Мне похуй если ты меня не любишь

За окном уже давно виднеется яркий свет от фонарей, которые ели как, но освещают двор. В комнате прохладно, форточку так и никто не додумался закрыть. Ветер спокойно блуждал по квадратным метрам, охлаждая всю мебель, в особенности пол. Парень, измученно лежал на односпальной кровати, дожидаясь пока родители уедет. Они вроде как в отпуск собрались, ожидая, что и их сын наконец хоть куда-то съездить вместе с ними. Бесполезное занятие. Руслану лучше одному в прохладной квартире, без любого света, в кромешной темноте под пледом. Уже давно была захлопнута входная дверь, но Тушенцов никак не мог встать с кровати, последний так 3 дня. Туалет, кровать, туалет, кровать, перекус чипсами и энергетиком, кровать. Парень заебался, морально устал от всех людей, которые его окружали, в особенности от Дани. Руслан сам не знал зачем так делал, просто, отдых всем нужен, парень не робот и вечную энергию держать не может, хотя хотелось бы. Тушенцов понимал, насколько Кашин навязчивый и не отъебется от человека, пока не получит свое, только вот, шатен предугадал все. Дверь хуй ему кто откроет, а телефон уже давно на беззвучном или уже сел. Парень полностью закрыт от всех. Руслан знал, что потом будет извиняться перед Лизой с Юликом, ссориться и мириться рваными и жадными поцелуями с Кашином. Он все знал, но не хотел. Усталость вызывала у кареглазого отвращение ко всем, к воспоминаниям о дорогих ему людей, даже к Ирису. Кот тут вовсе не причем, но в такие моменты любое мурлыканье вызывало дикую агрессию на Руслана. Только вот, даже злиться сил нет. Тушенцов сильно похудел. Он и так не был полным, но щас его тело дает понять, что скоро будет валяться на полу от голодных обмороков и выблевывать всю пищу, которая поступит в его организм. Моральная и физическая усталость была для парнем некой депрессией. Но, момент, из-за которого он сейчас валяется как амеба на кровати, делает больно сердцу, больно всему, что чувствал парень к Дане. Не каждый обрадуется, заметив, как человек, который признавался ему в любви, хоть и через силу, но делал это искренне, целовал и говорил, что никогда не бросит, будет всегда рядом, и даст все что ему надо, мило и с ехидной улыбкой уделяется в уброную с бывшей. Руслану хватило лишь это, чтоб разорвать контакт со всеми. Это его и бесило. Ревность. Он знал, что Кашин написывает ему везде, но не хотел отвечать. Ему было похуй. Натерпелся пацан прощать каждый проеб рыжего. Причем, все разные. Даня не идеальный, ни капли, как и Руслан. Оба с трудным детством, нехваткой любви от родителей и сложными болезнями. Хорошая пара. Оба не вывозили это, но почему то тянулись друг к другу, начиная все заново, бесконечный круг, который кончался вечными срывами Руслана и невыносимым спокойствием Дани. Мирились поцелуем и теплыми объятиями крепких рук вокруг талии Тушенцова. Неожиданно, даже для кошки, которая привыкла к разным громким звукам, в дверь резко начали стучать. Сперва спокойно, поэтому Руслану было все равно, реклама какая нибудь наверняка. Но после, начали ломиться. Парень не на шутку испугался. На цыпочках, будто если он хоть один раз наступит шумно, его снайпнут, пробив башку пулей, подходил к двери. Все сразу стало понятно. *** Было трудно понимать и различать реальность между галлюцинациями. Все вокруг казалось нереальным, как во снах. Весь мир был более темным, а по всей квартире были слышны шаги и шорохи. Весь потный, Кашин схватился за голову, пытаясь переубедить себя, что это все нереально. Осматриваясь, он замечал тени, быстро растворившиеся в пустоте при взгляде на них. Нет, это все ему кажется. Такое не может быть, вовсе нет. Нет. Нет. Нет. Дань, мне с тобой хорошо — Руслана здесь нет, его больше не будет, это все игра мозга, это все глюки. Сука. Дань, я тебя ненавижу — Нет, не хочу слышать это. Я не хочу, отстаньте от меня блять, пожалуйста. Это все глюки, глюки, сплошные глюки. Дань, я хочу быть только твоим — Не хочет, ничего не хочет. Сука, я не хочу этого слышать, пожалуйста, хватит пожалуйста. Блять я сейчас откинусь, отстаньте. Дань, я люблю тебя — Не любишь. Никто не любит психа. Заебали нахуй, отвалите от меня к чертям собачьим. Даня Парень мешкался по всей комнате, все так же держа себя за голову. Он пытался хоть что-то разглядеть, но все попытки были напрасны. Комната стала более синий, лишь ярким был свет из окна, осветляя почти всю комнату. Кашин бил стены, ломал разный хлам, но