Отягчающие обстоятельства

Бывали дни, в которые Филу казалось, что он — самый настоящий Наполеон преступного мира. В такие дни дело спорилось, деньги сами текли ему в обтянутые медицинскими перчатками руки, и даже Жоффруа, с младенчества умевший устроить на ровном месте катастрофу, не выказывал своего феноменального невезения вообще никак. Муляжи сигнализаций отваливались от стен, стоило Филу взглянуть на них; обитатели квартир дружно покидали их, не беря с собой ни денег, ни золота; консьержки тихо дрыхли в своих каморках, изо всех подушек вместо пуха сыпался чистый нал, а бури обесточивали вместе с домами камеры, после чего покладисто, почти льстиво заметали за преступниками следы. Именно в один из таких дней Фил придумал план. — Ты нормальный? — на полном серьезе спросил его Жоффруа. — На это не поведется даже ребенок, Клаус, он сразу заподозрит подвох, и у меня нет такой аппаратуры, чтобы!.. — Он ребенок и есть. Сигаретный дым кольцами завился перед объективами бинокля, стоило погоде на миг успокоиться, и Фил без колебаний затушил его источник о надколотую пепельницу. Фил был человеком с непростой судьбой, безусловно, и у него довольно часто подтекал чердак, но в последнее время даже Жоффруа стало казаться, что его дорогой друг совсем уже, сука, ку-ку. — Я проверил, с той стороны дома не растет деревьев. Будет ночь или поздний вечер, а Блейды — параноики, если услышит чей-нибудь диалог, в ходе которого какой-нибудь Дьюи упомянет, что видит в одном из окон очень страшную рожу, сразу вклинится. Тоже ее увидит, испугается... — Ты ужастиков насмотрелся, что ли? Клаус, это же курам на смех!.. — Завтра, — припечатал Фил. — Сегодня — разберешься с проектором. И повыкручивай с утра лампочки. Даже клинический идиот не попросит у нас помощи, если мы будем в масках.

***

Как это всегда бывало, Фил оказался полностью прав — реакция вернувшегося из отчего дома Техно превзошла все ожидания. В глазах у него заплескался ужас; он вскрикнул, выронив на присыпанную снегом землю ярко-красный клатч, и прикрыл рот ладонями. — Боже мой, это же моя квартира!.. Подельники переглянулись. Фил пожал широкими плечами, Жоффруа молча отпил из банки пиво. — Если правда ваша, то декорация хороша, хоть к Хэллоуину вы и опоздали, — сказал Фил как мог скептически, зачем-то пытаясь различить в сумеречном полумраке контуры пухлых губ жертвы. — Где купили? Или хендмейд? Стоило Техно повернуться к нему лицом, как Жоффруа резво поднял с земли сумочку. Фил недобро на него покосился, но быстро остыл — заметил, что подельник в перчатках. — Это не смешно, — задохнулся Техно, смаргивая с ресниц слезы. — Я не вешал там этой гадости, герр, еще вчера там этого не было, это!.. Это чертовщина какая-то, там демон, наверное, он же убьет меня, помогите! Он бросился к Филу в объятия, цепляясь тонкими пальчиками за его куртку, и Фил невольно задержал дыхание. В легкие к нему будто попало вместе с манящим цветочным ароматом что-то очень теплое и нежное; он сам не заметил, как уложил на талию Техно ладони в неосознанной попытке успокоить это глупое, но от того не менее очаровательное создание. Улучив момент, Фил обернулся ненадолго на дом. Жоффруа постарался на славу — рожа действительно была жуткая. — Успокойтесь, возможно, это чья-то глупая шутка... — Чья?! Герр, я один живу! У меня нет никого, кто мог бы меня защитить, прошу, поднимитесь со мной на этаж, вы ведь намного меня сильнее!.. «Полный пиздец, — подумал Фил ошарашенно. — В самом деле, почему бы и нет? Давай, потомок Его Параноидального Величества Линдеманна Блейда, покажи, где ты держишь скотч и паяльник, ведь без них нам не справиться с демоном!» Пусть весь его план и строился на допущении, что Техно поведет себя именно так, это было немного очень слишком. Насколько Фил знал, Техно давно исполнилось семнадцать, и он явно