***
Она сидела на полу, прижав колени, и покачивалась вперёд-назад. Что говорилось в чертовом стихе? Какое было спасение? Вроде что-то о крови близкого? Так ведь? Как долго она будет сидеть в этой чёрной конуре без окон и света? К слову, кислорода тут предостаточно и он не кончается как обычно бывает в закрытых помещениях. Спасибо, хотя бы, на этом! Сколько времени прошло? Может быть дней? Недель? Лет? Как быстро летит время по ту сторону мира? — Соскучилась, грязнокровка? — голос Беллатрисы появился из ниоткуда. Гермиона искала источник звука, но кругом одни стены. — Потерпи, моя хорошая, — нарочито вежливо попросила она. Один за одним — вокруг — начали появляться зеркала, которые для Гермионы выступали в качестве окон в ее мир. Гостиная, их с Драко комната, ванная, гостевая комната, — казалось, что зеркала появились, в буквальном смысле, во всех комнатах. Беллатриса улыбалась ей из их спальни! Она помахала рукой и рухнула на кровать, раскинув руки по сторонам. — Как я скучала по кровати! Знаешь… — Она поднялась на локтях. — В Зазеркалье нет кроватей, вообще ничего нет. По крайней мере у меня. — Нарочито грустное лицо, с опущенными уголками губ, посмотрело на нее. — Выпусти меня отсюда, чертова ведьма! — Гермиона стучала в зеркало кулаком, билась в него плечом — тщетно. Все тщетно. — Я даже не могу представить этот момент, когда Драко решил связать с тобой свою жизнь! — Беллатриса резко вскочила с кровати и подошла к зеркалу. — Милая? — позвал знакомый голос. Гермиона начала биться в зеркало с двойной силой, она испробовала все методы, но ни один не сработал. Драко не слышал ее. — Мне показалось, или зеркал в Мэноре стало больше? — Он подошел сзади, поцеловал в шею и положил руку на талии. — Внесла небольшие правки в интерьер, — усмехнулась Беллатриса. Одну руку она положила на его, а второй потянулась к его лицу. Драко даже не сопротивлялся, напротив, он прижал ее к себе и оставил небольшой поцелуй на губах. — Мы с тобой так красиво смотримся, — улыбаясь говорила Беллатриса. — Мы так идеально подходим друг-другу. Она начала медленно расстёгивать шелковую блузку, не отрывая взгляда от зеркала. Драко смотрел на все это через отражение и, кажется, ему это очень нравилось. Нижние пуговицы он расстегнул сам. — Секс у зеркала — что-то новенькое, — нежно прошептал он и прикусил мочку, от чего Беллатриса пискнула. — Как и отсутствие лифчика. — Он довольно улыбнулся. — Ты же любишь эксперименты. — Она облизнула губы и злобно улыбнулась. Гермиона сразу поняла — улыбка предназначена ей. Драко медленно провел рукой от пупка до груди. Нежно закрыл ей одно полушарие и легонько сжал, после чего большим пальцем провел по набухшему соску. Беллатриса глубоко вдохнула, было заметно как она слегка дернулась. Он сделал шаг назад и медленно стягивал с нее рубашку, внимательно рассматривая эту сцену в зеркале. Драко целовал оголенные ключицы, стоя за Беллатрисой, и мягко сжимал грудь. Она потихоньку начинала стонать, одна рука была на его шее. Глаза все еще смотрели в отражении, а Гермиона зачем-то смотрела в ответ. Смотрела как ее Драко целует свою тетку и абсолютно не стесняется этого. Он нежно провел рукой от груди до пупка, — это заставило Беллатрису немного выгнуться в спине и издать легкий стон. Драко провел рукой вдоль бедер и потянулся рукой к задней молнии юбки, которая тут же слетела на пол, оставив Беллатрису практически голой. Ему нравилось подобное и Гермиона знала это. Он любил доминировать, любил смотреть как делает ей приятное, как она стонет находясь под ним или когда он между ее ног. Вот и сейчас, — он смотрит в зеркало вовсе не на нее, а на возбуждение. Рука Драко оттянула резинку трусиков и спустилась ниже. — Люблю тебя такую… доступную, — ласково сказал он и укусил за мочку уха. Беллатриса глубоко вздохнула и закрыла глаза. Любит? Сколько времени прошло, если он уже успел ее полюбить? Он нежно поглаживал клитор, заходя