Тыквенный спас

— Нет, Нэйт. — Джеймс, даже не отрываясь от экрана компьютера, отодвигает своего коллегу подальше от пока ещё целой шеи. Хотя, зная этого придурошного, это ненадолго.  Нью-Йорк смотрит несколько обижено, но всё же сдаётся, мигом натягивая свою улыбку. Искусственный свет создаёт блики на его накладных клыках.  — Ну а когда мы пойдём в город? Ты же знаешь, что мне скучно! — Последнее слово он нарочно растянул, пытаясь голосом показать количество столь невыносимого для него чувства.  — Я закончу, и тогда мы пойдём. Просто подожди.  Нэйтан вздохнул и согласился. Присел на диван. Потом лёг. Потом снова сел. Стащил со стеллажа какую-то папку, полистал, поставил обратно. Поглядел на холодный пейзаж в окне через плечо столицы, похрустел всеми возможными суставами и завыл от тоски. Двух минут даже не прошло, но здесь буквально нечем заняться!  — Сэр Бронкс. — Нью-Йорк сразу встрепенулся, обращая всё своё внимание на Джеймса. — Вам бы стоило нарядиться оборотнем, а не вампиром. Вампиры, в отличие от вас, в основном молчат и сидят смирно.  — Джейми, здесь скука смертная! Пошли уже, подождут твои бумажки.  Вашингтон вздохнул.  — Так же, как и твои? Нет, не подождут. — Заметив недовольную гримасу на лице Нэйтана, он продолжил. — Если тебе нечем заняться, пойди и погуляй сам, я присоединюсь к тебе позже.  На это Бронкс всё же вздохнул и собрался покинуть кабинет. Анакост расслабился, возвращаясь к тексту документа. В очередной раз сверяя цифры со своими расчётами, он почувствовал горячее дыхание поразительно близко к своей шее, но не успел среагировать: в мягкую плоть впились сначала пластиковые клыки, а потом и настоящие. Это заставило Джеймса зашипеть от боли и отмахнуться от ненасытного кровососа.  — Нэйтан Бронкс! — Злобно произнёс он, но Нью-Йорк, хохоча, уже скрылся из виду.  Вашингтон потёр ладонью пульсирующую рану, стерев немного крови. Делать с этим что-то было уже бесполезно. Багровые капли стекли ему под пиджак и окрасили воротник белой рубашки.  Зато теперь у них лучшие костюмы на праздник: вампир и его случайная жертва.  *** Выйдя на улицу, Джеймс растерялся.  Нет, народу было не больше, чем всегда, никаких перегоревших лампочек или внезапных ДТП не было, просто его термоядерный коллега внезапно исчез.  Анакост оглянулся ещё раз, на случай, если его просто решили напугать, но снова никого не увидел. Конечно, Нэйтан растворялся далеко не в первый раз, но обычно он оставлял некое подобие записки, где его искать или не искать.  Переложив портфель с документами из одной руки в другую, Вашингтон пожал плечами и направился к машине, чтобы уехать, но его окликнули.  — Джейми, стой!  По одному только прозвищу запыхавшийся человек был идентифицирован.  — Вот ты шустрый, когда не надо! Я думал, ты до полночи будешь за работой сидеть, решил за конфетами сходить, прихожу, а ты уже куда-то намылился! В руках Нью-Йорка пакет, стилизованный под тыкву.  — Я подумал, что ты уже ушёл.  — Да я б ни в жизнь! Я же пообещал провести этот вечер с тобой, сладкий, так что-то куда ты от меня не денешься. Кстати о сладком, — он встрепенулся. — Будешь конфетку?  — Только если одну.  — Да ладно тебе, Джейми, — причитал Бронкс, запихивая сладость тому в рот. — Для твоих гениальных мозгов нужно больше, чем одна конфетка.  Жалкая ириска нещадно липла к зубам, и Анакосту это не нравилось, но он продолжал послушно жевать, пока коллега перечислял все возможные задачи, которые он мог решить за день.  — Я всё же считаю, — еле проглотив начал Вашингтон, — что получаю достаточно углеводов из обычных продуктов, сладкое в таком количестве мне не нужно.  — Это в тебе говорит твой мозг! А должно говорить сердце, — театрально драматизируя, Нэйтан протолкнул через розоватые губы столицы карамельку.  От леденца по всему рту тут же разлился вкус приторной клубники, но Джеймс спокойно перекатывал сладость от одной щеки к другой, слушая все причитания старшего города, иногда в такие моменты звучавшего, как бабушка.  Затем, не успел Вашингтон и слова проронить, как его потащили за рукав пиджака по улице. Нелепый плащ Нью-Йорка развевался от быстрой ходьбы. Почему-то вся эта картина вызывала умиротворение, напоминала о стабильности, которой, наверное, никогда и не было.  Так они оказались посреди людной улицы, где Бронкс затаскал его по всяким местам. Откуда-то тут играли небольшие фильмы, работали комнаты страха, народ сновал туда-сюда, где-то даже были совсем маленькие дети, наслаждавшиеся праздником.  Всё это время Анакосту не давали вставить и слова: едва он заканчивал есть одну конфету, как в него тут же впихивали другую. Так опустел весь пакет. Ощущение от такого количества сладкого было не из приятных, и Джеймс попросил остановиться, чтобы взять воды.  — Конечно, сладкий. — И снова Нэйтан стал нести какой-то псевдонаучный бред, типа «хотя вода превращает сахар в кислоту, а это тебе вредно, мозги растворятся», но слушать его, понятное дело, не стали.  Вашингтон стоял со своим портфелем и покорно ждал возвращения коллеги. Из круглосуточного магазинчика Нью-Йорк выбежал с бутылкой воды и новым пакетом конфет, махая кому-то рукой.  — Конфет мне больше не надо.  — Так это не тебе. Это мне! — Радостно заключил Нэйтан и закинул в рот апельсиновый леденец. — Должен же я хоть что-то привезти домой? Анакост закатил глаза, делая несколько глотков из бутылки. Когда он уже собирался снова закрутить крышку, он почувствовал Бронкса слишком близко к себе.  Вода выпала из рук, разливаясь по асфальту, когда Нью-Йорк поднял чужие очки и мягко прикоснулся к влажным губам своими. Вторая рука ловко скользнула по голове, взъерошивая идеальную укладку. Джеймс в ответ прикасался пальцами к ушам и шее.  Когда Нэйтану всё же удалось раскрыть чужой рот, он попытался пихнуть туда конфету, но столица не поддавалась, выталкивая сладость обратно. Так и получилось, что они вдвоём обсасывали один леденец.  На момент показалась, что фонари на улице стали светиться ярче. Бронкс прижал столицу ближе и откровенно отдался процессу. Языки сплетались, чудом не завязываясь в узел, и они слегка оглаживали друг друга, пока апельсиновый вкус не остался лишь фантомом и бледно-оранжевыми пятнами.  Тогда они оторвались друг от друга.  — Ты знаешь, Джейми, нам определённо нужно целоваться чаще. — На это Вашингтон ничего не ответил, поправляя свои волосы. — Интересно, если мы поцелуемся прямо на Таймс-сквер, моё сердце остановится?  — Мы не будем целоваться на Таймс-сквер. — Серьёзно, но всё ещё с румянцем на щеках парировал Анакост.  — Ещё как будем, Джейми, милый, потому что следующий Хеллоуин мы точно отмечаем у меня!  Джеймс закатил глаза. Он уже знал, что в следующем году закончит ежемесячный отчёт раньше, чтобы приехать в Нью-Йорк на празднование проклятого праздника. И Нэйтан тоже об этом знает, потому не прекращает болтать о том, куда он обязательно его сводит, чтобы увидеть ночной город во всей красе.  Анакост не дуется на него, нет. Он просто выдыхает, улыбаясь, наконец поняв и приняв, что сегодня ему предстоит ещё веселье.