Ноябрь в Петрограде

Ноябрь в Петрограде был отвратителен. С неба сыпался колючий недоделанный снег, влажно оседающий на мостовых и тут же обращающийся в грязную кашу. Промозглый ветер гулял по проспектам и переулкам, ледяными пальцами забираясь под одежду прохожих, не оставляя шанса избежать противного прикосновения наступающей зимы. Люди кутались в пальто по самые носы и перемещались торопливой рысью, чтобы не пребывать в ноябре дольше необходимого. Было серо, грязно и мерзко. — Клим, мне холодно. Они шли вдоль Обводного. Он взглянул на неё, коротко улыбнулся — его забавляли человеческие капризы Ольги — снял пальто из хорошей шерсти и накинул ей на плечи поверх белой меховой шубки. Сам остался в рубашке и жилете, нисколько не смущаясь своего неподобающего погоде вида. Снег немедленно упал ему на плечи, оставив влажные пятна. — Я не об этом. Мне холодно в этом городе. — Хочешь уехать? Конечно, за те месяцы, что Ольга прожила с Климом в Петрограде, она обзавелась множеством знакомств и привязанностей. Здесь ей нравилось всё: общество, развлечения, прекрасная архитектура, приятные люди. Петроград был столицей революции, но того мира, в который Клим привёл Ольгу, революция словно не коснулась. Всё здесь было замечательно — кроме зимы. Петроградская зима была ужасна. — Туда, где тепло и солнце, — ответила Ольга. Клим задумчиво посмотрел на стальные воды Обводного канала.