немного дальше, с каждым последующим движением. Рука Беллатрисы на шее Драко сжалась — ей нравится. Он смотрел на это в отражении и его глаза наливались похотью, животной похотью. Гермиона застыла. Драко, ее Драко сейчас признается в чувствах собственной тетке. И вовсе не это вызывало в ней чувство боли, а тот факт, что он так быстро ее забыл. Хотя она так и не поняла сколько времени прошло… Быть может прошел уже год и Беллатриса смогла убедить его, что Гермиона его бросила, ушла к другому… Вдобавок снова внушить ему исключительную ненависть к грязнокровкам. Что он вообще думал, когда понял, что она бесследно пропала? Драко взял Беллатрису за подбородок, повернул лицом к себе и жадно поцеловал. Словно ждал этого всю жизнь. Он подхватил ее под бедра и потащил к кровати. — Ты читаешь мои мысли. — Он облизнулся, увидев как Беллатриса покорно встает на четвереньки, полностью ложится на грудь, вытягивая руки вперед. Ее волосы слегка закрывали лицо, но Гермиона отчетливо видела ее глаза и эту чертову довольную улыбку. Она стучалась в зеркало, кричала, пыталась разбить его ногами, — ничего не вышло. Драко поводил головкой члена по лону, задоря Беллатрису. Она издала протяжный легкий стон, когда он вошел в нее и натянул волосы на кулак. Их взгляды встретились в отражении, они улыбнулись друг другу. Драко закусил нижнюю губу и шлёпнул по заднице. Снова стон. Гермиона не хотела это слушать, но звук словно становился громче каждый раз, когда она закрывала уши. Беллатриса вытянулась словно кошка, нежно постанывая на каждый толчок. Его это заводило: словно от третьего лица смотреть на свой же секс и видеть как твоя девушка им наслаждается: как она закрывает глаза и, не успевая набрать воздух, стонет; как ее тело двигается вперед-назад, а руки крепко держатся за покрывало, будто оно чем-то помогает; как он периодически натягивает волосы, чтобы увидеть в отражении раскрытый рот, и снова услышать уже протяжный и громкий стон. Стон. Стон. Стон. Гермиона уже не могла его слушать. Она зажмурилась и закрыла уши, пытаясь хоть немного уменьшить громкость издаваемых звуков. Драко смотрел в глаза Беллатрисы и намеренно замедлял темп, чтобы услышать как она просит не останавливаться, ускорить темп, сделать жестче. После каждой просьбы был шлепок, после каждого шлепка натягивались волосы. Он наслаждался этим. Беллатриса со всей силы сжала покрывало и начала прерывисто дышать. Ей хотелось, чтобы они кончили одновременно. Драко ускорил темп, он отпустил ее волосы и обеими руками схватил за бедра помогая себе. Беллатриса уже не могла сдерживаться, ее стон начал заполнять всю комнату. Стенки влагалища сжались и она тяжело выдохнула. Драко сделал еще пару толчков, наклонился вперёд и поцеловал Беллатрису в спину. — Ты лучшая, — прошептал он. — Я знаю, мне это уже говорили, — сказала она шепотом. Только после наступившей тишины, Гермиона позволила себе заплакать. Это была самая настоящая пытка, даже хуже Круциатуса.***
Гермиона не могла уснуть, — она не отрываясь смотрела на луну, которую видела через зеркало, словно в ней спасение, а вовсе не в крови человека, который наплевал на ее исчезновение. Этот человек лежал на их кровати со своей новой любовью. Интересно, Нарцисса в курсе того, что происходит? Она так спокойно отдала любимого сына в руки чокнутой сестрицы? Или быть может в их семье это считается нормой? На улице уже начинало восходить солнце, а Гермиона все еще не спала. Она боялась, что если заснет, то может больше никогда не выбраться отсюда, — словно это согласие с участью, белый флаг для Беллатрисы. Но она не позволит ей победить и, если уже нет шансов вернуть Драко, себя из этой комеры Гермиона уж как-нибудь вытащит. В Зазеркалье уже не было темноты, свет шел из зеркал, которые в свою очередь впитывали солнечные лучи из окон днем, и свет лам по вечерам. Она увидела Беллатрису утром, которая подарила Драко минет, — он стонал, громче