21 DAY

Международный рейс Лондон-Сеул. Одиннадцать часов прямого перелета, от которого с непривычки кругом идет голова. Миллионы людей, что выбирают подобный маршрут, чаще всего заранее готовят себя к подобному. Долго собираются, взвешивают все за и против, мысленно настраиваются. Но когда ты покидаешь страну, чуть ли не в спешке, думать, выбирать, а уж тем более жаловаться не приходится. Почему же сбежала? По многим причина. Лондон – город мрачный, дождливый, донельзя непредсказуемый. В меру шумный, незаурядный, в коей мере мистический. Со временем можно привыкнуть и к шуму улиц, и к людям, что, как в Нью-Йорке, постоянно куда-то спешат. Да, привыкаешь, да, чувствуешь себя на своем месте. Но нельзя свыкнуться ни с учебой, что не приносит никакой радости, ни с работой, что так же вызывает лишь отвращение. И чувство, что так внезапно, сквозь года, потянуло назад. Оно фактически заставило взять в руки телефон и купить билет в один конец на первый же рейс. Тот самый. Лондон-Сеул. *** - Рейс S-275 Лондон-Сеул пребывает через пять минут. Встречающих просим проследовать к терминалу В. Подобное объявление он ожидал с того самого мгновения, как ему позвонили. Вчера, под покровом ночи, уставший девичий голос заявил, что его обладательница возвращается домой. Сказать, что просто неожиданно – ничего не сказать. Можно было бы проигнорировать, сослаться на очередную репетицию, но верх взяло любопытство. Два часа назад он бросил группу в самый разгар репетиции и приехал в Аэропорт, где его ожидал призрак прошлого. Рад ли он будет этой встрече? Узнает ли ее? Пробираясь сквозь толпу к терминалу В, он постоянно поправляет на лице маску. Голову же скрывает капюшон черной толстовки. Идет, думает, соотносит. Старается как можно меньше привлекать к себе внимания. Спиной же постоянно чувствует взгляды. Людей не обманет маска, не спрячет от них капюшон. Они оборачиваются, чуть ли не визжат, кто-то даже пальцем показывает. Близко же не подходят. Вновь собирается с мыслями, по-прежнему думает. Скрывается же у всех на виду и никого не подпускает. Но все до определенного момента. Кто-то совершенно бесшумно подошел со спины, сомкнул руки на талии, устало уткнулся носом в спину. В этом случае нужно было отпрянуть, позвать охрану, что находится неподалеку. Он же лишь улыбнулся. Повернул голову, положил свои ладони поверх ее. - Привет, Лу, - тихо произнес он. - Привет, Джин, - вот и весь ответ. *** Для человека, что провел одиннадцать часов в самолете, путь до дома длинной в час уже не кажется вечностью. В машине тишина. Подперев рукой подбородок, наблюдаю за городом, что никогда не спит. За окном мелькают оживленные улицы, ярко освещенные высотки, парки, жилые комплексы и кварталы. Их заметает крупный декабрьский снег. На губах мелькнула полуулыбка. Я уезжала из Сеула почти четыре года назад с твердым убеждением в том, что должна отыскать свой собственный путь. Та дорога и привела меня в Лондон. Учеба, работа, серые унылые дни в одно мгновение слились в один порочный круг, из которого совершенно нет выхода. И вот я снова здесь. В месте, что по неизвестной причине в одно мгновение потянуло назад. - Я удивлен твоему возвращению в Корею, - произнес Джин, мимолетно взглянув в мою сторону, - Вспоминая, как ты бежала из Сеула в Лондон, я бы сказал, что у тебя что-то произошло. А сейчас … Ты выглядишь донельзя спокойной, словно ничего и не было. - Так и есть, - махнула рукой я, - Просто домой потянуло. До сих пор не понимаю, почему позвонила именно тебе. Я же ничего не нарушила? В смысле график там твой, репетиции? Джин усмехнулся. - Репетицию мне сорвала, - ответил он, - У группы концерт в Пусане в канун Нового Года, а тут ты, как снег на голову. Одна проблема на одной. - Типичный бойс бэнд, - с той же усмешкой отмахнулась я, - Но тебя я рада видеть. Удивилась только тому, что в Аэропорту фанаты тебя на куски не разорвали! Репетицию я ему сорвала! Придумал же … Подобная фраза заставила Джина рассмеяться. Я же вновь посмотрела на внешний мир. Только несколько отрешенным взглядом. А ведь точно. Я знаю Джина столько лет, но за последние четыре года даже не поинтересовалась, как у него дела в сфере музыкальной карьеры. Ни звонков, ни писем, ничего. Вспомнила только в самый