Банни и жнец

Такемичи пробыл в Томане около месяца вместе с Ханмой, оба были вице-капитанами Кисаки, и дела идут хорошо, довольно хорошо, по его собственному мнению, поскольку они уничтожили пару небольших банд, которые хотели занять место Томана, и он знакомится с верхушкой Томана немного лучше. Хотя, без сомнения, его дружба с Чифую — лучшее, что у него есть, он не понимает, как и почему, но он чувствует, что может рассчитывать на него во всем, плюс это придает ему грации и нежности, когда он все время называет его компаньоном. Ханма немного недоволен тем, что его время с Такемичи отнимает первый дивизион, но Такемичи благодарен, что он просто комментирует это, и все, позволяя ему делать все, что он хочет, под его или чьим-то еще наблюдением, поскольку он все еще немного чувствителен и у него болит после битвы на Хэллоуин, позорно названный членами банды «битвой раненого кролика». Это то, что смешно всем, кроме него, потому что сначала он шутил о том, что его называют кроликом Ханмы, но теперь, когда это правда, все знают, кто он такой, кроме прозвища, которое он получил от Ханмы в первый день их знакомства. — Мне это нравится, это не только дает клещам понять, что ты мой, но и еще и очаровательно— Говорит Ханма, когда он рассказывает ему об этом смущающем факте, держа его в объятиях, пока они раскачиваются без музыки, просто ощущая друг друга, что стало привычным, когда мир вокруг них слишком раздражает. — Мне это не нравится. — Признается Такемичи, упираясь подбородком в грудь Ханмы, чтобы он мог смотреть в лицо более высокому парню, видя, как тот поднимает бровь, ожидая лучшего объяснения. Смущенно вздохнув, Такемичи прячет лицо у него на груди. — Это то, что ты мне дал, это что-то наше.Я не хочу, чтобы люди называли меня так. — Ты очарователен — Бормочет Ханма, и Такемичи фыркает, потому что для его партнера все, что он делает, восхитительно, поэтому он вовсе не нейтрален или предвзят по этому поводу. — Я ударю того, кто использует прозвище, которое я тебе дал, чтобы обращаться к тебе, если хочешь. Такемичи должен был бы сказать «нет», но есть что-то в том, что Ханма вот так защищает его, что затуманивает его разум и скручивает желудок в хорошем смысле этого слова, и, черт возьми, Ханма тоже это знает, потому что часто, когда он дерется из-за Такемичи, он обычно подмигивает ему или улыбается. И, конечно, кто не тает от таких вещей? В конце ноября Кисаки призывает их приступить к одному из своих многочисленных запасных планов, поэтому они покидают территорию Томан и отправляются в Роппонги, прямо в район, где больше всего неприятностей среди опасных людей, которые не находятся под командованием братьев Хайтани. Такемичи побоялся бы проходить по этим улицам, полным опасных людей, если бы его рука не была крепко сжата в руке Ханмы, и они оба последовали за Кисаки в небольшой парк, который кажется ухоженным, несмотря на то, что люди часто его посещают. — Не разговаривай, просто держись позади меня. — Приказывает Кисаки, и они оба делают, как он говорит, в то время как видят, как он приближается к довольно взъерошенному молодому человеку, явно переживающему не лучшие времена, но это не умаляет того, насколько он красив. Такемичи обнаруживает, что поражен внешностью молодого человека, его белыми волосами и фиолетовыми, но очень печальными глазами, хотя его серьги Ханафуда выделяются больше. — У меня есть кое-что, что может заинтересовать тебя, Изана. — Что ты здесь делаешь? — Голос Изаны звучит ужасно, как будто он не пользовался им несколько дней или не пил воду часами, но это не мешает ему пристально смотреть на Кисаки. — Что меня сейчас может заинтересовать? — Майки. — Это простое слово заставляет Изану выпрямиться на скамейке, и именно тогда он, кажется, замечает пару позади Кисаки, хотя он кажется исчезнувшим, когда двигается быстро, ни Кисаки, ни Такемичи не успевают среагировать вовремя, но, к счастью, Ханма успевает, поскольку он встаёт перед Такемичи и мешает Изане противостоять ему. — Уйди с дороги, крестьянин. — Такемичи, несмотря на то, что знает, что переживает напряженный момент, не может удержаться от фырканья в ответ на оскорбление, которое получает его партнер. Кто называет человека крестьянином? Курокава Изана, восьмой лидер Черных драконов, нынешний лидер Тэндзику и, по-видимому, сводный брат Майки. — Заставь меня. — Голос Ханмы заставляет Такемичи вздрогнуть, ему нравится смотреть, как он сражается, но он не думает, что сейчас для этого лучшее