Краткое руководство по знакомству с призраками

Чтоб из-под земли не лез, На тебе поставлю крест, Трижды плюну на могилу, До свиданья милый-милый... Бывай...

Каждый раз при знакомстве с новыми людьми Диме приходилось проходить через этап ответа на вопрос: «Кем ты работаешь?» Реакция каждый раз была совершенно непредсказуемой: кто-то ужасался, кто-то жалел его, кто-то удивлённо спрашивал «Зачем?», кто-то яростно крестится, и совсем иногда бывало, что кто-то чуть сильнее заинтересовывался. А работал он кладбищенским сторожем. Это была самая тихая и спокойная работа во вселенной: ни надоедливых начальников, ни раздражающих коллег, ни тяжёлой работы, умственной или физической. Верх активности, который мог случиться с Димой в рабочее время, приходился на подростков-неформалов, которые находили забавным фотографироваться у могил, или забирать с них что-нибудь. Но едва он выходил из своей каморки, как они пугались даже не его грозного вида (а он таковым и не был), а огромной усталости в его глазах, словно молча задающих вопрос: «Ну и чего вы добиваетесь?», после чего торопились уйти. Но такое с Димой за много лет было от силы раз пять. В остальное время он просто сидел у себя, часами читая книги и иногда прерываясь на еду, принесённую из дома. Ну, по крайней мере, так всегда было. До одного крайне занимательного случая. Когда из его каморки стала пропадать еда, первое время Дима не сильно беспокоился по этому поводу: ну забыл еду дома, бывает. Провести целый рабочий день без еды — это сложно, конечно, но вполне возможно. Но когда это стало повторяться несколько дней подряд, причём даже в те из дней, когда Дима нарочно проверял этот факт, просто не обращать на это внимание уже не получалось. И сильнее всего Диму беспокоил даже не вопрос «Почему?» и «Зачем?» это происходит. Сильнее всего его волновало то, кто именно мог это сделать, ведь единственными хоть сколько-нибудь живыми соседями у него на работе были вороны. Но не могли ведь вороны украсть еду прямо у него из каморки, правильно?.. Это казалось логичным, но ровно в тот момент, когда Нюберг пытался найти новый ответ на этот вопрос, его взгляд наткнулся на нечто совершенно паранормальное: упаковка только что заваренного им доширака размеренно парила над столом, аппетитно дымясь. Дима несколько раз моргнул, уверенный, что ему показалось. Может он просто спит, и всё это сон? Но нет, его обед продолжал висеть в воздухе, плавно направляясь в сторону двери. — Какого хуя? — обескураженно протянул Нюберг, подрываясь с места, чтобы поймать еду. И ровно в секунду, когда он схватил упаковку одной рукой, полную тишину вокруг нарушило громкое: — Бууу! Настоящим чудом Дима не пролил кипяток вместе с лапшой на себя, когда ощутимо вздрогнул. — Кто здесь? — Привееет, — весело протянул голос откуда-то сбоку, а в следующую секунду в поле зрения Нюберга появился полупрозрачный человеческий силуэт. Ног у существа не было, на их месте оставалась лишь непонятная дымка. Во всём, что располагалось выше, это был вполне себе человек, с растрёпанными волосами, в куртке, накинутой поверх майки, с браслетами на руках. Правда сквозь этот силуэт довольно чётко просматривались предметы, находящиеся у него за спиной. — Ты… Ты что такое?! — выпалил Дима, огромными глазами глядя на это зрелище. — Дурак что ли совсем? — хохотнуло существо. — Конечно я призрак, неужели не видно? — создание заинтересованно проследило, как Нюберг тяжело оседает на стул, и слегка прищурилось. — Ну не смотри ты на меня так, не буду я больше твою еду брать, она мне не нужна! Дима уставился на свои колени в полном ступоре, впервые за долгое время жалея, что бросил курить. — Меня Андрей зовут, кстати, — произнёс тем временем призрак. — Дима, — выдавил Нюберг, всё ещё надеясь, что вот сейчас найдётся какое-нибудь рациональное объяснение происходящему. — Я на самом деле рад, что ты тут есть, — продолжал