Хэллоуинская ночь

Астория сидела на скамейке в коридоре и прислушивалась к звукам замка. В слизеринских подземельях было тихо, несмотря на Хеллоуин. В этом году никто не отмечал этот праздник. По школе расхаживали Кэрроу. Праздничный ужин отменили. Выращенные Хагридом тыквы так и остались у него на огороде. Почти Безголовый Ник гриффиндорцев не отмечал свои Смертенины, и привидения печально летали по коридорам, то и дело вздыхая, чем очень пугали спешащих в стены факультетов студентов. У Астории было дежурство. Драко как всегда забрали домой в самый неожиданный момент, и когда он вернётся, ей было неизвестно. И зачем было его назначать старостой, если его вечно нет в Хогвартсе? Не то чтобы Астория злилась. Ей скорее было страшно. Пускай семья Малфой была в немилости Воландеморта, она всё равно ощущала некую защиту в лице Драко. К ней меньше цеплялись сокурсники и учителя-Пожиратели. Если кто-то хотел над ней поиздеваться, то Драко всегда добровольно принимал весь удар на себя, прикрывая её собой. Он почти не разговаривал с ней и едва ли обращал на неё своё внимание, но он никогда не давал её в обиду, не поясняя причин своих действий. Было ли это проснувшееся в нём благородство? Было ли это просто его чувством долга перед Дафной, с которой они дружили с самого детства? Или это было обыкновенным чувством жалости к такой болезненной дурнушке, как Астория? Скривив губы, она вернулась из мыслей к рассматриванию пустой стены напротив. В подземельях всё ещё никого не было и ничего не происходило. На самом деле, это было даже удачей. Встретить полупьяных Крэбба и Гойла, не упускавших возможности поглумиться над предательницей крови, Астории не хотелось. Интересно, по их мнению её кровь действительно стала такой же грязной, как и у маглов? Астория не уверена, но ей кажется, что кровь у всех одинаковая. Она снимает серебряный значок старосты и несколько секунд смотрит на блестящий кончик иголки на застёжке. Через несколько мгновений девушка сидит с проколотым пальцем, из которого медленно стекает кровь. Несколько капель оказываются на манжете белой школьной рубашки. Красноватые пятна расползаются по ткани нежными акварельными цветами. Если добавить несколько линий, получатся розы. В последний раз эти цветы Астория видела на могиле бабушки. Такие нежные алые бутоны, окроплённые росой, живые и благоухающие лежали на серой гранитной плите. Выживет ли Астория к концу войны? А её семья? Драко? Неужели после смерти от человека останется только камень с возложенными на него цветами? Перед глазами появилось серебристое свечение. Призрак Кровавого Барона внимательно смотрел на неё, позвякивая своими цепями. - Мисс Гринграсс, - его голос звучал немного приглушённо, будто бы из-под земли. Призрак выглядел так, будто бы он весь покрылся инеем. Астория была немного удивлена. Кровавый Барон почти никогда не говорил без крайней необходимости. Его жутковатый вид и серебристая кровь на призрачной одежде всегда заставляли непослушных детей успокоиться. - Здравствуйте. Я на патрулировании, - Астория поднесла к его лицу значок старосты, полагая, что он хочет отправить её в спальню. - Знаю, поэтому я здесь. Астория вопросительно посмотрела на него. Барон раздражённо отмахнулся. - Моя обязанность - приглядывать за студентами моего факультета. Оставить Вас одну, пока по школе ходят чудовища в человеческом обличие, было бы нарушением моей обязанности. За других не беспокойтесь, все слизеринцы уже в гостиной. - Спасибо Вам, - смущённо пробормотала Астория. - Не стоит благодарностей. Они просидели в тишине несколько минут. - Можно у Вас кое-что спросить? - девушка покосилась в сторону привидения. У него были абсолютно стеклянные пустые глаза. - Спрашивай, - он лениво перебирал цепи в своих руках. Казалось, что они ничего не весили для него. - Почему у Вас цепи на руках? И ещё. Как Вас зовут? По-настоящему, я имею ввиду. Призрак приподнял брови и удивлённо покосился на Асторию. Видимо, он был поражён её наглостью. - Ты второй ребёнок на моей памяти, задавший мне подобные вопросы. - А кто был первым? - Нарцисса Блэк. Сейчас она уже, конечно, Малфой. Вы чем-то похожи. - О, - только и ответила Астория. Она похожа на мать Драко? Издалека