Последняя просьба

      Йохан и Анна были идеальным примером того, каким должны быть истинные арийцы: с голубыми, как чистое небо, глазами, светлыми волосами, аккуратными носами и мезоморфного телосложения. Правда, с последним у Йохана были проблемы — слишком хилый и щуплый, но армия помогла прибавить пару килограмм, добавив рельефность мышцам. Впрочем, на внешних данных, идеализм близнецов и заканчивается. Своими взглядами на жизнь они далеки были от правильных арийцев.       Йохан ничего не говорил; вряд ли боялся того, что соседи подслушают и настучат на иное мнение, скорее, ему было просто всё равно. Анна же была резко против — от людоедской пропаганды из всех щелей её тошнило. Она лилась отовсюду, и распространялась, подобно чуме. Нельзя было спокойно выйти на улицу, не встретившись с навязчивыми листовками и вещающих их содержания фанатиками. Не говоря уже о прослушивания радио или похода в кинотеатр — античеловеческие лозунги были и там.       Ситуация обострилась, когда началась война. Всё было не так, как во время гражданской войны в Испании, в которой Третьему Рейху удалось принять участие. Здесь — масштабнее, опаснее и страшнее. Тот факт, что в дом Либертов наведается плохая весточка, был лишь вопросом времени.       На улице был декабрь. Снег во всю заметал собой улицы Дюссельдорфа, в воздухе повис холод, а температура давно ушла в минус. Анна сидела на деревянном стуле и вязала себе новый шарф; денег было катастрофически мало, но благо, были нужные средства и умелые руки. Она притаила дыхание и замерла, когда услышала шаги за входной дверью; момент, и та открывается, и Йохан, скрипя сапогами половицы, входит в дом.       Старший брат всегда был немногословен, и после рабочего дня не спешил делиться новостями о прошедшем дне. Но Анна сразу поняла, что сегодня дела обстоят иначе; это читалось у юноши на лице. Наконец, взглянув на сестру, Йохан сказал:       — Меня призывают на фронт. — Анна ахнула, тут же уронив шерстяную ткань и спицы на пол. Она заметно бледнеет, а голубые глаза будто темнеют на пару тонов, отражая беспокойство.       — И где ты будешь? В Люфтваффе, Кригсмарине или Хеер?       — В Люфтваффе, скорее всего. Я же в армии в воздушных войсках служил. — То, что Йохана призовут, было очевидно: он служил, отклонений в здоровье не было, так ещё и не был нагружен работой, которая необходима в тылу. Но Анна надеялась, что их семью, всё-таки, обойдёт.       — Жаль… — Анна опустила голову, стараясь не заплакать. Дело было не только в Йохане — оставаться одной страшно. Их мать ещё несколько лет назад покинула этот мир, предоставив близнецов самим себе. Йохан, как мужчина и старший брат, взял многое на себя, и Анна даже не представляла, как будет без своей опоры. С утра до вечера придётся пропадать на работе, а с вечера до ночи тосковать по брату, думая, как он там, на войне. Да, то, что он будет в десанте, даёт больше шансов на то, что он вернётся, но лучше не тешить себя надеждам, чтоб потом легче принять смерть или пропажу.       — Анна, я знаю, о чём ты думаешь. — Йохан смотрит пронзительно; будто и вправду заглядывает в недри души. — У меня есть к тебе просьба, прежде чем я уеду.       — К-конечно! Сделаем всё, что хочешь! — Анна подняла спицы и ткань, встав и положив их на стул. Сестра подходит к брату, и кладёт ему руки на плечи, пока его руки обвивают её талию.       — Мы должны заняться этим. — Анна тут же вспыхнула, пытаясь отстраниться от Йохана, но тот стал держать девушку крепче.       — Если тебе так хочется этого, то обратись к проституткам. — Девушке стало дурно; как такое вообще можно предлагать собственной сестре? Это аморально…       — Я не хочу заниматься любовью с кем попало, я хочу именно тебя, сестра. — Йохан говорил об этом так спокойно, что Анну даже начало пугать. Она снова предприняла попытки выбраться, но всё было тщетно.       Младшая Либерт задумалась. Ничего же страшного, если об этом никому не говорить, верно? Она прикусывает губы, смотря на Йохана: его внешность была светлой и красивой настолько, будто внеземной. Как у ангела. Да, вот кого близнецы напоминали. Ангелов. Анна никогда не встречала мужчину красивее, чем её брат. И не находила в других такого же спокойства и комфорта, который чувствовала, находясь с ним. То же самое можно было сказать и про Йохана. Либерты созданы друг для друга, и третьим лицам не места между ними.       Анна, обдумав предложение Йохана, еле заметно кивает. Юноша тут же прикрывает глаза и соприкасается с губами сестры, даря ей нежный и чувственный поцелуй. Анна закрывает глаза вслед за братом, отдавая руководство в его руки. Он углубляет поцелуй, и тяжкое дыхание стремительнее заполняет собой комнату. Из Анны даже вылетает стон, отчего она густо покраснела, стесняясь собственных чувств. Стон послужил для Йохана спусковым крючком — брат тут же вместе с сестрой переместился к стене, прижимая девушку к твёрдой поверхности.       Одной рукой Йохан скрестил руки Анны и сжимал их, пока вторая залезает под подол платья, проходясь по нежной коже, останавливаясь на ягодицах. Анна шумно выдыхает, чувствуя, как между ног начинает приятно колоть. Длинные пальцы юноши проходят по ткани трусиков, поглаживая в области промежности; чем интенсивнее были трения, тем быстрее между ног у сестры становилось влажно.       У Йохана у самого уже всё горело в штанах, тесно сжимая половой орган. Он аккуратно оттягивает трусы в сторону, пальчиками забираясь в возбуждённую плоть, медленно двигаясь. Анна дрожит и поддаётся навстречу пальцам, постепенно ускоряющимся. Возбуждение приятной волной проходится по всему телу; Йохан хищно облизывается, замечая вставшие соски, просвечивающиеся сквозь одежду сестры.       — Быстрее... — Анна умоляюще шепчет, прося большего. С каждым толчком, пальцы всё легче двигались внутри сестры. Тут-то Йохан и понимает, что пора.       Юноша отпускает сестру и спешит стянуть с себя брюки вместе с бельём; наполненный кровью член тут же вываливается, обращая на себя внимание Анны. Йохан возвращается к сестре, подхватывая её за бёдра; теперь она была навесу, прижатая с одной стороны братом, а с другой — стеной. Девушка поддаётся вперёд, ухватываясь за плечи. Йохан медленно подводит головку к киске, постепенно входя. Когда член оказывается внутри, Анна не сдерживает крика, тут же перехваченный поцелуем. Йохан крепче сжимает бёдра, начиная двигаться. И ей, и ему, даёт прямо в голову, отчего гудело в ушах. Чем быстрее юноша двигался, тем больше приятный разряд проходился по телу.       — Так приятно… — Сквозь зубы шипит Йохан, беря глубже.       — Да... — Анна не может не согласиться, закатывая глаза от удовольствия. Она крепче сжимает брата в плечах, впиваясь ногтями в кожу. Чувствует, что он и она на пределе. Движения — всё резче и фанатичнее. Йохан не сдерживает стонов, ускоряясь, а после — изливаясь прямо внутрь. Он тут же упирается лбом в девичье плечо, выровняя дыхание. Анна поглаживает брата, чувствуя, как семя растекается внутри неё. Вряд ли это приведёт к чему-то хорошему, но сейчас было глубоко плевать.       Близнецы рады, что поддались секундным удовольствиям, которые, скорее всего, больше не удастся повторить.