Blackout

Холодный октябрьский ветер настиг ее ещё на выходе из министерства. Гермиона поёжилась, внутренне презирая друзей за то, что они до сих пор не привязали камин к сети. Сухие листья хрустят под ботинками, над всей долиной расстилается густой туман. Кое-где виднеются верхушки клёнов, зловещими пиками разрывающие густое молочное полотно. Дух Хэллоуина в этом году действительно разыгрался, кривя губы в ядовитой усмешке. Хотя, это скорее усмешка Пэнси, весь её магия вполне могла сотворить что-то такое. Рядом пронёсся очередной воющий порыв воздуха, подхвативший ее волосы, разбрасывая их по плечам. Ведьма наконец смогла разглядеть витиеватые кованные ворота дома Ноттов; калитка приветливо выглянула из-за туманного облака. Следом показалось окно, тёплый желтый свет из которого безжалостно разгонял серость вокруг себя. Ощущение того самого праздника настигло ее, заставляя ускориться. Уже на дороге дома девушка задумалась о том, что идея устроить небольшую вечеринку в честь Хелоуина никак не могла принадлежать Пэнси. Ну или в конце вечера планируется что-то действительно ужасающее. Как только она поднялась по каменным ступеням к двери, та распахнулась, пропуская на улицу еще один кусочек света. По ту сторону двери ее ждал никто иной, как Малфой. Драко-заноза-в-заднице-Малфой. По-другому его назвать нельзя. Последние пол года они работают вместе в Отделе Тайн. Хотя, сложно сказать «работают»: скорее, большую часть времени ругаются. В одно прекрасное весеннее утро она пришла в Министерство только ради того, чтобы упасть с небес на землю. Уже у входа в кабинет она почувствовала что-то неладное, а распахнув дверь так и вовсе была готова тут же уйти домой. Прямо в её кресле расселся он: весь такой высокий, самоуверенный засранец со своей вечной ухмылочкой. С тех самых пор её преследует вопрос: зачем этому баснословно богатому придурку самая обычная министерская должность. Май и июнь прошли в постоянных догадках. Самой первой было — ему нужен доступ к опасным артефактам. В их отделе никогда не водилось хороших зарплат или важных должностей, но вот источников темной магии хоть отбавляй. На каждом шагу. В этот же период они постоянно ссорились, хотя нападала чаще Гермиона. Просто она не могла не видеть угрозу в его ухмылочках и подколах. К июлю она осознала, что это действительно были подколы, а не издевательства. Жизнь стала проще. Лучше получалось взаимодействовать в работе, пару раз Грейнджер даже просила помощи в особо сложных случаях. В августе они несколько раз обедали вместе, Малфой стал казаться интересным собеседником. В сентябре изменилось абсолютно всё. В какой-то момент её слишком стали посещать мысли о нем. Это стало проблемой. И эта проблема всё ещё на повестке каждого дня. — Добрый вечер, Грейнджер. Ты собираешься заходить? — только после этих слов девушка поняла, что все это время стояла на холоде и пялилась на него. — Привет, Малфой. После того как она вошла в дом, оставалось только молиться, что Малфой спишет её глупый румянец на реакцию на тепло. Однако это была очень яркая реакция на него самого. Словно издеваясь, объект её смущения не стал отходить далеко, оставаясь в крошечной прихожей, где тесно даже одному человеку. Высокое, гибкое тело в двух шагах от её собственного, заставило Гермиону нервничать. Как и каждый раз, когда они оказывались в непосредственной близости. Она стала торопливо снимать пальто, чтобы поскорее выбраться из этой неловкой ситуации, но этому плану не суждено было сбыться. Его длинные пальцы практически невесомым касанием прошлись от её талии наверх, останавливаясь около ворота пальто. Она замерла, на секунду забывая как дышать. Чувствуя его дыхание на своей