эта женщина всегда выглядела немного высокомерной и строгой. Кровавый Барон в это время задумчиво вздохнул и "присел" на скамейку рядом с Асторией. Конечно же он лишь парил в нескольких миллиметрах от неё. - Мои цепи - моё наказание. Я безумно любил одну женщину - она была такой умной и красивой, что устоять перед ней никто не мог. Её мать благословила наш союз, но сама женщина не хотела выходить за меня замуж. На самом деле у неё было много причин для этого... При жизни я всегда был вспыльчив и неосторожен. В любом случае, она сбежала. Я обезумел и стал искать её повсюду, а когда нашёл... Мы долго ругались. Я был в таком бешенстве, что... Я просто убил её. А когда понял, что натворил, убил и себя, - он говорил все эти ужасные вещи так легко и просто, что руки Астории похолодели. - Но почему Вы стали призраком? - она не слишком сильно разбиралась в тёмных искусствах и спиритизме с некромантией, чтобы до конца понимать природу привидений. - Я мог бы пойти дальше, в полное забвение, но я не стал. Решил, что вечное прибывание в мире станет для меня самым лучшим наказанием за все мои грехи. Я просто не мог спокойно умереть, зная, что натворил. И ещё... Я просто узнал, что эта женщина тоже стала призраком. И пускай я понимал, что больше никогда в жизни не приближусь к ней, я не мог отказаться от возможности смотреть на неё издалека. Астории было даже немного жаль Барона. Он был не лучшим человеком при жизни. Убил свою любимую. Ему нет оправданий или смягчающих обстоятельств. Но выносить самому себе приговор... Даже для него это было слишком. - Мне кажется, что Вы уже искупили свой грех. Столько столетий без покоя... Барон едко улыбнулся одним уголком губ. - Ты доброе дитя, Астория. Не позволяй другим сломать тебя только потому, что в них нет и капли твоей способности к состраданию. - Вы так считаете? - горько усмехнулся она. - Уж поверь моему многовековому опыту. Астория только кивнула. - Вы не сказали, как Вас зовут. - Это не так уж и важно. Честно говоря, я уже и сам не помню. Хотя имя той женщины, что я убил, не забуду никогда. - Мне бы хотелось на неё взглянуть. Какая же красавица покорила Барона? - Астория сказала это больше для приличия, но привидение не заставило ждать ответа. - Ты в любой момент можешь попросить свою подругу с Рэйвенкло показать тебе их факультетское привидение, - невозмутимо сказал Барон. Астория чуть не подавилась воздухом. - Серая Дама? Вы хотите сказать, что она - Ваша возлюбленная? - Именно. Елена... Милая Елена после смерти превратилась лишь в тень самой себя при жизни. И всё же, спустя столько веков, я не могу отвести от неё своего взгляда, - он печально улыбнулся и, кажется, о чём-то задумался. Немного помедлив, он всё же спросил: - Тебе знакомо это чувство, дитя? Чувство, будто твоя душа, твоё тело, твой разум и сердце привязаны к одному человеку? Чувство, когда даже маленькая кроха теплоты от этого человека становится смыслом твоего существования? Быть может, я и был безумцем при жизни и мои понятия о любви извращены, но видит Мерлин, я её любил! Девушка неуверенно заёрзала на скамейке. Она не ожидала, что ей придётся слушать откровения призрака поздно ночью. Астория даже не знала, что может сделать. Похлопать по плечу было не вариантом, а что говорить она даже не представляла. Она задумалась над вопросом Барона. Знакома ли ей любовь? Поцелуи мамы в лоб перед сном, руки отца, подбрасывающие её ещё совсем маленькую и лёгкую к потолку, игры с Дафной, совместные ужины и праздники, дорогие подарки, объятия, помощь сестры с уроками, морщинистые лица бабушки и дедушки - если всё это любовь, то, конечно, она знала о ней. Но разве Барон спрашивал Асторию именно об этом? Наверное, он имел ввиду это странное доверие, возникшее у неё к Драко Малфою. Это чувство предвкушения каждой новой встречи и совместного патрулирования. Это скользкое холодное ощущение внутри при виде Панси, зачем-то начинающей вести себя развязней в присутствии Драко. Это постоянное волнение на протяжении нескольких часов, когда его каждый раз вызывают домой, и Астория отлично знает, кто ждёт его в Малфой-мэноре. Наверное, впервые она почувствовала что-то к Драко, когда первого сентября шесть лет назад Дафна впервые