пустые глаза джека

его глаза похожи на стекляшки, которые баба агафья продавала на рынке, когда аякс был ребенком. тогда у нее еще оставалась часть наследства, доставшегося ей от матери, и там не было ничего серьезного, лишь безделушки, фальшивые камни, яркие бусы, но женщины в деревне любили такие вещи, и они разлетались на рынке как горячие пирожки. маленький аякс, которого матушка посылала на рынок за специями, подолгу крутился у прилавка, разглядывая блестящую бижутерию. голубые кристаллики были почти прозрачными и моментально привлекали его внимание. совсем как мои глаза, думал он, потому что он часто видел их в отражении чистой глади озера. они у него тоже были голубыми. почти синими. баба агафья строго ругала его за то, что он крутился вокруг бус, говорила ему: только посмей утащить что-нибудь, мальчишка, я все равно замечу. а потом кормила его пирожками, которые обычно брала себе не обед. как ни странно, пирожков этих всегда хватало им обоим. бездна перекроила его, вскрыла мальчишечью грудную клетку, вытащила трепыхающее сердце, поцеловала и вставила обратно. хуже она поступила с его глазами - теперь они всегда пугали людей своей безжизненностью. сколько косых взглядов это принесло ему за все эти годы - не пересчитать. но когда он вернулся, баба агафья все равно легонько треснула его по лбу, притащила домой и напоила чаем так, что он, казалось, вот-вот выльется из ушей. теперь баба агафья уже два года не выходит на улицу, поскольку едва может встать с кровати. в конце концов, она сама всегда шутила, что старость не радость. и действительно - к ней старение, казалось, было особенно немилосердно. за ней, конечно, ухаживал ее брат - дядя марат. в один год они вступали в брак и в один же год овдовели - жену дяди унесла болезнь, а мужа бабы агафьи - стычка на границе. по воле случая, в конце они всегда оставались вместе - неразлучные брат и сестра. аякс подозревал, что уйдут они тоже рука об руку. во время одной из редких, коротких поездок домой он, из вежливости, нанес им небольшой визит. баба агафья даже не узнала его. (он и не подозревал, что все так плохо.) дядя марат пытался напомнить ей об аяксе, но она только закричала: какой аякс, старый дурак, это бес, это бес, ты разве не видишь! посмотри ему в глаза! уходи, нечистый! уходи! - и, не вставая с кровати, швырнула в аякса кружкой, которая стояла на тумбочке. не попала, конечно, сил не хватило. аякс кинулся вперед и поймал кружку ладонью, чтоб не разбилась (баба агафья пользовалась ей не меньше десяти лет, было бы жаль собирать осколки), холодно улыбнулся ей и вышел из комнаты. в чем-то она, конечно, была права - бесом его называли часто. дядя марат неловко засуетился, пригласив его к столу. он вытащил баранки, конфеты, выглядящие так, будто покупали их еще до царицы, заварил чай. аякс пил, не чувствуя вкуса. вполне возможно, что особого вкуса и не было (в детстве казалось иначе). в комнате пахло старыми лекарствами, стены у потолка покрылись мхом и плесенью - кажется, в ветхом, чуть покосившемся домике протекала крыша. аякс осмотрел побеленный потолок с желтыми разводами пустыми, безразличными глазами, и предложил помочь с ремонтом, пока он здесь. дядя марат согласился с усталой благодарностью на испещренном морщинами лице. два дня из его отпуска ушли на то, чтобы залатать крышу, вытравить плесень, заново побелить потолок и убраться за собой. каждый раз, когда дядя марат порывался помочь, аякс решительно усаживал его обратно в кресло - не мешайтесь, мол, дядя, сказал сделаю - значит сделаю. дядя марат улыбался в свои седые усы, ты так вырос, аякс, как оно там, как служба, как товарищи, может, нашел себе девушку наконец? аякс отмахивался - да вы что, дядя марат, какая девушка, моя единственная девушка - это родина, - и тот смеялся: ну ничего, ничего, ты молодой, все еще у тебя будет. прошла неделя, и его отпуск подходил к концу. он навестил сестру и брата, проводя с ними время так часто, как это было возможно, с позволения матери. он попытался помочь отцу со строительством сарая (тот только хлопнул его по рукам). он прошел всеми знакомыми улочками, прогулялся по известным ему тропам в лесу. стал временным постояльцем местной пекарни. снял с деревьев не меньше трех кошек. дважды порубил старому соседу дрова. постепенно ему становилось все более скучно, а что хуже того - еще и тоскливо. так что окончание отпуска он воспринял с облегчением. под вечер последнего дня аякс вернулся в отдельную комнату, которую ему выделили в местном штабе и оформили, как для фатуи в командировке. посмотрел в ровный высокий потолок. в углу была паутина, которую он впервые заметил. недоубрали, - цыкнул он, а затем повернулся на бок и закрыл свои пустые голубые глаза, такие же фальшивые, как стекляшки на прилавке бабы агафьи. ему было холодно. это не было виной плохого прогрева комнаты, ведь холодно ему было всегда, с тех пор, как он вылез из бездны. не помогали шапки, не помогали шарфы, которые вязала мать. ничего не могло помочь. так что он просто натянул одеяло до самого носа и повторил себе с горечью: все еще у тебя будет. а ветер за окном выл тяжело и обреченно.