***
Гуй Ли направлялся после тренировки в свою комнату, как его окликнул один из старших учеников. –Гуй Ли, тебя вызывает Мастер. Не заставляй его ждать.–Тут же он замялся, решая, стоит ли говорить одну важную деталь.–И похоже, что он в ярости. Ученик ушел. Он оставил ниндзя с ворохом неоднозначных мыслей и вопросов. В ярости? А он тут причём? Он где-то накосячил? Тогда почему ему не сказали и не дали наказание сразу. Парню ничего не оставалось, кроме как поспешить к кабинету Саб-Зиро.***
Гуй Ли входит в тусклое просторное помещение. Личный кабинет Грандмастера Лин Куэй. Ниндзя даже не знает, ему радоваться, ведь побыть в одном помещении с Саб-Зиро это большая честь, или ему бояться за свою жизнь от неизвестности. Почему его, обычного ученика, вызвал к себе его мастер? Осторожно пройдя чуть дальше в помещение, парень ощущает резкий перепад температуры. Его будто окатывает ледяным ветром. Но он не смеет показать ни капли удивления или волнение. Он член клана Лин Куэй или кто? Совсем незаметно оглядев кабинет он сразу же видит источник низких температур. Около двери лежит или уже слился с самим полом толстый кусок льда. Стены, украшенные искусным холодным оружием и старинными гобеленами, покрыты толстым слоем инея. Чайный столик у балкона так вообще опрокинут к стене. А уперев взгляд вперед, он увидел большой резной стол из красного дерева. Его также покрывал толстый слой чистого льда. Ледяные копья смотрели в потолок, как будто пытаясь сбежать от своего создателя. Большинство бумаг валялись ненужным мусором на полу. За столом вальяжно сидит сам Грандмастер, опираясь локтем о подлокотник. Гуй Ли не раскрывает рот без разрешения. Лишние вопросы ни к чему. Но… Тишина угнетает и нагоняет волнение. Ему только и остаётся про себя гадать, что же могло от него понадобится Саб-Зиро. Грубый, слегка осипший голос, пронизанный презрением и ледяной угрозой заставляет его незаметно вздрогнуть. От последующих слов у него все внутри замирает: «В холодные ночи меня согреет лишь твой огонь. Чёрный шелк струится по перекату твоих плеч. Я восхищен твоей силой. Я восхищён твоим величием. За нежными глазами скрывается яд скорпиона. Я буду благословен его укусом.» Когда мужчина заканчивает в комнате стоит оглушающая тишина. Земля уходит из-под ног. В ушах звенит. Руки дрожат. На висках проступил пот. -А ты у нас романтик? Да?–презрительно выплёвывает Его Мастер.–Вместо тренировок, вместо учебы, ты решил писать эти глупые стишки. Истинный воин Лин Куэй!–саркастично отчеканивает мужчина. Все эти грозные слова как ножом по юношескому сердцу. Дурак, знал же, что не имеет право на привязанность! –Ты, маленький щенок, думаешь что имеешь право на свои чувства? Твоя жизнь, твои таланты, твои мысли и чувства, все это принадлежит Лин Куэй. Принадлежит мне. А мне твои розовые сопли ни к чему. Ты должен знать, что чувства не имеют здесь места. Оттачивание своих навыков, сила тела и духа-вот что имеет здесь значение! –мужчина поднимает руку с письмом и замораживает его, превращая в бесполезный кусок льда. И специально вытянув руку с ним в сторону Гуй Ли, ломает его в мощной хватке. Хрупкий лед с треском ломается под крепкими пальцами. Смотря на это действие, Гуй Ли думает, что Саб-Зиро ломает не то, что раньше было письмом, а его сердце. Подождите. А как письмо вообще оказалось у Саб-Зиро? Он ведь подкинул письмо под дверь Скорпиона. И как будто подтверждая последующие, не радужные выводы, раздается следующий монолог: –Ты, отребье серьёзно думаешь, что Скорпиону, моему заместителю, сдался такой трусливый сопляк как ты? Да ни в жизнь! Ты должен быть готов пожертвовать свою жизнь за клан, без колебаний и сомнений. Тебе нужно знать свое место!