чем она последней ночью. После этого Гермиону удостоили секса в ванной, казалось, что Беллатриса потрахалась во всех комнатах где были зеркала — чтобы показать свою победу. — Отпусти меня! — крикнула Гермиона, когда та подошла к зеркалу. — Ты слышишь меня? — Слышу, милая грязнокровка, и даже вижу тебя. — Она снова в их комнате. — Но только я, — уточнила Беллатриса. — Даже не надейся, что Драко тебя видит. — Как только ему не мерзко трахать свою тетку, которая оказалась не против кровосмешения? — бросила Гермиона. — Тетку? — смеялась Беллатриса. — Ох, милая грязнокровка, ты все это время думала, что я в своем обличии? — Она подошла к зеркалу поближе, поднесла палец к своему отражению, примерно на уровне лба как своего, так и Гермионы, и ткнула, будто пыталась донести до нее что-то очень очевидное. — Все это время он видит перед собой Гермиону Грейнджер. Свою ненаглядную, горячую и похотливую грязнокровку. Она снова отошла от зеркала, сняла с себя шелковый халат и, оставшись абсолютно голой, начала рассматривать себя. — Твое тело такое молодое, нежное, приятное, — восхищалась Беллатриса. — В таком не стыдно оказаться, хоть ты и грязнокровка. — Гермиона скрестила руки и скорчилась от очередного оскорбления. — Знаешь, это тело идеально подходит для моего возвращения. Беллатриса призвала к зеркалу пуфик и села напротив. Она гладила себя по шее, ласкала себе грудь, плавно опуская руку ниже. — Драко не будет с тобой! — злилась Гермиона. — Ты в этом уверена? — смеялась Беллатриса. Она раздвинула ноги, облизнулась от увиденного отражения и медленно положила средний палец себе на клитор. — Я всегда любила его, моего Сириуса. — Легкие поглаживания заставили ее дыхание стать глубже. — Но он ушел от меня, не смирился с моим выбором… — А потом ты убила его! — крикнула Гермиона и пнула зеркало, надеясь, что оно, хотя бы, упадет на голову этой чокнутой. Она отвернулась, чтобы не видеть происходящего. — Это расплата. — Она продолжала ублажать себя, размазывая свою смазку. — Потом появился Драко, мой дорогой Драко. Но сестрица всегда была внимательна к мелочам и лишила меня любой возможности общения с племянником. Беллатриса оперлась одной рукой на пуфик, а сама сдвинулась ближе к краю. К среднему пальцу присоединился безымянный и они оба спускались ниже, к лону. — Я успела полюбить его, также как и Сириуса. Знаешь, как я мечтала о том, что произошло вчера ночью и сегодня утром? О, в каком я была наслаждении… Она запустила два пальца внутрь и начала неспешные движения вперёд-назад. — Как мне хотелось чувствовать его ближе к себе, ощущать вкус его губ, видеть следы его поцелуев… Беллатриса выгнулась в спине от воспоминаний, ее движения ускорились, дыхание становилось прерывистым. — Драко… Мой Драко… Легкий стон и рука остановилась. Она небрежно вытерла пальцы о пуфик, накинула халат и, подойдя максимально близко к зеркалу, сказала: — К тому моменту, когда ты, возможно, выберешься, — я уже буду не только в своем облике, но и со своим Драко. Не твоим. — Чертова сука! — крикнула Гермиона и стукнула по зеркалу. Беллатриса слегка испугалась и сделала шаг назад. — Спасибо за комплимент.***
— Гермиона, мне кажется, или твои волосы потемнели? — спросил Драко накручивая прядь волос на палец. — Возможно, — игриво ответила Беллатриса и обняла его. — Экспериментирую с прической. — Мне нравится, — облизнулся Драко, а она повернулась к зеркалу и подмигнула. — Снова секс у зеркала? — он поднял бровь и нежно поцеловал в губы. — Не в этот раз. Беллатриса потянула его на кровать, попутно раздевая. Когда он удобно уложился, она медленно сняла с себя халат и откинула его в сторону. Драко улыбнулся и закусил нижнюю губу. Она села на него верхом, чуть поигралась с головкой члена и медленно ввела его внутрь. Драко положил свои руки на ее талию и начал двигаться вместе с ней. Беллатриса запрокинула голову, одной рукой она уперлась в его ногу, а второй еле