Банни и жнец

Такемичи надеется помочь Хаккаю, протянуть руку помощи Чифую, но на самом деле он убегает вместе с Ханмой и Кисаки, когда первое подразделение входит в церковь, никогда не планируя оказать реальную помощь. Но Такемичи не может на них сердиться, ведь они идут и болтают, как будто никого не предали, ведь его не утаскивают насильно. Ханма, похоже, просто счастлив, надеясь, что Тайдзю в конце концов будет зарезан или потеряет сознание, зная, что это будет достаточной местью, плюс бонус в виде того, что он упадет на дно с окончанием своего лидерства. Дело в том, что Такемичи — трус, который больше не хочет получать удары, не хочет снова драться, ему нравится смотреть, как дерётся Ханма, потому что он знает, что тот хорошо проводит время, но он ненавидит это, потому что всегда получает по лицу, в итоге ему больно и ему это не нравится. Но это не мешает ему чувствовать себя виноватым, когда он идет рука об руку с Ханмой прочь от церкви, которую вскоре окружат Черные Драконы. — А что, если с ними случится что-то плохое? — спросил Такемичи, хмурясь и оглядываясь назад, хотя он уже пятнадцать минут отошёл от церкви. — Мой план идеален, Такемичи. — Я знаю, но… — Не беспокойся, я все точно спланировал. Мицуя тоже явится в церковь, и тогда четверо, а если считать Хаккая, то пятеро, будут сражаться против Шибы Тайдзю и остальных членов, которые не так сильны. Кисаки снова оказался прав в своих прогнозах. Новость о том, как первая и вторая дивизии Томана покончили с десятым поколением «Черных драконов», распространяется в бандитском мире как лесной пожар. Такемичи не получил от Чифую ни единого сообщения, и хотя он это заслужил, ему все равно больно. Стоя на одном из мостов, откуда открывается вид на фестиваль, посвященный окончанию года и началу нового, на который они отправились только за едой для Такемичи, все трое молча наблюдают за фейерверком, и каждый из них слегка улыбается. Кисаки решает оставить их наедине и вскоре уходит, оставляя пару на мосту, все еще глядя на город перед собой, празднующий Новый год. Ханма снова обнимает Такемичи. В прошлом году, примерно в это же время, он попросил всего лишь год без боли, он не просил многого, зная, что у него никогда не было ничего хорошего, только драки давали ему счастье. Он продолжал верить в то же самое до июля, пока дрожащий кролик не встретился с ним взглядом. Ханма внутренне благодарит за это, за то, что получил лучший подарок в своей жизни — любовь, общение и драгоценного спутника. -Как ты думаешь, что ждет нас в новом году? — шепчет Такемичи, счастливо обнимая Ханму и внутренне благодаря судьбу за то, что она свела вместе эту удивительную, любящую и оберегающую пару. — Понятия не имею, но я уверен, что что бы это ни было, мы встретим это вместе. — Вместе. . . Первое собрание Томана в этом году проходит довольно холодно, и не только из-за погоды, но и потому, что Такемичи замечает, как некоторые командиры первых дивизий с гневом смотрят в сторону третьей. — Начинается первое в этом году собрание. Тишина. -приказывает Драккен, и все замолкают, ожидая, когда же начнется разговор о рождественских событиях, ведь это уже не секрет. — Как вы знаете, капитаны и вице-капитаны первого и второго дивизионов покончили с Черными Драконами. Шиба Хаккай возвращается на пост вице-капитана, он уже извинился перед Майки и Мицуей, но хотел бы сделать это и для всех остальных. Хаккай делает несколько шагов вперед, а затем почтительно кланяется. -Прости меня, Томан! -Все приняли его извинения, и он поспешил вернуться к Мицуе. — Теперь Черные драконы распущены, мы не получили больше информации об этом, но, похоже, мы не