Ведь я тоже тебя люблю

      «Как же давно мне не снился этот сон…» – подумал молодой парень, проснувшись в ночной тишине окутанной безопасной темнотой квартиры, часто и шумно дыша, уставившись широко распахнутыми глазами в чернеющий над головой потолок. Это не было похоже на ужасный сон, или какой-то страшный, но, тем не менее, каждый раз, после пробуждения, душу охватывало странное, необъяснимое беспокойство.       – Женёк? – тихий шепот раздался настолько близко, что горячее дыхание еще секунды назад мирно спящего Ильдара опалило и без того разгоряченную кожу шеи, – Ты чего? – спросил мужчина, различив, казалось, разлитую в самом воздухе мелкую дрожь давно знакомого тела.       – Всё нормально, кошмар, – протараторил отрывисто и едва слышно почти пришедший в себя парень пересохшими губами, чувствуя, как маленькие капельки пота щекочут ему шею, стекая с пылающей кожи.       – Воды?       – Да, лежи, – параллельно думая о том, не сходить ли ему ополоснуться, уже более твердым голосом, хоть и шепотом, ответил Женя.       – А что тебе приснилось? – любопытство Ильдара сработало быстрее здравого смысла, который видел, как парень, по телу которого еще временами пробегала дрожь, свесил ноги с кровати, сел, опершись дрожащими руками на смявшееся с его стороны одеяло, и был уже готов встать. Но замер.       – Окопы, – резко, на выдохе, произнес Женя таким же резко изменившимся, погрубевшим голосом, от которого по коже Ильдара прошлись неприятные мурашки. Он смотрел в застывший силуэт, казалось бы, давно родного человека, слабо различимый в полутьме комнаты с закрытыми шторами, и ощущал нарастающие волны сомнения. И страха, – Неужели ты вспомнил молитвы, которые учил в то время? – по-змеиному прошелестел парень уже другим тоном, мягким, обманчиво ласковым, словно спрашивал у ребенка. Он сидел всё это время спиной к тому, кто желал сбежать из комнаты, в которой вместо привычной теплой, светлой и уютной атмосферы за какие-то мгновения возникло что-то настолько темное, опасное и … злое?       – Какие окопы? Какие молитвы? Тебе просто приснился страшный сон, кошмар, – не веря в происходящее, хотел громко произнести Ильдар, не поддаваясь растущему безумию мыслей в голове, но сам поразился, насколько тихо, умоляюще прозвучали его слова.       – Мне было там так скучно…, – продолжал говорить Женя, словно издеваясь.       – Ты меня сейчас разыгрываешь? Что за шутки вообще такие? – замаскировать страх гневом мужчине показалось хорошей идеей. Или это не было маскировкой. Он сам не знал, просто ощущал смесь эмоций, – Спасибо, конечно, что посмотрел мои старые ролики, но вот это вот всё вообще не смешно, – вспылив, высказав то, что думает в спину «шутнику», Ильдар повалился снова на кровать, отвернулся от парня и укрылся одеялом, намереваясь спокойно доспать эту ночь, а утром высказав всё, что думает, ибо сейчас не было совсем никакого желания что-либо выяснять.       – И так одиноко…, – словно не слыша последних слов человека, накрывшегося одеялом с головой, продолжал кто-либо в теле Жени, – И только сейчас я всё понял, – в голосе улавливалась улыбка, – Чтобы ты заметил меня, мне нужно было живое тело, – существо поднесло свою правую ладонь к лицу и словно рассматривало её какое-то время, будто отлично видело в полной темноте.       – А как же Женя? – спросил Ильдар, утопая в водовороте страха, неверия, отчаяния, но еще лелея надежду, что всё это не более, чем дурной сон, бред, галлюцинации, и если не открывать глаза, то это всё исчезнет утром, стоит только проспаться.       – А что Женя? Я же не всегда буду контролировать его, – как-то просто, будто это само собой разумеющееся, ответили ему.       – Зачем тебе вообще это всё? – не зная, какой ответ хочет получить, не понимая, почему его прошлое воплотилось в настоящем, разрушая все законы логики и привычный мир не только его, но и ни в чем неповинного парня, слабым, но будто уже смирившимся голосом прошептал Ильдар.       – Потому что только так я буду снова живым, – простой и лаконичный ответ существа дополнился теплыми объятиями. И эти объятия, руки, тепло тела и тихое шуршание одеяла были настолько правильными, привычными, знакомыми, что мысль о том, что это теперь кто-то другой, с каждой секундой всё больше и больше отрицалась сознанием мужчины, пока, успокоенный обманным теплом, он не провалился в сон без сновидений…       …       – Ты же обещал, что не будешь сильно мешаться? – проворчал Ильдар, недовольно попивая чай из кружки, сидя за кухонным столом и смотря, как его личный дьявол мило грызет печенье и запивает налитым в стакан апельсиновым соком.       – А я же сильно и не мешаю, – беззаботно пожал плечами кто-либо и смахнул пару крошек со своего рта.       – Ага, только вопросы «что-то у меня стали появляться провалы в памяти» от Жени меня напрягают всё больше и больше, – мужчина сжал стоящую на столе кружку обеими руками и посмотрел в остатки почти остывшего чая на дне. Он чувствовал на себе взгляд существа, но не хотел на него отвечать, просто не знал, как и что ответить.       «Может, позвать снова священника, как раньше? Экзорцизм?» – подумалось в сотый раз подряд ему.       – Если провернешь такое, то погибнуть могут оба, – вздохнул парень, произнеся мысль каким-то даже грустным, с нотами сочувствия, голосом, заставив Ильдара в удивлении оторвать взгляд от созерцания плавающих чаинок в остатках чая и перевести на Женю, или того, что сидел сейчас рядом и смотрел на него в ответ из таких родных глаз, но таким незнакомым взглядом, – Потому что, – не дождавшись вопроса, продолжил кто-либо, – Прошло слишком много времени. А еще, – словно размышляя, стоит ли продолжать, парень наблюдал бушующие эмоции в глазах напротив, – Потому что я тоже тебя люблю.