Строками по нашим душам

Две недели назад. Андрей и Ева сидели на подоконнике, по очереди выкуривая сигарету за сигаретой. Между ними стояла почти пустая бутылка виски. В комнате еще можно было уловить чуть ощутимый запах шашлыков, но его уже почти вытеснили сигаретный дым и алкоголь. Когда Ева только зашла к парню в спальню, она невольно застыла на месте. Комната была просторная, но как будто делали ее два разных человека. Справа целая стена была расписана: огромные бутоны роз, эльфийские лица в стиле гранж, частично замазанные белилами цитаты. Слева же были просто обычные бежевые стены. 
 Андрей сначала тревожно посмотрел на остановившуюся посреди комнаты девушку, но потом лукаво усмехнулся, заметив у нее неподдельное удивление на лице. Ее эмоции всегда можно было прочитать на лице. Она всегда была для него как открытая книга. Впрочем, также как и он для нее. Но только они могли прочитать друг друга. - Сам красил. Ева вздрогнула, пару раз моргнула и повернулась к парню. Ее брови взлетели вверх, и она скрестила руки на груди. - Правда? - Нет, вру. - Девушка недоверчиво посмотрела на него и шутливо закатила глаза. Ещё несколько часов назад они сидели большой компанией, смеялись, жарили шашлыки и играли на лужайке. Родители разговаривали между собой, бабушка Андрея приносила на стол тарелки с закусками. Большой черный лабрадор по имени Ру, которого Андрей в детстве подобрал на улице, бегал от одной компании к другой и беспрестанно радостно лаял, из-за чего иногда на нас жаловались соседи. Ева то и дело заставляла парня оторваться от телефона и немного побыть вместе с ней и его маленькой сестрой Катей. Они втроём бегали по всему участку и веселились, иногда падая на газон и начиная щекотать друг друга. Девушка украдкой пихала Андрея в бок, чтобы тот недовольно морщил нос и нападал на них. Маленькая Катя запрыгивала на спину к брату и заставляла его катать на себе. В такие моменты Ева просто не могла удержаться и не снять все на телефон. Но зашло солнце, на улице стало прохладно, хозяева и гости переместились в дом. После недолгих разговоров мама Евы стала собираться домой. Родители Андрея долго уговаривали их остаться на ночь. Оказывается, Михаил Александрович, отец Андрея и Алексей Михайлович нашли общих знакомых никак не хотели прерывать сформировавшуюся дискуссию. Решающую роль сыграл Андрей, потому что по какой-то необъяснимой причине маме Евы понравилась его смазливая мордашка и кудрявые волосы. - Ну Олеся Игоревна, пожалуйста, останьтесь. Мы еще чай не попили… Ева закатила глаза от его слов. Вечно он своими лестными словами добивается, чего хочет. Олеся Игоревна сурово посмотрела на нее. Женщина хорошо знала, что дочь может вытворить. Многое проходили. Но вместе с этим, она доверяла Еве на 100%. Если предупредит ее. После чая все стали расходиться по комнатам. Родители Евы устали, а Михаилу Александровичу еще нужно было поработать. Мама Андрея, Анастасия Валерьевна, показала им гостевые комнаты, и вскоре все удалились. Перед сном Олеся Игоревна постучала в комнату Андрея. Ева вскочила с кровати, на которой они лежали и смотрели фильм, открыла ей дверь и удивленно подняла брови. - Мам? Ты разве не пошла спать? - Да, но я решила пожелать тебе спокойной ночи, а тебя почему-то не оказалось в комнате, - с нажимом произнесла женщина. Она помолчала, но все же продолжила, - мне же не нужно… - Нет, мама, не нужно. - Ева перебила мать и постаралась унять свою вдруг появившуюся раздражительность. - Мы включили боевик с Андреем, и, как только досмотрим, я сразу пойду к себе. У меня завтра утренние пары, если ты не забыла. И вам тоже нужно вставать рано. Ева еле сдерживалась, чтобы не вытолкнуть Олесю Игоревну к себе в комнату. Она просто хотела провести время с Андреем. Даже если они лежат в одной кровати как друзья. - Хорошо, хорошо. Тогда спокойной ночи. Женщина подняла руки, сдаваясь, и поцеловала дочку в щеку. Ева не смогла сдержать улыбки, хоть и была недовольна неожиданной опекой со стороны родительницы. - Спокойной ночи тебе и папе. Ева дождалась, пока мама вернется в свою комнату и закроет за собой дверь. Андрей