***
Б-з-з-з, б-з-з-з. До боли знакомая мелодия будильника надоедливо слышалась где-то неподалёку. Солнце раздражающе светило из незакрытого занавесками окна прямо в лицо. Голова кружилась, будто после нескольких кувырков в воздухе. Фукудзава резко распахнул глаза от осознания. Он вскочил с футона, на котором, оказывается, лежал, и начал судорожно оглядываться. Комната была хорошо освещена, поэтому детали убранства легко угадывались: одинокий письменный столик у стены, на которой нужно было бы поменять порванные в некоторых местах обои; шкаф тоже неподалёку от окна. Юкичи пытался сосредоточиться, но этот чёртов будильник дико бесил. Мечник негодующе схватил телефон, лежавший на полу, и с удивлением обнаружил, что это была его старая модель, которая пала смертью храбрых в каком-то из боёв. Часы показывали яркими чёрными буквами 8 утра и настойчивое напоминание: «встреча с Нацумэ-сенсеем». Фукудзава совсем перестал понимать, в чём дело, и решил сесть в позу для медитации, дабы успокоиться и все обдумать. Так, что он имеет? Ну во-первых, он каким-то боком остался жив. Во-вторых, он, кажется, почти здоров, если не считать головную боль. На теле не было ни следов крови, ни какого-либо другого повреждения. Да и самочувствие было даже более легким, чем обычно. Но загвоздка состояла в другом... Какого чёрта он сейчас находился в своей квартире, так ещё и со своим старым телефоном, который, по сути, должен быть разбит на мелкие кусочки ещё давным-давно?! Квартира явно принадлежала ему, ведь тут почти ничего не было. Фукудзаве как наёмнику и правительственному убийце приходилось постоянно менять место жительства, поэтому он даже не утруждал себя благоустройством, по существу, временной обители. Всё равно один заказ — и опять переезжать. Юкичи всё никак не мог унять головную боль, мешавшую думать, поэтому решил, что умывание холодной водой его как-нибудь да взбодрит. Встать, не упав, оказалось довольно сложной задачей, но Фукудзава — Серебряный волк, как никак, поэтому с горем пополам, но всё же дотопал босыми ногами до ванной комнаты. Покрутив скрипучую ручку крана и набрав холодную воду в руки, он с силой умыл лицо. Голова гудела, но боль перешла на второй план, уступая место наслаждению от прохлады. Фукудзава блаженно вздохнул и взглянул в зеркало. — Какого..? В маленьком настенном зеркале отражался сам Юкичи, но на лет этак десять моложе. Морщин практически отсутствовали, а волосы были всё так же взъерошены, однако казались более короткими. Фукудзава, будто зачарованный, провёл по щеке, всё ещё думая, что происходящее с ним — иллюзия или затянувшийся сон. Но огрубевшие кончики пальцев действительно чувствовали под собой мягкую кожу. Юкичи нахмурился. Он не знал никого из окружения, кто бы имел силы изменить возраст или воспроизвести старые, давно утерянные воспоминания и вещи. Может, это дело рук мафии? Нет, вряд ли Мори бил бы исподтишка, особенно во время перемирия. Достоевский? Он сейчас занят Дазаем в тюрьме, но, кто знает, что на уме у этого русского. Фукучи?.. Фукудзава судорожно вздохнул, вспоминая полный гнева взгляд друга. Вернее уже бывшего друга. Скорее всего Юкичи давно умер и сейчас проживает свои былые годы, либо это действительно сила какого-нибудь эспера. Тем не менее мечник обязан был разобраться во всём.***
Погода стояла суровая. Лицо обжигал холодный ветер, будто принуждал вернуться обратно домой, в тепло и уют. Фукудзава поправил съехавший вбок жёлтый шарф и ускорил шаг, пытаясь как можно быстрее попасть к Нацумэ. Всё это навевало старые, почти добрые воспоминания, когда у него было немного хлопот и практически мирная жизнь шла с ним бок о бок. Думая о своём прошлом, Фукудзава совсем не заметил, как оказался у порога квартиры своего сенсея. К нему на мгновение вернулся тот давний страх перед учителем, неприятной ностальгией, как морозцем, пробежавшим по спине, заставляя вздрогнуть. Юкичи отбросил ненужные мысли и с уверенностью постучал. С той стороны послышался звук неторопливых шагов, и дверь наконец открылась. На пороге стоял Нацумэ, как обычно одетый в ту же самую одежду с иголочки. — Ты опоздал, Фукудзава, на тебя непохоже, — прохладный взгляд скользнул по мечнику, оглядывая его с головы до ног. — Простите, наставник, — уважительно поклонился Юкичи, сглатывая неприятный ком в горле. Нацумэ хмыкнул и отошёл от входа, безмолвно приглашая пройти внутрь помещения.***
— Ты уже знаешь, каким будет твой первый шаг по созданию агентства? — спросил наставник, ловко наливая чай из сервизного заварника себе и ученику. Фукудзава задумался и вскоре ответил: — Пока что нет, но у меня есть некоторые мысли по этому поводу. — Хорошо, ведь я позвал тебя не для того, чтобы обсудить агентство. У меня есть к тебе предложение, — Нацумэ аккуратно поставил заварник на стол и слегка улыбнулся Юкичи. Фукудзава сразу догадался, о чём говорил наставник. Он хочет, чтобы я.. —...ты стал телохранителем одного подпольного врача. Временно. Пока не займёшься своим делом. — Угу. Нацумэ в недоумении нахмурился. «Угу?» и всё? Никакого удивления или недовольства на лице мечника не читалось, что было очень странно для его поведения. — Даже ничего не скажешь по этому поводу? Фукудзава опомнился и попытался исправить ситуацию, нагоняя притворное возмущение, но получилось из рук вон плохо. – Я..кхм..уже предполагал, что вы попросите у меня последнюю услугу перед тем, как отойдёте от дел. Нацумэ ничего не ответил, лишь взял пиалу с чаем и начал пить. Юкичи ни к чему так и не притронулся.***
Уже вечерело. Ветхая подпольная больница, поглощенная тьмой, лишь с одним единственным фонарём у входа, действительно выглядела устрашающе. Окна недоброжелательного здания были занавешены плотными шторами, чтобы нежеланные гости не могли заглянуть внутрь, к тому же на них были установлены решётки для большей безопасности. Справа от входа висела пыльная табличка с наименованием больницы. Фукудзава вздохнул и, решая не тянуть время, открыл дверь. Та с силой скрипнула, выдавая прибытие нового посетителя. Мечник окинул внимательным взглядом открывшееся помещение и не удивился, когда всё оказалось на своих местах: рядом со стенами по обеим сторонам лежал всякий хлам, в основном медицинские приборы и не распакованные коробки. В воздухе стоял неприятный запах медикаментов и пыли. С ума сойти можно в этой вони. Как только они могли сидеть тут целыми днями? Фукудзава направился в сторону кабинета Мори. Тот, как и в прошлый раз, сидел за своим рабочим местом, с упоением поедая лапшу быстрого приготовления. Рядом на чёрном потрепанном диване сидела рисующая какую-то картинку Элис, весело болтая маленькими ножками в красивых туфельках. Огай был так увлечён едой, что не сразу заметил мечника, пока тот настойчиво не покашлял. Мори вздрогнул и повернулся в сторону гостя, удивлённо издав звук «а?». Юкичи стоило немалых сил не улыбнуться на этот жест, бывший таким необычным для будущего босса мафии. — Если вы на обследование, то прошу подождать в операционной, — Огай решил начать разговор первым, ибо с каждой новой секундой ему становилось все не комфортнее от того, как пялился на него странный незнакомец. Фукудзава опомнился и натянул маску отчуждения на своё лицо. — Меня зовут Фукудзава Юкичи, меня к вам прислал наставник Нацумэ, — мечник показушно чуть склонил голову, не желая полностью кланяться в знак приветствия. Мори тихо хмыкнул. — Так вот кого имел в виду Нацумэ, сказав, что миссия по охране пройдёт успешно. — Миссия по охране? — Фукудзава, выжимая из себя все актёрское мастерство (которого, кстати, не было), изобразил недоумение. Пытался изобразить, по крайней мере. — Да, Фукудзава-доно, я слышал, что вы превосходный телохранитель, — лицо Мори с мирного и добродушного вдруг поменялось на хитрое,почти что лисье. — Как же мне называть вас, Серебряный волк? Инстинкт самосохранения кричал во всю и пытался заставить бежать от опасности подальше, но Юкичи проигнорировал тревожные сигналы и выдержал взгляд врача. — Фукудзава-доно подойдёт. Мори недоуменно похлопал глазами — этот мечник ведёт себя слишком спокойно и непринуждённо, будто не раз видел такое. Интересно. Тонкие губы врача изогнулись в фальшивой приветливой улыбке. Раз мечник сам не хочет уходить, то Огай просто надавит на его гордость. — А не могли бы вы перетащить ящики с лекарствами внутрь? К нам вот только приехала поставка медикаментов, но рук критически не хватает. Поможете? — Мори несильно похлопал по стоявшей рядом нераспакованной коробке. — Они довольно тяжёлые, как раз и потренируете мышцы. Не хочу, чтобы ваши рефлексы притупились. Вот же жук. Ну ладно, Фукудзава уже знал всяческие хитрости Огая, поэтому обойти некоторые из следующих не составит труда. Мечник поднял коробку с медикаментами и уже был у двери, направляясь на склад, но остановился под озадаченным взглядом врача. Юкичи отошёл на пару шагов назад, спокойно глядя вперед, явно выжидая чего-то. — Что-то не-... Не успел договорить Мори, как послышался громкий топот и дверь в кабинет распахнулась так, что вполне могла бы слететь с петель от приложенной силы удара. На пороге стоял мужчина, поддерживая другого раненого парня, который, судя по всему, был его напарником. Голова изувеченного юноши была опущена, оттого лица видно не было, зато была видна свежая кровь, капавшая из простреленной руки и шеи. — Доктор! Одного из наших ранило, помогите! Мори посчитал такую удивительную удачу Фукудзавы слишком странной, но решил пока что не зацикливаться на этом, без колебаний вскочив со стула. — Несите его в операционную. Но прошу не драться в помещении этой клиники! Я лечу