Ты стал для меня всем

             Аркаша скучает. Сильно скучает. Он места себе не находит, ни за какое дело нормально взяться не может, потому что голова Марином забита.              Сначала он думал, что тело ломит от того, что он давно не курил, но после уже второй сигареты понял, что не в никотине дело.              Отсутствие Мармока ломает похуже.              В Краснодаре, несмотря на середину осени, не до жути холодно, как например в городах ближе к центру страны. Ещё приветливо выглядывает солнышко, разгоняя серые облака и обманывая людей, так что можно встретить кого-то даже в футболке. Сухие оранжевые листья всё держатся на деревьях, шумят от каждого порыва ветра, создавая тихий шелест, присущий осени. Ночами идут дожди, стучат по подоконнику, мешая Аркадию спать. Только вот, если прям по-честному это вовсе не тяжёлые частые капли не дают ему уснуть, а мысли, что никак не дадут бедному парню покоя.              Вечера кажутся такими долгими, темнеет раньше, погружая город во тьму, отбирая у предметов их законные цвета, перекрашивая всё в серый. Такими тихими ночами ещё труднее. Кажется, что внутренний голос съест изнутри, множество переживаний, неизвестно откуда взявшихся в его душе, лезут наружу, угнетают, мешая здраво рассуждать.              Прошлая осень такой не была, так почему эта вдруг решила сломать Аркашу. Почему украла улыбку, блеск в глазах, желание жить. Но ведь виновата совсем не осень, она наоборот будто старается окончательно не убить парня, показывая солнце по утрам, делая ветер не таким холодным и пытается не пускать зиму ещё хоть чуть-чуть.              Аркаша скучает. Как было весело тогда, почти полгода назад, Марин приехал поздравить парня, даже не предупредив завалился к нему с кучей подарков и цветов, внося с собой жизнь в пустые холодные стены большой квартиры. Вот бы у Аркадия день рождения был как можно чаще.              Кажется прошло не так много времени, но Аркаша до дрожи в ногах скучает. По тёплым объятьям, по широким рукам, иногда как бы в шутку сжимающим то его ногу, то живот, то шею. Спереди, обхватывая ладонью, давит, мешая кислороду проникать в нужном количестве, так твёрдо и уверенно она ложится на его шею, сначала проходясь по кадыку, чуть надавливая большим пальцем. Аркаша сам не замечает как мычит от удовольствия, прикрывает глаза, шумно сглатывая накопившуюся слюну. Марин усмехается, поглаживая его второй рукой по голове, потом резко отпускает, как бы приводя в себя. Тепло от рук всё ещё чувствуется, вот только по душе разливается странная грусть вперемешку с неудовлетворённостью. Аркаша наигранно смеётся, понимая, что для Мармока это очередная шутка, которую он всегда так ждёт, стараясь в эти коротенькие секунды близости получить максимум ощущений.              Мокану сто процентов не догадывается, что парень всё помнит, сохраняя глубоко в сердце каждое слово. Все его – «я бы Аркашу трахнул», «мне никто не нужен у меня есть Аркаша», «иди нахуй у меня парень есть, вот он – Аркаша зовут, я ему не изменяю» или самое любимое – «знаешь, я бы тебя прямо тут засосал, вот правда, выглядишь очень вкусно». Последнее надолго выбило парня из привычной колеи жизни, меняя все мысли и сны на эту фразу. Почему прозвучало так искренне? Марин ты специально, да? Знаешь, у меня слабое сердце, когда-то может и не выдержать.              После этого Аркадий разрешил себе представить это, потому что появилось ощущение, что летсплейщик сам ему разрешил. Как он берёт парня за шею так же, только притягивая к себе, поглаживает щёку, смотрит по-доброму, но в тоже время любяще, так что без слов всё понятно, между строк души кажется всё читается. Губы соприкосаются, Марин не хочет терпеть, сразу проталкивая свой горячий язык, хозяйничая им во рту парня, спелетая их в крышесносном танце, так что собственное имя забывается, голова пустеет, тело окутано крепкими руками, кажется он трогает всюду сразу, откуда-то знает как сделать ещё лучше.              Марин сломал Аркашу окончательно и просто уехал, оставляя наедине с самим собой. Но злиться на него невозможно, ведь это его Марин, такой желанный и обожаемый.              