ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ♡ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ
Три взрослых парня мялись перед комнатой Джина, не решаясь войти. И даже если у Мина были все права войти в свою обитель - он все же медлил ими воспользоваться. Справедливо полагая, что старший без зазрения совести подслушал непредназначенные для него откровения, мемберы, честно говоря, трусили, не зная, какая именно реакция их ждет: то ли тяжелый предмет полетит в голову, то ли слезы и рыдания будут рвать сердце. Задолбавшийся переваливаться с ноги на ногу и очень желающий найти поскорее своего внимательного и заботливого парня, Шуга ощутимо подпихнул в спину Хосока. — Иди давай, в ноги падай, Хосок, заварил раменчик? Время хлебать пришло. Надеюсь, палочки тебе на щепки не разломают. Едва не влетев в двери, Хосок буркнул: — Ты такой добрый, Юнги-хён, прямо святой человек. Может, первым зайдешь? Поглядишь, как там настроение у хёна. Сильно переживающий за обоих своих мемберов Намджун сурово сжал губы. Длинно выдохнув, он тихо произнес: —Иди уже, Хосок, чего тянуть? Будь мужчиной, если что - я рядом. Будут сильно бить - кричи громче. А ты, Шуга-хён, куда-то же шел? Вот иди, чего толпу собирать под дверью. Хосок, чувствующий собственную неправоту, растерял всю свою наглость. Ведь придется и извиняться, и слушать, какой же он мерзкий, а это страшно. К большому сожалению Хоби, проверенное средство от плохого настроения старшего больше не применишь. Еще вчера Джина можно было, крепко обняв, целовать до умопомрачения, тогда от раздражения не осталось бы и следа. Но, как правильно заметил Шуга, пришло время расхлебывать то, что он заварил. Решительно открыв двери, Хосок зашел в комнату. Джин, что-то тихо мурлыкая под нос, наносил лёгкий макияж. Парень был с иголочки одет и наносил последние штрихи к выходу в какое-то пафосное место. — Хосок, я все слышал, — махнул он рукой в сторону младшего, — в объяснениях нет необходимости. Не могу сказать, что чувствую себя отлично, но и плохим бы я не назвал свое состояние. Мне просто ровно, всеее равнооо. Может, я тебе сейчас скажу нечто похоже на то, что в малобюджетной дораме, но это то, что я чувствую... Спасибо за все, что было и чего не случилось. Ты не стал моим выбором, как и я твоим. Я не страдаю по этому поводу, да и ты, уверен, тоже. Давай просто забудем, вычеркнем это из наших жизней. Нам еще много лет работать вместе, и, думаю, подобный поступок - это самое лучшее, что мы можем предпринять в этой ситуации. Хосок оторопел от такого непривычного для себя, строгого Джина. Он ведь так легко бил справедливыми, но жесткими словами. Решившись, Хоби шагнул к парню, попытавшись его обнять. — Джин-и прости, прости... Я - мудак, знаю, но я... — Не приближайся! — громко воскликнул старший, слегка отпихивая руками крепкие плечи. — Не прикасайся ко мне, ты потерял это право, когда решил, что можешь передарить меня, как вещь. Услышав разговор на повышенных тонах, в комнату влетел лидер. За ним, попадав как кегли в боулинге, ввалились все мемберы, подслушивающие под дверью. — А вы чего здесь? — уставился на них старший. — Других дел ни у кого нет? И да, кстати, Хосок, твои нелепые извинения мне не нужны и мешают мне собираться на свидание. Я хотел давно тебе сказать, что наш лидер признался мне в чувствах, и вот сегодня я, наконец-то, решил дать ему шанс и согласился пойти на ужин. Извини, конечно, что приходится это все так прилюдно обсуждать, но наши любопытные одногруппники обожают подслушивать. — РМ, я не понял, — повернулся Джин к оторопевшему Намджуну, — ты в ресторан в джинсах пойдешь? Почему ты еще не собран? Легкой походкой, слегка пританцовывая, Джин подошел к лидеру и, положив голову на грудь растерянного парня, слегка потерся щекой. — Ммм... Обожаю твой запах, дождаться не могу, когда буду слизывать его своим языком с твоего тела. На загоревших смущением щеках лидера можно было без огня жарить свинину по фирменному рецепту старшего. Недоуменно хлопая глазами, он только и смог выдавить: — Дааа, конечно, ресторан, как я мог забыть? Прости, милый, но от радости, что ты все-таки решил принять мои ухаживания, у меня все мозги повылетали. — Вот уж нет, дорогой мой, — игриво погрозил перед лицом слегка искривленный пальчик, — твои