все так же слышал голос. Знакомый до боли в ребрах, вызывая улыбку на лице и пробуждая мертвых бабочек в животе. Его голос, родной до жути, который перепуть нельзя ни с каким. Последний удра Даня помнит как свой первый. Резкая боль с висков перешла на костяшки, вызывая до тошноты больной крик и неприязнь в ладони. Он сломан. Сломан словами, которые вонзились в самое сердце. Больно, правда больно, только за другого человека, а за себя лишь противно. Кашин ненавидел себя, он бил лицо, резал руку, врезался в стены квартиры, но все так же слышал его. Он переборщил с таблетками. Забив на принципы и свои галлюцинации, Обувая кеды, парень выбежал из квартиры, похуй на дверь, там ничего ценного нет. Бежал из-за всех сил, как только мог и насколько позволяло ему дыхание. Ему уже было плевать на голоса, на глюки, он хотел увидеть его. Даже если тот пошлет нахуй, рыжему будет все равно. Ему важно хоть глазком взглянуть на того, перед кем сейчас невыносимо стыдно. Извинения будут к месту, наверное. Дыхание каждый раз ломалось, приходилось останавливаться, но Дане нужно было как можно быстрее. Уже все равно на боль в боку, похуй на то, что упал со всей силы на асфальт, похуй на кровь, похуй на мороз, в толстовке тоже хорошо. Ему все равно на себя, но никак на того, ради которого сейчас Даня все это испытывает. Лифт сломан, удивляться нечему, поэтому, отдышавшись во все легкие, Кашин побежал дальше, уже по лестнице. Та самая дверь и рядом надпись, которую Даня старательно вырисовывал ключами "Д+Р=♡", пока Руслан легонько бил его по спине, ожидая криков соседей. Даня помнит все и жалеет о том, что творил и творит. Он понял, что без него не может, понял, что любит его, что он нужен ему как воздух или вода. Жизненно необходим. *** Отворяя перед собой дверь, Руслан увидел весь пиздец, что произошел с Кашином за это время. Большие синяки под глазами, худощавое лицо, что кажется скоро череп можно будет видеть, окровавленный нос и остальные части тела. Белая толстовка тоже вся в этой жидкости, руки дрожали, сам Даня дрожал как собака от холода, Руслану было не похуй. По нему видно. — Выслушай меня, - все так же тяжело дыша, рыжий пытался сказать ему все, на трезвую бошку и более менее живыми мозгами, не считая, что того, что ему все еще что-то шепчет на ухо, - Я мудак полный, я знаю, - шмыгая носом, он протер ноздри, а глаза, глаза не отрывались от кариех напротив, Даня видел как ему похуй, но взгляд скрыть не мог. Он переживает, - Я люблю тебя, боюсь потерять и, - кашля, он резко схватился за горло, больно. Кашин был готов принимать физическую боль, в любом размере, лишь бы Тушенцов был жив морально, как бы это странно не звучало, - И не хочу отходить от тебя на метр, - Еще раз взглянув на Руслана, он понял, тот ему явно тоже дорог. Они любят друг друга, любят искренне, только, в Ромео и Джульетте тоже любили. Тушенцов молча отошел от прохода, заводя того к себе. Значит Кашин прощен, или нет. Вопрос еще остается вопросом, надо будет ждать, чего зеленоглазый не любил, но ради этого, наперекор отрежет свои "но" и "не". Шатен ушел куда-то на кухню, а Кашина бережно проводил до комнаты. Даня рад, более чем, хотя бы его не послали нахуй при первой же возможности. Кашин радовался как ребенок, он счастлив, счастлив даже не зная, что скажут ему в ответ. Резкую радость рыжего заметил и Руслан, обрабатывая все раны, иногда посматривая на мило шипящего Кашина. Руслану хорошо с ним, спокойной, не смотря на ситуацию в которой он может оказаться с Даней, ему будет уютно. От него веет комфортом, который ты больше нигде не ощутишь и Тушенцову это нравилось. *** — Дань, - парень мирно лежал на плече, уже почти засыпая, пока тот осматривал вид с окна — М? — Кто я для тебя? — Важный человек в моей жизни, - он чуть привстал и облокотился об локоть, глаза то и дело, что сверкали как у котов. Зеленоглазых котов. В них можно засматриваться бесконечно, не отрываясь ни секунды. Больше слов и не понадобилась, лишняя вода не нужна им двоим. Руслан расслаблен полностью, все те дни, которые он провел в бесконечной апатии и усталости, казались страшным сном. Даня - как лекарство. — Русь — Да? Опять пошутит как нибудь и добавит хуйни в такую атмосферу? — Я люблю тебя Мирное сопение уже слышалось под ухом, а Тушенцов все так же радуется этим трем словам, таким простым вроде бы, но произнося в слух, становится тяжелее продолжить. Он рад за Даню, как за себя. — Я тоже тебя люблю.