***

На другой день погода стала ещё хуже, в окна барабанили крупные капли дождя. В квартире, несмотря на высокий этаж и полуденное время, царил такой унылый полумрак, что пришлось зажечь свет. Клима не было дома, Ольга лежала на диванчике у камина и читала что-то из свежего самиздата. Когда она дошла до двадцатой страницы, раздался звонок в дверь. Клим открыл бы своим ключом. Ольга со вздохом отложила книжку, накинула халат поверх изящного пеньюара из нежного шёлка — один из подарков Клима — и пошла открывать. На пороге стоял Жан. С мокрого зонта на пол лестничной площадки стекала вода. — Что ты здесь делаешь? — вместо приветствия спросила Ольга. — Ты не отвечала на мои письма. — Мне нечего добавить к той телеграмме. Жан помолчал немного, затем спросил: — Я могу зайти? Ольга повела плечом: — Зайди. Мокрый зонт он оставил на лестничной площадке, влажное пальто повесил на вешалку и прошёл за Ольгой в гостиную, тайком разглядывая окружающую обстановку. — Это его квартира? — Как видишь, при желании можно избежать уплотнения, — Ольга не удержалась от колкости. — Он дома? — А что? — Я хочу поговорить с тобой наедине. — Говори, — великодушно позволила Ольга. — Но прошу, избавь меня от сцен ревности. Они утомительны, а погода и так навевает тоску. Жан заложил руки за спину, выпрямился и глубоко вдохнул, будто готовился нырнуть в Фонтанку: — Ma chérie, я сожалею, что не услышал тебя раньше. Мне стоило быть более внимательным к твоим желаниям. Извини меня. Давай обсудим всё, как муж и жена, и вместе возвратимся домой. Очевидно, речь эта была заготовлена и отрепетирована, но слушать извинения всегда приятно. Особенно от мужа. Ольга села на диван. — Под «домом» ты имеешь в виду меблированный барак? — Нет. — Жан поднял подбородок выше. — Мне пришлось поступиться некоторыми принципами, и я смог выбить для нас особняк. Там высокие окна с видом на сад и отдельная будуарная комната. Уверен, тебе понравится. Ольга фыркнула. — Думаешь, дело в окнах и комнатах? Жан растерялся, очевидно, ожидая другой реакции. — Здесь есть жизнь, — пояснила Ольга. — Здесь интересные люди, возможности, красота… В Смоленске нет ничего. — Там твой дом и твой муж. Ольга посмотрела на него спокойно и прямо: — У нас с тобой осталось мало общего. Жан потемнел лицом, быстро подошёл и сел на диван рядом с женой. — А с ним? Думаешь, он тебя любит? Ольга приподняла брови, ожидая пояснений. — Клим — мерзавец и ловкий манипулятор. Он использует тебя, ma chérie, из-за твоей способности. Он уже просил тебя заставить кого-нибудь сделать то, что он хочет? Ольга неопределенно пожала плечами. — Ты не первая, кого он очаровал. Это его манера вести свои дела — с помощью других. А когда ты станешь не нужна, он бросит тебя, как вещь. — Какая трогательная забота, — холодно отозвалась Ольга. — Ты полагаешь меня беззащитный жертвой, неспособной постоять за себя? — Ты моя жена, я за тебя волнуюсь, — сказал Жан, схватив её руки. — Заботиться о тебе — моя первейшая задача. — Ты не очень хорошо справился, — отрезала Ольга и отняла руки. — Я позабочусь о себе сама. Жан выглядел таким потерянным, что на мгновение его даже стало жаль. Ольга отогнала это чувство. — Прошу тебя, поедем домой. Начнём всё сначала… Ольга ничего не успела ответить: в передней хлопнула дверь, раздались шаги, и мгновение спустя в гостиную вошёл Клим. Он пренебрегал зонтами и потому был весь мокрый. — Жан Иванович, — дружелюбно провозгласил он, но при этом недобро прищурил глаза. — Приехал проведать супругу? Жан поднялся, встав между ним и Ольгой. — Я приехал забрать её домой. — А она того хочет? — Клим перевёл взгляд на Ольгу. — Оленька, ты хочешь домой? — Нисколько. — Вот всё и выяснилось, — Клим улыбнулся Жану и жестом пригласил на выход: — Рады были повидаться, не смеем более задерживать. Жан обернулся к жене: — Ольга, прошу, услышь меня. Он для тебя опасен. — Благодарю за предупреждение, я буду бдительна, — твёрдо ответила Ольга. Жан вдруг опустился перед ней на колени. — Хорошо, ma chérie, тогда поедем вместе во Францию. Навсегда, насовсем. Ты ведь мечтала побывать на Лазурном берегу. Поселимся там, купим красивый дом с садом… Всё, как ты захочешь. — Ты оставишь Смоленск и своего деда? — Ольга была искренне удивлена его предложением. — Ради тебя. Je t'aime, ma chérie. — Какое совпадение, — подал голос Клим. — Я уже купил нам билеты в Ниццу, где тепло и солнце. Так что остаётся единственный вопрос: с кем ты поедешь, Оля? Она подумала немного, затем расслабленно откинулась на спинку дивана и легко взмахнула рукой: — Решите это между собой. Жан опешил. — Ma chérie, ты что же… хочешь, чтобы я с ним дрался? Клим скинул мокрое пальто и принялся снимать запонки с манжетов рубашки. Ольга повела плечом: — Разве ты не готов на это ради жены? Жан поднялся; губы его были плотно сжаты от гнева. Повернулся к Климу — тот тщательно закатывал рукава с видом совершенного спокойствия на лице. — Как же ты успел испортить её. Клим усмехнулся в ответ: — Я лишь дал ей то, чего лишил ты: свободу. — Подлый, лживый мерзавец! Ты задурил Ольге голову, чтобы пользоваться её способностью! Клим хохотнул и приблизился; Жан напрягся, но не двинулся с места. — Ты совершенно не знаешь своей жены, если думаешь, что кто-то способен задурить ей голову. — Но ты отлично с этим справился, негодяй! В манипуляциях тебе нет равных, ты всегда говоришь женщинам то, что они хотят от тебя услышать. — А тебе скажу то, чего ты слышать не хочешь. — Клим понизил голос до угрожающего рычания: — Ольга останется со мной, покуда сама не решит иначе. Повисла напряжённая, наполненная гневом пауза. Ольга зевнула и сказала: — Очевидно, драки не будет? Жан, не удостоив её взглядом, обогнул Клима и быстро зашагал на выход. В дверях обернулся: — Кривич тебе этого не простит. — Я его прощения не спрашиваю, — отозвался Клим. — Передавай приветы. Жан ушёл, громко хлопнув дверью. Клим обернулся к Ольге. — Ты весь промок. — Она встала и принялась расстёгивать ему пуговицы на жилете. — Ты правда могла бы уехать с ним? — недоверчиво спросил Клим. — Я хотела посмотреть, как за меня дерутся мужчины. Но вы не соизволили. — Хочешь, я сброшу его в Фонтанку? — Не нужно. Он плохо плавает. Ольга покончила с жилетом и хотела приступить к рубашке, но Клим взял её за подбородок и заставил поднять голову. — Ты считаешь, я опасен? Мокрые волосы падали ему на лицо, придавая диковатый вид. — Да. Но не для меня. — Ольга лукаво улыбнулась: — Ведь у тебя такие красивые глаза… Он быстро отвёл взгляд и засмеялся. — Даже не думай, ты обещала. — А ты обещал тепло и солнце. Он притянул её к себе; влажная рубашка тут же промочила тонкий халат. — Поезд через три дня. В окна яростно хлестал петроградский ноябрьский дождь. Их последний холодный дождь.