Щедрость разбойника, жадность принца

Их грабили. И Лололошка только вздохнул, когда кучер крикнул «Его Высочеству» не беспокоиться и оставаться на месте. Это было не первое ограбление в жизни принца, и потому он никак не мог отнестись к ситуации серьёзно. Очередные идиоты-разбойники желают попробовать на зуб клинки его стражи, не подозревая, что эта битва станет для них последней. В таких ситуациях он обыкновенно только сидел на полу кареты, чтобы не словить через окно шальную стрелу, и слушал, как скрещивают клинки его слуги. Ему, молодому и темпераментному альфе, конечно, хотелось тоже ринуться в бой, но… Эх, он знал, что это опять заставит до безумия волноваться его отца. Да, король, за свои заслуги на поле политики получивший имя «Междумирец», души не чаял в своём маленьком шипастом цветке – Лололошке. Молодой принц, с юности знавший только блеск золота и тренировочных клинков, цвет безоблачного неба и роз королевского сада… Скромный и кроткий, неизменно почтительный, с мягкой улыбкой и добротой, плещущейся в голубых глазах – он был безусловным любимцем и двора, и народа. Будущим королём. А ещё, – даже если совершеннолетие его давно прошло, – избалованным донельзя мальчишкой, что никогда не переставал находить приключения на свой королевский зад. Лололошка привстал и осторожно выглянул в окно, разглядывая поле боя. Картина, открывшаяся ему, поразила принца – стража… проигрывала? Впервые самые лучшие бойцы, лично отобранные королём, отступали, всё ближе теснимые к каретам. Казалось, вот-вот они упрутся в стену и…? И Лололошка потеряет их, всех до единого. Он встал. Выдохнул. Беспокойно потарабанил пальцами по рукояти своего меча, и наконец открыл дверь кареты, встречая дуновение свежего воздуха. — Ваше Высочество! — тут же воскликнула Ашра. Она яростно сражалась, как скалистый пик в тёмном море из врагов – последний и самый ярый оплот стражи, личная телохранительница Лололошки. Не оборачиваясь, она продолжила, отбросив формальности, — Лоло! Брысь назад, мы справимся! Лололошка проигнорировал её слова. Выискав глазами фигуру, которая ни на шаг не приблизилась к бойне, он посмотрел прямо в глаза разбойника. Тот, до сих пор вальяжно восседавший на поросшем мхом камне, словно (какая ирония) король на троне, только вскинул бровь. — Я сдаюсь.— произнёс Лоло громко, поднимая клинок. Одну крошечную заминку спустя он поднёс лезвие к своей шее — Прекратите атаку, иначе я убью себя, и вы не получите выкупа. Все замерли. Над дорогой повисла тишина – как будто неизвестный маг взял и забрал из пространства сам звук. — Стажа, уходите и оповестите короля. Это мой приказ, — Лололошка продолжил громко и звучно. — Лололошка! — воскликнула Ашра отчаянно, но внезапно её перебил насмешливый голос бандита. — Тихо, малышка, — он хмыкнул, щуря свои зеленые глаза, — Иди, подчиняйся своему принцу – я тоже подчинюсь. И все будут довольны. — Не волнуйтесь, — произнёс Лололошка уже тише, — Я… Вернусь в целости и сохранности. Это всё ради выкупа – они не посмеют слишком злить короля. — Ага-ага, — лениво произнёс глава бандитов, взлохмачивая отросшие волосы, — Делайте, как ваша принцесса говорит. Немного помявшись, первый стражник отступил. За ним, растерянно оборачиваясь на товарищей – ещё несколько. Наконец, даже Ашра ушла, посылая на Лололошку встревоженные взгляды, и наконец по толпе бандитов прошла волна облегчения. Лололошка опустил клинок и в это же мгновение, повинуясь взмаху руки главаря, бандиты навалились на него. Уже через мгновение Лололошка оказался на грязной земле, связанный. С досадой, он подумал, как некрасиво вышло перед прачками – костюм-то белый… Он прикусил язык, когда сильный пинок пришёлся ему по челюсти, и рот Лололошки заполнился кровью. С руками, всё ещё связанными за спиной, Лололошка завалился набок – прямо в грязь, – и гневно посмотрел на пленителя. — Меня