–В порыве собственной ярости Саб-Зиро вскакивает со стула, опрокидывая его в сторону и ударяет руками о лед на столе. Гуй Ли вздрагивает в страхе. Точно. Куай Лян и Би Хан братья. Получается, его предмет воздыхания нашел его письмо и рассказал брату, чтобы вместе посмеяться над наивным мальчишкой. А как они узнали что это он? Это наверняка было легко. Ха, Великий Мастер узнает все что угодно. Сердце Гуй Ли абсолютно разбито. По его догадкам, его первая любовь оказалась не то, что безответной, но еще и уничтожающей его светлые чувства. Как же унизительно… В его голове абсолютно пусто. –Это был первый и последний раз, когда я прощаю тебе этот абсурд. А теперь вон отсюда!–мастер ударяет со всей силы руками о лед на столе. От него отскакивают отколовшиеся полупрозрачные кусочки. Гуй Ли, не отошедный от пережитого, даже не кланяется, а быстро выходит из комнаты. Опустошенный подросток не заметил тень, бесшумно прошедшую за ним, в кабинет Грандмастера.***
Дверь в кабинет снова открывается и Скорпион быстро проходит внутрь. Би Хан даже не поднял на него взгляда. Он так и стоит за столом и сжимает что-то в руках. Даже с расстояния видно как от напряжения у него трясутся руки, а дыхание тяжёлое и глубокое. Мужчина в ярости. Будь на месте Куай Ляна кто-то другой, Грандмастер бы на того рявкнул и даже запустил бы ледяным копьем. Но ниндзя не о чем переживать, ведь родной брат всегда узнает его шаги. Осмотрев комнату, он ни капли не удивляется льду на тех поверхностях, на которых его не должно быть. Ничего не говоря, Куай Лян подходит к большому куску льда у двери и касается его своим огнем. Лед медленно начал трескаться, таять и оставлять на ковре лужи. После того как на полу ни осталось ни льдинки, мужчина подходит к перевернутому к перевёрнутому чайному столику и ставит его на законное место. Благо его брат не собирался устраивать чаепитие: никаких осколков и разлитой воды мужчина не находит. Меньше хлопот. Продолжая свой путь, он направляется к ледяной стене. Совсем слегка распаяв свой огонь, он растапливает и это. Кристально чистая вода стекает на пол. С оружием ничего не случилось, но вот гобелены намокли. У него совсем нет желания уделять им особое внимание и спасать. Высохнут сами. У него есть другая задача. И вот, наконец, он идет в последний пункт назначения. Еще тише чем раньше, абсолютно бесшумно. Убийца заходит за спину своего брата. Ему единственному дозволено быть так близко к Грандмастеру. Ему единственному доверяют столь слабое и уязвимое место. Чуть разогрев свои ладони, пиромант медленно кладёт их на плечи Би Хана. Тот напряжён до максимума. Холоден как лед и твёрд как сталь. Так всегда было. Но не для него. Легкими, словно пёрышко движениями, он ведет от плеч по бицепсам. Доходя до локтей, чуть массирует пальцами выступающие косточки и ведет руками обратно на плечи. Не сразу, но мышцы ослабевают. Саб-Зиро чуть расслабляется и немного согревается. Даже на него действует растекающееся тепло и такие знакомые руки. Сухие ладони, мозолистые пальцы. Такие приятные ощущения, что невольно, но Би Хан оттаивает. Как будто его тело уже приняло реакцию на братские прикосновения за рефлекс. Выпустив из напряженных рук осколки от этого любовного безобразия, которые он все это время крошил чистой физической силой чуть ли не до пыли, он откидывает голову назад. Прямо на обнажённое горячее плечо брата. Крошки льда падают на пол. Мужчина, увидев, что его ласки приносят плоды, чуть усилил нажим и повторил свой незатейливый массаж. В тишине комнаты прозвучал резкий выдох и шепот Би Хана, будто рассказывающий о самой страшной тайне мира: –Лян-Лян… И это правда была тайна. Самая их страшная тайна. Грехопадение, которое они совершили еще в юности. Младший из братьев опускает голову и горячими, будто расскаленный уголь, поцелуями покрывает открытые холодные плечи. Мужчина в его объятиях не противится этому, а лишь наоборот: слегка, совсем немного прижимается ближе. Он знает, что не сможет в полной степени «растопить» холод своего брата, но успокоить его ревность он сможет. В конце концов с Томашем же получилось? –Я не хотел, чтобы ты это увидел. Чтож, видимо это не то, что хотел услышать Саб-Зиро. Криомант резко оборачивается к Скорпиону, сбрасывая его руки с себя. Холодной и твёрдой рукой он хватает младшего брата за челюсть. Конечно Куай Лян легко мог увернуться, все-таки движения и навыки Би Хана–его движения и навыки, но он не делает никаких попыток спастись от его гнева. –Хочешь сказать, что ты хотел сохранить это нелепое убожество? Хочешь сказать, что тебе понравилось?! Гнев его брата сродни снежной буре. Вроде бы и знаешь, что она наступит, но каждый раз оказываешься не готов к ее разрушительной силе. Обмораживающий с головы до пят холод, что сковывает и заставляет дрожать больше от страха. Но кем бы был Скорпион, если бы не был готов к этой буре? Он приметет все грозные слова, все острые ледяные иглы, которые запустит в него брат. Ведь они были созданы друг для друга. –Я хотел это выбросить или отдать ему обратно. Это красиво написано… Лицо Би Хана исказилось в отвращении, и пока он не успел что-то сказать, Куай Лян продолжил: –…Но для меня эти красивые слова не имеют никакого значения. Я ничего не знаю об этом мальце и знать не хочу. Он один из учеников клана, ни больше, ни меньше. Рука на челюсти разжалась после этих обнадёживающих слов. Вроде бы они были очевидными, но для криоманта они были важны. Ему была важна преданность его брата, ему важно внимание Лян-Ляна, сконцентрированное только на нем. Ему важен сам Куай Лян. Би Хан силен и умен. Он самый молодой Грандмастер Лин Куэй за всю историю клана. Он само совершенство. Он как никто достоин своего прозвища «Саб-Зиро» Но он ничто без своего брата. Он ничто без его безмолвной поддержки. Только Куай Ляну он может доверить свою жизнь, свои чувства. И как же он боится потерять все это. Потерять Куай Ляна, потерять его доверие. Что если он узнает, о том что Би Хан сделал с их родным отцом, за то, что старик узнал об их греховной связи и хотел отобрать у него его брата. Что будет если он узнает, как его старший брат в юности убил обидчиков своего Лян-Ляна и никто его так и не раскусил. Он не хочет знать. На счету Би Хана слишком много грехов, но ради клана, ради своего брата он готов идти по головам. Только вот самому Куай Ляну такой подход был совсем не по душе. Он был чуть мягче и доброжелательнее. Любой конфликт он старался решить мирно, до последнего не применяя оружия. Со многими находил общий язык, в отличие от Би Хана, который только с Томашем начал совсем недавно разговаривать более менее спокойно. Вот, на прошлой неделе они обсуждали фильм этого придурка Джонни Кейджа. (Обсуждал только Томаш, но Би Хан действительно слушал и даже не огрызался на упоминания о идиоте-актере) Удивительно, росли то они под одной крышей, но их мировоззрения были совершенно различными. Верно, они были как Инь и Ян, идеально дополняли друг друга. Как банально, но как верно. Би Хан не отделим от своего брата, а поэтому он решает отступить, пока не сделал хуже. Он себя прекрасно знает. –Этот сопляк… Да как он смеет думать о тебе в таком ключе, да еще и писать эту… Чушь? Он больше не сжимает челюсть брата, а осторожно поглаживает того по щеке, смазывая неприятные