дотрагивалась до торса. Руки Драко поднялись выше и начали массировать ее грудь. Темп ускорялся. Беллатриса опустила его руки к себе на задницу, наклонилась к нему и жадно поцеловала. Дыхание снова подводило, слышались шлепки вспотевших тел, опять стоны… В какой-то момент Беллатриса выгнулась в спине, а потом... — Что за нахуй? — крикнул Драко и скинул с себя Беллатрису. Все это время Гермиона снова сидела с закрытыми глазами и ушами, но быстро отреагировала на крик. — Драко! Драко, я тут! — звала она. — Драко помоги! Но он не слышала ее, он смотрел на другую Гермиону, у которой почернели волосы и, кажется, начинает бледнеть кожа. — Чего ты испугался, милый? — ласково спросила Беллатриса. — Это же я — Гермиона. — Нет… — Драко надел боксеры, собрал одежду и вышел из комнаты. — Чертова грязнокровка! — лишь крик услышала Гермиона, ее зеркало разбилось. Драко сидел на кухне и пил огневиски из горла. Что сейчас произошло? Ему показалось, что на короткое мгновение он увидел лицо своей тетки. Он уставился в зеркало, которое Гермиона зачем-то повесила и пытался что-то в нем увидеть, какой-то ответ на вопрос. Зеркало слегка качнулось, затем еще раз. — Драко, я тут! — истошно кричала Гермиона, без перерыва толкая зеркало, словно еще чуть-чуть и оно откроется. Он подошел ближе чтобы поправить его. Ему показалось, что в зеркале кто-то есть, чей-то силуэт. — Драко? — Гермиона зашла на кухню. На ней был длинный халат, волосы забраны в пучок. — Ты пойдешь спать? — Да, сейчас. Допью остатки… а потом схожу еще за одной в погреб, — смеялся он в бутылку. Лицо Гермионы покрылось страхом, она словно замерла. — В погреб? — Драко заметил как она нервно сглотнула. — Это… это где-то в подвале? Он вопросительно сузил глаза, сделал очередной глоток и сказал: — Где-то в подвале, да. — Я пойду с тобой. — Я справлюсь сам, Гер… Кхм. — Зеркало снова качнулось, но он не успел его поправить — Гермиона накинулась на него с поцелуями, случайно задела зеркало и оно осколками разлетелась по кафелю. — Ой, — нарочито неловко извинилась она. — Все нормально. Позови эльфов, я сейчас приду. — Гермиона взяла его за руку. — Я спокойно дойду один, — процедил Драко и вырвал руку из ее хватки. Он шел вдоль подвального коридора в сторону погреба, как заметил что дверь в его комнату а-ля склад открыта. Драко давно тут небыл и прекрасно помнит как закрывал ее, а после возвращения из командировки, до комнаты он так и не добрался. Гермиона вечно чем-то отвлекала его. Защитные чары сняты, внутри догорают свечи. Трюмо, которое он собственноручно накрыл, было, конечно же, открыто. — Гермиона, — вслух ответил он на свой же возникший вопрос. — Хоть что-то в этом мире остановит тебя, чтобы ты не лезла куда тебя не просят? Свеча на трюмо сгорела чуть больше половины, стул небрежно валялся рядом. На мгновение ему показалось, что зеркало задрожало. Драко подошел к столу и увидел листок с переводом того самого текста, который он не смог разобрать со своими коллегами. Он прочел стих, потом еще раз. Осознав, что Гермиона могла натворить, он подошёл к зеркалу и тихо спросил: — Гермиона, ты тут? — легкая вибрация прошлась по всему трюмо. — Может хоть так ты поймёшь, что нечего сюда лезть? — вибрация стала сильнее. Он провел рукой по волосам и выдохнул, надув щеки. — Нет, нет, нет. Вот эта хэллоуинская фигня не может быть правдой. Я просто быстро спьянел, а ты переборщила с экспериментами и стала напоминать Лестрейндж. Снова вибрация. — Ладно, допустим это стучишь ты. Получается, что ты прочитала стих в День всех Святых и без задней мысли зажгла свечу у подозрительного зеркала, который, прошу обратить внимание, я накрыл тканью, и… Конечно же, потрогала его, глаза, думаю, ты тоже не закрывала? — Малфой, оставь свои тупые нравоучения на потом и спаси меня! — кричала Гермиона и с огромной силой стучала в зеркало. — Постучи, если моя Гермиона — это не ты. — Да! Да! Да, это, блять, не я! Драко