макушке, Гермиона чуть поёжилась. — Что ты делаешь? — к её личному счастью, удалось не заикнуться. Правда, в конце последовал резкий выдох. — Помогаю девушке раздеться, — Малфой аккуратно потянул на себя ткань, в то время как Гермиона на автомате выбралась из рукавов. — Неужели ты никогда с таким не сталкивалась? Она на секунду зажмурилась, пользуясь тем, что он не видит её лица. В конце концов, работая в самом засекреченном отделе Министерства, ей нельзя не уметь держать лицо. — Знаешь, лучше бы не сталкивалась, — она уже собралась пройти дальше в дом, но обернулась, — с тобой. И это стало роковой ошибкой. Если до этого момента она старалась избегать лишних взглядов в сторону красивого ублюдка, то теперь она может лицезреть всего красивого ублюдка. Это то ещё испытание. Широкие плечи, обтянутые белой рубашкой, которая, между прочим, расстегнута на две пуговицы. Грёбанные волосы цвета чертовой луны и ахренеть как очерченная линия челюсти. — Ведьма… — Да, это мой сегодняшний костюм. Ей удалось оставить последнее слово за собой и ускользнуть на кухню. Закрепляя волосы при помощи палочки на затылке, она мельком взглянула на колдографию в позолоченной рамке на стене. На ней изображены пятеро друзей, рассевшихся на крыльце. Год назад они отмечали здесь новоселье Пэнси и Тео, и с тех пор Гермиона полюбила этот дом как свой. С Паркинсон они подружились как только обе пришли в Министерство сразу после Хогвартса, когда та бесцеремонно подсела к Гермионе в кафетерии, в порыве злости ища, кому пожаловаться на своего жениха. Она оказалась хорошей подругой, правда иногда… — Салазар, что на тебе надето? — иногда она бывает слишком хорошей подругой. — Я же просила тебя! Сама девушка появилась из гостиной в коротком черном платье с длинными рукавами и шелковой юбкой. Оно и понятно, это ее парадный цвет. — Прости, задержалась на работе, — Гермиона оглядела свой серый свитер и самые простые прямые брюки. — Мы можем притвориться, что это костюм…библиотекарши? — Помню, у Драко как-то была мысль о Мадам Пинс, — Тео перепрыгнул последние три ступеньки лестницы, неся в руках тыкву. — На пятом курсе он стал проводить уж слишком много времени в библиотеке, не находите это подозрительным? — Приятель, а ты не находишь подозрительными свои подозрения? — Малфой подпер плечом очередной дверной проем, явно показывая ложное равнодушие. Нотт очень быстро ретировался, все ещё прижимая к себе тыкву. В спину ему полетело какое-то заклинание, но каким-то образом Теодор смог увернуться. Драко догнал его, серьезно собираясь отомстить. Этим ребятам всего по двадцать одному году, так что они имеют полное право играться, как настоящие мальчишки. Тем более, после всего пережитого. — Если они разобьют тыкву и испортят мой персидский ковер, я убью их обоих, — голос Пэнси всегда выражал какую-то скрытую угрозу, но сейчас особенно. — Вина? Спустя пол часа обе ведьмы уселись на диване в смежной с кухней гостиной, пока Тео и Драко заканчивали приготовление еды. Бывшая Паркинсон отправила их к духовке спустя пару минут после начала их шуточной драки. Гермиона тогда вздрогнула, проводя параллель с Молли Уизли. С этой семьей они потеряли связь сразу же, как только они с Рональдом разошлись через пару месяцев после войны, поэтому сравнение не самое приятное. Из кухни доносились тихие перешептывания и запах запеченной курицы. В гостиной разожгли камин, и дух Хэллоуина внезапно сменился на что-то теплое и комфортное, напоминающее рождество. — А где Блейз? Я думала, что он сегодня будет, — Гермиона сделала очередной глоток из своего фужера. — С каких это пор тебя интересует Блейз? — Пэнси подозрительно прищурилась, стараясь заглянуть подруге в глаза. Грейнджер