зовут Э-э-эбардо, — лениво протянул тот, покачивая ногой, словно примирялся для ещё одного пинка. — Приятно познакомиться, принцесса. Он довольно ухмыльнулся, разглядывая испачканные белые одежды, и кивнул своим подхалимам: — Тащите, что не приколочено, а что приколочено – отдирайте и тащите. А этого привяжите к моему коню, – вам, идиотам, такое золото не доверишь. Лололошку схватили и закинули поперёк крупа серого коня, словно мешок. Ёрзая и ругаясь про себя, он попытался устроиться поудобнее, но в таком положении это было, увы, невозможно. …Мысленно он уже придумал пару вариантов казни для этого «Э-э-эбардо». Казалось, очень долго бандиты грабили карету, вандаля от души, но в конце концов главарь поторопил их парой тяжёлых подзатыльников, и банда начала отступать. Наконец Эбардо и сам подошёл к лошади. — Что, принцесса, расслабляешься? — Поинтересовался он ехидно и ка-ак шлёпнет размашисто Лололошку по вскинутому заду. — Надеюсь, что да. Потому что поверь, ехать в такой позе чувство не из приятных. Лололошка молчал. Только нахмурился, чего Эбардо никак не мог увидеть за завесой волос. — Чё молчишь? — поинтересовался тот недовольно. — Не умер от страха? Он дёрнул Лололошку за волосы, силой поднимая его голову, и Лололошка радостно плюнул ему в лицо – точнее, попытался. Опыта у него было маловато, так что слюна лишь запачкала зелёную рубаху бандита. Того это не впечатлило. Он самодовольно ухмыльнулся. и свободной рукой щёлкнул Лололошку по носу. — Я бы на твоём месте… Но Лололошка так и не узнал, что случилось бы, будь Эбардо на его месте. Послышался крик бандитов – на горизонте показался силуэт королевской армии. И, одним движением запрыгнув на коня, Эбардо с ругательствами погнал животное прочь. …Лололошка правда любил лошадей. С самого юношества он ласково обращался с любыми тварями, и те любили его в ответ, – а о его мастерстве наездника даже говорить не приходилось! Элегантная фигурка принца на тяжёлой и мощной, как он любил, лошади… конечно, не могла оставить равнодушными придворных дам и кавалеров. Но честное слово, прямо сейчас Лололошка чувствовал, что каждое движение лошади под ним отдаётся в принце совершенно нехорошими чувствами ко всему лошадиному роду. Он медленно превращался в один большой синяк, а мышцы ныли от напряжения – словно, если он расслабится, то тут же свалится с крупа. Поэтому когда они наконец прискакали куда-то, Лололошка тут же обмяк. Его грудь вздымалась от тяжёлого дыхания – словно он бежал, а не лошадь. — Ну что? — смешливо поинтересовался Эбардо, снова небрежно похлапывая принца по заднице. — Понравилось? Больше на геройство не тянет? — Где мы? — коротко, на выдохе, бросил Лололошка. — В нашем лагере, — невозмутимо ответил Эбардо. — Не боись. Сейчас напишем письмо твоему отцу, приложим к нему твой пальчик… – мизинец, например, – и будем ждать денег. Лололошка поджал губы. Хорошо, мизинец так мизинец – главное, чтобы заражение не пошло… Тем временем Эбардо продоложал, отвязывая Лололошку от крупа лошади: — Ты не подумай, принцесса. Твоего отца я очень уважаю. — Он вздохнул почти мечтательно, — Такой… строгий и могущественный… А ещё при деньгах, которыми мог бы со мной и поделиться. — Можешь дрочить на моего отца в одиночестве? — поинтересовался Лололошка раздражённо, приподнимая голову. — А ведь я могу и не мизинец отрезать, — Эбардо ухмыльнулся. Но в итоге не отрезал вообще ничего. Пока. Связанного, еле идущего от усталости Лололошку сгрузили в палатку главаря, и тот при нём написал Междумирцу письмо. В процессе принц едва не расхохотался от вида этого великовозрастного фанючки – казалось, что бандит и впрямь прикоснулся к своему кумиру. И тем удивительней было, что кумиром тем был король. Вскоре, они оба заснули: Лололошка на полу, а Эбардо – на какой-то импровизированной кровати из кучи мехов и одеял. Лололошка даже подумал