и того, кто на вас напал. — Как скажете! — решительно ответил мужчина и по инструкции доктора поволок своего напарника в операционную. Мори хотел уже уйти, но вовремя остановился. Он повернулся к притихшему Фукудзаве и сказал: — Клиника сохраняет нейтралитет. В ней лечатся как обычные люди, так и люди из преступного мира, от которых мы получаем много полезной и интересной информации, — Огай весело махнул рукой и отправился в операционную. — Скучать не приходится! Фукудзава вслушивался в стук каблуков Огая, пока те не стихли окончательно. Он тяжело вздохнул. Сколько лет прошло, а Мори всё такой же врач с психически нестабильными наклонностями. Мечник перевёл взгляд на девочку. Элис по-прежнему сидела на немало повидавшем на своем веку диванчике у окна и что-то увлечено рисовала, игнорируя проблемы глупых взрослых, как иногда говорил сам Огай. Юкичи мельком взглянул на рисунок. Если честно, то это и рисунком назвать язык не повернётся. На листе бумаги красовались какие-то непонятные каракули. Подойдя поближе, мечник попытался разглядеть хоть что-то. Ну вот видна голова, она повернута вбок, видимо, поэтому волосы-солома закрыли пол круга. Вот виден стул, на котором сидит «человек». Оказывается, он связан. Верёвка опоясывала почти всё тело человека, надёжно прикрепляя его к стулу. Ну ладно, кто знает, что за больная фантазия у способности Мори. Яблоко от яблони, как говорится, не далеко улетело. Вот и пистолет, кстати. Стоп, что? Фукудзава проморгался и уставился на рисунок, надеясь, что он ошибся. Надежды не сбылись. Это явно был пистолет, который приставили к голове пленника. Почему-то Юкичи эта картина очень напоминала первое похищение Мори, которое, к слову, должно произойти сегодня ночью. Мечник покосился на малышку, что вполне беспечно улыбалась и раскрашивала свой «шедевр». Так вот как Огай узнал, что Тачихара один из Ищеек. Фукудзаве всегда казалось, что бывший напарник скрывает от всех большую половину своих способностей. Сейчас это подтвердилось. Vita Sexualis, что же ты за существо такое? Элис, будто почувствовав, что к ней обращаются, перестала улыбаться и повернулась к Фукудзаве. Они пялились друг на друга добрую пару секунд, пока Фукудзава сухо не прокомментировал: — Красивый рисунок. Малышка горделиво вздёрнула маленький подбородок и показательно отвернулась от мечника. — Я и без тебя об этом знала. Вот же маленький дьявол.***
Четвертый набег за неделю. Что-то не везло Мори в последнее время. Снаружи подпольной больницы стояло десять вооруженных человек, карауливших вход в здание. Луна щедро серебрила лицо Огая, испачканное подтеками смердящей крови, делая его черты еще резче. Бита, внезапно ударившая по голове из неоткуда, застигла доктора врасплох. Мори сидел на стуле, намертво связанный верёвкой, и недовольно супился. До него докапывались трое громил, но он упрямо молчал, всячески игнорируя их. — Ты такой упрямый, доктор Мори, — главарь, пресытившийся чужой неразговорчивостью, решил действовать более грубыми методами. В воздухе отчётливо послышался звук перезарядки пистолета. Но и на это Мори никак не отреагировал, сохраняя безразличие. — Эх, руки связаны, я даже почесать лицо не могу. А у меня как раз щека зудит, — удручённо пробубнил Огай, пытаясь потереть лицо о плечо, но ничего не вышло. Он разочаровано вздохнул: — Это проблема. Главарь бандитов жестко усмехнулся и замахнулся пистолетом. На пол брызгами полетела кровь. Огай тяжело дышал, отплевываясь от крови, которая, хлынув из носа, заливалась в рот. — Да-да, вот здесь, — даже разбитое лицо не останавливало его от колкой улыбки и едкой шутки. — Блеф и притворство уже не спасут вас, доктор Мори, — расплылся в гадкой улыбке бандит. — Хоть ваша клиника и занимает нейтральную позицию, но всё же узнаёт информацию от преступного мира. Информацию, которой бы хватило уничтожить небольшую организацию за считанные сутки. Главарь приставил пистолет к голове Мори и надавил до тупой боли в висках. — Подпольный информатор — вот ваша вторая работа, не так ли? Фукудзава внимательно слушал, впитывая, как губка, всю информацию. Значит, ещё до него Мори был информатором преступного мира. В принципе, не удивительно, об этом можно было догадаться и раньше. Юкичи продолжил подслушивать разговор, ожидая подходящее время для своего выхода. — Мы хотим узнать, где хранится оружие Портовой мафии, — главарь, окрыленный предвкушением того, что запуганный им Мори расскажет правду, невольно принялся рассказывать об их планах. — Последнее время босс мафии начал слетать с катушек, порождая бесполезные конфликты со всеми подряд. Мы можем воспользоваться этим и повесить все злодеяния на мафию. А если к тому же мы узнаем местонахождение оружия... — Итак, вы хотите посеять раздор в этом городе? — перебил Мори разошедшегося преступника. Доктор отхаркнул кровь со слюной под ноги главаря банды. Тот брезгливо скривил лицо, но отходить от пленника не стал. — Вы явно не здешние, поэтому вам так наплевать на нейтралитет и равновесие сил в этом городе, — бандиты, как и Фукудзава, напряглись, вслушиваясь в тихую речь Огая. — На прошлой неделе вы ведь напали на грузовик с медикаментами? Хорошую же сумму вам отвалили на чёрном рынке за это, верно? — он выждал паузу, хмыкнул. — Я люблю этот город, особенно его тёмную сторону, но... — Мори, лица которого было не видно, поднял голову и презрительным взглядом впился в своих похитителей. Те оцепенели от неконтролируемого ужаса. Глаза врача будто отсвечивали кровавым оттенком, а рот его растянулся в безумной улыбке «от уха, до уха». Голос стал более похож на демонический: — Меня тошнит от таких паразитов, как вы. Юкичи не удержался от любопытства и подсмотрел через небольшое стеклянное окошко металлической двери. Он вздрогнул — Мори редко показывал свою сущность, поэтому увидеть его во всей красе было сопоставимо с выигрышем лотерейного билета. У мечника аж дыхание спёрло. Но произведенный на бандитов эффект вряд ли продлится долго, поэтому медлить было нельзя. Фукудзава вышел из-за двери и остановился у входа в комнату. Мори уже заметил его и улыбнулся ещё шире. — А вы как думаете, — преступники вздрогнули и повернулись в сторону мечника, – Фукудзава-доно? — Не может этого быть! — в бешенстве завопил главарь. — Снаружи было больше двадцати охранников! — Я всех убил, — Фукудзава не врал, подтверждением его слов служили стекавшая с обнаженной катаны свежая кровь и резкий запах металла, исходивший от мужчины. Мечник сделал осторожный шаг в сторону жертвы, но главарь встрепенулся и сильнее надавил пистолетом на голову Мори. — Не подходи! Иначе я его убью! — Ладно. — Чего? — недоуменно переспросил мужчина. — Да как так-то? – начал жалобно ныть Мори, пока Фукудзава не продолжил. — Но если ты его убьёшь, я поймаю тебя и буду медленно отрезать твою плоть кусочек за кусочком, держа тебя в сознании всё это время, пока не порежу на мясную мозаику, — Фукудзава впился холодным взглядом в главаря, не оставляя тому сомнений, что, если тот не подчинится, угроза воплотится в реальность. Мори удивился, вовсе не ожидая такого ответа от новоиспечённого телохранителя. Мечник опомнился и всё же решил следовать старому сценарию. Он перевёл взгляд на доктора, который удивлённо хлопал глазами, уставившись на него. — Ты ведь тянул время, пока я не приду, верно? Огай, сбросив наваждение, одним рывком разрезал верёвку, которая грузно упала на пол. Бандиты вздрогнули и обернулись на звук, но было уже поздно. — Доктор, да от тебя за версту несёт железом и жаждой крови. Преступники не успели вскрикнуть, как их безжизненные тела со вскрытыми артериями уже упали на холодный бетон. Главарь, с распахнутыми от ужаса глазами, уставился остекленевшим взглядом на Фукудзаву. Тот лишь безразлично взглянул на свежие трупы. Сейчас они его не волновали, а вот Мори... Мечник обратил внимание на доктора. Он уже успел размять затёкшие из-за верёвки суставы и теперь как ни в чём не бывало протирал платком забрызганный тёплой кровью скальпель. Лицо Огая в ушибленных местах чуть-чуть припухло, из-за чего Юкичи даже почувствовал некую вину, но быстро от сего отмахнулся. Ничего, сам виноват, что выбрал такие методы для получения информации. Они эффективные, но весьма болезненные. — Время для «Возмездия и контратаки», — подал голос Мори, самодовольно ухмыльнувшись. — Я сыграл в заложника и выяснил, где находится их база. Судя по лицу, зрители не очень то оценили. — Всё по плану Нацумэ-сенсея. — Нацумэ-сенсея? — Фукудзаве опять пришлось включить режим никудышного актера. Только Мори собрался открыть рот, как из коридора послышались торопливый топот и ругательства. Фукудзава нахмурился, предчувствуя, что ему вновь придется убивать. — Давайте поговорим попозже, — сказал Огай и ринулся в сторону звуков. Фукудзаве ничего не оставалось, кроме как пойти за ним. А то помрёт ещё раньше времени.***