лишь пожала плечами, отводя глаза в сторону. Взгляд зацепился за ту самую пресловутую тыкву на кофейном столике. Тео приложил все свои умения, чтобы вырезать на ней глаза и рот. Признаться честно, получилось довольно ужасающе, хотя по словам Пэнси, это слишком отвратительно даже для Хэллоуина. — Я поинтересовалась, где наш друг, не более. — Сделаю вид, что верю тебе, — Пэнси потянулась к бутылке, стоящей у ее ног, когда из кухни выглянул Тео, прося ее помочь. — Вы совсем ничего без меня не можете? Слишком драматично закатив глаза, она всё-таки отправилась на помощь к своему благоверному. Голоса стихли спустя пару минут, оставляя Гермиону в полнейшем одиночестве. Уютно потрескивающий камин и вкусное вино разморили ее. Поудобнее устроившись на диване, ведьма откинула голову на спинку и прикрыла глаза. Тепло и приятная обстановка убаюкивали, буквально заставляя закрыть глаза. — Грейнджер, ты здесь? — низкий хрипловатый голос вырвал ее из лап дремоты, буквально заставляя открыть глаза. Открыть глаза в кромешную тьму. Буквально ничего, даже размытых очертаний мебели. На секунду ощущение, что ее настигла слепота, захватило девушку в плен. Слыша, как оглушающе стучит её сердце, она выпрямилась на своём месте. Уже потянулась рукой к волосам, чтобы достать палочку, но вдруг застыла. Никакого тянущего чувства. Пошарив рукой по лохматым локонам, она пришла к одному выводу — палочки там нет. — Малфой? Это какая-то идиотская шутка? Где Паси и Тео? — в горле запершило после сна и выпитого алкоголя. — Понятия не имею. Свет резко отключился несколько минут назад, — голос донесся откуда-то слева, со стороны кухни. — У тебя есть палочка? — Черт, — она тяжело выдохнула, откидываясь обратно на мягкую подушку. — Нет, она кажется упала за диван, пока я спала. — Моей тоже нигде нет, — с его стороны послышался шорох, а потом диван рядом с Гермионой прогнулся. — Грёбанные шутники. Грейнджер ушла в себя, стараясь совладать со страхом. Темнота всегда заставляла её чувствовать себя уязвимо, а тут еще и её личный уязвитель совсем рядом. Она может слышать его дыхание и тихое размеренное сердцебиение справа от себя. — Что будем делать? — Не знаю; ждать, пока эти придурки наиграются, — Гермиона пожала плечами ещё до того, как осознала, что он не видит её ровно так же, как и она его. И это единственный плюс ситуации, в которой они оказались, потому что жар в щеках стал уж слишком ощутим. Они оба замолчали. Какое-то время она перебирала в голове темы для разговора, думая, что в темноте может быть смелее. В конце концов, он не сможет понять, что её немного потряхивает. — Скажи, я тебе настолько противен? — голос неуверенный, максимально не похожий на Малфоя. — Что? С чего ты взял? — Ты шарахаешься от меня каждый раз, как от прокажённого. Я думал, что если мы теперь работаем вместе, то… — Нет, — практически взвизгнула, прерывая его речь. Ход его мыслей очевиден, и это нужно срочно менять. Она прочистила горло и постаралась спокойно продолжить. — Нет конечно. — Почему тогда…? — она уловила вздох облегчения сразу после своего ответа. — По идее, это я должна быть тебе противна. — Не смей, — ведьма дернулась, чувствуя прикосновение к своего бедру. Его пальцы пробежались вверх по её телу, слегка задевая грудь. — Не смей говорить о себе так. Он всё-таки нашел её ладонь и сжал, вызывая не просто мурашки, а самые настоящие фейерверки внутри. Гермиона буквально замерла на месте, стараясь не дышать. — Как? — Так, словно я могу относиться к тебе иначе, как восхищаясь, — он замолчал, явно ожидая ответа. Девушка почувствовала, что его ладонь слегка вспотела, — Грейнджер? — Ты шутишь? — Салазар, нет конечно, — он громко сглотнул. — Ты еще не