познакомила их. Он смерил её прозрачным скучающим взглядом и коротко пожал Астории руку, после тут же убежав на поиски Крэбба и Гойла. Тогда девушка впервые увидела мальчика настолько красивого, что на него хотелось смотреть часами. Какого же было её разочарование, когда в первый же год он показал себя с наихудшей стороны. Драко был злобным, завистливым и чересчур самовлюблённым. В оболочке принца жило чудовище. Это было так странно и противоречиво, что Астории захотелось понять это противоречие. Она стала наблюдать. Шли годы. Незаметно она вошла в компанию своей сестры и сблизилась со всеми настолько, чтобы проходящие мимо неё на перемене Блейз и Тео могли крикнуть что-то вроде: "Эй, мелкая, как дела? Никто тебя не обижает?". Панси могла на каникулах написать и предложить погулять по Косому Переулку, при этом прикупив несколько новых мантий от мадам Малкин. И даже Драко мог помочь ей с Зельеварением, опасно близко усаживаясь на диван рядом с ней, задевая плечо Астории своим. Никто из друзей никогда не говорил с ней о маглах. Все на факультете знали, как Астория относится к ним, и презирали её за это, но только не её друзья. Они просто молчали об этом. Всё это время она пристально следила за Драко. Узнавала его всё больше. Если бы ей задали написать эссе о его личности, Астория бы наверняка потратила не один пергамент. Девушка влюблялась всё больше. Чаще всего он был настоящим засранцем. Невыносимым и противным мальчишкой. Астория даже могла упрекнуть его в излишней жёсткости. Могла с ним спорить. И всё же она любила его. Он разочаровывал её. Он обижал её. Мог ранить так сильно, что хотелось послать в него Непростительное. А Астория продолжала его любить. Видела в нём немного больше, чем просто тень его отца. Видела в нём то, что слизеринцы и чистокровные рубили на корню, а Драко сам срывал побеги чего-то хорошего в себе, чтобы за него это не сделали другие. В прошлом году, узнав о его Метке, Астория резко начала избегать его. Предательница крови не может быть другом Пожирателю Смерти. Она знала, что Малфой не убьёт. Даже когда ему поручили разобраться с мышами в кладовой в качестве отработки, он просто оглушил их и отдал Хагриду, чтобы тот сам отдал грызунов на съедение совам. Он не мог убить кузнечика, запрыгнувшего в волосы Панси, когда они все вместе валялись на берегу Чёрного Озера, - Драко просто выпустил насекомое в ближайшие кусты. Он не убьёт. Астория же это знает, верно? Драко и сам отдалился от всех. Страдал, худел и бледнел. Астория, смотря на всё это, только стискивала челюсти ещё сильнее и проходила мимо. Когда он попал в Больничное крыло с огромными шрамами по всему телу, она пришла и просидела с ним ровно до того момента, как он проснулся. Когда в августе она узнала о назначении на пост старосты, Астория только посмеялась. Поставить её, ненавистную всему Слизерину, старостой? Да ещё и в компании с Драко? Кажется, у Слизнорта не было ни капли благоразумия. Астория вернулась к реальности, в которой она сидела на скамейке, а Барон ждал от неё ответа. - Знакомо ли мне чувство любви, господин Барон? Пожалуй, да. Она действительно делает многих людей безумцами. - Надеюсь, дитя, Ваша любовь не похожа на мою. Хорошей Вам ночи. Внезапно он растворился в воздухе, и из-за поворота показалась чья-то фигура. Драко, в чёрной мантии, промокшей под дождём, приближался к Астории. - Ты патрулировала одна? Никто не трогал тебя? - он подошёл к ней вплотную, и его взгляд остановился на её пальце с запёкшейся на нём кровью и грязном манжете. - Всё хорошо. А это... Случайно укололась, когда поправляла значок, - Астория в свою очередь смотрела на Драко и пыталась понять, издевался ли над ним Воландеморт или нет. Он казался немного истощённым и совсем больным. Кажется, его трясло. Малфой кивнул и присел рядом, тяжело привалившись к стене спиной. Прикрыл глаза, прерывисто дыша. Что-то было не так. - Что-то случилось? - тихо спросила девушка. Не размыкая глаз, Драко просто ответил: - Круциатус. Всё мысли путаются... Какая неудобная стена... Слишком твёрдо, голова болит. Астория с ужасом наблюдала за ним. Впервые она видела Драко настолько беспомощным, когда даже его разум не был ему подвластен. Впервые она