последний момент. И то скорее неосознанно, по старой памяти. - Как дела у группы? – в той же равнодушной манере спрашиваю я, - Судя по тому, что от ваших песен у людей, в прямом смысле этого слова, сносит крышу, все хорошо. Это ведь так? Но ответа на вопрос не последовало. Взгляд Джина был сосредоточен на дороге, пальцы крепко сжали руль. Присмотрелась. Подобное происходило только в одном случае. Что-то явно пытались скрыть. - Так, - протянула я, - Я, может, сейчас не в свое дело лезу, но что-то не так. Рассказывай. - Нет, - Джин свернул на светофоре, - Все в полном порядке. - Забыл? Я – политический журналист и как бы умею читать людей. Их чувства и эмоции для меня ясны наперед, пусть в политике это и не так важно. Там фигурируют только сухие факты. Не понимаю, что происходит, но хотела бы разобраться. - Отвезти тебя домой? – попытался сменить тему Джин, - Если да, я сверну на следующем повороте. Посмотрела на друга более пристально. Губы сжаты в тонкую линию, взгляд, словно за густой пеленой тумана. Протянула руку, еле коснулась пальцев парня. Джин глубоко вздохнул, но руки не отдернул. - Расскажи мне, - вновь попросила я. - Я … я попробую. Скажи, что ты знаешь о нашей группе? - Я? Толком ничего. Всемирно известная музыкальная группа, бойс бэнд. Семеро участников, вас, наверное, каждая собака знает. Джин, я не слежу за вами, не моя сфера, ты и сам это знаешь. Поэтому спрашиваю еще раз. Что случилось? Машина мгновенно тормозит. И он оборачивается. Смотрит как будто сквозь меня. - Хочешь понять, что происходит? – послышался цепкий шепот. В ответ лишь непроизвольно киваю. - Хорошо, - машина вновь пускается в ход, - Тогда кое-кого навестим. *** - Камеры никогда не показывают нашу жизнь такой, какая она есть на самом деле, - произнес Джин, когда мы миновали въезд на подземную парковку, - Она приукрашена, нацелена на то, чтобы привлечь людей. На камеру ты улыбаешься, но за ее пределами вынужден мириться с проблемами один на один. Многие не выдерживают этого давления и постепенно увядают. - Не нравится мне этот разговор, - я заметно вжалась в кресло. Рассказ о жизни айдолов порядком потряс, - Получается, люди знают только то, что им навязали? – взглянула в окно, - Где мы? Куда ты меня привез? - Здесь живет один из участников нашей группы, - Джин ловко припарковал машину, - Он сошел с дистанции неделю назад. Вчера окончательно отказался от выступления в Пусане. Так же сказал, что уходит из группы, но официально выступить с заявлением перед прессой отказался. По факту, просто ушел в закат. Пока общественность не в курсе, моя задача убедить его вернуться. Только как это сделать? Я пока ума не приложу. Выйдя из машины, разминаю затекшие ноги. - Он объяснил причину своего ухода? – спросила я. - Нет, - Джин закрывает машину и машет куда-то вдаль, - Не объяснил. - Странно. Думаю, на это есть свои причины, но без официального заявления … Уходя так, он должен был понимать, что просто так его никто не отпустит. - Или же наоборот. Заходим в лифт. Джин нажимает цифру 11, и двери закрываются. Пока едем, закрываю глаза, мысленно считаю до ста, при этом в пальцах сжимая краешек рукава от собственного пальто. «Не паникуй» - вторит собственное сознание. Но тут так мало места … Мне кажется, или стало душно? - Лу? – голос друга слышу, словно под водой, - Все нормально? Киваю в ответ, да несколько заторможено. Его рука осторожно касается моего запястья, слегка сжимает. - Подожди минуту, почти приехали. Как только мы достигаем нужного этажа, из лифта я практически вываливаюсь. Подбегаю к окну, часто дышу, успокаиваю внутреннюю панику. Клаустрофобия* меня когда-нибудь доконает. Я не боюсь самолетов, не боюсь высоты и глубины. Боюсь же замкнутых помещений размером с коробку. - Ранее за тобой такого не замечал, - в голосе Джина мелькнули ноты беспокойства, - Давно? - Два года, - сказала я, - Если когда-нибудь будешь в Лондоне, не езди на лифте в бизнес-центрах. Джин усмехнулся. Запустил ладонь в волосы, слегка их взъерошив. Паника заметно отступила. И я готова получить ответы на свои вопросы. *** На лестничной площадке одиннадцатого этажа было всего две квартиры. Пока я осматривалась по сторонам, Джин несколько раз позвонил в квартиру с номером «1102». Как и