поняла? — Что я должна была понять? — Грейнджер, я влюблен в тебя. Уже давно, — Малфой хотел одёрнуть свою ладонь, но ведьма не дала этого сделать, переплетая их пальцы. Гермиона не ответила, стараясь осознать происходящее. Прямо сейчас она сидит в полнейшей темноте, рядом с объектом её очень личных мыслей и держит его за руку. Ах да, он только что признался ей в чувствах. — Мерлин, я надеюсь, что это не очередная глупая шутка, потому что…потому что… Так и не найдя правильных слов, она потянулась свободной рукой в сторону Драко и постаралась наощупь примерно определить его местоположение. Почувствовав, как напрягся его пресс от прикосновения и примерно прикинув его позу, она потянулась и перекинула свою ногу через его бедра. Малфой шумно выдохнул в очередной раз, но аккуратно положил руку на её поясницу. Словно не веря. — Что ты…? — Отвечаю тебе самым понятным из доступных вариантов, — девушка расцепила их пальцы и прижала теперь уже обе ладони к его груди. Чтобы ощущать его под собой. — Блять, Грейнджер, я мечтать об этом не мог, — он провел рукой вдоль её позвоночника наверх, а потом вернул её на талию. Либо это темнота, либо он сам, но Гермиона почувствовала это невинное прикосновение в десять раз сильнее, чем любое другое в ее жизни. Она наклонилась вперед, прижимаясь лбом к его груди. — И как я должна была догадаться об этом, если ты всё время только издевался надо мной, — она губами нашла открытый участок его кожи, оставляя там короткие влажные поцелуи. — Я никогда не издевался над тобой, между прочим; ну, с момента, как мы начали работать вместе. Драко наконец сделал то, чего так давно хотел — запутал руку в ее волосах, чувствуя, как мягкие кудри скользят между пальцами. Он аккуратно оттянул их, надеясь, что смог поднять её в свою сторону. Единственное, что он мог видеть в кромешной тьме — это ее глаза. Размыто, но если вглядеться достаточно внимательно, то заметны белки глаз и тёмные радуги, которые при свете являются самым прекрасным зрелищем на свете. — Да что ты? — она прищурилась, и провела кончиками пальцев от его груди к шее, поднялась выше, касаясь щеки. — Ты никогда не задумывалась, что по утрам в твоём кабинете появлялась чашка кофе. Черного, без сливок, с одной ложкой сахара, — он понизил голос до шёпота, который прозвучал громче, чем любой крик, — И это была не твоя помощница, — девушка почувствовала мягкие массирующие движения на своей шее, — Или ты получала по субботам цветы в одно и то же время с утра. Белые розы. Гермиона рвано выдохнула, когда её накрыло осознание. Кофе и цветы тут не при чем. Теплая ладонь нашла её щеку, а палец смазано провел по губам. — Я думала это какой-то сумасшедший поклонник. — В принципе, так и есть, — его дыхание опалило щеку ровно за секунду до того, как она ощутила лёгкое прикосновение к своим губам. Он прижался к ней в нежном поцелуе и провел рукой ладонью вдоль бедра. Тянущее чувство внизу живота усилилось, когда он надавил подушечкой пальца на подбородок, заставляя чуть приоткрыть рот. Мягко провел языком по нижней губе, чуть углубляя поцелуй. Гермиона судорожно стала расстёгивать пуговицы на его рубашке, нащупывая их и при этом касаясь всей грудной клетки. Этот поцелуй не был слишком ожидаемым до тех пор, пока не случился. Но стал таким необходимым, когда Драко его разорвал. При этом тут же прижавшись своими, как оказалось, восхитительными губами к линии челюсти, спускаясь короткими поцелуями к шее. И ровно в этот момент Гермиона Грейнджер осознала, что даже во время самого страшного праздника в году, могут происходить чудеса. Никто из них так и не заметил, что внутри той самой тыквы зажглась одинокая свеча. Жутковатая улыбка осветила комнату.