сел на стул, который перед этим поднял с пола, и уперся локтями в колени. — Я словно в одном из твоих магловских фильмов ужасов. — Эй, тебе же понравились они. — Там написано, что кровь должна попасть на живые губы, но ты и так жива… — Он перевёл взгляд на свечу. — Ты жива, пока горит свеча… Твою мать! Он услышал как кто-то вдалеке хлопнул дверью… — Кажется, ты идешь, — усмехнулся Драко. Он выскочил из комнаты, закрыл ее на защитные чары и тихо побежал в сторону погреба. Схватив первую попавшуюся бутылку, Драко вышел обратно и изобразил, что закрывает дверь. — Я тебя заждалась. Неужели так долго нужно выбирать виски? Драко разглядел бутылку и ответил: — Я решил взять вина, чтобы ты посидела со мной. Гермиона или лучше она, обняла его, после чего поднялась на носочках и поцеловала в губы. Теперь ее поцелуй уже не кажется таким приятным. Они сидели на кухне и молча пили вино, а если быть точнее — молчал он. Драко не знал, что говорить, как себя вести и в глубине души надеялся, что это все полная чушь. — Где твое кольцо? — спросил он, когда заметил, что на ней нет украшений. Она бросила испуганный взгляд на левую руку, нервно сделала глоток вина, улыбнулась: — О, я сняла его когда принимала ванную. — Ты его никогда не снимала. — А сейчас решила снять! — нервничала она. — Что за идиотский вопрос? Драко пожал плечом, залпом допил вино и сказал: — Как знаешь. Он вышел из-за стола и покинул кухню. Перед выходом он бросил взгляд на одну из стен — зеркала не было. Словно по наитию он зашел в другие комнаты, где прежде она поставила зеркала — пусто. Их везде убрали. Мысль, что Гермиона действительно заперта в зеркале уже не казалась такой глупой. Драко только успел лечь в постель как ее рука тут же оказалась у него на груди. Он ежился, когда она пальцем рисовала узоры или когда гладила по щеке. Теперь она кажется ему маниакально-зацикленной на нем. Кто же ты? — Драко, ты меня разлюбил? — неожиданно спросила она до жути милым голосом. Что же ему ответить? Возможно, стоит спровоцировать ее. Это может убедиться правдивы ли его мысли или это все выдумка. — Да, — холодно ответил он. — Но наш секс, он… — Он всего лишь секс. — Тебе же нравилось… — сквозь зубы процедила она. — Ты сам говорил мне, что я лучшая! — голос перестал быть милым. — Была. Была лучшей. — Не лги мне! — крикнула она. — Ты лжешь! — Где все зеркала? — спросил он. — Что? — Куда ты дела все зеркала? — повторил Драко. — Просто убрала, мне разонравилась эта идея. — Уверена, что ты просто их убрала? — он посмотрел на нее и увидел в ее глазах испуг. Луна светила аккурат на их кровать и она вся утопала в ее свете. — Мне кажется, днем твои волосы не были такие чёрные. — Тебе кажется, милый! — снова милым голосом спросила она и протянула к нему руку, но он отодвинулся. — Почему она? — крик его оглушил, а лицо Гермионы на мгновение проявило лицо носителя ее тела — Беллатриса Лестрейндж. От шока Драко выскочил из кровати. — Значит я прав, — прошептал он. На него смотрела Беллатриса, которая постепенно возвращается в свой облик. Свеча ещё не потухла, у него есть шанс. Драко хотел схватит палочку со стола, но Беллатриса опередила его. — Зачем ты боишься меня, Драко? — Серьёзно? Я трахнул свою тетку, а тетка была не против я так понимаю. — Я всегда любила тебя больше, чем просто племянника. Возможно, у меня был бы шанс, если бы не Нарцисса, которая обрубила со мной связи! — Ты больная! — Я влюбленная. — Чего ты пытаешься от меня добиться? — Всего лишь простой взаимности. Беллатриса встала с кровати и начала приближаться, Драко же отступал и врезался спиной в различные вещи. — Тебе не спасти ее, а твою кровь я пить не собираюсь, — она ухмыльнулась и покрутила палочку в руках. — Ты еще полюбишь меня, дорогой Драко.***