ощущения его льда. Грандмастер не способен на ласку, но ради своего Лян-Ляна он старается из-за всех сил. Даже сильнее чем на тренировках. Куай Лян улыбается ему. Только ему. Только ему. Только. Ему. –Он просто подросток. Это пройдёт. Не волнуйся, брат. Неужели ты думаешь, что кто-то в этом мире или в ином другом способен заменить тебя? Би Хан, я верен только тебе. Это была его клятва. Он дал ее еще давно. После смерти отца, когда они оба были не в себе. Куай Ляну нужно было утешение и это утешение он нашел в холодных объятиях брата. А Би Хану тогда больше никто и ничто не мешали всецело обладать его прекрасным младшим братом. Именно тогда стало понятно, что только они есть у друг друга. Младший из братьев-грешников закрепляет эту порочную клятву поцелуем. Би Хан, полностью удовлетворённый словами брата, хватает того за шею и с привычной ему агрессивной лаской углубляет поцелуй. Их лед и пламя сталкиваются друг с другом и делают с ними обоими невообразимые вещи. Каждый их поцелуй как извержение вулкана, поглощает с ног до головы и плавит мозги. Как снежная лавина, быстро надвигается и подгребает заживо. Они кусают друг другу языки, неоднократно сталкиваются зубами, уже не различишь где чей вкус слюны. Это мокро и грязно. Отвратительно, но в тоже время безумно восхитительно. Ни один из них не может оторваться от друг друга. Натренированные для убийства руки, собственнически проводят по такому знакомому телу, пытаясь пальцами пробраться под одежду. Ищут слабые точки, которые дадут очередную волну возбуждения. Не понять, они примерзли друг к другу или приварились? Но то и не важно. Всплеск страсти прерывает потребность в воздухе. Нехотя Куай Лян пытается оторваться от Би Хана. Тот на последок прокусывает ему губу. Отстраняются они лишь немного, между ними буквально милиметры. Наконец, они переводят дыхание. Лёгкие горят, но им плевать. Скорпион смотрит на лицо напротив. Саб-Зиро удовлетворительно скалится и с довольным видом слизывает родную кровь со своих губ. Его лицо выражает такое блаженство, будто он выпил сладкий нектар, сотворённый Старшими Богами, а не просто кровяную жидкость, с привкусом железа. Но мужчина не против. Если его Грандмастер захочет, он может выпить всю его кровь до последней капли. Еще раз выдохнув горячий воздух в лицо Би Хана, Куай Лян осторожно поглаживает тонкую, но твёрдую талию, и тихо, чтобы не нарушать эту уединённую между ними атмосферу, спрашивает: -Теперь ты успокоился, дорогой брат? Мужчина напротив усмехается. -Думаешь этого хватит, чтобы усмирить мой гнев? Ох… Куай Лян знает эту ухмылку. Дерзкую, показывающую превосходство Би Хана. Конечно он больше не злится на этого мальца, он уже похоже забыл о его существовании. Настолько ему плевать на него. Но то, что Лян-Лян принадлежит только ему, он помнит прекрасно и хочет напоминать и доказывать тому это дни и ночи напролёт. Ниндзя прекрасно понимает, что хочет сказать его брат. И он не может отказаться. Да и не хочет. Он совсем легко поцеловал в щеку криоманта в последний раз и обжег ухо горячим шёпотом: -Когда вы закончите с работой, Грандмастер, я буду ждать вас в спальне. Только благодаря железной силе воли, Куай Лян отпускает мужчину и тихо уходит из кабинета, наглухо закрывая дверь. В тёмной комнате, в которой до сих пор витает такой родной запах Лян-Ляна, у стола, лед с которого давно оттаял от присутствия пироманта, стоит мужчина и зная, что его никто не видит, легко улыбается. Той самой улыбкой, которой он улыбался, когда был маленьким ребёнком, не знающим всей ответственности и тяжбы клана. Той самой улыбкой, которую так любит его Лян-Лян. Пока с ним его брат, все будет хорошо.