Банни и жнец

— Ты ждал меня у входа, зайка? — спрашивает Ханма, нежно целуя его в губы, его золотые глаза всегда сияют любовью, когда он смотрит на него. — Если да, то мне нравятся приветствия, наполненные поцелуями. Такемичи только фыркает, с большим удовольствием принимая поцелуи, которыми Ханма осыпает его лицо, чем давая реальный ответ. Этот жест почти заставляет его забыть обо всем плохом в мире, как будто Ханма — это все, что ему нужно для счастья. — Я не ждал тебя у входа, но мне всегда нравится приветствовать тебя, потому что это означает больше поцелуев — Он прижимается к губам Ханмы, а затем отстраняется, глядя в золотистые глаза, устремленные на него. — Некоторые любопытные люди пришли посмотреть на меня. -Хм? -Ханме не нужно больше ничего говорить, ведь Такемичи прекрасно его знает, и тон, которым он говорит, в основном тот, который он использует, когда ревнует, но не хочет произносить это вслух. Ему не должны нравиться его ревности, но они всегда немного повышают его уверенность в себе. — Предыдущее высшее руководство «Черных драконов» прибыло, вы знаете, брат Хаккая и двое, которые всегда следовали за ним. Они сказали мне, что хотят следовать за мной. Разве это не смешно? -Такемичи ждет, что Ханма рассмеется вместе с ним, но тот лишь наклоняет голову в сторону и прислоняется к двери, чтобы быть почти на уровне его роста и иметь возможность лучше смотреть ему в лицо, хотя и не отпуская его талию. — Я не думаю, что это безумие. Есть много людей, которые уже следуют за тобой, не потому что ты умеешь драться, которые не очень хорошо знают, а потому что у тебя есть харизма и личность, которая заставляет людей притягиваться к вам. Ты как магнит притягиваешь людей, так что это не кажется мне смешным, это кажется мне логичным, поскольку есть люди, которые способны увидеть, какой ты на самом деле, и хотят от тебя большего — Ханма говорит серьезным тоном, который он обычно не носит, берет щеки Такемичи в свои руки и сжимает их, наблюдая, как тот очаровательно надувается. — И я знаю, потому что ты пленил меня, когда я впервые тебя увидел. Кисаки в итоге смягчился, эти идиоты из Томана, мальчишки из Мебиуса и Валгаллы… Все они. -Но… -А сегодня на встрече с Тендзику все падут перед тобой, потому что никто не будет иметь дела с таким блестящим и харизматичным человеком, как ты — Ханма без колебаний прерывает Такемичи и снова целует его губы, ненавидя, когда тот так плохо думает о себе и не может видеть его таким, какой он есть, идеальным. Такемичи терпеливо ждет, но удивляется, когда Ханма берет его на руки, кладет себе на плечо, как мешок с картошкой, идет с ним в ванную, чтобы удалить масло с его тела, а также наслаждается лаской его кролика. — Ханма, нет, пожалуйста! -Такемичи громко смеется, когда Ханма преувеличивает шаги, чтобы заставить свое тело двигаться, и упивается смехом своего кролика, похлопывая его по попе, когда тот пытается вырваться. Если кто-то увидит его в таком виде, его репутации как члена банды придет конец, но сейчас это его не очень волнует. -Ханма! Когда они добираются до ванной, упомянутый открывает воду на максимум и попадает под струю вместе с одеждой, включая Такемичи, который вскрикивает, когда чувствует холодную воду на своей спине, и опускается, когда оба становятся мокрыми, Ханма только улыбается, видя лицо своего сердитого кролика, который пытается оставаться таким и не смеяться, заставляя себя надуть мордочку. — Я думал, тебе нужна ванна… — только и говорит Ханма, прежде чем начать раздевать Такемичи, который приходит в восторг, наслаждаясь тем, как татуированные руки блуждают по его телу и заставляют его вздыхать, зачарованный ласковыми прикосновениями. -Не будешь больше кричать? — Может быть, ты заставишь меня кричать по-другому — шепчет Такемичи, наблюдая за тем, как Ханма из игривого превращается в серьезного и решительного, и лукавая улыбка украшает его лицо, пока он срывает остатки одежды с их тел. -Ты сам напросился, зайчик -От голоса Ханмы у Такемичи волосы на коже встают дыбом, и он прижимается к груди своего парня, чувствуя, как большая рука нежно ласкает его голую спину и спускается вниз по позвоночнику. - Да, пожалуйста, любимый - пробормотал Такемичи, понимая, что делает, когда говорит, что любит Ханму. Он не может удержаться от смеха, когда его поднимают на руки, и он врезается спиной в стену, а его ноги поднимаются к талии Ханмы, который оставляет свои руки, цепляясь за бедра Такемичи, чтобы не дать ему двигаться. Несмотря на то, что между ними все как-то привычно, это первый раз, когда они прикасаются и играют так лично и интимно, ведь они всегда ограничивались поцелуями и ласками. Сейчас все идет своим чередом, и оба выглядят решительными и жаждущими. - Мы можем остановиться, когда ты захочешь, зайчик -шепчет Ханма, нежно целуя шею Такемичи, который нервно, но возбужденно отказывается и хватает Ханму за волосы, чтобы удержать на месте. - Давай. Я доверяю тебе - пробормотал Такемичи, получив в ответ теплый поцелуй, который заставил его прижаться к телу Ханмы и без слов попросить о большем, что быстро и произошло. Через несколько часов они оба лежат в постели, укрывшись одеялом, и разговаривают друг с другом, их руки переплетены, и они полностью расслаблены, чувствуя себя единым целым, как никогда раньше, как будто они вставили недостающую часть в свои отношения. Их отношения укрепляются поистине невероятным образом, чего никто из них не ожидал увидеть. Словно чувства становятся все сильнее и сильнее, заставляя его союз улучшаться день ото дня. Такемичи не знает, свойственно ли это всем отношениям, или же это нечто особенное и волшебное. Ему кажется, что они - родственные души, которые наконец-то объединились и уже никогда не расстанутся.