осознала, что приходится терпеть этому мальчику. - Если твёрдо, можешь положить голову мне на плечо. Я, конечно, костлявая, но буду лучше камня, - она не знает, зачем это говорит. Просто это кажется чем-то правильным. Драко приоткрывает глаза и кивает. В следующее мгновение Астория замирает, когда голова Малфоя спокойно укладывается ей на плечо. - И ничего не костлявая... Очень удобно. И мягко... Твои волосы... Они пахнут ежевикой? Дедушка делал вино из ежевики... - вряд-ли он хоть сколько-нибудь осознавал то, что говорил. Астории было одновременно и жаль его, и смешно. Она с трудом сдерживала себя, чтобы не засмеяться и не пошевелить плечом. - Может, тебе нужно в Больничное крыло? - Нет... Я уже ходил, мне дали какое-то противное зелье... Ненавижу горькие зелья... И ненавижу боль. - Разве кто-то может её любить? - Не знаю. Кажется, тётя Беллатриса любит. Кэрроу любят. "Он" любит. Правда, они любят, когда другим больно... Любят, когда больно мне. Ненавижу всех, кто причиняет мне боль. Астория чувствовала, как он дрожит, и с трудом вспоминала первую помощь при Круциатусе, которую они проходили на Знахарстве. Она осторожно вытащила из кармана юбки палочку и пробормотала заклинание. - Можно я возьму твою ладонь? Твои руки непроизвольно сжимаются. Я знаю массаж, который позволит мышцам расслабиться. Тебе станет легче. Драко сам подаёт ей руку. Астория осторожно обхватывает её своей рукой, еле сжимая, а палочкой начинает аккуратно постукивать по его подушечкам пальцев. Он блаженно выдыхает. - Я тебе верю. Ты никогда не делала мне больно, может, только когда указывала на мои недостатки. Ты всех лечишь и всем помогаешь. Даже такому как я. А ведь я делал больно тебе. - Люди не могут сближаться, не причиняя боль друг другу. Вопрос в том, выдерживаем ли мы эту боль. - И что будет, если мы её выдержим? - Не знаю. Наверное, это будет любовью. Неважно, в каком смысле. Дружба, семья, родственная душа, партнёр... Если мы принимаем человека со всеми его недостатками и достоинствами и остаёмся с ним даже после того, как он делает нам больно, значит, мы его действительно любим. Так мне кажется. Палочка порхала над бледными пальцами Драко. Астория украдкой пыталась посмотреть на его лицо, но платиновая чёлка закрывала ей весь обзор. - С моими недостатками, меня полюбит только какой-нибудь драккл. - Ты так думаешь? - А разве нет, Астория? Хочешь сказать, что на свете есть человек, который примет меня? Меня, малолетнего идиота, решившего, будто бы я могу решать судьбы людей, а у самого кишка тонка даже палочку поднять? Или меня, чуть не убившего Кэтти Бэлл, Уизела и Дамблдора? Меня, с этим грязным отвратительным клеймом, с которым я больше похож на раба или какую-то скотину из деревенского хлева? - он говорил это устало, почти убито. У Драко явно не было сил. Его язык окончательно развязался, и у Астории возникло странное чувство дежавю. Она взяла другую его руку и стала делать то же самое. - Надеюсь, ты когда-нибудь откроешь глаза, Драко. Откроешь и увидишь, что рядом с тобой есть такой человек. И даже не один. Тебе нужно выбираться из темноты, слишком уж ты долго там сидел добровольным пленником. Не ищи причин унизить себя ещё больше. Не тони в этой ненависти к себе. Лучше внимательно посмотри вокруг и найди людей, которые готовы помочь тебе. Людей, которые принимают тебя. Людей, видящих не Пожирателя Смерти, а просто Драко. Он осторожно убирает руку и встаёт с её плеча. Малфоя ещё трясёт, хотя и не так сильно. Его глаза не затуманены болью, наоборот, взгляд его кажется таким ясным и пронзительным в свете факелов. Кажется, будто его щёки слегка зарозовели. Астория робеет под этим взглядом, но не отворачивается, смотря в ответ. - Ты такая чудесная, Астория. Это всё, что он говорит, прежде чем без предупреждения её обнять. Крепко так, обеими руками вцепляется в неё, застав Асторию врасплох. Она неуверенно кладёт свои руки ему на дрожащую спину. - Нам пора в спальни, - замечает она. - Да, конечно. Ведь уже полночь. Стоит ли говорить о том, что утром Теодор Нотт, вставший раньше всех и поспешивший в общую гостиную за забытым вчера вечером учебником, обнаружил Драко Малфоя и Асторию Гринграсс, мирно спящих на диване в обнимку?