сразу вытащил из под кровати бутылку виски. Открытое окно только еще больше охлаждало комнату. Ева сидела в широкой майке и потертых шортах Андрея, которые он дал ей взамен хорошей одежды, поэтому непроизвольно поежилась. Вот уже час они смотрели на сгущающиеся сумерки и лишь изредка перекидывались парой фраз. Неуклюжие улыбки, пожимание плечами и редкие смешки. Все как в университете, все как и множество раз, когда они стояли в одной компании. Все рассказы Андрея чаще всего были адресованы не ей, на их компании. Она же всегда стояла рядом с ним и каждый раз таинственно улыбалась, когда слышала истории парня, рассказанные без деталей. Она то знала все до мельчайших деталей. Они молчали, оба всматриваясь в темноту. Буквально час назад они так легко и непринужденно общались, Ева привычно подкалывала Андрея, и родители даже отмечали, как сильно они похожи в своих подходах к рассуждениям. Но сейчас будто наступила та самая тишина. Но она не была напряженной. Они просто старались сильно не шуметь. Только изредка звякало колесико зажигалки и пробка вылетала из бутылки. Ева невольно обхватила плечи руками. Она никогда не чувствовала особого холода, но видимо алкоголь, вместо того, чтобы согреть, решил охладить. Она не хотела показывать Андрею, что замерзла, но парень заметил ее движение, чуть кивнул, будто с чем-то соглашаясь (или, может, со своими мыслями) и встал с подоконника. Девушка украдкой наблюдала за ним, переводила взгляд с него на медленно тлеющую сигарету, периодически стряхивая пепел в окно. Она упустила момент, когда его плечи стали шире, когда сам он вытянулся и возмужал. Она помнила его мальчиком, неуклюжим, чуть угловатым, который боялся всего. Который боялся прежде всего её. Девушка всегда с теплотой в душе вспоминала, как он боялся, когда Ева шутливо прикасалась к его волосам и гладила его по голове, как она подходила к нему сбоку и говорила «Бу!». Он смущался ее каждый раз и невольно съеживался в страхе, что Ева найдет причину, чтобы поругаться на него. Но со временем она поняла, что внутри него есть колоссальных размеров сила воли. Оказалось, что девушка знала его не так хорошо, как думала. По мере их общения она все больше и больше замечала, что он не тот, каким себя всем показывал. Его застенчивая улыбка всегда взывала Еву к совести, и она раз за разом корила себя за все те слова, которые говорила Андрею. А хитрая, бесстыдная улыбка невольно заставляла краснеть и возмущаться на него. Но иногда она задумывалась, каким бы Андрей мог быть парнем, и, не находя ответ на свой вопрос, отметала эти мысли. Ведь прежде всего она задумывалась о том, как он будет вести с ней, будучи ее парнем. Он всегда пробуждал в ней трепетания души, те чувства и эмоции, которые не проявлялись при появлении других людей уже некоторое время. В жизни Евы. Андрей повернулся к девушке и, заметив ее взгляд, вопросительно посмотрел на нее. - Ева? Девушка вздрогнула, подняла голову и вдруг смутилась, стыдясь своих мыслей. Она отвернулась к окну, чтобы не встречаться глазами с парнем. Давно уже решила, что должна быть для всех неприступной, той самой скалой, чьи чувства и мысли никому не известны. Даже самым близким. Ева поправила прядь волос, которая выбилась из высокого хвоста и затянулась. Скривившись, она посмотрела на сигарету и усмехнулась. Она и не заметила, что сигарета дотлела до фильтра. - Я просто задумалась. Андрей принес одеяло и накинул на ее плечи. Она робко улыбнулась и закуталась посильнее. Парень забрал пустую бутылку и поставил на рабочий стол. - Ева. Девушка обернулась и подняла брови. Парень дошел до кровати и протянул руку в потайное место. Секунду спустя он вытащил бутылку коньяка и лукаво приподнял уголки губ. Часы на тумбе показывали половину третьего ночи. Будильник зазвонит через 5 часов. - Знаешь, я никогда не думал, что мы будем сидеть здесь, у меня дома, тайком курить, пока наши родители спят, и пить виски. - Он поднял глаза к потолку и улыбка озарилась на его лице. - Или коньяк. Ева лишь хихикнула. Он задумчиво смотрел в окно, держа в зубах сигарету, а в левой руке бутылку. Ева не смогла сдержаться, украдкой