Стук каблуков звучно отлетал от голых серых стен подпольной клиники. Молодая девушка в форме медсестры спешила к кабинету главного хирурга. Она не только не выспалась сегодня, но ещё умудрилась опоздать на свою ночную смену. «Надеюсь, доктор Мори не будет злиться, если я принесу документы чуть позже положенного,» – думала девушка, нервно покусывая губу, отчего стерла уже почти весь клубничный бальзам. Она подошла к кабинету и готова была постучаться, как вдруг услышала за дверью странный шум. Медсестра непонимающе похлопала пушистыми ресницами и, воровато оглянувшись по сторонам, прислонила ухо к двери. — Ах, Ф-фукудзава-доно, больно! Прекратите! — послышалась мольба доктора Мори. — Я сейчас свяжу вас, если не будете слушаться! — послышался второй голос, неизвестный для шатенки, вроде бы доктор назвал его «Фукудзавой». — Я попробую нежнее. Девушка отшатнулась от двери, как ошпаренная, и стала переваривать только что услышанную информацию. Они явно занимаются чем-то неприличным, к тому же по голосу Мори-доно не трудно было уловить, что он не очень-то и рад этому. Медсестру вдруг осенило, и её сердце от страха забилось как бешеное. А вдруг доктор Мори подвергается насилию со стороны другого парня?! Медлить было нельзя. Девушка сжала в руках документы и, зажмурившись, влетела в кабинет хирурга. — Доктор Мори! Всё хорошо?! — воскликнула медсестра, боясь открыть глаза. — Эм...ну да? — послышался недоумённый голос Огая. Девушка осмелилась подглядеть одним глазком, и, к счастью, представшее ее взору не имело ничего общего с теми фантазиями, что зародились в ее растревоженном двусмысленными фразами сознании. Доктор сидел на кушетке без признаков насилия, а рядом на стуле примостился мужчина с пепельными волосами, державший ватные диски в руках. — А что? Должно произойти что-то плохое? Медсестра покраснела от стыда за свои неприличные мысли и, промямлив нечто нечленораздельное, крикнула «Извините!», поспешно выскакивая из кабинета. Мужчины удивлённо переглянулись. Через несколько секунд девушка вернулась, положила на край рабочего стола папку документов и, ещё раз извинившись, окончательно ушла. — Странно, — протянул Мори, впрочем, не стал предавать значение необычному поведению ассистентки. Фукудзава воспользовался моментом и, пока Огай ослабил бдительность, протёр его щёку смоченной ваткой. Он не рассчитал силу, поэтому Мори сразу же болезненно зашипел и отдёрнулся от мечника. — Ауч! Вы можете поаккуратнее? Откуда у вас руки растут? — Вы доктор, сами знаете, — безразлично отозвался Юкичи. — Вместо того, чтобы умничать, лучше бы аккуратнее протирали. Я вам не лезвие катаны! — Может, вам ещё на ранку подуть? — А давайте! Возможно, хотя бы это сумеете нормально сделать. «Сам напросился,» — подумал Юкичи. Он придвинулся к Мори и, чуть наклонившись к его лицу, начал аккуратно дуть на обработанные раны. Огай опешил от такой наглости, но что-то внутри него трепетно дрогнуло от близкого контакта с Фукудзавой. Избавив от жжения каждую ранку, Юкичи отстранился и с ехидным самодовольством взглянул на доктора. Тот широко раскрытыми глазами пялился на него. — Я вас за язык не тянул, вы сами этого захотели, — невинно пожал плечами Фукудзава. Мори фыркнул и выхватил ватку у телохранителя. Тот ничего не сказал, лишь кинул прохладный взгляд в сторону доктора. Он помочь хотел, а эта змеюка ещё и нос воротит. В прошлый раз, сразу после их первого совместного боя, мечник, не задерживаясь, ушёл восвояси, а точнее — в свою квартиру, пока Мори кряхтел и подсчитывал ущерб, нанесенный клинике бандитами. Теперь же Фукудзава решил остаться. Огай быстро «заштопал» своё лицо и, поднявшись с кушетки, повернулся к молчавшему Фукудзаве. — Я закончил, теперь ваша очередь, — сказал Мори и указал на свое прежнее место пациента. Фукудзава нахмурился. — Я справлюсь и без вашей помощи. — Я же не унизить вас пытаюсь, дорогой Фукудзава-доно, а лишь предлагаю свою помощь. Могли бы и оценить это, — оскорблено фыркнул доктор, не понимая, почему телохранитель так упирается. На самом деле всё было куда проще. Фукудзава во время боя с контрабандистами уже знал все атаки врага и мог с лёгкостью отбить каждую, но просчитался и пропустил выстрел в плечо. Хорошо, что пуля прошла мимо и лишь поцарапала — не хотелось оказаться на операционном столе Мори, так ещё и в первый же день. Но мечнику было слишком стыдно признавать такую маленькую и глупую ошибку. Юкичи после некоторых раздумий всё же пересел на кушетку и позволил Мори колдовать над его раной. Фукудзаве пришлось снять верхнюю часть одежды, предоставляя возможность разглядеть каждый дюйм тела. Что, в принципе, Огай и сделал. Мышцы мечника могли похвастаться отличной формой — каждый их изгиб был виден невооружённым глазом, как на мраморной скульптуре. Доктор прикоснулся к ключице, вырывая из Фукудзавы судорожный выдох. Он прикусил нижнюю губу и выкинул из головы ненужные сейчас мысли. Огай начал аккуратно обрабатывать рану, бросая едкие комментарии: — Вы ни о себе, ни о других позаботиться не можете. «Говорит тот, от кого ушли двое приемников... Заботой от тебя так и фонит,» — мысленно закатил глаза Фукудзава, но потом задумался. — «Я ведь тоже уйду от тебя..» Он перевёл взгляд на Огая, который сосредоточено заботился о его плече. Сейчас он казался самым обычным доктором, однако в будущем... Что если бы я не ушёл тогда? «Если бы мы вместе решили перейти на путь, приведший к агентству? Хотя... Нацумэ наверняка бы это не обрадовало. Тем более с приходом Мори на место босса Портовой мафии жизнь в Йокогаме освободилась от тирании и стала более умиротворённой». То есть у Мори изначально не было права на выбор. От осознания этой мысли все внутренности Фукудзавы сжались, а сердце неприятно заныло. Огай заметил перемены в лице Юкичи и, закончив с перевязкой, уставился в ответ. Глаза Мори были пустыми, без того радостного блика как, например, у Рампо. Но радужка имела насыщенный цвет крови, отличаясь от тех потемневших под тяжёлым грузом усталости глаз спустя каких-то двенадцать лет. Фукудзава уже и забыл, что Мори тоже живой человек. — Так и будете молчать и пялиться? — спросил Мори, чувствуя себя весьма неловко от столь пристального взгляда. — Ты красивый. Мори замер, переваривая услышанную информацию, и хмыкнул. — С разбитым лицом? Да я сама королева красоты, — саркастически отозвался доктор. — Я не шучу, — нахмурил белоснежные брови Юкичи. Мори перестал насмехаться и смутился. Он, конечно, и сам знал, что одарён природой, но слышать такое от Фукудзавы — да ещё и напрямую! — было слишком. Огай сжал в руках окровавленные ваточки и отвернулся от мужчины, делая вид, что прибирает рабочее место. Но Юкичи успел заметить краснеющие щёки Мори, стыдливо спрятанный за волосами, и не смог удержать тёплую улыбку. — Вы можете идти, сегодня ваши услуги телохранителя боле не понадобятся, — привлёк внимание мечника Мори. — Выгоняете меня? Не думаю, что после вашей «игры в заложника» вообще смогу сомкнуть глаза вдали от вас. «Неужели я уже надоел тебе?» – изумился мечник. — Нет, просто диван одноместный, а уступать его вам я не собираюсь, уж простите, — стоял на своём Мори. — Прощаю и поэтому посплю на полу, — Фукудзава с некоторым садистским удовольствием наблюдал за противоречиями, бушевавшими сейчас внутри доктора. — Ладно, — спустя время сдался Мори, — но учтите, тратить на вас лекарства от больной спины я не собираюсь. — Как скажете.***
Фукудзава, как и обещал, лёг на полу. Он был хорошо закален ещё в школе самураев, поэтому холод бетонных плит, чувствовавшийся даже через мягкое покрывало, не пугал его. А вот за Мори было беспокойно. Как знал Юкичи, все эти беговые марафоны, стылость клиники и сон в неудобных местах лет эдак через двенадцать выльются в больную поясницу Огая, подкосив его здоровье. Фукудзава повернул голову в сторону доктора. Тот неспокойно спал: его лицо под светом луны стало ещё более бледным, а на лбу выступили капельки пота; закрытые глаза беспрестанно двигались под тонкими веками, и брови были нахмурены, намекая на то, что снилось ему что-то едва приятное. Юкичи подполз к дивану и сел напротив головы Мори, чтобы можно было лучше его рассмотреть. Доктор что-то нервно бормотал себе под нос, повторяя одни и те же фразы. Скорее всего ему опять снится война. Мечник подумал и решился рискнуть. Его большая тёплая рука с мозолями на кончиках пальцев легла на холодную бледную руку Мори, показавшуюся из-под одеяла. Бормотание прекратилось, и на лице Огая возникло умиротворение. Фукудзава нежно сжал его ладонь и провёл большим пальцем по гладкой коже. — Пока я рядом с тобой, ты будешь в безопасности, обещаю. На следующее утро Юкичи всячески игнорировал надоедливые расспросы Огая о его синяках под глазами, отмахнувшись тем, что «вы храпите по ночам».***
Погода не радовала. Что не удивительно, ведь приближался конец лета. Тепло уходило, а на смену ему ползли холод и сырость. Фукудзаве, хоть он и не горел желанием оставлять Огая одного, было необходимо проверить, всё ли в порядке с Рампо. До ужаса захотелось увидеть этого умника снова маленьким безобидным мальчишкой. Если память не подводила мечника, то Эдогаву вновь приняли в Полицейскую академию Йокогамы под его ответственность. Парнишке как никак нужно иметь образование. На входе в общежитие мужчину встретила вахтёрша — бабушка божий одуванчик. Та, заставив смутиться, засыпала вопросами о самочувствии и делах, а также рассказала о том, что Рампо опять переговаривался с преподавателем. Мечник пообещал ей, что обсудит с парнем его дисциплину, и только тогда старушка пропустила его. Внутри обитель учащихся была отделана довольно хорошо: стены выкрашены новенькой краской, полы не скрипели, и двери каждой комнаты были целы. Проходившие мимо академики приветствовали Фукудзаву — отвечать каждому было весьма утомительно, потому он просто уважительно склонял голову в приветствии. Подойдя к нужной двери, мужчина заметил, что около неё столпились юноши которые лезли друг на друга, лишь бы заглянуть внутрь комнаты через маленькую щель. Среди них клокотал восторженный шёпот, поэтому они не сразу учуяли Фукудзаву. Тот деликатно кашлянул, и академики вздрогнули, повернувшись в его сторону. Мечник хотел было задать резонный вопрос, однако, до того столь любопытные, парнишки разбежались, как испуганные мыши. Странно. Он постучался в дверь Рампо