считал себя достаточно самостоятельным, чтобы вести домашнее хозяйство, раз решился съехать. Как он мог прожить семнадцать лет в мире, где из каждого утюга трубили об изнасилованиях и убийствах, и остаться вот таким? У него были отклонения, он пережил какую-то травму? Если так, почему родители вообще выпустили его из дому?.. Фил заглянул Техно в глаза, насколько это позволило ему освещение, и почувствовал, что на скулах у него заходили желваки. Не было у Техно никаких отклонений — он просто был наивным, как котенок, как не знавшее никогда человеческой жестокости дитя малое. Мучиться ему, впрочем, оставалось недолго. — Дьюи, — холодно окликнул Фил Жоффруа. — Давай поможем парню. С нас не убудет. Ничего не заподозрив, Техно рассыпался перед ними обоими в благодарностях и спрятался у них за спинами, после чего все трое двинулись наконец в дом. Когда подъездная дверь захлопнулась, парадная погрузилась в кромешную тьму; Техно запричитал, что это, должно быть, влияние темных сил, ведь никто в здравом уме не стал бы выкручивать из патронов лампочки, и Фил подумал: я его сейчас придушу. Он кипел, как кипят забытые на слабом огне кастрюли; видит Бог, у него почти шла изо рта пена. Действительно ли Техно было семнадцать? Он просто не мог дожить до своих лет, он даже не вел себя, как дурак — он вел себя, как натуральная дура. Хлопал ресницами, жался к бандитской наружности незнакомцам, строил всем вокруг себя глазки и в любой непонятной ситуации впадал в такую панику, что начинал плакать. Он без раздумий открыл им, уже натянувшим на головы балаклавы, дверь. Запустил их в свою квартиру, робко кивнул в сторону обувных ложек, мол, вооружитесь, если нужно, а затем предложил им вознаграждение. — У меня очень много денег, — сложил ладони в молитвенном жесте он. — Я могу сделать вас самыми богатыми людьми в городе, если отдам вам столько, сколько трачу за один день! И терпение Фила лопнуло. Он впечатал Техно в стену с такой силой, что мог бы, наверное, сломать его пополам, и развернул его к роскошным шелковым обоям лицом; Техно вскрикнул, дернулся несколько раз, как дергаются пойманные в охотничьи сети звери, и, по всей видимости, с перепугу воспользовался впервые за всю свою жизнь мозгами. — Там же лицо, — взвыл он ненормальным голосом. — Зачем вам меня грабить, я ведь предложил вам оплату, вы заработали бы ее честным трудом!.. Жоффруа, к счастью, уже запер к этому моменту входную дверь — если бы она осталась открытой, то все соседи наверняка сбежались бы на ответный рев Фила. В него он вложил весь бессильный гнев, переполнявший его при мысли, что смотрящий на него сейчас с детской обидой Техно мог бы уже лежать к этому моменту в углу с перерезанным горлом: — Нет никакого лица! — Но я его видел, — не привыкший к такому обращению Техно сжался, будто его били. — Своими глазами, оно же там, в спальне у меня висит!.. — Ты меня, сука, что, не слышишь?! Нет его, блять, это проекция, голограмма ебаная!.. Они остались наедине. На ум Филу неожиданно пришла очень дельная мысль. Он сбавил ненадолго обороты, поразглядывал Техно сзади, оценивая его самую малость угловатые, но крайне аппетитные формы, и подумал, что хуже уже не сделает. Рука его решительно поднырнула Техно под пояс брюк, сдергивая их с бедер, как ненужную тряпку; звякнула пряжка ремня. — Вы спятили?! — взбрыкнул вдруг Техно, да так, что Фил едва успел перехватить выскользнувшие из его хватки тонкие запястья. — Бандит, псих, недоносок, руки прочь, вы пальца моего не стоите, я буду звать на помощь, вы пожалеете, вас!.. Узнать, что именно с ним сделают по окончанию действа, Фил не успел — от первого же удара Техно испуганно вскрикнул и, залившись слезами, сделался покладистым, как телок. На его молочно-белых ягодицах проступил отчетливый след. — Не надо!.. — Надо, — шикнул Фил ему в ухо, борясь с желанием