Wound's

Темноту рассекают тонкие лучи света, исходящие от двери. Они бегут по полу и потолку, падают на стены, хаотично танцуя, пока источник света неумолимо движется к комнате. Дверь отворяется и свеча, до этого раскрашивающая мглу, тут же затухает. Ночь скрывает размеренные движения, о присутствии незванного гостя говорят лишь чуть слышные звуки шагов и соприкосновение подсвечника с поверхностью деревянного столика. Дальше всё замирает и звуки прекращаются. Слышится тяжёлый, хриплый вздох, который сопровождается окончательным пробуждением хозяина комнаты. – Би Хан? – с послесонной хрипотой звучит голос Томаша. Его взгляд предположительно направлен в сторону пришедшего. Вместо ответа – шаги в сторону постели. Скрип твёрдого матраса и горячее дыхание в районе плеча. Би Хан утыкается лбом Томашу в плечо. Седовласый замирает, не успев понять, что, собственно, происходит. Бьющий в нос запах крови и медицинского спирта.. Томаш морщится и хмурит брови. Би Хана ранили на одной из вечерних тренировок? Разве сейчас не слишком поздно для этого? Отбой был пару часов назад. И почему он со свежей раной приполз сюда, а не остался в своих покоях. Что ему нужно..? Врбада мягко касается плеча ночного гостя, отстраняя от себя. – Би Хан, ты перепутал комнату. Мне стоит довести тебя до твоей? – он крайне взволнован появлением старшего, особенно учитывая, что от него по прежнему разит спиртом и кровью. Би Хан не отвечает, валится на кровать, положив голову Томашу на колени. Юноша тихо вздыхает, перебирая смольные волнистые пряди. Он расплетает пучок, высвобождая волосы, зарываясь в них тонкими мозолистыми пальцами, перебирая пряди и массируя кожу головы. Саб-Зиро заметно расслабляется, отдавшись мягким и трепетным ощущениям. – Где рана? – голос Томаша прерывает застывшую тишину. Он не хочет лишний раз беспокоить будущего грандмастера, но это ему знать действительно важно. Би Хан резко хватает Врбаду за запястье, крепко сжимая его, и протягивает чужую ладонь к правой стороне своей грудной клетки. Под подушечками пальцев чувствуется неровность из-за бинтов, перетянувших грудь. – Хорошо, я понял. — Томаш тянет руку на себя, желая высвободиться из ледяных оков, но старший не позволяет, притягивая руку обратно к собственным рёбрам. Седовласый не спорит и не вырывается вновь, он проходится пальцами по ткани, гладит со всей аккуратностью. Саб-Зиро выпускает его руку, а вместе с ней и облегченный выдох покидает его грудную клетку, но рука Томаша не стремится испуганно отстраниться. Врбада продолжает гладить предположительно место, куда был нанесён серьезный удар, но не надавливает, чтобы не причинять дискомфорт. – Би Хан, поднимись, я помогу тебе перелечь на подушку. – Томаш не чувствует раздражения от чужого наглого появления и такого же поведения. Сердце замирает от внезапного установившегося между ними доверия, которое так не хотелось потерять. Они никогда не были близки. Би Хан в открытую демонстрировал, что никогда и не будут. Но сейчас, раненный и измотанный,он лежит на постели Томаша и молчит, толи от недостатка сил, толи от скопившейся в груди злости, мешающей даже сделать вдох. Но неясно, кому сегодня он посвящает свою ненависть, а потому Томаш не спрашивает, боясь в качестве ответа получить своё имя. Болезненный стон из-за смены положения больше напоминает тихий рык ослабшего дикого зверя, но Врбада не боится его, для него сей звук означал лишь то, что он должен помочь. Би Хан пришёл к нему и не важно осознанное это решение или нет. Томаш часто замечал за старшим, что тот либо игнорирует, либо тщательно скрывает свои слабости даже от Куай Ляна, хотя он был последним, кто осудил бы его. Когда голова коснулась подушки, тёмные пряди хаотично разбежались по ней и по хмурому лицу их обладателя. Томаш присел поближе, с неким трепетом разглядывая будущего грандмастера. Смоук протянул было ладонь к чужим волосам, но внезапно крепкая хватка прервала его намерения. – Знай меру, Томаш – грубый шёпот быстро вернул сына охотника с небес на хладную землю. Конечно, он не должен превышать норму дозволенного. Раз Саб-Зиро оказал ему такую степень доверия и показал себя столь измотанным и честным, то справедливо будет благодарить его за это, хотя бы не ослушавшись лишний раз. Смоук резко обрывает собственные мысли и испуганно переводит взгляд на крупную ладонь, всё ещё сжимающую его запястье. Он хмурится в непонимании. Серые глаза пробираются от тыльной стороны ладони до лица, замирают на тёмном нечитаемом взгляде. Что-то не так. – Ты злишься на меня? – еле слышно шепчет Томаш, медленно и не слишком настойчиво вытягивая руку из чужой хватки. Но старший не отпускает. – Ляг и не задавай лишних вопросов. – Би Хан звучит ещё более недовольно, чем до этого, но в этот раз это вызвано не болью в груди. – Мне просто показалось, что будет лучше, если ты будешь честен, хотя бы сейчас.. Томаш замолкает, ожидая хоть какую-нибудь реакцию. Последовал долгий глубокий вдох, что резко оборвался болезненным хрипом. Рана не позволяет дышать слишком глубоко. Саб-Зиро плотно смыкает веки, а темные брови склоняются у переносице. В комнате заметно холодает. Врбада тут же тянется к кончику одеяла и получше укрывает старшего, словно не зная, что температура спала по его вине. – Надеюсь, что тебе будет легче к утру..– Смоук ложиться рядом, сохраняя малую дистанцию, чтобы не волновать Би Хана. Карии глаза наконец открываются с внезапным спокойствием смотрят на седовласого. Ожидаемые Томашем колкости не произносятся в слух, а хладные подушечки пальцев устало гладят серебристые пряди. Врбада готов поверить в то, что в темноте может разглядеть очертания улыбки. И она беззлобна и спокойна. Но слишком сильно он об этом не задумывается. – Мне сейчас спокойнее, чем обычно. Это непривычно, поэтому злюсь, но уйти не могу, – грубый шёпот режет тишину, привлекая внимание сонного Томаша. Он молча перерабатывает информацию и, не придумав ничего лучше, аккуратно кладёт ладонь Би Хану на предплечье. – Отдыхай и старайся не думать об этом. Я знаю, что всё происходящее ничего не значит для тебя.. – Томаш искренне старается зацепиться за нить мыслей криоманта, предполагает, что могло бы его успокоить сейчас. И не попадает вообще. Би Хан замолкает и закрывает глаза, а вместе с этим прячет в глубине души что-то противоречивое, что принять пока абсолютно не готов.