взяла телефон и сделала пару кадров. Она не удержалась и громко прыснула. Парень выглядел серьезным, но ей хотелось смеяться. Из нее рвался смех, нескончаемый поток противоречивых эмоций, но она держалась из последних сил, чтобы никого не разбудить. Всё-таки, Ева была в гостях, да ещё и в непредвиденных. - Я вообще не думала, что мы станем настолько близки друг другу. В душевном плане. - Поспешно добавила Ева и отвела глаза. Она как-то умудрялась сохранять толику трезвого ума в этой ситуации, хотя мысли все чаще и чаще стали ускользать от нее. Пробка издала характерный звук, когда Ева откупорила бутылку и допила оставшиеся капли. - Представь, еще полгода… или год? - Девушка на секунду нахмурилась, - неважно… мы почти ничего друг о друге не знали, лишь иногда перекидывались парой фраз, парой шуток в общей компании. А сейчас мы будто неразлучные друзья. Парень молча наблюдал за её движениями. Раньше она была взбалмошной, немного помешанной на контроле девушкой. Хоть мы и учились в 10-11 классе вместе, все равно ни разу не проводили время вместе. Но он давно запомнил ее характерные черты. Всегда одета с иголочки, всегда с вызовом смотрящая на окружающих и всегда острая на язык. Всегда он думал, что Ева слишком идеальная девушка для всех, в том числе, для него. Она вела себя так, будто у нее никогда не было грустных мыслей, ей всегда хотелось куда-то двигаться, что-то делать. Она не могла усидеть на месте. Сейчас же перед ним сидела спокойная, уравновешенная, дерзкая и даже немного резкая девушка в его майке и шортах, мокрыми волосами с высохшими передними прядями, которые постоянно лезли ей в глаза. - Я никогда не думал, что ты можешь быть такой. - Серьезно? Какой - такой? - Ева постаралась скрыть смущение, но вдруг несвойственно себе игриво улыбнулась. Она пододвинулась к нему поближе и забавно выпучила глаза, показывая свое чрезмерное любопытство, отчего Андрей тихо рассмеялся. В университете он никогда не видел, чтобы она так себя вела. Всегда смотрящая на всех свысока, всегда отпускающая редкие смешки. - Такой, - он смущенно кашлянул. Ева удивленно подняла брови, - непокорной. В школе я смотрел на тебя как на отличницу, которая во всем поступает правильно. Которая ругала меня, которая говорила, что я должен вести себя по-другому. А ты совершенно другой человек. - Внешность и поведение обманчивы. Тебе ли этого не знать. Да и я давно изменилась, ты просто этого не замечал. Взять даже мои волосы. - Она схватила прядь черных крашеных волос, подстриженных под каре и показала ему. - Они раньше были длинными и светлыми, а сейчас? Да и выгляжу я, мягко говоря, не так, как в школе. Он усмехнулся. Потушил сигарету о внутреннюю сторону подоконника, выкинул окурок в окно и снова посмотрел на нее. Эта девушка, которую он, казалось бы, знал меньше, чем всех своих друзей. Они мало разговаривали наедине, за пределами школы, а потом и универа, и за пределами определенной тематики. Но Ева была другой. Среди всех только она могла поддержать его, могла привести в чувство и заставить включить голову. Андрей почему-то доверял ей. Он всегда чувствовал робость при разговоре с ней. Только она могла его успокоить и защитить. Только она всегда была рядом. Только ей он мог довериться, только с ней поговорить по душам. Она была его душой. - И правда, мне ли не знать. Андрей встал с подоконника, чуть пошатнувшись, закрыл окно и протянул руку девушке. Она долго смотрела ему в глаза, пытаясь выяснить его намерения. Глаза у него блестели, в них играли озорные огни, а на щеках играл легкий румянец. Одеяло упало на пол. Он притянул её к себе и заключил в крепкие объятия. Сердце екнуло. Девушка давно мечтала о таком. Но не в такой ситуации. И не в таком состоянии. Она хотела, чтобы все было куда более спокойно, они не были пьяны, не были в непонятных друг для друга отношениях. Не были столь странными. Он отстранился и замер. Глаза блуждали по ее лицу. Она внимательно проследила за его взглядом, который спускался ниже. Ева аккуратно подцепила прядь его волос, накрутила себе на палец и плавно переместила ладонь на его щеку, осторожно поглаживая