и, дождавшись разрешения, вошёл. — Ура! Наконец-то ты пришёл! Он мне уже надоел, а ещё он съел почти все мои недельные запасы вкусняшек! — возмущался паренёк, прячась за спиной Фукудзавы и держась за его хаори. — Так вот чему ты учишь своего шкета, Юкичи-сан. Сердце мечника сжалось и неприятно заныло, стоило до ужаса родному голосу тронуть его слух. Фукудзава неверяще распахнул глаза и повернул голову. Посреди комнаты стоял никто иной, как Фукучи Оочи. Он широко улыбнулся Юкичи, однако от веселья, расползавшегося по его устам, на душе скреблись кошки. Ах, Гэньечиро, если бы знал ты, что с нами произойдёт за эти жалкие двенадцать лет.. В уголках глаз Фукудзавы собрались слезинки, но он быстро их смахнул, что не укрылось от внимательности вмиг нахмурившегося Фукучи. — Что ты здесь делаешь, Гэньечиро? — Юкичи собрал всю волю в кулак, чтобы не позволить голосу дрогнуть. — Я пришёл узнать у Рампо, где ты, — серьёзно ответил Фукучи. — Узнали? Теперь идите отсюда! — выкрикнул из-за спины мужчины Эдогава. — Зачем? — искренне удивился Юкичи, проигнорировав недовольство подопечного. В прошлый раз Гэньечиро не приходил к нему, чтобы попрощаться, он просто ушёл, ни сказав не слова. Что же он тогда, передумал? — Меня переводят в другое подразделение, подальше от Йокогамы, — Фукучи подошёл и с силой похлопал по плечу. — Это, наверное, наша последняя встреча. Рампо притих, переводя взгляд изумрудных глаз то на Фукудзаву, то на Фукучи. Внутри Юкичи всё сжалось. На душе было паршиво от мысли, что ничего нельзя изменить. Он не мог отговорить друга от карьеры военного, о которой тот так мечтал, да и примени он силу, сделал бы только хуже. Фукудзава судорожно выдохнул сквозь сжатые зубы и, не удержавшись, заключил Оочи в крепкие объятия. Тот не ожидал от друга такой прыти и едва не завалился назад. Рампо и Фукучи удивлённо переглянулись, но последний всё же заключил Юкичи в ответные объятья, почти до хруста стискивая его. — Будь осторожен, — тихо попросил Фукудзава, утыкаясь лбом в крепкое плечо Оочи. — Ты что, меня не знаешь? — самодовольно усмехнулся мужчина. — Да я само бессмертие! — Поэтому и прошу быть аккуратным, — отстранившись, серьёзно нахмурился Юкичи. — Да понял я, понял.***
Входная дверь клиники неприятно скрипнула своими металлическими петлями. Фукудзава подумал, что в ближайшее время надо будет исправить надоедливую поломку. Он только что вернулся от Рампо (они вместе проводили Фукучи до тюрьмы, где он временно работал, и попрощались с ним, расходясь разными путями) и очень устал. В основном, морально. Хотелось просто лечь и проспать лет эдак пару тысяч. Фукудзава без стука вошёл в кабинет хирурга и застал Мори, курившего у настежь открытого окна. Так вот почему так холодно. Взгляд Огая был обращён в ночное небо Йокогамы. Оно всегда было великолепным и казалось намного красивее, чем у других городов мира. — Совсем вы о своём здоровье не печётесь, Мори-доно, вы же доктор, — пожурил его Юкичи, подойдя ближе, встав рядом с ним и так же скользя по открывавшемуся пейзажу. — Пациентов так много, что о себе уже нет сил заботиться, — искренне ответил охрипшим голосом Огай, и Фукудзава только сейчас заметил потемневший из-за усталости взгляд рубиновых глаз. Сейчас, двенадцать лет назад, они вовсе не чудились кровавыми. — Неудачная операция? — догадался мечник. Мори уставился на него. Фукудзава отразил его жест, мысленно коря себя за несдержанность. — Мне иногда кажется, Серебряный Волк, что вы знаете обо мне больше, чем я о вас, — доктор подозрительно прищурил глаза, вызывая мини-инфаркт у мечника. — Ваша проницательность меня пугает. «Ты не знаешь, что я уж слишком хорошо изучил тебя за эти годы,» — с некой грустью подумал Фукудзава, вспоминая сколько всего он упустил за это время. — И всё же вам лучше бросить курить, — решил сменить тему Юкичи, бросая красноречивые взгляды в сторону тлеющей в руке Мори сигареты. — Я не так часто курю, чтобы заиметь дурную привычку. Бывает денег на нормальную еду не остаётся, а вы ещё что-то про сигареты говорите, — безразлично отозвался Мори, стряхивая пепел. «Ага, конечно. Когда деньги будут, ты по три пачки в день начнёшь выкуривать,» — недовольно прошипел в мыслях Фукудзава. — Но всё же подумайте... — Мы не настолько близки, чтобы вы мне указывали, — серьёзным тоном произнес доктор, перебив Юкичи. Телохранитель хмыкнул, понимая, что этот человек безнадёжен. Он аккуратно снял своё хаори и накинул его на плечи промёрзшего Огая. Сам, прижавшись к спине, провёл мозолистыми кончиками пальцев по чужой руке и опалил горячим дыханием шею, вызывая табун мурашек. Мечник без усилий вытянул сигарету из тонких пальцев и отстранился. — Вы уверены? — с усмешкой спросил Фукудзава смутившегося Мори. Его редко можно было увидеть таким, поэтому директор откровенно подшучивал над ним. Послышался резкий хлопок в воздухе, и из неоткуда появилась разъярённое воплощение ада, как её называл Фукудзава. Ну а если конкретнее — Элис. — Мистер кризис-средних-лет, ты совсем оборзел?! С какими-то псинами ты флиртуешь втихаря, а про меня уже забыл?! «План подружиться с этой маленькой стервой точно отменяется...» — подумал Фукудзава, решив, что это самый лучший выбор в его жизни. На втором плане Мори лихорадочно успокаивал Элис, пытаясь задобрить её обещанием о походе в кондитерскую в ближайшее время.***
Юкичи теперь понимал, почему Огая так раздражали набеги контрабандистов. После боя с ними совсем не оставалось сил, но при этом надо было успеть привести клинику в более-менее презентабельный вид. А это не всегда получалось. После интенсивной уборки и подсчёта убытков Мори психанул и завалился спать на старый диван в своём кабинете, оставив Фукудзаву в одиночестве. Тот решил не тревожить и так нервного доктора и отправился хозяйничать на кухню. Ею явно давно не пользовались: на полках для посуды стояли от силы три-четыре тарелки и чашки; по словам медсестёр, газовая плита не работала уже как пару месяцев; а в холодильнике, как можно было убедиться после краткого осмотра, мышь не только повесилась, но и сожрала саму себя — в дверце лишь оставались парочка лекарств. В шкафчиках нашлись несколько мешков риса — привычка Мори запасаться продовольствием всё же осталась, ведь с войны прошло не так много лет. Фукудзава понял, что бытовые дела надо брать в свои руки, и отправился в магазин за продуктами.***
Мори спокойно спал на диване, пока в нос не ударил знакомой запах только что приготовленной еды. Он разлепил сонные глаза, принюхиваясь. Кабинет хирурга был слишком далеко от кухни, поэтому аромат, скорее всего, чувствовала Элиза. — Что происходит, Элис-чан? — мысленно обратился к своей способности Огай. — Это Фукудзава. Он сейчас готовит на кухне отядзукэ с мандзю, твой любимый, — тут же ответила девочка, всё ещё следя за действиями телохранителя. Она была напряжена всё это время, ибо вдруг этот Юкичи подсунет Ринтаро-придурку яд в еду. — И? — Он не пытается тебя отправить... — Мори неожиданно для себя легко вздохнул, будто груз упал с плеч, а Элис недовольно добавила: — ...к сожалению. — Жестокая, — смахнул невидимую слезинку Огай. Ну что ж, раз мечник сам решил сделать такой сюрприз, то не пропадать же добру, верно? Мори встал со скрипнувшего дивана и потянулся, звучно хрустнув позвонками. Приятная истома во всём теле расслабляла. Доктор двинулся на кухню и у её входа заметил Элис, воровато подглядывавшею за Фукудзавой. Стоило признаться, выглядело это крайне мило. Огай решил встать подобно девочке. И вот они оба наблюдали за волшебной готовкой Юкичи. Тот, спиной почувствовав чужие взгляды, резко обернулся. Элис успела исчезнуть, а Огай — спрятаться за стеной. Фукудзава постоял так ещё какое-то время, подозрительно всматриваясь в пустоту, пока чайник не начал свистеть, привлекая его к себе. Мори решил впасть в ребячество, чем удивил сам себя, и напугать мечника. Он на цыпочках (насколько позволяли туфли) подкрадывался к своей жертве и уже хотел было резко положить руки на ее спину, как вдруг послышался строгий голос Фукудзавы: — Если вы это сделаете, я вылью на вас весь кипяток, Мори-доно. — Так ты сразу догадался? — разочаровался в своих способностях Огай. — Ваше отражение было видно на поверхности чайнике. Прекратите это ребячество. — Послушайте, Серебряный Волк, вам тридцать три или все сорок? Не будьте старым занудой. «Да как бы тебе ответить,» — задумался Юкичи, пока доктор восторженно вдыхал запах риса. Из-за войны Мори совсем забыл, какая на вкус настоящая еда, не из консервов. Желудок неприятно тянуло, напоминая о разыгравшемся голоде. Огай сглотнул, что не укрылось от Фукудзавы. Он помнил, что доктора трудно было заставить есть, не задев его гордость, поэтому нашёл способ, как выкрутиться. — Я наготовил слишком много, и один всё это не съем, — нагло соврал Фукудзава и взглянул на собеседника. — Не хотите составить мне компанию? — Я не против, — после недолгих раздумий согласился Мори. Юкичи поставил на маленький стол у окна две чашки отядзукэ, без слов приглашая присесть. Огай с жадностью начал трапезу, не волнуясь о правилах приличия. Доктор, почти не пережевывая, глотал рис, давясь и пугая Фукудзаву. — Не торопись, я не отниму у тебя еду, — сказал мечник, мягко погладив его по плечу. — Ешь спокойно. Только после этого Мори успокоился и попытался сохранять здоровый темп. Всё же удивительно, насколько сильно война меняет людей. Юкичи впервые в жизни испытал настоящее сочувствие. И не к кому-нибудь, а к самому Мори Огаю. Из размышлений Фукудзаву вытащило мелькнувшее за окном яркое рыжее пятно. Он отложил столовые приборы и резко поднялся со стула, чем