мозги настолько сексуальны, что я не готов с ними прощаться. А вы все... Кыш отсюда! — перевел взгляд на мемберов Джин. — Собрались здесь как на цирковое представление. Ничего тут интересного нет, ну встречаются люди, расстаются, чего трагедию создавать? А ты, Намджун, быстро переодеваться, я больше никого не намерен в этой жизни ждать. Всё, функция «ждун» отключена. Парни потянулись на выход, а Джин, повернувшись к Хосоку, барским жестом указал ему на двери: — Иди, Хосок-а, нам более нечего обсуждать. Медленно приблизившись вплотную к старшему, Хосок опустился на колени. Обхватив руками ноги Джина, он уткнулся ему головой в колени. — Заю... Джин-хён, молю тебя о прощении. Как я поступил с тобой... Знаю, я недостойный тонсен, ты всегда был и есть столь яркая звезда, что мерзости и гнили внутри меня хотелось притушить это сияние. Я так рад, что у меня этого не получилось. Ты обязательно будешь счастлив без меня, больного и разбитого урода. Я никогда не был достоин твоего света. Прости. Смотря с высоты на склонённую голову, Джин изо всех сил сжал дрожащие губы. Моноспектакль из одного актера слишком тяжело давался ему. Душу резали кусочки расколошмаченного вдрызг сердца, но голос оставался спокойным. Запустив кисть в волосы склонённого младшего, Джин, крепко сжав пряди, рывком потянул его, без слов приказывая подняться с колен. В последний раз находясь так близко, старший смотрел в родные глаза: — Запомни этот миг, Хоби, — выдохнул он в губы парня своим дыханием. — Прости меня, в последний раз мы дышим в унисон. Прости, что не смог отогреть твое ледяное сердце. Прости, что, позволив обижать, убивал то светлое, что таилось в твоей душе. Уходи и будь счастлив.***
Сев в машину к ожидающему его лидеру, Джин поднял стекло, отделяющее их от водителя. Обхватив руками колени, парень склонил к ним голову и дал волю слезам. — Прости, Джун-и, за этот спектакль. Представляю, как неловко ты себя сейчас ощущаешь. Давай просто покатаемся по городу, а потом тихонечко сольем всю эту историю с симпатией. Я понимаю, что поступил сейчас так же мерзко, как и Хоби со мной, но я просто не мог по-другому. Да, я знаю, гордыня и манипуляции - не лучшие качества, но лучше уж я буду мерзким, чем жалким. Приобняв напряженные плечи, Намджун чмокнул склонённую голову: — Джин-хён, ты никогда не будешь для меня жалким. Ты и жалость - две параллели. Да и манипуляции никакой не было. Я очень рад, что ты поднял тему о моей симпатии. Ты нравишься мне, хён, сильно-сильно и давно. Но зная свою зажатость, я, быть может, никогда и не решился признаться тебе в этом. Пожалуйста, не отталкивай меня, дай мне шанс показать тебе свои чувства. Моя душа наполнена ими. Когда ты рядом, я чувствую себя живым. А когда тебе плохо, я готов уничтожить всех, кто доставляет тебе боль. Чувства к тебе, Джин-хён, это нечто чудесное. Я дышу ими, засыпаю и просыпаюсь с ними. Дай мне шанс неспешно ухаживать за тобой, проводить с тобой время, быть рядом, когда это будет необходимо. Я мечтаю об этом. Да ты и сам, хён, моя мечта, умоляю, позволь показать тебе, что любить можно нежно и трепетно, уважая и восхищаясь. Громко, немного истерически рассмеявшись, Джин откинулся на подлокотник сиденья машины. — Да бляяяя, да что ж мне так везет-то? Романтик... А я секса хочу, Джун-и, трогать тебя, засасывать твой язык, срывать дорогущую рубашку и, срывая нахер брюки, трогать твое тело во всех местах. Как тебе такой хён? Все так же нравится? Лукаво улыбаясь, Намджун растянул губы в улыбке, показывая на щеках свои сексуальные ямочки: — Честно говоря, хён, я очень рассчитывал на ТАКОЕ развитие нашей беседы. И так как столик в достойном тебя ресторане заказывать оказалось поздно, я попросил стаффа купить лучшие блюда и дорогой алкоголь и привезти ко мне на квартиру. На территории моего жилищного комплекса есть круглосуточная аптека, думаю, мы без проблем приобретем там десерт, который устроит нас обоих. Как видишь, хён, нас уже связывает общая страсть к острым и горячим блюдам и шикарному, такому долгожданному десерту. Нежно впиваясь в красивые губы своими, Джин пробормотал в поцелуй: —Так чего же мы ждем? Немедленно едем, ненавижу холодные блюда.ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ♡ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