тебе кажется.
только не успокаивало нихрена. нихрена не работало. и, ведь не скажешь им, что они превращаются в трупы. реакция их денису известна. макс поржет, после долго будет подкалывать на эту тему. а соня, может поверит. хотя, вряд-ли. пугать ее просто не хотелось. она и без того сама не своя ходит. экшена в топях и без денисовых галлюцинаций хватает. может он правда просто спятил? тогда не стоит погружать всех в еще более трешовое положение. так вот к слову о снах. спит дениска на этот раз недолго, без таблеток сон почти не посещает его разум. глаза открывает рано, и первое, что видит - это вениамин. муж бабы нюры. хотелось поздороваться, проявить вежливость к явившемуся таки хозяину дома. но осознание приходит до невозможности резко. могила, прошлый сон, теория посмертия. блять. вздрагивает и пугается, вида не подает. моргает; быть может, развидится? нет. дед сидит перед ним так же ясно, как и его портрет весит на стене. дед так же наяву и внятно рассказывает о хозяине. дениска окончательно понимает, что загробный мир смешался с реальностью. что они в посмертии. но ведь это не исключает того факта, что он сумасшедший? и подтверждением тому трупное пятно вышедшее на иссохшем сером теле старца. реальность (если это она) мгновенно изуродовалась, а денисово сердце стало отстукивать похоронный марш. почему в прошлом сне на месте могилы вениамина на фотографиях в его телефоне появились они все? макс, эля, катя, соня. денис не помнит того факта, что и его фотография на могиле тоже была. и слава богу, чертову богу с таким же чертовым храмом.тебе кажется.
кажется,
кажется.
все заканчивается в один момент. резко, так же, как и началось. по щелчку. хозяин, значит. есть возможности выбраться. твою мать, он что может уговорить хозяина? определенно попробовать стоит. к черту рак, похуй. лишь бы выбраться отсюда и помереть в москве спокойно. перед матерью предстать разбитым. дениска прошлой ночью снова пытался позвонить ей, понятное дело, безуспешно. я сломался, мам. мне страшно. я хочу домой. мне кажется, я схожу с ума. вскакивает, шагает на кухню, в поту измоченный и задумчиво-невменяемый. ему одежду баба нюра на спинке стула оставила. тут и соня с максимом. нормальные, живые. сидят себе, кушают. но денис им ни слова не скажет. в монастырь. спасаться. последнее, что он слышит, быстрым шагом выходя из дома, максимово: кукуха-кукушечка улетела. а соня ему шепотом удачи пожелала. по своему, по божески. но денис не услышал. на бег сорвался, только бы быстрее добраться. мелькают колодец и дома, плесенью заросшие. мимо стоячей воды и адской кузнецы. быстрее. лишь бы застать его там. лишь бы он отпустил. упал, запнувшись на ровном месте. сука. блять, ну каким хуем так, а. колени в кровь, но похуй полностью. готов было встать, да побежать по новой, куда уж там. прихватило. голова его ебучая, ебучая неоперабельная опухоль. опять, сука. приступ адской боли нахлынул из ниоткуда, создавая ощущение, что череп его просверливают. или прессом сдавливают. или камнем разхуячивают. много вариантов, но не все так больно, как денису сейчас. он с коленей на лежачее положение перекатывается и кричит до дикости громко. больно, твою мать. господи, да за что ему такое? ну, и, естественно, наплывает все по новой. к нему бежит соня, за ней макс впопыхах. оба, кажется взволнованны сильно, перед денисом на колени встают. хотят было помочь подняться, да таблетки из кармана достают, но дениска от них шарахается. настолько резко, насколько это возможно при адской боли в голове. мычит невнятно, но ясно видно, что ссыкотно парню. не просто ссыкатно, а страшно. до усрачки, блять. виной тому не приступ. ведь перед ним сейчас два сгнивших трупа его знакомых на коленях с таблетками. какого хера именно сейчас? за что, блять?тебе кажется.
каже... ну нахрен.
боль усиливается, и денис вперемешку с воплем от боли ревет: мертвы! вы мертвы; но поди, разбери его невнятный крик. а вот максим понимает и в ответ: не мы одни мертвы, приятель. не мы одни. и насильно таблетки в рот тому запихивает. через минуту получше. и трупам, собственно, тоже. ведь они уже не трупы. - макс, скажи, что ты молчал, - через силу и шепотом. может, денис надеялся, что журналист не услышит, но нет. тот смотрит на титова взглядом нечитаемо-странным. кажется, ответит сейчас: ты о чем? а он все молчит. и молчит. и молчит, - максим?.. - не мы одни тут умерли, приятель. припомни-ка могилку. фотография их могил во сне только была. не залез же тот ему в голову. быть может, глюкануло снова? или они серьезно.. блять. вскакивает, глазами свихнувшимися на ребят глядя. от сони тихое "это правда" слышит. вздрагивает, ведь оба, вставая, снова в трупы на глазах его превращаются. опять бежит, не разбирая дороги. в монастырь, подальше от этой чертовщины. не мог он быть мертв; просто спятил. но есть способ проверить. если тело его утонуть сможет, умереть способно, без воли хозяина этого, то он просто спятил. за то избавится от мучений этих вечных. и вот стоит уже на мосточке у стоячей воды. и открывается денису комичность ситуации. ведь просто вылечится приехал. а не вылечится, так потусить по типу православного спа как-то. хуево потусили. девочки пропали, максим на журналистике и правоте поехал, соня сестру воскресила, а денисочка сам с катушек слетел и оставшихся живых трупами видеть начал. опустим факты, подобные мистическим, сожженную двуглавую курицу к примеру, и собачьи бошки. опустим все факты. твою мать, как так угораздило то? и хозяин этот. не маньяк ли он повернутый, а? действительно ли тут мистика замешена, а не самая обычная жизнь? вот и проверит это денис. умрет - так пускай. труп его всплывет с его надеждами, а ребята умные, поймут, что сваливать надо. а как, сами решат. эгоистично, но уже похуй. но, о, боже, как же страшно очнутся все же. чувствуя в легких воду и глазами снова видя эти ебанные топи, будь они неладны. лишь шаг решает все. мне кажется, я все же умру. все это лишь казалось. но дениска открывает глаза. перед ним высокий потолок монастыря. казаться продолжается.