осыпать его поцелуями и укрыть крыльями. — Ты не ребенок, чтоб не нести за себя ответственность, а золота таскаешь столько, что на тебя и сороки скоро с ножами кидаться начнут. Бить в полную силу Фил, разумеется, и не думал: Техно банально был для насилия слишком хрупким, настоящей поркой его вполне можно было искалечить на всю оставшуюся жизнь, да и причинять ему боль в принципе было особо не за что. Он не был уже ребенком фактически, но все еще оставался им ментально, духовно, боже, да он смотрел на мир вокруг себя такими наивными глазами, какими и младенцы-то не все смотрят, его поучать и успокаивать надо было, а не лупить, и так перепуганного, ремнем по голой заднице. Хотя хотелось, конечно, именно лупить. Безусловно. Просто рука больше не поднималась. Легко щелкнув ремнем еще пару раз, Фил отбросил его в сторону, чтоб не было соблазна продолжить, и накрыл раскрасневшиеся ягодицы Техно ладонями. Техно, шмыгая носом, попытался от этих прикосновений уйти — обиделся, видно, дрянь неблагодарная. — Вернемся к разговору... — Клаус, — выскочил взмыленный Жоффруа из комнаты, как черт из табакерки. — Там вазы антикварные, а... Какого хуя тут происходит? — Отъебись, — рявкнул Фил в ответ. — Кончай языком чесать, ничего не бери, кроме денег!.. — Это отягчающее, ты че делаешь?!.. Техно развезло от стыда и страха сильнее прежнего, и он попытался вывернуться, неловко накрывая широкие ладони Фила собственными — от переживаний похолодевшими, до безумия нежными и миниатюрными. От одного взгляда на его заплаканное личико у Фила перед глазами встала кровавая пелена. — Пошел нахуй отсюда! — он пнул подельнику в ноги тяжелый пуф и, убедившись, что ударом того зашвырнуло обратно в комнату, обвил талию Техно руками. — Тише-тише, этот упырь больше нам не помешает, не бойся... Техно повел обнаженным плечиком, будто это могло помочь ему высвободиться, но добился лишь того, что Фил обратил на это самое плечико внимание и вжался в него скрытым тканью балаклавы носом. Стояк уперся Техно в спину. — Отпустите меня, — захныкал Техно, краснея. — Вы наиздевались уже надо мной вдоволь, опозорили, избили, хватит меня терзать... Фил чувствовал себя помешанным на сексе насильником, потому что его возбуждало в то мгновение вообще все. Как подрагивало в его объятиях стройное, холеное тело; как сбивались с каждой минутой все заметнее украшения и дорогая одежда; запах духов, кристально чистые слезы на залитых румянцем щеках, угольные ресницы, пухлые губы, всхлипы, мольбы, растерянность. Он поколебался, уже совсем себя не понимавший, лишь мгновение. Выдохнул: — И не подумаю. А затем вцепился ахнувшему Техно в ягодицы, жадно сминая упругие половинки, и полез ему между ног, как варвар. Техно тоже был возбужден, да настолько, что всхлипнул и едва не дал Филу каблуком в колено, когда ощутил на члене чужую ладонь; в голове у Фила, отринувшего все моральные ценности окончательно, забилась одна-единственная мысль — найти поскорее хоть какую-то смазку. Под тихий плач Техно он стал шарить по богато обставленной прихожей взглядом, пытаясь выцепить крем. Воображение рисовало круглые баночки, что угодно маленькое, но брендовое, бесцветную кашу за толстым стеклом, и потому Фил далеко не сразу заметил на тумбе для обуви пакет из секс-шопа. Посмотрел с немым вопросом на розовую макушку Техно, тряхнул головой, проморгался. Видение никуда не ушло. — Не такой уж ты, — испытывая целую гамму чувств, Фил с оттяжкой шлепнул притихшего Техно по заднице, — и невинный... — Это моя личная жизнь, — со слезами на глазах запротестовал тот. — Вы не имеете права меня судить, вы вообще ни на что здесь не имеете права!.. Фил, решив не спорить, благосклонно кивнул и молча запустил в пакет руку. На несколько долгих секунд в прихожей воцарилась тишина, нарушаемая лишь всхлипами Техно и хрустом тонкого