Их жизнь на двоих

      С самого утра день Му Цина не задался. Проснувшись, он услышал шум на улице, как раз именно из-за него он встал. Быстро надев свое черное ханьфу, он взглянул в зеркало. Кожа его была бледной с лёгким налётом румянца, тонкие губы слегка поджаты, а брови нахмурены. Фыркнув на своё отражение, он вышел из дворца. Идя к толпе состоящей из других небожителей, он резко вскинул голову наверх.       "Какого черта?" — только успел подумать он, разрезав колокол пополам своим мечом, — "С самого утра мне не везёт, не к добру это."       Подойдя ближе к толпе, он кивнул остальным небожителям в знак приветствия и перевёл свой взор на главного героя этого представления. Глаза его расширились, он увидел его. Перед ним стоял юноша с изящными чертами лица, кожа светлая и гладкая, как фарфор. Так сильно хотелось ему прикоснуться к этой коже молочного оттенка. Мягкая улыбка только дополняла этот святой образ. Казалось, этот человек рождён для того, чтобы стать небожителем и спасать простой люд. Только белые одежды даосского монаха развивались на ветру. Шея его была замотана белой лентой, скрывающей чёрный рисунок проклятой канги.       Как же давно он хотел увидеть его. Но гордость не позволяла подойти к объекту обожания. Шаги Му Цина были лёгкими, словно парящими, всем своим видом он излучал холодную ауру и отчужденность.       Уже собираясь просто пройти мимо, он увидел другого Бога войны. Фэн Синь. Этот ублюдок только всё портит. Всю его довольно длинную жизнь, действовал на нервы. Всегда самый первый, самый лучший, самый... А Му Цин всегда остаётся позади. Так же было и с Его Высочеством... Се Лянем... Но по сравнению с Фэн Синем, принц был добр и снисходителен к нему. Он выбрал именно его, помог именно ему и спас тоже именно его. Что он такого сделал, раз сам наследный принц Сянлэ обратил на него внимание? Совершенно ничего. Так, со временем из-за подобного отношения, Му Цин влюблялся всё сильнее в своего покровителя.       Фэн Синь тоже любил Се Ляня, Му Цин это заметил сразу. Лишние прикосновения, ненароком брошенные взгляды. Он хотел забрать его принца. Му Цин понимал что недостоин, не того сословия, но может принц тоже питает к нему чувства? Ведь не стал бы он помогать ему просто так, верно?       Он ушёл. Предал своего возлюбленного, того к кому питал чувства на протяжении нескольких лет. Они разъедали его изнутри. Он больше не мог смотреть на страдания Се Ляня. Он просто оправдывает свои действия. Трус.       А вот прямо сейчас Се Лянь спокойно улыбался Линвэнь, будто, забыл весь ужас, который произошел восемьсот лет назад. Как же хочется подойти к нему, схватить за руку и обнять со всей силы, прижать к себе.       Вдруг Се Лянь махнул Богине литературы и повернулся в сторону Му Цина. Он шёл именно к нему. Зачем? Почему именно он?       Му Цин нахмурился и сложил руки на груди. Хотелось что-нибудь съязвить, попытаться спрятаться от всех этих злых глаз, направленных прямо на него. Как только наследный принц Сянлэ подошёл к нему, уже собираясь что-то сказать, совершенный владыка Сюаньчжэнь схватил его за руку и быстро рванул куда-то. Куда? Да он и сам не знал. Обернувшись, он увидел как Се Лянь глупо улыбнулся в ответ на его обеспокоенный взгляд. — Му Цин, что случилось? — спросил только недавно вознешийся Бог войны. Му Цин остановился и залился краской, не зная что сказать. — Прости, — не успел договорить он, как Се Лянь со всей силы обнял его, обхватив тонкую талию руками. Совершенный владыка Сюаньчжэнь покраснел, но обнял в ответ. — Ты не виноват, — прошептал в его шею Наследный принц Сянлэ, с щеки Му Цина скатилась одинокая слеза. — Ваше Высочество... — Как я просил себя называть? — Спасибо, Се Лянь, — буркнул он, зарывшись лицом в волосы своего возлюбленного, вдыхая аромат лаванды.       В этой позе они простояли ещё одну палочку благовония, а затем вместе вернулись в храм водяных каштанов.