большим пальцем. Она заметила, как расширились зрачки у Андрея. Он резко притянул ее к себе, одна рука переместилась на бедра, а вторая хаотично блуждала по спине. Она приблизилась к нему, невесомо коснулась его губ, но парень захватил ее жадным, страстным поцелуем. Два пьяных человека, которые знают друг друга очень хорошо и долго, вдруг стали близки так, как не были никогда. Она забылась. Только отдельные отрывки, будто части пазла, который собирает ребенок, еще проскальзывали в ее сознании, но в остальном - она не помнила ничего, что было после поцелуя. Она совершила первую ошибку. Ева проснулась от тихого сопения Андрея рядом с ней. Он обнимал девушку за талию. Когда девушка шевельнулась, он притянул к себе ближе и сквозь сон нашел ее руку. Хватка у него была железная. Он держал её за руку даже во сне. Это значит любить её больше, чем сильно. Она еле проснулась с первым будильником. Одним глазом посмотрев на часы, Ева тяжело вздохнула. Сквозь сон заметив движение, Андрей притянул ее к себе зарылся в ее волосы. Она бы осталась вместе с ним, если бы глубоко внутри, ее подсознание не кричало ей, что нужно побыстрее уходить из этой комнаты. И желательно, больше никогда сюда не возвращаться. Ева попыталась выбраться их его горячих объятий и теплой постели. Парню не нужно было вставать к первой паре в университет, в отличие от нее. Да и увидеть картину голого парня и девушки родители вряд ли хотели бы. Ева натянула его майку, схватила первые попавшиеся под руку вещи и осторожно проскользнула из его комнаты в гостевую, что находилась напротив. Девушка прилегла буквально на 5 минут, и тут снова прозвенел будильник. Но звонил уже в гостевой комнате родителей. Через несколько минут в комнату постучала мама, чтобы разбудить ее. Но девушка уже не спала. Сидела и сонно потирала глаза руками. Будто спала. - Выспалась хоть? - хмуро поинтересовалась мать. - Ну, немного. В голове всплыла единственная мысль. Екнуло сердце. Значит игра начинается вновь. *** Молодая девушка быстрым шагом направлялась к калитке, которая стояла в отдалении ото всех. Несмотря на расширение кладбища, ни одна могила еще не приблизилась к священному для нее месту. Как бы это странно не звучало. Два часа на автобусе из города до деревни. Старенький домик с небольшим садиком, в который практически перестали приезжать. Все, кроме нее. Там уже стоит турка, тщательно вымытая после предыдущей поездки. Банка с молотым кофе, пачка сухарей, консервы и пачка макарон и блок сигарет. И бумажные стаканы для кофе. В такие моменты девушка чувствует себя кем-то чужим, и никогда — своим. Ее переполняют гнетущие эмоции, апатия, но раз за разом она едет в деревню, чтобы почувствовать облегчение. Чтобы отпустить все свои тревоги и расслабиться. Потом полчаса пешком до кладбища. Со всеми принадлежностями - черным пакетом, граблями и веником - руки очень сильно устают. Но она никогда не чувствует боли. Только гнетущее желание прийти в место, где ей становится спокойно Она специально не ездит на машине, чтобы снова ощутить детство. Хотя бы моменты, когда так ждала, когда приедет в настоящий дом. Там, где светло. Только сейчас это место темное, серое, сырое. Его забросили. Телефон на беззвучном, маме сказано, что она пока будет вне доступа. Девушка до последнего надеется, что мама не догадывается о ее поездках. Но даже если она и знает, то ей все равно. Друзья привыкли, что она пропадает на день или два. И каждый раз о ней волнуется только один человек. Люди проходили мимо, некоторые здоровались, и приходилось делать это в ответ. Многие прибирались, убирали опавшие листья и готовили могилки - безмолвные плиты - к зиме. С разных частей кладбища можно было услышать, как люди тихо переговаривались между собой. А может и мертвецы между собой переговаривались, обсуждая последние новости. Она стояла на кладбище. Фотографии смотрели на нее, как живые. Выразительные глаза, легкая улыбка на губах и выжидательная поза. Будто встретили давнего друга, и теперь взглядом расспрашивали, как дела. И она собиралась все им рассказать. Ну здравствуйте, мои любимые. Теребя четыре гвоздики между