было, как она напоминает гнездо омеги, но… эта мысль провалилась куда-то вглубь его сонного разума. А зря. Потому что проснулся он от наполнявшего палатку освежающего запаха хвои. Этот запах, почти не сладкий, как обычно бывает у омег, но всё равно поразительно приятный, интенсивный, сводящий с ума… Он ввинчивался в ноздри и затуманивал рассудок, и в конце концов к собственному стыду, Лололошка обнаружил у себя эрекцию. Омега. Здесь была течная омега. Первым делом Лололошка смутно подумал, что, должно быть, бандиты притащили сюда ещё пленника. Какого-то бедолагу, которому не повезло встретить свою течку именно здесь – и которого теперь ждала, должно быть, ужасная, незавидная судьба. Однако через мгновение он вспомнил, кому принадлежал этот запах. Слабый-слабый прежде, практически целиком перебиваемый вонью конского тела (которым Лололошка, к своему сожалению, успел вдоволь насладиться), он принадлежал… Эбардо? От кровати, где лежал главарь бандитов, послышался стон, и это заставило Лололошку быстро вскочить. Одними зубами (руки его всё ещё были связаны за спиной), он кое-как задвинул плотнее шторы большой палатки, и ногами приткнул их, чтобы они пропускали как можно меньше запаха. Как бы он ни презирал Эбардо, меньше всего ему хотелось проверять, какая судьба ждёт течную омегу в лагере бандитов. — Эбардо! — позвал Лололошка шёпотом, но в ответ ему раздался только стон. Бандит мелко дрожал, пряча лицо в подушке, и его грудь медленно вздымалась в тон его тяжёлому дыханию. — Скажи мне, где супрессанты. Быстрее! С усилием, Эюардо оторвал лицо от подушки и быстро зашептал: — Их… нет. Я надеялся купить в городе, но не ожидал, что течка наступит так скоро… Чёрт, чё… — Паника на его лица через мгновение сменилась яростью, и он «крикнул» на Лололошку громким шёпотом: — А тебя что это волнует, а? Проваливай, альфа… Эбардо попытался было пнуть Лололошку, но запутался в одеялах своего гнезда. Принц нахмурился, раздумывая о чём-то, а затем наклонился к Эбардо и поймал его гневный изгиб губ собственными губами. — Спокойно, — он приказал горячим шёпотом, — Мы потрахаемся, а наутро ты скажешь… Что я был тайным омегой, и это мой запах вонял на весь лагерь, понял? — Т-ты… пахнешь карамелью, идиот, — пробормотал Эбардо. — Во время течки запах как только не раскрывается, — ответил Лололошка небрежно, — Главное, что ты почти не пахнешь. Просто играй уверенность, понял? — Понял… — Эбардо выдохнул и тут же поцеловал Лололошку вновь. Язык Эбардо жадно, отчаянно шарил по рту Лололошки, а руки его в это время судорожно пилили ножом верёвку, что связывала пленника. Через минуту Лололошка наконец освободился и обнял льнущее к нему гибкое тело. — Давай быстрее, — гневно шептал ему Эбардо, — Давай-давай, а то действительно отрежу… Но было понятно, что ничего Эбардо уже не отрежет. Лололошка расстегнул ширинку штанов и вытащил свой уже полувставший член. Подведя тот к жаждущей заднице омеги, Лололошка медленно вставил и тут же начал толкаться. Сейчас Эбардо меньше всего волновала осторожность. Это подтвердилось, когда бандит застонал низко и гулко, выгибаясь на чужом члене. Лололошка тут же запечатал ему рот рукой: — Тише! Эбардо извернулся, обнимая губами его пальцы, и бесстыже на них насадился. У Лололошки тут же голова пошла кругом от этого зрелища, и он покорно сунул пальцы глубже, трахая чужой рот. А сам тем временем не прекращал двигаться, насаживая Эбардо на свой член, вбивая того в бесчисленные одеяла омежьего гнезда. Бандит кончил, но тут же, не прерываясь на отдых, призывно сжался вокруг члена Лололошки – он требовал ещё. Весь в пятнышках белой спермы, Лололошка облизнул губы и покорно ускорил ритм. Когда он кончил сам, наполняя Эбардо, словно кремовую булочку, то на выдохе вытащил член. А затем, не давая себе устало обмякнуть, начал трахать жаждущего омегу пальцами. Те свободно скользили