привлёк внимание Огая. На недоумённые вопросы доктора он ответил лишь «ничего серьёзного, я скоро вернусь» и отправился к выходу из поликлиники. Забежав на задний двор поликлиники, мечник заметил в тёмном тесном переулке трехцветного кота, сидевшего на крышке мусорного бака. Пушистый гость, не моргая, неотрывно смотрел Фукудзаве в глаза, будто ведая всю его подноготную. Юкичи знал только одного человека с таким тяжёлым взглядом. «Наставник Нацумэ? Что он здесь делает? Мори что-то угрожает?» — лихорадочно думал мужчина, пытаясь сохранить хладнокровное выражение лица. Покопавшись в своей памяти, мечник не припомнил ещё каких-либо ближайших набегов на клинику, однако в его уме проскользнула пугающая догадка. То есть всё это время Нацумэ в обличии кота следил за ними? По спине разбежались мурашки от неприятного осознания, но Фукудзава решил подумать об этом в другой раз. Сейчас надо было прекратить стоять истуканом и таращиться на кота, а то наставник догадается ещё быстрее. Мечник достал из своих запасов один сушенный анчоус, дабы приманить зверька. Однако угощение едва его заинтересовало, кот лишь перевел взор обратно на Юкичи. — Так вы кошатник, Фукудзава-доно? — позади послышался мелодичный голос Огая. Мори поравнялся с мечником и начал разглядывать то кота, то анчоус в руке Фукудзавы. — Вы уверены, что желудок кота это переварит? Фукудзава упорно молчал, игнорируя насмешки от доктора. — Да и на кой чёрт вам сдалось это... — договорить Мори не успел, поскольку кот неожиданно соизволил встать с насиженного места и пошёл в его сторону, принявшись тереться о штаны доктора и громко мурчать, – ...существо? Если бы Фукудзава не знал, что это их наставник, то даже умилился бы. В душе. Но сейчас картина, свидетелем которой он стал, выглядела до безумия абсурдно, учитывая, как Мори относился к Сосэки и наоборот. Доктор сел на корточки и погладил мягкую, чуть щетинистую шёрстку кота, а тот в свою очередь всячески льнул к прикосновениям. Видимо, даже Нацумэ-сенсей не устоял против кошачьего магнита внутри Мори. Доктор заметил, что Фукудзава задумался о чём-то, и решил, что задел его тёплые чувства к котам. Он взял мяукнувшего гостя и усадил его на руки опешившего мечника. Фукудзава не знал, как реагировать, но Нацумэ возражений не выказывал, поскольку сидел тихо и не брыкался. — Видите, вы ему нравитесь, — по-ребячески улыбнулся Огай, лаская кота по пушистой макушке. «А тебе я нравлюсь?» — вертелось на языке у Фукудзавы, но тот сглотнул прыткие слова, решив, что правильнее будет промолчать. — Нам пора возвращаться, — сказал Юкичи, вернув кота на землю, и направился к клинике. «Я что-то не так сказал?» — в который раз спросил себя Мори. Он не в первые сталкивался с такими резкими переменами в настроении Фукудзавы, но никак не мог понять их источник. Огай решил выяснить причину во что бы то ни стало. — Что-то случилось? — не церемонясь, спросил доктор, когда они вернулись в его кабинет. — О чём вы? — удивился Фукудзава. — На вас лица нет ещё с утра. «Неужели это настолько очевидно?» — задался вопросом мечник. — Вы когда-нибудь чувствовали себя беспомощным? Будто смотришь в прошлое, и оказывается, что ты знал намного меньше других, — тихо спросил Юкичи, посмотрев на свою ладонь. На ней спустя годы будут видны шрамы, накладывающиеся один на другой и представляющие из себя словно клеймо преступника на всю оставшуюся жизнь. Если ещё не смерть, конечно. В широкую ладонь Фукудзавы Огай положил свою. Юкичи опомнился, поднял взгляд на доктора и встретился с двумя рубиновыми глазами, в которых читалась скрытая теплота. От этого на душе понемногу становилось легче. — Конечно, чувствовал, — признался Мори, понизив голос. Фукудзава вздохнул и прижал сжатую в руке холодную ладонь Огая к своей груди. — Могли бы вы меня обнять? — послышалась тихая, почти что робкая мольба Юкичи.***
С того инцидента прошла неделя. Их отношения приобрели странный характер с тех пор. Даже сейчас Фукудзава делал вид, что что-то усердно рассматривает в документах, а сам залипал на Огая. В халате доктора он казался до ужаса правильным. — Нам надо будет съездить на задание, — неожиданно подал голос Огай. — Съездить? — не понял Фукудзава. — Да, мы прямо сейчас поедем на разведку. По данным, которые занесла нам моя помощница, в заброшенном заводе, в нескольких кварталах отсюда, располагается база напавших на нас контрабандистов, — объяснил Мори, передав папку с документами напарнику. – Нападать мы не будем, только разузнаем правда ли это. — Почему днём, а не ночью? — Так мы вызовем меньше подозрений, к тому же на базе будет меньше охранников. — Тогда в путь, — кивнул Фукудзава.***
Как заметил мечник, Мори очень нравились БМВ. Они сидели в арендованной белой машине именно этой марки. Огай был за рулём автомобиля и изредка поглаживал его, восторженно обводя кончиками пальцев ткань обивки. Фукудзаве трудно было не улыбнуться. Знал бы доктор, что через пару лет у него будет собственная машина. По крайней мере пока её успешно не взорвал Достоевский, если верить словам Дазая. Мори покопался за пазухой и протянул Фукудзаве некий предмет. — Вам нужно будет огнестрельное оружие. Вдруг их окажется больше, чем мы планировали, — ответил доктор, не глядя в сторону напарника. Фукудзава промолчал и, подумав, что много оружия лишним не бывает, принял пистолет, тихо поблагодарив. Они подъезжали к заброшенному заводу. На посту рядом со входом стояла охрана, поэтому, чтобы не поднимать шум, пришлось оставить машину неподалёку и забраться в здание через побитые окна. Пробравшись внутрь, чуть не изранив все руки в осколках стекла, они затаились среди гор пустых коробок и прислушались. — Эй, куда девать последнюю партию медикаментов? — послышался басистый голос. — Оставим здесь пока что. Полиция в последнее время начала рыскать рядом с нашими стоянками, надо переждать, пока всё не уляжется, — ответил ему другой. Скорее всего это был командир банды. – А потом сольём на чёрный рынок, как и все остальные. Фукудзава нахмурился при упоминании медикаментов и перевёл взгляд на Огая, задавая немой вопрос. Тот кивнул в знак подтверждения его догадки. Да, это были те медикаменты, которые у них украли какое-то время назад. — Кстати, насчёт полиции, приведите сюда того неудачника для допроса, — вдруг вспомнил контрабандист. Двое крепких парней приволокли за руки человека с мешком на голове. Его равнодушно бросили на твердый пол и стянули холщовую ткань. Фукудзава с ужасом узнал в этом парне молодого следователя Миноуру. Его лицо оскверняли кровавые подтёки, а рот был завязан какой-то тряпкой. — Итак, парнишка, скажи нам, как ты вышел на наш след? — спросил глава, направляя заряженный пистолет в голову жертвы. Миноура что-то непонятно промычал, и бандит кивнул в его сторону, давая приказ развязать. Как только тряпка была снята, следователь злобно воскликнул: — Я вам ничего не скажу, тупые ублюдки! Командир раскалился и замахнулся для удара ногой в живот жертвы, нервы Фукудзавы не выдержали. Он достал пистолет, который ему одолжил Огай, и выстрелил в руку бандита. Командир выронил оружие, вскликнув от боли, и дрожащими пальцами схватился за раненное запястье. Другие преступники всполошились из-за внезапности, но, заметив Юкичи, достали пистолеты и начали стрелять в ответ. Мечник уже хотел было вступить в бой, но почувствовал сильную хватку на плече. — Не надо! Уходим, быстрее! — воскликнул Мори, перекрикивая шум от пуль. Фукудзава кивнул — ему самому не хотелось проливать людскую кровь, когда то можно было избежать, — и они оба выпрыгнули из окна, стараясь как можно скорее добраться до машины. За ними увязалась погоня. Пули летели над головами, но Мори игнорировал их, всячески уклоняясь. А вот Фукудзаве было тяжелее — у него не было такой скорости, как у Огая, однако опыт прожитых лет спасал его. Сев в автомобиль, доктор со всей силы нажал на педаль газа, и машина помчалась подальше отсюда. Взглянув в зеркало заднего вида, они обнаружили, что чёрная иномарка села им на хвост. Мори хмыкнул, обращаясь к мечнику: — Вы не можете просто перерубить машину катаной, уважаемый Серебряный Волк? — Сколько вам повторять, что большинство рассказов обо мне всего лишь мифы, — раздражённо цокнул Юкичи. — И то, что вы профессиональный убийца, тоже миф, по видимому, — съязвил доктор, намекая на то, что Фукудзава не убил главу контрабандистов. — Ваше остроумие сейчас как всегда не кстати, доктор Мори, — холодно отозвался мужчина. Огай усмехнулся и перевёл взгляд на зеркало, в котором отображалась машина врагов. — Давайте выпрыгнем из автомобиля на счёт три? Мы не сможем оторваться от них, поэтому попробуем взорвать, — спросил доктор, разблокировав двери БМВ. Фукудзава кивнул, не видя другого выхода. Мори начал отсчёт, и на последнюю цифру «три» мечник выпрыгнул из автомобиля, перекувыркнувшись пару раз. Но он запоздало понял, что доктор его обманул. Огай не последовал за ним, вместо этого сделав полицейский разворот так, чтобы перед его автомобиля смотрел на бандитов. Он с усилием нажал на педаль газа, собираясь врезаться прямо во врагов. — Ринтаро! — шокировано воскликнул Фукудзава. Их арендованное БМВ столкнулось с другой машиной настолько сильно, что взрыв прогремел моментально. У Фукудзавы всё сжалось внутри от страха. Неужели Огай?.. Он кинулся в сторону аварии, не обращая внимание на перепуганных людей рядом. Мечник лихорадочно звал Мори по имени, стремясь подойти опасно близко к огненным остаткам от машин, пока его не остановила чья-то хватка. Фукудзава вздрогнул и перевёл взгляд на живого и здорового Мори. Оказывается, что все это был его план и доктор успел выпрыгнуть быстрее, чем автомобиль врезался в врагов. — Вы чего так кричите? Всех людей созвали поглазеть. Юкичи до хруста сжал ладонь в кулак и замахнулся, смачно ударив наглого напарника по носу. Тот схватился за ушибленное место, пытаясь остановить кровь. — Справедливо, — сквозь боль ответил Мори, глядя в разъярённое лицо Юкичи. Послышались звуки полицейской сирены, и им пришлось как можно скорее покинуть место происшествия.***