пластика, которым пломбируют обычно крышки на тюбиках. Послышался глухой щелчок, за спиной у Техно что-то негромко хлюпнуло. Под его испуганный вскрик сильные пальцы Фила проскользнули у него между ягодиц, оглаживая нежное колечко мышц, и стали плавно, но неумолимо его растягивать, проталкивая все глубже и глубже в его нутро густую, прохладную влагу. Техно пытался противиться, пытался топтать Филу каблуками сапог ноги — ничего не выходило. Он млел под этими развратными прикосновениями, таял, подставляясь под уверенные, пылкие ласки, и руки его слабели. На его залитом краской лице можно было жарить яичницу. — Не имею права, — прошептал ему Фил неожиданно мягким голосом на ушко. — Ты имеешь право пренебрегать своей безопасностью, ходить посреди ночи без никого в шелках и золоте, а я, значит, не имею права показывать тебе, как это опасно... Он надавил чуть-чуть иначе, как-то по особенному, и Техно ахнул, невольно прогибая спину. Поза его становилась все более откровенной, он казался самому себе падшей женщиной, боялся представлять, с каким разочарованием будет смотреть на него папа, но не мог больше биться с дарящим ему неземное наслаждение мужчиной. Не мог и не хотел. Когда пальцы Фила выскользнули из его растянутого входа, оставляя глубоко внутри пустоту, а в ложбинке между ягодиц — теплую смазку, Техно прикусил губу, не зная, как попросить о большем. Он по доброй воле опирался теперь о стену, жался к ней, чтобы не упасть, и самым логичным ему показалось обернуться, чтобы поискать в чужих глазах ответ. — М-может, — прошептал он, — хотя бы снимете маску?.. Первым порывом Фила было плюнуть, натянуть этому неисправимому созданию на задницу брюки и уйти, но он отчего-то замешкался. Это было даже не столько похотью, сколько тягой к простой человеческой близости, к... близости конкретно с Техно. С глупым, наивным, смотрящим на него снизу вверх большими розовыми глазами Техно, который правда ждал, что насилующий его грабитель снимет с себя маску и не избавится потом от Техно, как от жертвы и свидетеля одновременно. В этом, наверное, весь Техно и был. В абсолютной вере в лучшее и в беззащитности, в оторванности от реальности, от которой Филу отчаянно хотелось его избавить, чтобы к нему не вломился потом в квартиру уже другой преступник, но которую из него было не выбить ни ремнем, ни грубостью. Похоже было, что такова его натура: что он просто лучик света, один-единственный в своем роде, и что с этим уже ничего не поделаешь. Оставалось холить и лелеять, значит. Самого Техно, его розовые очки и интерьеры того кукольного домика, который он видит вокруг себя вместо правды. Фил подцепил влажными пальцами балаклаву, сдернул ее одним движением с головы и, не став поправлять всклокоченные светлые волосы, решительно вжал Техно в стену. Тот и пикнуть не успел — Фил мгновенно прильнул к его полным, мягким губам собственными. На щеках у Техно с новой силой вспыхнул румянец. Фил подхватил его под бедра, словно он ничего не весил, уделил несколько долгих секунд ласкам, а затем приставил к раскрасневшемуся входу головку своего возбужденного члена и, задержав дыхание, с силой толкнулся внутрь. Пальцы Техно царапнули ему сквозь одежду плечи, тонкий вскрик едва не сделал его глухим на одно ухо. — Фил, — представился он сквозь зубы. — Филипп Клаус Сут. Чтобы ты знал, что стонать. Техно зажмурился, дрожа от переизбытка эмоций и громко, почти судорожно шмыгая носом. Ладони Фила скользили по его бокам, оглаживали с неприкрытым обожанием разведенные бедра и ягодицы, сминали их, разгоняя в его венах кровь; Техно, знакомый с близостью лишь понаслышке, жался к груди своего первого мужчины в полном шоке. Имя, которое он услышал, тут же сорвалось с его припухших от поцелуев губ: — Фил!.. — Да, — по спине у Фила побежали мурашки, он подался назад и вошел в Техно вновь настолько