по полной спермы дырочке, ввинчиваясь и вонзаясь, дразня и поглаживая, пока наконец Эбардо не кончил в очередной раз, уже практически насухую. И только тогда обмяк. — Всё… — произнёс он хрипло. И отрубился тут же, не успев даже сдвинуть ноги. Лололошка облегчённо выдохнул и лёг рядом. Забывшись, он обнял омегу, словно они действительно были какими-то там партнёрами… И тоже почти моментально заснул. Когда Лололошка проснулся, то обнаружил себя в крепких объятиях главы бандитов – тот сжимал его, словно принял за любимую мягкую игрушку, да ещё и очаровательно закинул на него голую ногу. Запах хвои уже не был таким интенсивным и больше не рисковал свести с ума ни Лололошку, ни кого-либо из бандитов. Теперь Эбардо пах… спокойно. Как мог бы пахнуть одинокий домик в глубине лесов – их с Эбардо домик. Лололошка тут же выкинул любые слишком тёплые мысли из головы. Нет, даже если он и помог (на собственный взгляд, достаточно сомнительно) омеге, это не значит, что они с Эбардо стали друзьями. Быть может, сейчас за своё унижение, главарь бандитов вовсе решит его повесить, наплевав на деньги…? Он вздохнул, и обнял Эбардо, наслаждаясь последними спокойными минутами утра. Он даже почти успел снова задремать, прежде чем главарь проснулся. Он вздрогнул, обнаружив себя в чужих объятиях, а затем взгляд его диких зелёных глаз встретился с глазами Лололошки. Понадобилось несколько долгих мгновений, чтобы Эбардо вспомнил события предыдущего вечера, а затем… расслабился? Он выдохнул: — Чёрт тебя дери, принцесса. — И устало уткнулся носом в одеяло. А затем буркнул прямо в мех, — Собирайся. — Что? — Лололошка растерянно переспросил. — Собирайся-одевайся, поедем отсюда. Лололошка моргнул. — Ты имеешь в виду…? — Отпускаю я тебя, принцесса. Не тупи и шевелись, пока я не передумал, — Эбардо наконец поднял голову и осклабил зубы в раздражении. А затем пихнулся ногой, сталкивая Лололошку из гнезда. Поспешно Лололошка начал по частям собирать свой сложный костюм, пока Эбардо лениво возился в постели. Через мгновение он бросил на Лололошку скептический взгляд и хмыкнул: — Да брось эти тряпки. В них же как будто в грязи купались. О том, кто именно искупал Лололошку в грязи, принц решил тактично не напоминать. А через секунду Эбардо небрежно бросил ему что-то из собственного мешка с одеждой. — На. Лололошка, не говоря ни слова, подхватил штаны и рубаху, и быстро переоделся. Те тоже были зелёными, как будто всё, что носил бандит, было беспрекословно подчинено одной палитре. ...Почему-то мысль о том, что Лоло носит цвета Эбардо, показалась ему странно тёплой. Бандит, видимо подумал о чём-то схожем, потому как едва заметно покраснел при взгляде на одетого Лололошку. — Ну ты и дылда… Самые длинные штаны тебе дал, а всё равно сверкаешь лодыжками, как шлюха, — пробурчал Эбардо, облачаясь в одежду сам. Затем произнёс коротко, быстро становясь серьёзным: — Так. Сыграем сценку, будто ты сбежал. Эти, — он небрежно кивнул в сторону выхода, — не успокоятся, пока не получат за тебя деньги. И меня на мыло пустят, если узнают, что я тебе помогаю. Лололошка коротко кивнул: — Понял. — Отлично, — Эбардо ухмыльнулся. — Но помни, что я помогу тебе только один раз. Если в следующий раз окажешься в какой-то богатенькой карете, то пеняй на себя. Лололошка ничего не сказал. А через несколько минут они старательно разыграли такую сценку: принц выбежал, застрелил украденным арбалетом дозорного, оседлал коня и припустил. Затем остановился, отправил коня бежать дальша, а сам кругом вернулся – и к тому моменту, как весь отряд, подгоняемый веселящимся Эбардо, умчался за призраком Лололошки, сам принц остался мародёрствовать на их базе. Там он и встретился с посланниками короля. Вернулся домой. И… Очень осторожно сложил пахнущую хвоей одежду Эбардо под подушку, надеясь, что прачкам хватит догадливости не забрать её в стирку.