ожидалось, ни с первого, ни со второго, ни даже с третьего раза ему никто не открыл. - Может, его нет дома? – предположила я. На данный момент это звучит более, чем просто логично. - Да дома он! Подожди, - Джин заметно напряг память, - Три, семь … Точно, вспомнил, - быстро набирает на цифровом замке комбинацию из шести цифр, после чего с рывка открывает дверь, - Пошли! В ответ лишь пожимаю плечами и прохожу следом. Первое, что встретило нас – темный коридор. Длинный, широкий, без единого источника освещения. Единственное, что могу различить по правую руку от себя – зеркальные двери, явно от гардероба. Под ногами характерный хруст. Джин хорошо ориентируется в темноте, идет куда-то вглубь квартиры, при этом ни на минуту не переставая чертыхаться. Я же трижды запнулась и наступила на чьи-то ботинки, прежде чем наконец-то добралась до выключателя. Да будет свет! - Ащ … - все, что я смогла выдать. По полу тянутся серебристые осколки. Откуда? Быстро перевожу взгляд с гардероба. Ответ прост – пустая рама от некогда напольного зеркала. Разбросаны коробки с вещами. Пройдя чуть дальше, попадаю в кухню-гостиную. Минимум мебели, на столе высятся горы бумаг. Едва касаясь, просматриваю. Как и думала – нотная грамота, да тексты песен. На барной стойке замечаю с десяток чашек из-под кофе и те же ноты. Воздух кажется затхлым, застоялым, поэтому, недолго думая, приоткрываю панорамное окно, пуская в помещение морозную свежесть. По левую руку замечаю две двери, но открывать не стала. Осторожно обхожу диван, иду в сторону выхода. - Мать твою, Джин! – неожиданно услышала громкий восклик за ближайшей дверью, - Я же просил вас больше ко мне не приходить! Сегодня же сменю код от замка! - Тэхён, - голос Джина звучал несколько хмуро, - Мы беспокоимся о тебе. Все в недоумении, почему ты решил уйти … Подхожу к двери, медленно открываю. На кровати, сжимая в руках подушку, сидит парень. Растрепанные волосы цвета платины, тонкие, даже немного кукольные черты лица. Голубые, как чистый ручей, глаза с длинными густыми ресницами, губы сжаты в тонкую напряженную линию. Широкая одежда не скрывает худобы, взгляд заметно напряжен. Джин говорит, да только собеседник его не слушает. В одно мгновение Тэхён отбрасывает подушку в сторону, закрывает руками уши и упирает взгляд в колени. Мне показалось это неестественным, даже несколько пугающим. Но не Джину. Он в один шаг оказался подле парня, схватил за плечи и неслабо встряхнул. - Не трогай меня! – крикнул Тэхён, - Я не вернусь в группу, ты слышишь это?! - Я должен понять, что с тобой происходит! – Джин тоже перешел на повышенные тона, - Расскажи, и мы найдем выход! И тут моя рука резко соскальзывает с дверной ручки. Не успеваю переставить ноги и удержать равновесие. Грохот от двери, стыдно от собственной неуклюжести. Я бы растянулась звездой, если бы не быстро среагировавший Джин. Поймал практически у самого пола. - Не ушиблась? – спрашивает Джин. - Все нормально. Поднимаюсь на ноги, наскоро поправляю пальто. Тэхён попеременно смотрит то на Джина, то на меня. И взгляд этот мне не нравится. - Кто она? – в голосе Тэхёна отчетливо слышу холод, - А, впрочем, неважно. На выход, оба! - Ничего больше не скажешь? – говорит Джин. - Не смею задерживать. Сказал, как отрезал. - Но … - начала я. Джин придержал меня за плечо, слегка сжал ладонь. Таким образом, я поняла, что едва начатый разговор окончен. Молча минуем коридор. Перед уходом я непроизвольно обернулась. Схватив подушку, Тэхён лег спиной к нам, при этом накрывшись одеялом с головой. На миг мне показалось, что мы столкнулись с той формой депрессии, что подразумевает под собой полное отчаяние. Когда человек стоит на самом краю и думает, а что будет, если он сделает тот самый решающий шаг? Сможет ли потом вернуться к началу? Покинув квартиру, Джин ощутимо ударил дверь ногой. Не надо уметь читать эмоции, чтобы понять очевидное – он злится. - Поехали, - лишь бросил парень и направился в сторону лифта. - Ты что-нибудь понял? – произнесла я. - В том то и дело, что ничего. Едем, Лу. Но я не двигаюсь с места. Как представлю коробку метр на метр, сердце заходится в бешеном ритме. - Ну что еще? – Джин начинает закипать. И я отваживаюсь напомнить: - Ты же не думаешь, что мы поедем на лифте?