В воздухе так и висело напряжение. Мужчины сидели на разных концах старого дивана в кабинете Мори. Доктор менял себе ватные тампоны, чтобы остановить кровь, текущую из сломанного носа, а Фукудзава боролся с тревогой. Схватившись за голову, он взъерошил белые волосы. А если бы Огай не успел выпрыгнуть из автомобиля? Если бы бандиты успели увернуться и убили бы его? Осознание того, что Мори был на волосок от смерти, заставляло закипать кровь в жилах. Однако самым страшным было то, что, скорее всего, изменится будущее. Теперь Фукудзава не мог надеяться на свои воспоминания о прошлом. — Фукудзава, я уже несколько раз извинился за своё поведение, сколько ещё ты будешь дуться? — Ты мог умереть, — угрюмо ответил Юкичи. — Близость смерти делает жизнь ярче, — криво улыбнулся Мори, пытаясь не задеть раны. — Ты не меняешься, — вымученно прошептал Фукудзава, вызывая недоумение у доктора. Мори придвинулся к Фукудзаве, почти соприкасаясь с ним коленками. Тот выпрямился и уставился на хитро улыбавшегося Огая. — Тогда как насчёт сходить в бар неподалёку? Считай, что это мои извинения. Юкичи подумал и кивнул, располагая доктора на широкую улыбку, однако обрадоваться в полной мере не дала боль. Кожа неприятно ныла, вызывая не лучшие ощущения. Теперь Фукудзава чувствовал вину. Он взял холодную ладонь Огая и прижал ее к своим губам, оставляя мягкий поцелуй на костяшках пальцев. Мори опешил; на щеках заиграл лёгкий румянец. — Простите меня за удар, просто не мог остаться равнодушным к вашим выходкам. Всё внутри так и закипает, — честно признался мечник, отводя взгляд. — Хорошо, извинения приняты, — хмыкнул Мори.***
В забегаловке неподалёку было очень вкусное пиво. Они обосновались за одним из деревянных столиков. Отделка заведения не отличалась искусностью, однако, простенькая, непримечательная, она придавал всему теплый уют, даже несмотря на голые стены. Верхнее хаори Фукудзавы весело на крючке, а Мори решил не заморачиваться и аккуратно свернул свой белый халат, положив его на спинку стула. На столе аппетитно пахли две чашки лапши с кружками, до краёв наполненными пивом. Они заказали уже не первую порцию. Огай собрал волосы в забавно торчавший хвостик, чтобы они не лезли в лицо. Мечнику показалось это милым. — Иногда мне кажется, Юкичи, что мы давно-о-о знакомы, — пьяно промямлил Мори. Его уже развезло, но Фукудзава ещё мог здраво мыслить. — Просто будто бы я об этом забыл. Телохранитель улыбнулся и сделал глоток пива, словно пропуская слова Мори мимо ушей. — Как ты с похмелья завтра работать собираешься? — Ложечка соли, салара, соды и кипяш...кипячёной водички меня спасут, — ответил Мори, задумавшись, и добавил: – Наверное. Огай взглянул на Фукудзаву, который опять взялся за пиво. Его взгляд устремился на красивый кадык, дергавшийся от глотков. Доктор почувствовал внутри острое желание прикоснуться к нему губами и оставить как можно больше поцелуев. Он судорожно выдохнул, чем напряг Юкичи. Мечник повернулся к Мори и вопросительно выгнул бровь, мол, что не так. На его губах, будто бы на руку Огаю, осталось чуть-чуть пивной пенки. — У вас милые пивные усы, — приблизившись к Фукудзаве, хихикнул доктор. — Где? — встрепенулся Юкичи. — Вот здесь, — прошептал Мори. Он положил руку на крепкую спину напарника и лизнул его губу, собрав пенку. Фукудзава шокировано распахнул глаза и зарделся от такой наглой выходки доктора. Тот же как ни в чём не бывало уместил голову на плечо Юкичи, глубоко вбирая его запах. — А люди врут, что ты псиной пахнешь, — пробубнил в полудрёме Огай, — от тебя пахнет свободой, которой у меня нет...а ещё анчоусами. Фукудзава впервые слышал о таком слухе и уже хотел было спросить, откуда он такое услышал, но когда мечник повернулся к Мори, то обнаружил того в пьяной отключке на своём плече. Юкичи решил, что пора закругляться, ибо доктор слишком устал сегодня. К ушам прилила кровь от осознания того, что, возможно, на утро только Фукудзава вспомнит о бесстыдных выходках Огая. Мечник не решился позвать официанта для предъявления счета и лишь тихо поднял руку, ожидая пока хоть один обратит на него внимание.***
Как бы ни хотел Фукудзава, но ему приходилось выполнять свои обязанности. К сожалению, совсем скоро придет конец его сотрудничеству с Мори, а значит надо подумать над агентством. Точнее над ещё одним собранием его сотрудников. Рампо уже есть, на очереди идёт Куникида. Школа, находившаяся на окраинах Йокогамы, выглядела совершенно непримечательной. Обычное здание, в котором учат детей из неблагополучных семей. Многие из них в будущем так и не смогут оправиться от бедности и попадут под контроль портовой мафии, как мышки в удушающей хватке удава. Печальное зрелище. Через охрану было не пройти, так как у здешних будет много вопросов, поэтому надо было найти другой вход. Фукудзава обошёл здание и наткнулся на задний двор. Здесь раскинулось неогороженное спортивное поле, а также стояли несколько скамеек и дряхлый сарайчик. — Вы не понимаете! — послышались крики, доносившиеся со стороны сарая. Фукудзава кинулся туда, но вовремя опомнился и остановился, заглядывая за угол старой постройки. Посреди хлама, явно навеки забытого здесь, стояли два человека. Юкичи сразу узнал Куникиду. Он стоял с поднятыми руками спиной к мечнику, будучи на мушке у четырнадцатилетнего парня. Сомнений в том, что пистолет настоящий, быть не могло. Откуда он у мальчишки? Школьник крупно дрожал, слёзы градом катились по его щекам, пока он направлял дуло пистолета в голову Куникиды. — Успокойся, прошу тебя. Давай поговорим, — Доппо вёл себя, на удивление, спокойно. — Нет! Вы выдадите меня полиции, это и так понятно! — похоже у парня началась истерика. Плохо дело. — Послушай, я не буду тебя сдавать полиции. Ты запутался, и поэтому я здесь. Давай мы разберёмся со всем вместе, мне надо только понять, что это были за люди, — Куникида удерживал с ним зрительный контакт. — Они убьют меня, если я расскажу! — взвыл мальчишка. — Они не узнают, если ты не будешь так кричать! — не выдержал учитель математики. Школьник вздрогнул, и его хватка на оружие ослабла. Он заметно колебался, ставя под подозрение слова мужчины. Фукудзава наблюдал за ними, уже зная исход, ведь Куникида умел добиваться своего. Парень опустил пистолет, но не выпустил его из рук, напряжённо сжимая рукоять. Куникида, тяжело вздохнув, подошёл к нему и забрал огнестрельное оружие, метнув взгляд в лицо школьника. Его глаза с носом покраснели из-за слёз, а нижняя губа неконтролируемо дрожала. Доппо положил ладонь на мягкую юношескую макушку, теребя взъерошенные каштановые волосы. — Никто тебя не тронет, обещаю, — со скрипом зубов проговорил Куникида, зная о своей безбожной лжи. Но это был единственный способ успокоить парня, имевший успех. Школьник зашелся новым приступом плача и всем телом прижался к учителю, сжимая под своими пальцами выглаженную рубашку. Доппо чуть скривился, но всё равно не оттолкнул его.***
После подробного рассказа парня о том, какими делами промышляют те незнакомцы, оказавшиеся поставщиками наркотиков среди молодёжи, Куникида отправил его обратно в школу, убедив, что пропускать занятия нехорошо. Доппо тоже направился в здание, но по пути его остановил Фукудзава, протягивавший ему визитку. Куникида удивленно воззрился на него и хотел было что-то спросить, но мечник опередил его: — Буду рад видеть вас в моём агентстве, — и ушёл. Доппо не знал, как реагировать, лишь молчаливо взглянул на визитку, на которой большими буквами было написано: «Вооружённое Детективное Агентство».***
Гром прозвучал так, словно что-то гигантское упало на землю. Дождь непрерывно лил как из ведра уже довольно долгое время, а молнии тонкими белыми нитками опускались к низу, но лишь на мгновения. Фукудзава отложил свой поход на улицу до завтрашнего дня и остался запертым в одной клинике с доктором. Мори практически не покидал своё убежище, боясь, что опять явятся контрабандисты. Ведь дождь с большой вероятностью заметёт их следы. Юкичи всерьёз задумался, пытаясь вспомнить, когда Огай без причины выходил из клиники. Не считая походов по местным бутикам и кондитерским под чутким надзором Элис, Огай не удостаивался хоть раз уйти без серьезных причин. Он был настолько привязан оковами Нацумэ-сенсея к этому месту, что становилось жутко. Сейчас Мори сидел за своим рабочим столом и заполнял какие-то документы, скорее всего медицинские карточки пациентов. Когда раздался особо сильный удар молнии, доктор крупно вздрогнул всем телом, нечаянно чиркнув по листку. Он разочаровано вздохнул, но напрягся, когда настольная лампа начала моргать. Свет в лампочке еле колебался, изо всех сил пытаясь выжить в этой тьме, но потерпел поражение и погас окончательно. Фукудзава всё это время следил за эмоциями, которые каждую секунду менялись на лице Огая. — Ты боишься грозы? — пытливо спросил Юкичи. — Пф, вы меня с кем-то путаете, Серебряный Волк. Чтобы мафиози боялся гро-... — раскат грома прервал Огая, заставив того дёрнуться от неожиданности. Мори взглянул на Фукудзаву, что смотрел в ответ с ехидным выражением лица. — Так всё же боишься. — Не всегда известно, что прячется за толщей грозовых туч, — серьёзно