаткое терпение. — Я спала вообще, у меня башка раскалывается, а вы орëте, вы можете объяснить? — потребовала Инна, растирая глаза. — Ты помогла все бабки стащить? — не выдержал Пчëлкин. — Какие бабки, господи, я вчера пьяная была в ссанину, вы о чëм? — Белый, а ведь правда, она же бухая была, это вряд ли она, — озарило Филатова, — она была в полном невменозе, она бы вряд ли бы сообразила, как стащить столько. Да и потом, куда она их дела? Хата пустая. — Так, — успокоился Белый, — а Катя ты знаешь, где? — Катя? — Пацаны, она вряд ли вообще в курсе, потому что вот, — заплетающимся языком произнёс Космос, доставая помятый листок бумаги и отдавая его Белому. У него ранее не хватало смелости рассказать истинную причину исчезновения жены. Белый, прочитав его, заорал, что было сил: — ТВОЮ МАТЬ! Все по очереди посмотрели записку, почëсывая затылки. Когда очередь дошла до Инны, она поняла, что ей перестало хватать воздуха. Стало очень больно и невыносимо. Хотелось просто провалиться сквозь землю. Катя всë знает… Она взглянула на взъерошенного Космоса и ей стало так невмоготу, что хотелось выть. Но в этом она была виновата сама. Да все они были виноваты. Но Космос был так подавлен, что на себя не был похож, но Инна чувствовала каждой клеточкой тела, что он хочет её порвать на куски. Про Олега догадались они не сразу, к сожалению, что он приложил руку к этому и что Катя была с ним в сговоре, но уже ничего нельзя было сделать. Он тоже бесследно исчез. Ни в одном аэропорту не были зарегистрированы их имена. Разумеется, они же летели не под своими именами и ещё с кучей пересадок. Всё. Дальше жить не было смысла, Инна это поняла это сразу. Тонкая ниточка, которая держала её на этом свете, оборвалась. Ей давались неоднократные шансы, всё исправить, но она всё только портила. Она не смогла начать новую жизнь, хотя ей была подарена невероятная возможность, о которой мечтала любая женщина в похожих условиях, но она попала не в те руки. Инна Игошина потеряла всё. К чему бы она ни прикоснулась, всё рушилось. Она всё же так и не смогла избавиться от комплекса «папиной избалованной дочки», где всегда было ощущение, что все её ошибки исправит папа. Но его давно уже не было и приходилось как-то выкручиваться самой. Но… Она не смогла. Чем дальше она шла, тем хуже было ей и остальным от её поступков. Она всё испортила. Ей нет места в этом мире. Инна стояла у открытого окна, вдыхая запах ночной улицы. Она решила, что ни в какое казино она сегодня не поедет, хотя Макс собирался приехать за ней где-то через полчаса. Было такое чувство, что дышать было нечем. Воздуха будто не хватало. Рыдания душили её и она ничего 6е могла сделать. Было больно и стыдно. Инна забралась на подоконник спиной на улицу. Глубоко и судорожно вздохнув, она разжала руки, державшие оконную раму и… Перед глазами пронеслись счастливые лица Кати, отца, Светы. Всех членов бригады. В частности, Филатова, который был единственным, кто относился к Инне добродушно с самого начала. И Макс тоже. Очень жаль, что она очень мало с ними общалась. Она вспоминала глаза Космоса. Она понимала, что просто не сможет больше в них смотреть. Никогда. Но ещё было больнее за Катю, которую она клялась, что не предаст. Жить с таким грузом было просто невозможно. Как в одночасье можно было всё взять и испортить? — Ну что, папа, я иду к тебе… Как видишь, я не справилась… Её тело полетело камнем вниз, грузно шлëпнувшись об асфальт с высоты третьего этажа. К сожалению, как и в любом самоубийстве, мгновенная смерть не наступает. Она бывает очень мучительной. Будто бы кто-то свыше даёт понять, что, мол, зря ты, дружочек, думал, что уйти из жизни по своей воле это так легко и просто. Издавая хрипы, Инна чувствовала дикую боль по всему телу, но пошевелиться не могла. Изо рта лилась кровь, которая попадала и в дыхательные пути. А потом сквозь затуманенный взгляд она увидела, как из груди торчит кусок окровавленной железной арматуры, что когда-то был небольшим забором, который благополучно растащили на металлолом, оставив лишь некоторые труднодоступные куски, на который и приземлилась Инна. Кусок металла попал не в сердце, а в лёгкое, это и стало причиной кровавых хрипов. Умирала Инна очень долго и мучительно и она как никогда она молила о том, чтобы это произошло как можно быстрее. Она прекрасно понимала, что тогда придётся встретиться с отцом, но она уже была готова с ним помириться, чем жить вот такую вот жизнь. Последнее, что она увидела перед собой, перед тем, как закрыть глаза навсегда — это бегущего к ней Макса, который что-то кричал… Хоть из-за Инны у бригады было очень много проблем, но она всё же была похоронена, как и все нормальные люди. Её смерть выбила всех из колеи. Особенно Космоса. Он пил, не просыхая и упарывался коксом как в последний раз. Кажется, последние события окончательно его добили и он начал терять человеческий облик. Он орал, матерился и бил кулаками мебель вокруг себя. И если бы не друзья, он бы валялся бы где-то с бомжами под забором. Благодаря им он смог взять себя в руки. Жизнь продолжалась. Белов продал бар от греха подальше. Что-то ничего не выходило путëвого из него. Настоящим шоком смерть Инны стала только для Даши. Хоть они и не ладили в последнее время, но ей было её жаль, как человека. Никто не заслуживал такой смерти, как она считала. Но ничего уже нельзя было исправить. У Инны был свой жизненный путь, который она самовольно решила завершить. Кто-то осудит, кто-то промолчит. Но так или иначе каждый сделает свой вывод.