нежно, насколько вообще был способен. — Да, солнце... не сдерживайся, у тебя прекрасный голос... Ты — прекрасный, сладкий, невероятный... Техно, еще пару раз попытавшись сморгнуть с ресниц влагу, вдруг разрыдался, как не рыдал ни от страха, ни от обиды, ни под хлесткими ударами кожаного ремня: все это было для него слишком. Он ожидал чего-то мерного и томного, чего-то, что было бы ему полностью подконтрольно, но вместо этого получил сводящие с ума ласки и комплименты, которые будто снимали с него слой за слоем кожу. Ему казалось, что он — тоненький-тоненький афферентный нерв, и что обрушившееся на него удовольствие вот-вот его просто убьет. — Никогда не пошел бы на дело, если бы знал, что дома меня ждешь ты, — смущал его своим низким голосом Фил, заставляя дергаться в надежде спрятать за спутанными розовыми прядями румянец. — Боже, роскошный... Сквозь слезы тяжело было бы разглядеть лицо Фила, да и смелости на это понадобилось бы очень много, но Техно, наверное, только и делал бы во время близости, что моргал, если бы не всмотрелся сразу: это была нордическая раса во всей красе. Техно всегда казалось, что ему будет плевать на внешность любимого человека, что его заворожат больше хорошие манеры, чем какие-то давно затерявшиеся в истории корни, но нордическая раса!.. Светлые волосы, голубые глаза. Проведший всю свою жизнь в окружении соотечественников, Техно поглядывал на людей подобной внешности, как на соблазнительную диковинку, и прикусывал в надежде привлечь их внимание губы. Понимал, что это глупо — и все равно прикусывал. Теперь одна такая диковинка вколачивала его глубокими, мощными толчками в стену, доводя до полуобморочного состояния, и шептала ему на ушко такие развратные вещи, какие Техно и прочитать было бы стыдно. В какой-то момент Техно даже поймал себя на мысли, что влюблен. — Т-так, — всхлипнул он, поднимая на Фила расфокусированный взгляд и пытаясь выпрямить хоть самую малость спину, — вы п-преступник?.. — Ну видишь же... Едва зрительный контакт удалось установить, Техно просто растаял. Он потянулся непослушными, подрагивающими от удовольствия пальцами к взлохмаченным волосам Фила. Зарылся в них, с нежностью перебирая мягкие пряди, и почти моментально выпутался обратно, чтобы аккуратно очертить кончиками ногтей чужие скулы. — Вы такой... красивый... Брови замершего под этими нехитрыми ласками Фила поползли вверх. — Я еще и в твоем вкусе, — неверяще усмехнулся он и поцеловал засмущавшегося Техно в самый уголок губ. Тот, трогательно нахмурившись, поправил: — Я вас люблю... «Пиздец, — подумал Фил настолько ласково и беззлобно, что сам поразился своей реакции. — Теперь мы еще и любим, да? Где таких растят, откуда ты взялся?» — Вот скажи, Твое Высочество, — их лица оказались совсем близко, и Техно, помедлив, нерешительно ткнулся носиком Филу в щетинистую щеку, — ты правда думаешь, что это нормально? Впускать к себе в дом непонятно кого, на рожу какую-то в окне вестись, средствами бахвалиться, не держа рядом никакой охраны... — Я ничем не бахвалился! Я просто сказал, что смогу отблагодарить вас за помощь, и на всякий случай уточнил, что говорю не о средствах, больших для меня самого, а о средствах, больших... объективно, у всех же разное понимание того, какие средства большие, а какие — нет, и... От неожиданного толчка у Техно на глазах выступили слезы; его тонкие, но очень цепкие пальчики впились с новой силой Филу в плечи. Пусть подпорченная ухоженными ногтями рубашка и уже успела кое-где пропитаться кровью, и пусть умом Фил понимал, что по нему травмпункт плачет, боль эта была слишком правильной и приятной, чтобы как-то от нее отбиваться. — Н-нежнее, — всхлипнул Техно. — П-прошу!.. — Не буду нежнее, пока уму-разуму не научишься, — Фил шлепнул его по ягодице и прижал ближе, целуя по наитию за ушком. — Да кто так делает