Андрей, как ни в чём ни бывало. — Такая тоска смертная кругом, это же просто ужас! Я уже сто лет даже мёртвого никого не видел, не то что живого. Дима поднял на призрака глаза. Тот висел с противоположной стороны стола, прямо напротив него. Нюберг решил поесть доширака, подсознательно надеясь, что это голод всему виной. Сейчас он наестся как следует, и всё пройдёт. Андрей не переставал следить за его движениями, и ощущалось это даже несколько неловко. И чтобы избавиться от этого ощущения, Дима начал разговор, стараясь не думать о том, как это выглядит со стороны. — Так значит, ты здесь похоронен? — Угу, логично. — И давно? — Года три уже как. — Как это случилось? — О, — хмыкнул призрак. — Я от смеха сдох. — Чего? — Дима аж голову поднял в удивлении. — Серьёзно. Ты ведь знаешь как твоя будка называется? — спросил Андрей после короткой паузы. — Живой уголок, — произнесли они одновременно. Призрак засмеялся, видимо уже не в первый раз. — Ну вот, — продолжил он. — Я так угорал, что у меня воздух кончился. Ну, я задохнулся и умер. — Ты ведь сейчас издеваешься? — Нюберг скептически приподнял бровь. — Нисколько! — воскликнул Андрей. — Именно так всё и было! — Тогда это максимально тупо, — заключил Дима. Призрак молча кивнул. Нюберг отправился заваривать себе чай, мысленно отмечая, что способ «поесть» не помог совершенно — Андрей продолжал с ним болтать. — А ты знал, что смерть — существо? — призрак сдвинулся с места и завис прямо у Димы за спиной, чтобы тот точно ничего не пропустил. — Ты увидишь её, когда умирать будешь. Я вот видел. — Дима отправился обратно к столу, Андрей с готовностью отправился за ним, — Страшнее ты в жизни ничего не увидишь, поверь мне. — Уж надеюсь, — пробубнил Нюберг, думая, за что ему всё это досталось. — У неё нет лица, скорее всего. По крайней мере, она в капюшоне, — пустился призрак в абсолютно непрошеные объяснения. — Но что самое ужасное — она вся покрыта ранами, ссадинами, прыщами, всем таким вот. Андрею явно было интересно, но что хуже всего — его совершенно не заботило, интересно ли Диме. Казалось, что призрак был просто счастлив впервые за три года получить бесплатные уши, и отрывался по-полной. — Я думаю, это все живые её ранят, — продолжал Андрей, как ни в чём не бывало. — А когда мы умираем, одна из ран пропадает. Поэтому все, кто пытался победить смерть, приносили ей же выгоду, излечивая её, — внезапно он замолчал, подумал немножко и заключил — Я думаю, апокалипсис наступит тогда, когда на смерти не останется ран. А может он в Аду, подумал Дима, и адские муки на самом деле вот так выглядят? Чем бы это ни было, от этого хотелось избавиться уже прямо сейчас, потому что казалось, что ещё немного, и голова у него просто взорвётся. Призраку расставаться не хотелось, и до самого конца смены Нюбергу пришлось слушать его довольно монотонный бубнёж и иногда согласно угукать из вежливости. Вслед за облегчением, наступившим после работы, в голову ударяет осознание: он серьёзно целых полдня разговаривал с призраком! И что ещё хуже, призрак ему отвечал! Ну и пиздец, кажется, Диме всё-таки пора было вспомнить, как выглядит палата в психиатрической лечебнице. Ну или хотя бы хорошо поспать. Всё это пройдёт, как только он выспится. Нюберг пришёл в настоящий ужас, когда по приезде на работу обнаружил, что Андрей не только никуда не делся, но и уже ждал его прямо в каморке. И всё пошло по новой: целыми часами призрак докучал Диме монотонными, бредовыми и — что самое страшное — бесконечными историями про собак, кошек, попов, овечек и гроб в реке. Сначала Дима думал, что лучшей стратегией будет просто игнорировать всё это: пусть себе призрак развлекается, а его, Нюберга, всё это не касается совершенно. Но стоило чересчур злоупотребить молчанием, как Андрей прерывал свои тирады и начинал причитать: — Ну Дииим, я с тобой поговорить хочу! Тогда Дима обычно выходил из себя