Беллатриса заперла дверь в подвал, чтобы Драко не мог видеть свечу. Она уже наполовину сгорела, когда он ее обнаружил. Прошло всего где-то пять дней, а это значит — ровно столько же у него осталось. Он проклинал Гермиону каждый день за ее безрассудство. Рядом с этим чертовым листком лежал дневник, именно оттуда был этот отрывок, который видимо кто-то вырвал в целях безопасности. И чертовски злился, что любопытство ее подвело, — что она не перевела дневник полностью, не узнала последствия этого обряда. Беллатриса обсчиталась лишь в одном — вход в подвал был закрыт для него, но не для эльфов… — Сэр… Это использовалось как способ общения с мертвыми. Темный маг сотворил это заклятие, чтобы общаться со своей умершей невестой, которая не смогла дойти до алтаря и была убита. — Но как она оказалась внутри? — В День всех Святых, луной овещенный… — Прокладывается путь для мертвецов… — Дневник был закончен невестой, она поселилась в его теле, а он остался в Зазеркалье. И лишь через год невеста вернула и его, поселив в другое тело. — Жили долго и счастливо? — усмехнулся Драко. — Да, это трюмо было в их владении до самой смерти. Только им приходилось перерождаться каждый год — они жили от праздника до праздника. — Они были не бессмертны? — Они же поселились в тело живого человека, ему свойственно умирать… Такая магия убивает намного быстрее… — печально ответил эльф. — И еще, сэр. Свечу нельзя убирать с трюмо, она потухнет моментально и спасти человека нельзя. Драко недооценил свою тетку, — она тщательно проверяла всю еду, что лежала на столе. Практически не оставляла его одного. Время шло, а он не придумал как заставить Беллатрису выпить его кровь. По утрам он просыпался с небольшим похмельем, которое оставляет амортенция. Он сам принимал ее, в тайне конечно же, чтобы немного затуманить бдительность своей чокнутой тетки. Стоит упомянуть, что чрезмерное употребление амортенции в последствии вызывает реальные чувства к своему объекту. Беллатриса была внимательна, не позволяла запутать себя. Он добавлял капли крови в еду и вино, но объема было недостаточно для спасения, да и проверка ее всегда обнаруживала. Тетка ухмылялась каждый раз, когда рушила его надежды на спасение. — Белла, — нежно сказал Драко. — Она правда может быть в любом зеркале? — Зачем тебе это знать? — Ее лицо скривилось, в глазах проявлялась ненависть. — Я не хочу, чтобы она видела нас. Зачем ты снова поставила эти чертовы зеркала. — Потому, что этого хочу я. Мне нравится думать, что она в этом Зазеркалье навсегда и ей придётся видеть, как тебе хорошо со мной. Килли сообщила, что свеча практически закончилась и Драко решил действовать. Он подготовил чашу, — один из артефактов самой Беллатрисы, — и наполнил ее своей кровью. Самый отчаянный шаг. Гермиона простит ему это, определенно простит. Это был очередной вечер, Беллатриса проверяла свою еду и хвалила его, что кровь перестала появляться в ней. — У тебя уже не осталось времени, дорогой Драко. — Он поднялся и подошел к ней. — Она давно мне не нужна, — шепот вызвал мурашки на теле Беллатрисы. Он нежно поцеловал ее в шею, провел рукой по груди, после чего положил ее на талию и сильно прижал к стулу: — Империус. Драко пришлось сконцентрироваться на всей его силе, чтобы вызвать Непростительное. Он тренировался на Килли, которая сама это предложила, всю последнюю ночь. Им пришлось напоить Беллатрису снотворным. Ее глаза опустели, расфокусировались. Он заставил ее спуститься в подвал, чему она беспрекословно подчинилась. Когда они зашли в комнату с артефактами, от свечи остались жалкие миллиметры, но шанс еще был. Килли передала в руки Беллатрисы чашу с кровью. — Пей до дна, любимая Белла, — шепнул Драко, оставил на ее губах последний поцелуй и кончиком пальца подтолкнул чашу ко рту. Она пила кровь жадно, словно она стоит посреди Сахары и это единственная возможность утолить жажду. Кровь стекала по на шею, окрашивая ее в бордовый. Признаться, Беллатрисе шла кровь, недостающее украшение в ее образе ебанутой влюбленной дуры. Драко бросил взгляд на свечку, буквально два миллиметра и фитиль