увидим одиннадцатое поколение -говорит Дракен, и все снова кричат, радуясь тому, что банда наконец-то распущена. — Еще одна вещь, о которой нужно поговорить в связи с рождественским конфликтом. — говорит Майки, и его ледяной голос заставляет Такемичи вздрогнуть, особенно когда их взгляды встречаются на пару секунд. -Кисаки Тетта. Ты уходишь. -Что, ты шутишь, Майки? — удивленный голос Кисаки выводит Такемичи из ступора, и он краем глаза наблюдает за тем, как Ханма тоже удивляется такому повороту событий. — Я не шучу. Ты уходишь — Майки непреклонен, он пристально смотрит на Кисаки, почти не моргая, давая понять, насколько серьезно он относится к своим словам. Люди удивляются, не понимая, почему он вдруг выгоняет Кисаки из Томана. — Майки, если ты выгонишь Кисаки, то я тоже уйду, и Такемичи со мной. -Ханма отпускает руку Такемичи и встаёт рядом с Кисаки, его голос игриво фальшивит, готовясь к бою, если потребуется — Это значит, что не только я ухожу, но и 450 членов Томана, 50 из Мёбиус и 300 из Валгаллы пойдут со мной. Ты этого хочешь? — Да, Томан становился слишком большим. Но будет жаль, если Такемичи уйдет, он может остаться, если захочет — Майки говорит с интересом, и, кажется, его слова задевают Кисаки, у которого сдают нервы, которые он всегда прекрасно контролировал. — Сделал его слишком большим? Разве это не было твоей чертовой целью? Цель Томана? — Кисаки практически кричит. — Разве в рождественском конфликте ты хотел чтобы Томана стал больше? — Вопрос Майки заставляет окружающих начать переговариваться между собой, не зная, что они тоже были участниками конфликта. — НЕТ!!! ТАЙДЗЮ БЫЛ УГРОЗОЙ, И Я ПЛАНИРОВАЛ УНИЧТОЖИТЬ ЕГО. Я СДЕЛАЛ ЭТО РАДИ ТЕБЯ. РАДИ ТОМАНА!!! -Кисаки кричит все громче и громче, и это выглядит отчаянно, и Такемичи не понимает, откуда взялось такое отчаяние, ведь Кисаки всегда знал, что за провальным планом стоит план «Б», который уже готов. Дракен не дает Кисаки продолжить подъем по лестнице, чтобы добраться до Майки, но Ханма быстро готовится ударить его и дать Кисаки закончить подъем, чтобы поговорить с Майки. Такемичи не знает, стоит ли ему двигаться и помогать или стоять на месте, ведь Хамада внимательно следит за ним. О чем бы они ни говорили на вершине лестницы, Майки уходит, оставляя Кисаки падать на колени, а Дракена — заканчивать встречу. Такемичи без колебаний бежит к Ханме, и они вдвоем поднимаются наверх, где Кисаки, похоже, пребывает в шоке. Такемичи позволяет себе смотреть на людей, которые могли бы быть его друзьями в другое время, но он знает, что сейчас, в этой реальности, он предан тем, кто был с ним с самого начала, кто заботился о нем и защищал его. — Кисаки, не волнуйся. Это всего лишь неудача — шепчет Такемичи, опускаясь на колени перед своим другом, который все еще смотрит в ту точку, куда ушел Майки. -Помните, что за неудачным планом -всегда есть план «Б», готовый к реализации — Кисаки, наконец, пробормотал и, кажется, пришел в себя, поднялся с земли и обернулся, чтобы увидеть, что бывшие члены Мёбиус и Валгаллы все еще там, ждут их. — Действительно, это просто другой путь к достижению той же цели. — И что теперь? — спрашивает Ханма, обнимая Такемичи за плечи и притягивая его к себе. Оба смотрят, как Кисаки вздыхает и проясняет мысли, возвращаясь к своему обычному образу. Кисаки разворачивается и идет вниз по лестнице к ожидающим его преданным членам. Ханма и Такемичи спускаются вслед за ним, рука Ханмы перекинута через Такемичи, и они, не колеблясь, следуют за ним в осуществлении еще одного его плана. Все слышат, как он громко и отчетливо произносит: — Ну что? Мы начинаем наш план Б. Мы отправляемся в Роппонг.