и кричал, что если он и будет говорить хоть с кем-то, этот кто-то должен быть хотя бы живым. Андрей на это обижался страшно и обычно ненадолго замолкал, не переставая правда при этом быть в поле зрения Нюберга, видимо, чтоб тому стыдно стало. Призрака, правда не сильно надолго хватало, и уже через полчаса он начинал болтать снова. Нюберг мужественно вытерпел целую неделю сожительства с призраком, не переставая, правда, ни на секунду думать о том, что пора бы уже это как-то лечить. В действие его мысли наконец превратились только после того, как, будучи уже дома после рабочего дня, Дима чётко услышал рядом с собой голос своего призрака, зовущего его по имени. Просыпав весь сахар из пакета на стол, Нюберг заключил: от призрака надо избавится. Если следовать древним поверьям, которые он между прочим сидел и с умным видом читал целый вечер, чтобы избавиться от своего призрака, Диме нужно было найти могилу Андрея и оставить на ней крест. Потом три раза плюнуть и засыпать сверху горстью земли, чтобы заново похоронить душу. Продавщица в небольшом магазинчике возле работы выражает соболезнования, когда отдаёт ему крест, пока Дима рассеянно кивает, пытаясь не обращать внимание на голос, который то и дело говорил почти в самое ухо: «Что ж ты делаешь? Зачем, остановись, подумай!» Оказавшись у входа на кладбище, Дима вполне себе осознал, что он совершенно не имеет понятия, к какой именно могиле ему нужно. — Какой же ты упрямый придурок! — обиженно произнёс Андрей, плывя где-то сбоку от него. Дима старался не смотреть в эту сторону. — Ладно, давай помогу тебе. Тепло. Именно так начались эти издевательства. Продолжалось безумие по ощущениям минут сорок, не меньше. Главная подстава заключалась в том, что у Андрея, почему-то, везде было «тепло», в какую-то бы сторону Дима не шёл. Один раз мелькнуло «холодно», но у Нюберга уже так поплыли мозги, что он просто прошёл мимо. Наверное, со стороны он только подтверждает свою невменяемость: носиться с крестом, между прочим немаленьким и довольно тяжёлым, по всему кладбищу с очень недовольным лицом и что-то ищет. Ну вот и чем он сейчас лучше тех подростков, которые сюда иногда заходят? — Тепло, дорогой, — Андрей, разговаривая этим сладким голосом, совершенно точно издевается. Дима уверен: если бы этот призрак был бы до сих пор живым человеком, он бы умер уже второй раз — уж слишком сильно ему хотелось пожать горло. — Пошёл ты нахуй, — прошипел Нюберг сквозь зубы. — Где она, блять?! С трудом собирая остатки трезвого ума, Дима всё-таки понял, что «холодно» он сегодня слышал только один раз, а потому настоящим чудом он добрёл до того места, внимательно осматривая надписи на надгробиях. — Холодно, Дим, пойдём отсюда. По тому, как поменялся тон призрака, Нюберг понял: цель близко. Спрашивать где именно, было бесполезно, Дима потратил ещё минут десять, осматривая все варианты в радиусе пятидесяти шагов, пока наконец её не нашёл. Могила у Андрея была отнюдь не заброшенной, как ожидал Нюберг. К ней абсолютно точно ходили, пусть, возможно, и не слишком часто. — Подумай о том, что ты делаешь. Может всё-таки не стоит? — Дима готов поклясться, что слышит в голосе призрака беспокойство. Это придало ему ещё больше уверенности, и, открыв оградку, Нюберг шагнул к захоронению. — Ты смешной, Дим, но абсолютно неадекватный придурок, — обречённо заключил Андрей за секунду до того, как Дима воткнул крест в примятую землю. Немного покачав его, чтобы выглядело ровно, Нюберг опустился на колени, зачерпнул горстку земли и присыпал основание креста сверху. — Бывай, — прошептал он. Поднимаясь на ноги, Дима отметил про себя, насколько давящей была тишина вокруг без постоянной болтовни Андрея рядом. Кладбища — и правда самые унылые места в мире. Возможно, пока призрак был с ним, было даже интереснее… Кажется, пора было всё-таки взять себе отпуск, а то похоже, что он совсем сходит с ума.