God loves you, but not enough to save you

      Озабоченный мальчик сделан из морской пены, а она - сибирские пожары. Протягивает свою руку, мечтая приручить пламя, и больно отдергивает. Огонь не щадит, огонь сжигает.

***

Аякс как бумажный мальчик, как игрушечный пес в руках Царицы. Нет человека преданнее, чем он. Аякс предан только ее величеству. Аякс никогда не подумает предать ее. Ни за что. Никогда. Прострелит себе голову, чтобы не подумать о таком. Отрежет себе язык, чтобы не выдать ее секреты. Выколит себе глаза, чтобы не видеть ничего, кроме Ее образа, въевшейся в его мозг. У царицы есть много врагов. Много-много. Одни из них - Почти святые рабыни убитых врагов или проще - Почти святые. На них висит долг. Помешать тому, к чему стремится Она. Аякс. Нет-нет, Чайльд Тарталья. 11 предвестник фатуи. Нашел ту, которая больше всех оскверняет честь ее Величества. И конечно же, он ее убьет. И конечно же, он ее ненавидит Тарталья приходит в Банк северного королевства. Стоя в дверях, он оглядывает девичью фигуру. Она стоит в одном из кабинетов банка, скрестив руки на груди, и даже не смотрит на него. Впрочем, она знала, что он придет. – Почти святая, я пришел убить тебя. - Тарталья поправляет свое фатуйское пальто, слабо щуря глаза. Чертова шлюха. Черное платье, выше колена, кружевные чулки и высокие каблуки. В комнате звенят ее серебряные сережки от ветра, сияют камни на ее кольцах - глупые побрякушки. Отвращение. Это он должен чувствовать А он... А ему это нравится. Потому что он знает, для кого она так оделась. Чайльд не знает ее имени. И вряд-ли узнает, ведь это такой большой секрет. Он чувствует, как она, сука, улыбается от его слов. Чайльд на грани. Он не хочет ее улыбки, он хочет ее слез и мольбы о пощаде. Он хочет страданий ее плоти. Ведь так учили его в Снежной. – Я схвачу твои волосы и разобью твое лицо об холодный кафель. - не выдерживает, подходит к ней вплотную, обхватывает ее талию и начинает тереться своим бугорком на брюках об ее задницу. Предвестник оценит ее красоту без слов. Он заулыбался, когда услышал ее тяжелый вздох. Тарталья сжимает ее талию сильнее, ощущая в руках атласную ткань ее черного платья. – Твое противное лицо будет испачкано в крови... - Чайльд слабо стонет от предвкушения. Он грубо сжимает ее плечи и прижимает ее к стене. 2 его пальца по-хозяйски ложатся и надавливают на ее накрашенные губы, безмолвно приказывая ей открыть рот. Черные кожаные перчатки Чайльда пачкаются в ее бордовой помаде. Она открывает, послушно берет пальцы в рот, жадно посасывая их, глядя ему в глаза. Между ее ног становится влажно. Тарталья слишком хорошо знает, как ее довести. – Потом я вырву каждый твой зуб по отдельности, - Чайльд продолжает. Свободную руку он кладет ей на шею и сильно сжимает. У нее перехватывает дыхание, ноги слабо подкашиваются. Чайльд довольно жмурится, когда слышит, как она сладко стонет от его ласк, – я перережу тебе глотку и сожму твою шею до хруста. Я хочу увидеть твою кровь на своих руках. - он с желанием в глазах наблюдает, как она сосет его пальцы, как лицо краснеет от возбуждения и как закатываются ее глаза, – потом я разрежу твой живот и буду доставать каждый орган. – По отдельности? - бормочет она. Чайльд убирает руки с ее лица и хватает ее ноги под коленями, поднимая и широко раздвигая их. Платье почти святой задралось и Чайльд рычит, почти как животное. Его зрачки расширяются, когда он видит, как резинки чулок обхватывают ее ляжки и как кружевные трусики намокли за это время. Она обнимает его шею руками и стонет, когда чувствует, как Тарталья прижался к ее промежности стояком. – Конечно. - он трется об нее, тихо мычит от узости в штанах и хищно улыбается, – но сначала я тебя трахну. Снежная учила его не так, но Аякс никогда не был хорошим учеником. Чайльд одной рукой держит ее за поясницу, а другой грубо сжал ее челюсть. Он целует ее в губы. Поцелуй его голодный, жадный и страстный. Чайльд вжимает ее в стену, продолжая тереться об ее вагину. Язык Тартальи проходится по верхнему ряду ее зубов и сразу же проникает глубже в ее рот, помечая каждое место собою. Он не даст ей возможности вздохнуть - зажмет ей нос, если захочет - заставит ее давиться его слюной и хныкать от боли в челюсти. Она громко стонет в поцелуй, когда чувствует, как Чайльд кусает ее нижнюю губу и их поцелуй обретает металлический