Стоп. А когда это Аркадий начал так думать. Рассматривать своего, между прочим лучшего друга, в таком ключе. Сам не заметил, как стал чувствовать что-то больше? Так почему сейчас всё равно боится себе в этом признаться, пытаясь загнать в рамки выстроенные обществом, утопая в тёмном всеобъемлющем страхе своей неправильности. Почему так гложет внушённое с детства – нельзя. Почему его это вообще волнует. Разве не без разницы, что там подумают другие люди, как осудят и что скажут.              Да похуй же. Откровенно похуй.              Главное ведь, что он любит, так зачем же пытаться убить эти чувства, спрятать их, заглушить. Зачем? Не лучше ли отдать им всего и себя, пусть это хоть уничтожит парня...              Только бы Марин не отверг его если узнает, ведь не факт что Аркадий сможет так долго скрывать. Глаза говорят обо всём, голос выдаёт, манера речи, откровенные шутки так и норовят сдать позиции.              Слишком ли сильно палится? Может Марин ещё тогда всё понял, заметил как изменилось поведение Аркадия, что он хочет больше контакта, что чаще звонит и пишет.              Интересно, а он заметил бы, если вдруг парень пропадёт, перестанет сам проявлять активность. Тогда ведь Мокану сам напишет? Он тоже будет скучать? Его сердце будет также болеть?              Аркаше холодно дома, даже чай никак не помогает, потому что идёт всё откуда-то изнутри, заставляя парня дрожать. Решает на улицу выйти, давно не был, сам не помнит когда выходил просто так, когда не надо куда-то бежать, зачем-то ехать. Просто так, без какой-то определённой цели.              Осенний вечер встречает приятным теплом, когда совсем не жарко, но в то же время так хорошо... Солнце греет суетливых прохожих, ветер мягко ласкает лицо и совсем не верится, что это начало ноября, когда по идее уже должен лить дождь или вовсе пойти снег.              Аркаша вспоминает слова Марина, которые так хорошо описывают ситуацию – «Вау у меня когнитивный диссонанс!» Кажется он помнит множество интересных фраз Мокану, потому что считает их очень милыми, да какой-нибудь его – «Ах ты кусочек плохого человека», так он назвал Аркадия, когда они сидели в машине в Сочи вместе с парнями, сильно греет душу.              Вот он идёт по улочкам где-то между домов сам не зная куда. Так странно видеть какие все люди разные. Вот влюблённая пара, они никого кроме друг друга не замечают, держатся за ручки, девушка искренне рада, несёт небольшой букетик, а там дети играют в догонялки, весело смеясь, в то время как за ними пристально смотрят родители, жалуюясь друг другу на сложности семейной жизни. Но не всё так солнечно у людей, ведь стоит приглядеться где-то идёт сгорбленный тяжёлой жизнью человек, кто-то ссорится по телефону, стараясь сдерживать накопившиеся чувства, где-то в углу вообще плачет девушка, в то время как её безуспешно пытается успокоить подруга. Стоит уйти из людных мест, зайти куда-нибудь в бедные районы, пройтись среди разваливающихся пятиэтажек, куда почему-то не хочет заглядывать солнце, где тебя преследует накатывающий страх безнадёги и ты вмиг понимаешь как мал по сравнению с множеством таких же людей. Понимаешь, что пока ты бежишь от чувств, кто-то пытается сбежать от смерти. После увиденного будто появляется желание сделать что угодно, лишь бы не потерять всё. Тогда понимаешь, как важно делать важные вещи вовремя, ведь жизнь, в конце то концов, одна.              Возвращается домой поздно, так что полная луна уже вовсю освещает тёмное небо. Квартира встречает привычным одиночеством, свет включать не хочется. Вообще ничего не хочется. Он садится на кровать, укладывая тяжёлую голову на руки, мысленно проклиная неизвестно откуда свалившуюся на него депрессию, ведь если так размыслить, в его жизни ничего не поменялось, а ведь всегда было хорошо, так сейчас почему ему вдруг так мало. Почему вдруг хочется всё изменить.              В эту ночь он принял для себя важное решение. Лучше объебаться, лучше уничтожить себя, но попробовать стать для Марина кем-то больше. Может не получится, может Аркаша всё испортит, может потеряет всё, но так он хотя бы не будет жалеть всю жизнь. Он сможет, точно сможет. Приложит все силы, пусть даже будет больно и тяжело.