пальцев, которые были выращены ею же на огороде, девушка подошла поближе к ним, прикоснулась к холодному мрамору. И от рук пошли мурашки по всему телу. Ни от холода камня, ни от пронизывающего ветра. Будто каждая клеточка тела синхронизируется с ними. И вот, они уже слышат тебя, и спрашивают, какие новости. Ну как у вас дела там? - спросил один. У нас все хорошо, дорогие. А как дела у тебя? - подхватил другой. Да все потихоньку. Сейчас вам все расскажу. Слезы душили, а сердце замирало. Они смотрят на тебя и скандируют с ног до головы. Вот, она опять оделась во все черное. Хоть один бы раз надела светлое платье. Даже зимой ходит в черных шортах. Она присела на маленькую скамеечку и вытащила из пакета три кофе на подставке и конфеты. Она не любила ходить на кладбище вместе с остальными родственниками. Начинались сопли, ворчания, иногда даже препирания, почему они умерли. У них не было этой чувственной жилки. Сопереживания другим, поддержи. Ей хотелось просто посидеть, поговорить с ними. И она рассказывала. Как родители, как родственники, что творится в мире. Они особенно любили расспрашивать про политику, и она просто не могла им отказать. Не представляете, сколько всего у меня происходит. Помнишь, дядь, как ты однажды сказал, что у меня творческая жилка? Когда видел меня за моими записными книжками. Конечно помню. Кончик губы дрогнул, чуть приподнявшись. Она всегда называла его дядь, потому что на старого человека он совсем не был похож. Я начала писать стихи. Пока корявые, правда… но я стараюсь. И мне это нравится. Ты просто умничка, Ева. Да, мы тобой гордимся. Дедуль, а ты помнишь как ты говорил, что я буду прекрасным человеком и как всегда буду прекрасно учиться? Не уверена, что я хороший человек, но учусь я прекрасно, и почти не пропускаю пары. И тут она не смогла сдержать слез. Они начали быстро скатываться по щекам, и Еве пришлось подоткнуть пальцами нижние веки, чтобы стереть стекающую следом за слезами тушь. Если бы вы только знали, как мне вас не хватает. Мы по тебе тоже скучаем. Невыносимо. - произнесли они в унисон. Она через силу подняла глаза и снова на них посмотрела. И плакать захотелось в несколько раз больше. Перед ней мелькали мгновения, воспоминания, когда она маленькая бегала по дому, кричала и просила, чтобы ее догоняли. Как с ней стояли на перекуре, хотя она была слишком маленькой, чтобы понимать значение этого слова, и разговаривали о жизни. Как ей рассказывали, что такое любовь и разговаривали на темы, которые никогда не поднимут родители. Как маленький брат спрашивал у нее, что случилось сначала с одним, которого он помнил мало, а потом и со вторым. Как мама ходила привидением по квартире, механически готовя и убирая квартиру. Как сама девушка сидела в одиночестве в квартире, не понимая еще, что двух людей в ее окружении больше нет. Тех, кто сделал огромный вклад в становление ее личности. Ее Я. Заморосил дождь, и она поймала себя на мысли, что вместе с ней плачут и ее дорогие люди. А еще, я похоже влюбилась. Представляете? - Она улыбнулась сквозь слезы и вытерла щеки. Они не должны видеть ее плачущей, они никогда это не любили и всегда журили ее за это. - Это мой хороший друг, который, как кажется, тоже испытывает ко мне не только дружеские чувства. Как-нибудь я обязательно вас с ним познакомлю. Вот это новость конечно. А мы то и не думали. Немного посидев и поговорив с ними на отстраненные от нее темы, она встала. Она поставила стаканчики с кофе на оба памятника, положила сверху конфетки и засобиралась. Вытащила из пальто зажигалку и пачку и вытащила одну сигаретку. Она прикурила ее и положила ее на крышку кофе. Чтобы тлела. Твои любимые, дядь. Спасибо тебе, внучка. В этом проклятом мире ни у кого нет сигаретки. А я так соскучился. Но прежде всего, по тебе. Она снова засмеялась сквозь слезы. Пока, дедушки. Скоро я приеду снова. Прикоснувшись к памятникам, она почувствовала, как силы постепенно покидали ее. Тяжесть на душе возвращалась, а мысли снова начинают одолевать ее голову. Вот только сейчас совсем не до этого. Одинокая сгорбившаяся черная фигура, похожая на смерть, покинула кладбище.