потухнет. Он испуганно смотрел на Беллатрису, которая все еще оставалась в своем образе. Она бросила пустую чашу на пол, облизала губы, но так и не сменила облик. — Килли! Килли, что происходит? — Он боялся и даже не стал это отрицать. Его Гермиона, внимание которой он так долго добивался не возвращается, и он не знает будет ли еще когда-нибудь шанс на спасение. — Почему не меняется облик??? Килли, что было написано в книге? — Сэр… — Килли начала дергать свои уши и нервно бегать вокруг Драко. — Отвечай! — приказал он. — Вы… вы должны ее убить… — Килли застыла и начала плакать. — Простите, простите, Килли не должна была это говорить. Драко бросил взгляд на свечу. Рука задрожала, дыхание стало тяжелым. Он будто снова оказался в Астрономической башне… — Это ради тебя, любимая. Он закрыл глаза и произнес два самых ужасных слова: — Авада Кедавра. Драко упал на колени и заплакал. Он не смог сдержать слез, смотря на бездыханное тело все еще Беллатрисы, которое смотрело на него пустыми, бездушными глазами. Свеча потухла, зеркало покрылось гарью. Он не успел. Килли закрывала глаза своими большими ушами, скрывая слезы. Драко подполз к телу, представляя, что это его Гермиона. Он положил ее голову себе на колени, поправил пряди волос, открывая лицо, вытер остатки крови и поцеловал. — Прости меня, прости. — Он зажмурил глаза, надеясь, что сейчас он проснется и ничего этого не было. Это был лишь ужасный хэллоуинский сон. Послышался тихий хрип, после которого последовал кашель. — Сэр, — радостно воскликнула Килли, — миссис… миссис. Драко открыл глаза и увидел Гермиону, пытавшуюся прийти в себя. Она шевелила всеми частями тела, словно убеждаясь, что жива. — Мэрлин, — выдохнула она и улыбнулась. Ее глаза стали снова карими, и такими живыми. — Я думала, что останусь в этой конуре навечно. Гермиона преодолевая тяжесть тела подняла руку и положила ладонь на щеку Драко, который легонько на нее облокотился, ощущая ее тело. — Я думал, что потерял тебя, что убил. — Он накрыл ее руку своей ладонью. — Я не хотел использовать Непростительные, я старался избежать этого. — Драко поцеловал ее живые губы и они соприкоснулись кончиками носа, что позабавило обоих. — Это будет наш секрет. Ты спасал мою жизнь и, к тому же, жена не может свидетельствовать против мужа. — Гермиона подняла левую руку и показала то самое помолвочное кольцо, которого не было на Беллатрисе.***
Беллатриса стучала руками, ногами, толкалась плечом, истошно кричала и даже плакала, когда видела как на зеркало падает земли все больше и больше. Ее закопали, словно заживо, только она не умрет от удушья и нехватки кислорода. Она будет вечно жить в земле. Со временем в земле появились черви и опарыши, которые ползали по ее зеркалу. Но ее больше пугали не они, а мысль о том, что она снова в своей камере, где нет входа, а единственный выход для нее закрыт. Она успокаивала себя воспоминаниями о Драко. Беллатриса была счастлива в этот момент, она готова перерождаться из года в год, лишь бы чувствовать на себе руки любимого племянника, его объятия, поцелуи и шепот, вызывающий мурашки по телу. Ей не хотелось смотреть на покрытое землей зеркало, она лежала к нему спиной в позе эмбриона. Было страшно, никогда прежде она не испытывала чего-то подобного. Боль — да, но страх… Что ее ждет дальше? Сколько она будет тут находиться? Беллатриса очень надеялась, что тут удастся умереть. Ей не хотело жить с мыслью, что у нее был шанс на любовь, — пусть немного навязанную, — которого лишила чертова грязнокровка. «Она даже из Зазеркалья смогла выбраться, нужно было ее зарезать в Мэноре, а не просто оставить шрам» — злилась Беллатриса. В очередной раз она лежала на полу и злилась на чертову грязнокровку, когда она увидела на стене свою тень. Обернувшись, Беллатриса увидела горящую свечу, освещающую путь. Она подошла ближе и увидела как незнакомая ей девушка смотрит в зеркало. — Я иду к тебе, любимый Драко.