время, особенно потому, что Изана дает ему ощущение постоянной опасности, и он не знает, будет ли он таким же сильным, как его сводный брат, или кто знает, еще сильнее. — Изана, это Такемичи, он союзник и партнер Ханмы, почему ты хочешь ударить его? — Спросил Кисаки, немного разрядив напряжение в атмосфере, которое росло по мере того, как проходили секунды, а никто ничего не говорил и даже не двигался. — Такемичи? Это его имя? — Ответ Изаны сбивает троицу с толку, но все они остаются в ожидании дополнительной информации о том, что, должно быть, происходит в голове Изаны. — Я не собирался его бить, я просто хочу увидеть его вблизи. — Нет. — Это все, что говорит Ханма, его спина загораживает Такемичи обзор того, что происходит перед ним. Однако он полностью доверяет ему, поэтому не будет сомневаться в его инстинкте. — Ханма — Голос Кисаки звучит как команда, но Ханма стоит неподвижно, в позе, которая кажется расслабленной, но на самом деле идеально готовой к нападению или защите. Такемичи, чувствуя, что это может закончиться очень плохо, решает положить руку на широкую спину своего партнера и почувствовать его напряжение. — Все в порядке, ничего не случится. — Бормочет Такемичи в спину Ханмы, оставляя на ней поцелуй, прежде чем устроиться рядом с ним, когда замечает, что поза Ханмы расслабилась. Такемичи хватает своего парня за руку и немного нервно смотрит на Изану, но заставляет себя неуверенно улыбнуться — Приятно познакомиться, я Ханагаки Такемичи. Изана ничего не говорит, просто пристально смотрит на него, прежде чем наклониться к нему, словно оценивая Такемичи, изучая его, пока он, наконец, слегка не улыбается. Первая улыбка, которую они видят на нем с тех пор, как прибыли в парк, хотя это немного смущает Такемичи, когда он оборачивается и сосредотачивается на Кисаки. — Вы работали на меня в Тэндзику. — Да, я изучил нескольких человек, которые, на мой взгляд, хорошо впишутся в вашу банду, однако, вам решать, хотите ли вы, чтобы они присоединились или нет. Я отправил список Какучо, он ждет вашего возвращения. — Старательно говорит Кисаки, и Такемичи не должен удивляться его интеллекту и перфекционистской работе, но, с другой стороны, он всегда так делает. — Что ж, дай мне знать, когда захочешь, чтобы я связался с лазутчиками и сделал первый шаг по созданию территории моего Тендзику на территории Томана. — Изана машет на прощание и направляется в другой конец парка, оборачиваясь только для того, чтобы еще раз взглянуть на Такемичи, прежде чем исчезнуть. — Не думаю, что я ему нравлюсь — Это первое, что говорится с момента ухода Изаны, и его слова заставляют Ханму фыркнуть, который выглядит сердитым и ревнивым, когда он тянет его покинуть парк вместе с Кисаки. — Дело не в этом, просто своими нечесаными черными волосами ты напомнил ему о его умершем брате. То же самое случилось с Майки, он сказал мне. — Объясняет Кисаки, и Такемичи морщится. Хотя он благоразумно ничего не говорит, поскольку настроение Ханмы остается в том же состоянии, даже когда они садятся в поезд обратно на территорию Томана. Итак, Такемичи пользуется переполненным вагоном и прислоняется к двери, тело Ханмы создает щит, который отделяет его от остальных людей, что он использует в своих интересах. — Не дуйся — Шепчет Такемичи, заслужив фырканье Ханмы, когда он нежно хватает его за щеки, зная, что Ханме не нравится, когда он говорит что-то подобное, что-то о разрушении его имиджа крутого парня. — Мне не нравится, когда на тебя так смотрят — Это все, что говорит Ханма, когда рука, которая не держится за перекладину на крыше, скользит под толстовку Такемичи, его ладонь нежно ласкает кожу на боку. — Меня бесит, что они смотрят на тебя так, словно у них есть шанс заполучить тебя. Ах, ревность Ханмы. Думает Такемичи про себя, прежде чем заставить его немного наклониться, чтобы поцеловать его в губы, не заботясь о том, что невежливо делать это на публике. Он все еще улыбается во время поцелуя, когда чувствует, как блуждающая по его телу рука опускается, чтобы игриво похлопать его по заднице. — Я все еще здесь. — Голос Кисаки заставляет их обоих прекратить целоваться, чтобы посмотреть на гримасу на лице их друга, заставляя их фыркнуть. — Иногда у меня возникает ощущение, что вы оба забываете, что я с вами. - Извини. — бормочет Такемичи, но опускает руки, чтобы прижаться к Ханме, и тоже в шутку похлопывает его по заднице, заслужив стон отвращения Кисаки и смех Ханмы. Так что остаток пути домой они дразнят Кисаки.