произнес Мори, думая о чём-то своём. Юкичи хмыкнул и встал с насиженного места на диване. Доктор напрягся, заметив, как приближается мечник, но пока что сидел неподвижно. Фукудзава положил свои большие руки на худощавые плечи Огая, аккуратно массируя их, чтобы не навредить. Под толщей одежды чувствовалась каждая скованная тревогой клетка тела. Вскоре Мори расслабился, блаженно прикрыв глаза. Он уже не реагировал на агрессивный дождь и шум грозы за окном, полностью отдавшись приятным ощущениям. Потому доктор никак не ожидал, что его грубо закинут на плечо и двинутся к дивану. — Что ты творишь?! — запротестовал Огай, пытаясь вырваться из цепкой хватки мечника. Фукудзава опустил тушу Мори на кожаный мебель, нечаянно (а может, и нет) приложив затылком об обивку, сам же сел на край, положив голову доктора себе на колени. — Вам нужно отдохнуть, Мори-сан. Электричества всё равно пока нет, а без света вы испортите себе зрение. А оно надо? — спокойно пояснил Фукудзава, перебирая шелковистые локоны Огая. Тот предпринял ещё несколько попыток встать, но все они были тщетны. Мори с досадой выдохнул и сдался. Вскоре вся усталость этой недели дала о себе знать, отозвавшись в тяжёлой свинцовой голове и неприятными покалываниями во всём теле. Глаза закрылись сами по себе, и немного погодя Фукудзава услышал тихое посапывание. Юкичи наконец мог погрузиться в свои раздумья. Пока он делал массаж Огаю, то смог разглядеть, что за документы лежали на рабочем столе. Оказалось, доктор всё же смог разузнать, где находится маленькая Акико Йосано, и собирался навестить её в ближайшее время. Последний день их сотрудничества был всё ближе и ближе, чем очень страшил Фукудзаву.***
Стояло раннее утро. Как только Фукудзава открыл глаза, то с удивлением обнаружил, что доктор куда-то пропал, даже не разбудив перед этим. Сон мечника, по обыкновению, был чутким, поэтому пробраться мимо него незамеченным едва ли было возможно. Впрочем, иногда казалось, что Мори — исключение из правил. В коридоре Фукудзава встретил помощницу Мори — ту самую, которая приносила документы. Шатенка, заливаясь краской, отводила глаза, смущаясь встретиться ими с чужими, что Юкичи посчитал про себя в какой-то мере забавным. Вследствие недолгой беседы оказалось, что Мори ещё несколько часов назад ушёл в отделение детской реабилитации. Фукудзава нахмурился. Что там забыл чёртов Огай? Йосано находилась в другой больнице, поэтому тут была ни при чем. Значит, оставалось только.. Вот же чёрт. Фукудзава кивнул девушке на прощание и, следуя её инструкции, попал в детское отделение клиники. Голос Мори слышался за дверью палаты под номером пять. Фукудзава настойчиво постучал и, получив разрешение, вошёл. Доктор стоял рядом с кушеткой, закрывая собой маленького пациента. На прикроватной тумбочке и по полу были рассыпаны некие таблетки, похожие на белые маленькие пуговички. Огай повернулся лицом к Юкичи, выдавая тому изможденность черт. — Ах, это вы, Фукудзава-доно. Неужто беспокоились обо мне? — усталость Мори как рукой сняло; он оживился и лукаво поглядел на Фукудзаву. — Вот именно. Вы не только не удосужились разбудить меня, но ещё и записку не оставили. Как я могу не беспокоиться? — помрачнел Юкичи. Он вдруг вспомнил, что Мори всегда был таким. Он никому никогда не рассказывал, куда идёт, будто не хотел, чтобы его нашли, будто хотел скрыться... — Прошу прощения, были дела. Фукудзава взглянул на ребёнка за спиной Огая. Его догадки были верны. За ним следил маленький мальчик с бинтами на правом глазе, смешными кудрявыми волосами цвета каштана и пытливым взглядом обиженного щенка. Это однозначно был маленький Дазай. Фукудзава прожигал взором лохматую макушку, вызывая недоумение у Мори. — Хах, неужели у вас появился интерес к маленьким ма... — не успел доктор съязвить, как Юкичи схватил его за руку и потащил к выходу из палаты. Огай не пытался вырваться, понимая, что против мечника он слишком слаб, однако почувствовал, что в противовес его тянут за халат сзади. Фукудзава, ощутив сопротивление, повернулся и наткнулся на злобный взгляд Дазая, который вцепился в одежду доктора. — Пусти, — угрюмо приказал Фукудзава, прищурив глаза. Дазай проигнорировал мужчину, ухватившись за Мори ещё сильнее. Юкичи уже хотел было применить силу, но Огай положил ладонь на макушку маленького Осаму, привлекая его внимание. — Дазай, я скоро вернусь. Можешь пока что помочь мне собрать рассыпавшееся лекарство, пожалуйста? — добродушно промурлыкал доктор, трепля непослушные локоны мальчика. — Только прошу тебя, не бросай их больше, хорошо? Дазай взглянул своим большим глазом в ласковое лицо Мори и разжал пальцы на халате, послушно отпуская его. Юкичи, не теряя времени, вытащил доктора из палаты, захлопнув за собою дверь. — Может, вы уже объясните, многоуважаемый Серебряный волк, какая блоха вас укусила? И ради Бога прекратите меня тянуть! — Откажись от Дазая. — Что? — опешил Мори, вглядываясь в серьёзное лицо Фукудзавы и пытаясь найти хотя бы отголосок издёвки или неудачной шутки. Огай выдернул руку из хватки мечника, нахмурив тонкие брови и вынудив своими строптивыми действиями Юкичи остановиться и повернуться к нему. — Откажись от него, — повторил мужчина, кивая в сторону палаты Дазая. — С чего бы вдруг? — недоверчиво прищурился Огай. — Он подозрительный. — Странно называть травмированного ребёнка подозрительным, — фыркнул доктор. — Он не принесёт тебе пользы, только разочарование. — Попытка не пытка. — Он предаст тебя! Дазай не годится тебе в наследники! — не унимался Фукудзава, порывисто хватая Мори за плечи. — Почему ты так в этом уверен? — раздражённо зашипел Огай. — И вообще, с чего ты взял, что я хочу взять его к себе? — Я...просто знаю. Это сложно, но ты должен поверить мне. — Вы слишком много думаете, Фукудзава-доно, — Мори хмыкнул, скинув руки мечника со своих плеч. — Ваша задача заключается в сохранении моей безопасности, а мои личные дела вас не касаются. Увидимся! Огай махнул ладонью и направился к палате Дазая. Фукудзава смотрел ему вслед, с горечью понимая, что попытка переубедить Мори с крахом провалилась. Зубы неприятно скрипнули, а костяшки пальцев заныли из-за удара о ближайшую стену, на которой теперь красовалась трещина. Все коридоры опустели, люди, находившиеся неподалеку от Фукудзавы, испарились, посчитав весьма благоразумным держаться подальше от этого «ненормального».***
Прошло несколько дней с этого инцидента, а Мори вёл себя как обычно — здоровался, шутил и флиртовал. Однако Фукудзава осознавал, что не только у него, но и у доктора остался неприятный осадок после их небольшой ссоры. Сегодня с самого утра Огай пребывал в хорошем расположении духа, чем немало озадачивал Фукудзаву. — Пришли сведения, что базу с украденными медикаментами всё же нашли. Мы едем туда, — оповестил доктор, активно собирая сумку. — Врагов мало, справимся быстро. — Разве мы уже не нашли его? — спросил Фукудзава. — Нет, это другая база. Тогда мы спугнули их, лишь засветившись. — Значит, едем, — Юкичи встал с дивана, расправляя своё кимоно. За ним следом вскочила Элис, радостно вскидывая ручки. — Ура, едем наказывать плохих дяденек, — воскликнула она с удивительной для такой темы беспечностью. — Да-а... – устало вздохнули мужчины.***
Мори и Фукудзава отдыхали на отвоеванном сундуке с медикаментами и отдыхали от сражения. Бой был жарким: на стенах виднелись следы от пуль, некоторые стёкла большого окна разбились, и теперь осколки украшали собою пол, отражая отблески света. В помещении стоял тошнотворный запах металла и крови, исходивший от свежих трупов. Огая ранили в руку, поэтому он сидел чуть сгорбившись и зажимал рану, а вымотанный Фукудзава опирался на свою катану. — Что это было за «Фукудзава-доно справится один с лёгкостью»? — недовольно спросил мечник, кинув оценивающий состояние взгляд на Мори. – И вообще, врагов было намного больше, чем вы говорили. Мори тихо хихикнул. — Ох, техника Серебряного волка была восхитительна, — доктор прикрыл глаза, лукаво улыбнувшись. — Благодаря вам хлопот значительно поубавилось. Фукудзаве уже значительно надоело соблюдать «сценарий» их разговоров да и, в принципе, каждой секунды жизни. Он тяжело вздохнул, решив сделать то же, что и в прошлом. — Не бесполезно ли это? — Что именно? — приподнял брови Мори. — Всё... Огай пытливо взглянул на нахмуренное лицо Фукудзавы, не понимая, к чему он ведёт. Юкичи встретился взглядом с доктором и через силу выдавил из себя: — То, что мы сделали сегодня. Заговор, который мы раскрыли, всего лишь частица несчастья. Пока причина этого — Портовая мафия — будет продолжать свои зверства, беды не прекратятся. — Я знаю это, — серьёзно ответил Мори, — поэтому я и присоединился к «концепции трёх времён» Нацумэ-сенсея. — «Концепция трёх времён»? — притворно удивился Фукудзава. — Идея сохранения баланса в городе, — доктор перевёл взгляд с мечника на кровавое тело на полу, думая о чём-то своём. — В тяжёлый послевоенный период дневным временем управляет Особый Отдел, ночным — Портовая Мафия, а в вечерним... — Моё агентство, — закончил Фукудзава. Он заметил, как дрогнул голос доктора на слове «послевоенный», но всё же решил спросить. Ведь не каждый раз выпадает возможность узнать о прошлом Мори. — Ты жалеешь? — тихим голосом поинтересовался Фукудзава. — О чём? — О том, что пошёл на войну да и, в принципе, связался с Нацумэ-сенсеем? — Не твоего ума дела. Ты думаешь, я буду плакаться тебе в плечо, выдавая всю подноготную? — прошипел Мори. — Слишком уж мало ты обо мне знаешь. «Отчасти правда, но я знаю, каким ты будешь в будущем,» — с досадой подумал Фукудзава. Огай, видимо, не желавший