вкус. Ее бордовая помада размазалась по подбородку, а губы, кажется, опухнут после таких поцелуев. Тарталья оторвался от ее губ и между ними появилась дорожка слюны. – Я оттрахаю тебя так, что ты имени своего не вспомнишь. - шепчет он ей на ухо, – так, что ты завтра ходить нормально не сможешь. Я отъебу тебя до потери пульса, грязная ты шлюха. - последние слова Чайльд прорычал и укусил ее за мочку уха. Чайльд даже не знает ее имени, но прекрасно знает, какое на ней белье, какие стоны она издает, как она любит, когда ее душат и каждую ее любимую позу. Но Тарталья убьет ее. Обязательно. Просто не сейчас. Почти святая тихо стонет от каждого его грязного слова. Смазка начинает медленно течь по ее бедрам и это не скроется от его взгляда. Чайльд хищно улыбается. – Ты течешь, как животное. - Он зубами стянул с себя перчатку, она глухо падает, сливаясь с темным полом. Тарталья проводит двумя пальцами по ее клитору через трусики, ощущая какая же она, черт возьми, мокрая. Почти святая посмотрела на него с жаждой. Интересно, это первый раз, когда ей приходится так унижаться ради удовольствия? – Оууу, бедная моя малышка, так хочется, чтобы с тобой поиграли?, - Чайльд довольно улыбается, когда она, задыхаясь, кивает головой. Он хмыкает и кладет руку ей на бедро, грубо сжимая, – тогда умоляй меня. – Чайльд...пожалуйста, – Почти святая краснеет и хнычет, прикрывая глаза. Не можешь вынести такого позора, Почти святая? – Пожалуйста что? - Он сильнее сжимает ее бедро. – Пожалуйста, оттрахай меня. – Хорошая девочка. – Тарталья сдвинул ее трусики в сторону и вставил в нее 2 пальца, заставляя ее давиться стонами. Почти святая закатывает глаза и жарко дышит. Хлюпающие звуки наполняли комнату. Слишком пошло, слишком грязно, слишком горячо. В ней так узко, так жарко и так влажно. Чайльд почти скулит от желания оказаться в ней. Он опускает взгляд, жадно смотрит, как его пальцы блестят в ее смазке. – Ты такая узкая, так сжимаешься... - Чайльд вводит пальцы во всю длину, вырывая из нее протяжный стон. Пальцы ласкают ее внутри, мышцы сжимаются, ноги трясутся сильнее, а почти святая теряется в экстазе, ощущая приближение разрядки... – Но-но-но, ты знаешь правила, - он достает пальцы, – ты кончаешь только тогда, когда мой член в твоей пизде и когда я тебе это разрешаю. – Оттрахай меня уже, Чайльд. - Она язвит, забывая правила их игры. Чайльд лыбится и, замахнувшись, вмазывает ей сильную пощечину, оставляя красный след на щеке. – Ты очень плохо попросила меня, но я сегодня щедрый. Отделаешься пощечиной, - он расстегивает брюки, приспускает нижнее белье и достает налитый кровью член. Она опускает взгляд, голодно смотрит вниз. Стоит признать, у 11 предвестника хуй действительно хорош. – Моя хорошая, - он хватает ее за челюсть, заставляя посмотреть на себя, – ты будешь смотреть мне в глаза, пока мы трахаемся. Чайльд не даст ей время возразить. Он резко входит в нее во всю длину, заставляя громко застонать и прикрыть глаза. И Чайльд снова дал ей пощечину, – я сказал, что ты будешь смотреть мне в глаза. - Он схватил ее шею и сильно сжал. Почти святая прижимает его к себе, сильнее обнимая его шею. Она сжимается вокруг него. Задыхается. Задыхается так красиво. Тарталья неописуемо горд, что смог довести такую элегантную девушку до самого настоящего беспорядка. Чайльд улыбается и начинает быстро двигать бедрами. Он положил руки на ее талию, крепко сжимая и вдалбливаясь в нее. Слезы текут по девичьим щекам, размазывая явно дорогую тушь, а Чайльд двигается только быстрее, не жалея ее, потому что знает, что его любимая соперница любит, когда он делает это грубо. Он приблизил лицо к ней, прижался своим лбом к ее и жадно поцеловал в губы. Движения стали медленнее, но глубже. Чайльд остановился, войдя полностью и с тихим стоном кончил внутрь. Почти святая кончает следом, сжимаясь вокруг него. – Ты убьешь меня сегодня? - она смотрит глубоко в голубую бездну его глаз. Ее волосы прилипли к ее лбу, тело трясло. – В следующий раз. - Тарталья осторожно опускает ее на пол, поправляя и застегивая свои брюки. Девушка поправила свое нижнее белье, чулки и платье. – Говорят, Почти святые собираются в Снежную. Это правда? - Чайльд наблюдает за ней. – Это секретная информация, Чайльд, - резко отвечает она, – Я не выдам тебе наши секреты. 11 предвестник лишь улыбается и медленно уходит из комнаты.