вообще, господи... Он не затыкался еще очень долго, выпаливая между вздохами советы и поучения, целуя мягкие губы Техно, лишь бы заставить его хоть на секунду замолкнуть, и признавал в глубине души поражение. Неписаная истина: брюзжишь, как старик — значит, понимаешь, что здесь наука бессильна. Это была безоговорочная капитуляция. Святая невинность победила зло. Видит бог, Филу было почти не стыдно, что он не смог продержаться подольше. В какой-то момент Техно вдруг сжался у него на члене; нежное тело выгнулось, изящные пальчики зарылись ему в волосы, будто пытаясь снять с него скальп, а яркие розовые глаза... просто на него посмотрели. И он со стоном кончил, вжав вздрогнувшего Техно в стену. В квартире повисла могильная тишина. Фил не решался заговорить, Техно балансировал на грани обморока, Жоффруа — понимал, что лучше ему пока носа в коридор не высовывать. Когда послеоргазменная истома чуть спала, и руки снова начали его слушаться, Фил как смог аккуратно прижал притихшего Техно к своей груди. Тому понадобилось куда больше времени, чтобы прийти в себя, но реакция его превзошла все ожидания: он поднял на Фила расфокусированный взгляд, робко обнял его лицо ладонями и неумело, нежно-нежно-нежно поцеловал его в еще влажные от слюны губы. «‎Пиздец», — подумал Фил. В последний раз, с чувством. Он ответил Техно со всем жаром и обожанием, со всем пылом, который ему только удалось сберечь после долгих лет скитаний и уголовщины, и позволил ему наконец опустить на пол ноги. — Мы, — Техно попытался перевести дыхание, краснея и опуская ресницы. — Мы поженимся?.. — Ты хочешь замуж за бандита?.. — Я хочу замуж... за мужчину, с которым... у меня возникла особая связь, или ты думаешь, у меня со всеми так, думаешь, я?!.. — Матерь божья, — Фил привлек насупившегося Техно ближе, целуя уже безо всякого сексуального подтекста в макушку. — Хорошо... Хорошо, поженимся, будь по-твоему. Имей в виду, кольцо сейчас могу предложить только проволочное, красивое придется подождать. — Подожду, — буркнул Техно. — Но чтоб ты знал, это совсем не романтично. Филу вдруг захотелось быть нежным. Он обнял Техно чуть крепче, оглаживая ладонями его плечи, бока, укрывая свою и его частичную наготу крыльями, и тем самым мягким, уже почти несвойственным ему тоном прошептал ему на ушко: — Я исправлюсь, солнце, обещаю... Моментально растаяв, Техно снова полез к нему с поцелуями. Так они какое-то время и стояли: в богато обставленной прихожей, лаская и обнимая друг друга на фоне испачканных предэякулятом шелковых обоев. Потерпевший и грабитель, жертва и маньяк, пиглин и элитр. — Нужно, наверное, позвать твоего друга, — тихо предложил Техно, устало ткнувшись Филу носиком в плечо. — Он там совсем один, и ты... пнул его, а это нехорошо, так нельзя с людьми... Я недавно пытался печенье испечь, попробуете? Вкусное, шоколадное, и я чаю сейчас заварю, и... — Попробуем, — усмехнулся Фил. Обернувшись на плотно закрытую дверь, он крикнул: — Жоффруа! Положи все на место, будем помолвку обмывать. Чаем. По ту сторону раздался полный неподдельного облегчения вздох. Техно вздрогнул и, неловко пригнувшись, поднял с пола мягкие синие джинсы; Фил застегнул, решив не возвращать пока в шлевки ремень, собственные. Приведя себя в порядок, новоиспеченные женихи обменялись глупыми счастливыми взглядами. — Слава, блять, богу, что все живы, — высказался наконец приблизившийся к двери Жоффруа. — Иду, иду... Квартира постепенно наполнялась оживленным гомоном. Расспросы о преступной жизни сменялись детскими воспоминаниями, чайник закипал раз за разом, и крошки от печенья опадали то на тарелки, то на стол, то прямо на пол. А рожа в окне так до самого рассвета и следила за прохожими своими темными провалами глаз, жуткая и непомерно загадочная. Одному интернет-писателю даже почудилось, будто она ему подмигнула.