мириться с прошлым, начал потихоньку распаляться. — Ты не был на войне, чтобы что-то о ней говорить. Ты — всего лишь один из тех трусов, что смогли с помощью связей откосить от призыва, — Мори тяжело дышал, грудь его судорожно вздымалась, а руки тряслись от неконтролируемых гнева и обиды. — Я воевал за свой город и видел много таких же веривших в победу. Скольких бы ты людей спас, попав на эту чёртову бойню! Однако ты решил стать святошей только сейчас, когда это никому уже и не нужно! В конце Огай не выдержал и сорвался на крик. Он ожидал всего — пощёчины или катаны в почку, но уж точно не того, что его притянут к себе в объятья. Доктор начал вырываться, но Фукудзава держал крепко, лишь сильнее прижимая Огая к своей груди. — Я — трус и признаю это. Признаю, что боялся войны, и поэтому всячески пытался уклониться от участия в ней. Мне было страшно, ведь убивать людей в мирное время и убивать людей во время войны — две разные вещи, — тихо ответил Юкичи, почувствовав, как замер Огай. Его тело все еще было напряжено, но мужчина впитывал каждое слово. — Я занялся агентством, чтобы отмыть свои руки от крови. Но, видимо, мои грехи не будут прощены уже никогда. Поэтому я не ищу благодарности от людей, я просто хочу, чтобы в нашем с тобой любимом городе сохранился баланс. — Мы не исправимы, Юки, — Огай сжал мечника в своих объятьях, уткнувшись холодным носом в его шею. Новое ласковое прозвище вызвало у Фукудзавы табун мурашек. Но осознание того, что спокойная (ну как, почти спокойная) жизнь бок о бок с Мори далека от реальности, подействовало как холодная вода. Расслабляться было нельзя, но побыть ещё хоть минуту в этих тёплых объятиях хотелось до жути.***
Настал роковой день для союза Мори и Фукудзавы. Мечник все это время с опаской ожидал его. Оттого с утра настроение пало ниже плинтуса, а атмосфера все угнетала и угнетала. Если бы Фукудзава был на капельку более сентиментальным, то отметил бы в календаре этот день как самый ужасный в году. Мечник не знал, что ему делать. Если он отвернётся от Огая, как в прошлый раз, то это, непременно, приведет к столкновению агентства с мафией, Достоевским, а потом с тем же Фукучи. И так по кругу. Переубедить доктора не представлялось возможным. Но и вариант оставить Йосано с Мори был выкинут сразу же. Неизвестно, что этот лис сделает с девочкой и кем она вырастет в руках мафиози. Может, угрозой похуже Достоевского. Что же тогда делать? Ответа Фукудзава так и не нашёл, сколько бы он ни старался. С самого утра он попрощался с недоумевающим Огаем и отправился к Рампо. Парень был недоволен тем, что его так рано разбудили и потащили куда-то, да ещё и без завтрака в виде варенья. Фукудзава — сторонник полезной еды, однако пообещал Эдогаве, чтобы его задобрить, купить много вкусняшек после миссии. Паренёк хоть и недовольно, но согласился, с условием того, что сам выберет всё, что захочет. — Так ты так и не ответил, куда мы идём и что за миссия. — Нам надо спасти одну удивительную девочку, — ответил Юкичи. Они уже направлялись к больнице, где в полной изоляции сидела маленькая Йосано. Он заметил, что на верхушке здания красовался вертолёт. Мечник чертыхнулся. — Мы опаздываем, быстрее Рампо! Они забежали в здания, игнорируя охранников и испуганную толпу в коридорах. — В чём состоит моя задача? — на ходу спросил парень. — Ты должен будешь незаметно вывести Йосано, пока я буду отвлекать Мори. Как только ты получишь её, немедленно спрячьтесь где-нибудь подальше от больницы, чтобы вас ни в коем случае не нашли. — Понял! Но я так и не знаю, зачем эта заколка в виде бабочки? — Дашь ей, чтобы успокоить. Обсудив детали, они добежали до входа на крышу. — Жди, пока не поймёшь, что Мори полностью сосредоточился на мне. Фукудзава пинком открыл дверь и, пока Мори, подводивший Йосано на инвалидной коляске к вертолёту, не понял, в чём дело, вынул катану из ножен, ударив по Огаю. Если честно, то в это время Юкичи молился всем богам, чтобы доктор успел вытащить скальпели и отбить атаку. Так и случилось. Мори ловко увернулся от разъярённой атаки. — Юкичи? Что ты здесь делаешь? — Я пытаюсь предотвратить твою ошибку! Огай разозлился, осознав, что его осуждает за такое решение сам Серебряный Волк. Он принялся яростно контратаковать, но Фукудзава помнил каждую комбинацию ещё с прошлого раза, поэтому с лёгкостью уклонялся, распаляя Огая ещё больше. — Этот маленький ангел является моим ключом ко всему! Эта «ошибка» — главная надежда «концепции трёх времён» и залог всего покоя, который ты хотел в этом городе. Она является оптимальным решением в вопросе о свержении старого дома Портовой Мафии! Юкичи вздрогнул, вглядываясь в суженные зрачки Огая. В них накопилось столько злобы и ненависти к людям, что самому становилось до боли тошно. — Ты ломаешь ей жизнь! И что значит «оптимальное решение»?! В твоей теории нет места душе! — «Душа»? — Мори зловеще рассмеялся, и Юкичи действительно усомнился в его психическом здоровье. — О какой душе думал Нацумэ, ломая мою жизнь?! Это война! Те, что думают о «душе», всегда остаются в проигрыше. Они остановили бой, встав друг на против друга на расстоянии пары метров и пытаясь отдышаться. — Те... Вам этого не понять, Фукудзава-доно, — нахмурился Мори. — Возможно, — ответил Юкичи. Он понял, что выход здесь только один, и это смерть одного из них. — Я никогда не пойму такого, как ты. Человека с гнилой душой и кристально-чистым разумом, а также камнем вместо сердца... Ты — ничтожный ребёнок, которого растил и боготворил Нацумэ-сенсей лишь для того, чтобы убивать. Теперь понятно, почему наставник выбрал на место босса Портовой мафии именно тебя. Единственное, что ты можешь делать в этой жизни — уби-... Скальпель плавно прошёлся по шее Фукудзавы. Кровь брызнула, окропив бетонные плиты крыши. Юкичи видел перед собой лицо Мори. Его брови были нахмурены, губы сжаты, однако в ставших такими родными глазах собрались капельки жгучих слёз. Мечник навсегда запечатлел в своём сердце этот момент. Он упал на колени и взялся дрожащими руками за кровоточившую шею. Мори судорожно вздохнул. — Почему ты не защитился?.. У тебя в руках была катана, ты видел, как я на тебя бежал! — Я проиграл...в этой...войне, моя любовь... — кряхтя, вымолвил Фукудзава. Перед ним всё стремительно плыло и темнело, но Юкичи никак не мог налюбоваться Огаем. — Ты будешь...мудрым боссом мафии... Потеряв сознание, Фукудзава начал падать, но Мори успел поймать его, мягко опустив на пол. Где-то, будто вдалеке, мечник слышал крики Огая и зов вернувшегося Рампо. У Юкичи был единственный выход — смерть одного из них, и он выбрал свою...***
Через пелену боли прорывался неприятный писк аппарата жизни обеспечения. Тело до жути ломило, а голова раскалывалась. Приоткрыв глаза, Фукудзава удивился. Он обнаружил, что находится во врачебной палате, обмотанный множеством бинтов. Из окна сбоку раздражающе бил свет уходящего солнца. Юкичи медленно повернул голову, пытаясь что-то рассмотреть расфокусированным взглядом. За окном, как на ладони, был виден весь город Йокогама. Это означало, что он был в одной из элитных палат больницы Портовой мафии. Внутренний волк подсказал, что в этой комнате он не один. Повернув голову набок, Фукудзава заметил Мори. Он поразился тому, что тот был не во врачебной одежде, как бывало обычно, а в своем чёрном плаще, что успел приесться мечнику. Мафиози всячески пытался удерживать маску хладнокровия, но получалось у него дурно. Выдавали глаза, наполненные беспокойством. Они бы так и сидели, наслаждаясь тишиной, но Мори решился-таки начать разговор первым: — Ты..Вы очнулись спустя столько времени, — в его усталых глазах читалось облегчение. — Какой сейчас год? — прохрипел Юкичи сиплым от долгого сна голосом, пребывая в полной дезориентации. — Что, простите? — удивлённо приподнял брови мафиози. Фукудзава нахмурился, не понимая, в какой он из жизней. Не мог же пробыть в коме так долго. Верно?.. — Ты отказался от Дазая? — встрепенулся Юкичи, резко дернувшись, но сразу же пожалел об этом. Боль иголками пронзила всё тело. — С чего бы? Но я был бы рад никогда не встречать этого маленького засранца, — честно ответил Огай. Директор облегчённо выдохнул. Он смог вернуться в своё время. Но жалко, что Юкичи не узнает, что случилось с другим им. — Что произошло, пока я был в отключке? Как Гэньечиро? — устало прикрыл глаза мечник. Ему явно понадобится двухмесячный отпуск. — Гэньечиро? Не бредите ли вы, Серебряный Волк? — не понял Мори. — Фукучи. Что с Фукучи? — Ах, тут такое дело... — промедлил с ответом Огай, пытаясь корректно подобрать слова. — Он потерял очень много крови от тех ран, что ты ему нанёс. Глаза Фукудзавы расширились от осознания. — Он?.. — Да, он мёртв. На палату опустилась гробовая тишина. Юкичи знал, что должен был убить Фукучи, и это давило тяжким грузом. Слёзы крупным градом, словно по команде, покатились по щекам. Мори судорожно выдохнул, но не проронил ни слова, посчитав разговор сейчас неуместным. Фукудзава собрал все силы, чтобы прикрыть лицо рукой, поскольку не желал показывать свою слабость боссу мафии. — Все ждали вашего возвращения, поэтому похороны были перенесены. Пойду обрадую ваших подчинённых. Мори собрался было уйти, но почувствовал, как его удерживают за руку. Он встретился с чуть покрасневшими от слёз глазами Фукудзавы и замер, не зная, что делать. – Останься. Огай еле заметно кивнул и сел на край койки рядом с Юкичи. Он запустил руку во взъерошенные седые волосы мечника, мягко массируя кожу головы. Фукудзава расслабился, отдаваясь скупым ласкам мафиози, на что тот слабо улыбнулся. — Где бы ты ни был, там всегда буду я.