***
— Я хочу, чтобы ты сейчас не волновался, — говорит Мерлин, что, конечно же, немедленно заставляет Эггси волноваться. — Что случилось, что происходит? — выражение лица Мерлина становится каким-то кислым. — Гарри. С Гарри всё в порядке? — Что я тебе только что сказал? — беззлобно огрызается Мерлин, начиная уходить и быстро удаляется от него, но Эггси не собирается отставать. — Ну, ты мне ещё ничего не рассказал, бро, — Мерлин бросает на него взгляд, — Мерлин, — исправляется он. — Гарри жив... «О, слава богу», — вздыхает Эггси. — …но он без сознания. Что-то вроде небольшой комы. Эггси резко останавливается, они уже в недрах особняка: — Небольшая кома? Что за фигня? У Мерлина хватает наглости закатить глаза: — Она вызвана медицинскими показателями, — он подталкивает Эггси вперёд, в медицинскую палату, где на кровати неподвижно лежит Гарри. — Зная этого идиота, это не в первый раз и уж точно не в последний. Эггси сглатывает, пытается вспомнить, что звуковые сигналы хорошие — они ровные и устойчивые. Но это тяжело сделать, когда Гарри вот так лежит, совсем не похожий на себя обычного. — Я подумал, тебе следует знать. — Угу... — Эггси делает шаг вперёд, направляясь к небольшому креслу, расположенному у кровати Гарри. — Пока что ты будешь проводить свои менторские встречи с Персивалем. И Рокси. — Ладно, — отстранённо кивает Эггси, не в силах отвести взгляд от Гарри. Он выглядит почти неправильно без очков. — Медсестра придёт через пятнадцать минут, — донёсся из-за двери голос Мерлина. — Я хочу, чтобы ты вернулся на дорожку максимум — через двадцать. — Понял, Гов. Мерлин что-то бормочет, но потом остаётся только он… они. Эггси и Гарри. Эггси не ожидал, что его следующая встреча с этим человеком произойдёт в такой обстановке. — Эй... — Эггси поднимает свою руку, чтобы взять руку Гарри, но тут же отдёрнул её, чувствуя, что ему этого не разрешено. — Ты же знаешь, что я искренен, верно? Я действительно люблю тебя. — Эггси прочищает горло, понизив голос. — Я не просто ребёнок, как ты, похоже, думаешь. Я уже многое пережил в жизни, достаточно, чтобы знать, что ты — лучшее, что когда-либо появлялось в ней. Поправляйся, хорошо? Двадцать минут пролетают слишком быстро.***
— Значит, двадцать четыре часа, да? — Эггси приподнимает бровь, будто это не он только что пережил одно из самых сильных переживаний в своей жизни. — Да, Эггси, — улыбка Гарри нежная и тёплая, возможно, слишком открытая после такого блестящего успеха. Гарри знал, что Эггси может это сделать, он знал с самого начала, но видеть, что Честер тоже это знает, боже… Гордыня определённо станет грехом, погубившим его. — Я подумал, что в качестве первого задания я научу тебя готовить идеальный мартини. Эггси в восторге вскидывает кулак и бежит за Гарри, словно щенок. — Боже, Гарри, я люблю тебя, это будет лучшая ночь в моей жизни. Гарри нельзя винить, если он оставит эту фразу без внимания, если он не станет оспаривать блеск в глазах Эггси. Это всего лишь безобидная маленькая влюблённость, а поколение Эггси говорит «люблю» без особой серьёзности.***
— Гарри, я люблю тебя, я так сильно тебя люблю, — Эггси плачет, захлёбываясь от рыданий, уставившись на экран перед собой, на котором видно безмятежное голубое небо, мягкие белые облака, плывущие над головой. — Прости, прости меня, я люблю тебя. В ушах всё ещё звучит звук выстрела.***
— Ну, я точно не собираюсь ему говорить, — Эггси слышит, как Мерлин говорит из-за угла. — Потому что это ты тот придурок, который решил, что лучше добираться обратно грёбаным автостопом, вместо того чтобы позвонить, как чёртов цивилизованный человек. — Ты винишь меня, что я не хотел пользоваться телефоном? Глаза Эггси расширяются. Это... это был… Без секунды промедления он врывается в комнату. Гарри уже там, стоит на своих двоих. Выглядит избитым и в синяках (а вокруг головы так много бинтов), но он всё равно цел. Он жив. — Мне пора, — говорит Мерлин откуда-то слева от Эггси, но он не обращает на него внимания. Гарри здесь, и он жив. Требуется три попытки, чтобы у него получилось выдавить из себя хоть слово: — Гарри. Гарри улыбается, открыто и расковано. — Эггси, мой мальчик, я слышал, ты теперь рыцарь. — Ты ублюдок, — Эггси издаёт влажный смешок, чувствуя в одночасье столько всего, что это ошеломляет. Он пробегает несколько шагов, всё ещё разделяющих их, и налетает на Гарри, заключая его в объятия, не собираясь никогда отпускать. — Боже, я скучал по тебе, Гарри, — Эггси бормочет Гарри в ключицу, чувствуя, как Гарри обнимает его в ответ с такой же преданностью. — Я тут кое о чём подумал, Эггси, — произносит Гарри ему в волосы. — Ты помнишь, я упоминал, что в твоей жизни будут и другие возлюбленные? Эггси фыркает. — Ага, такая вероятность есть, Гарри. — Верно. Хорошо, — Гарри прочищает горло. — Потому что я думаю, что изменил своё решение по этому поводу. Эггси поднимает взгляд на лицо Гарри, всё ещё отказываясь отпускать его. — Да? Гарри кивает, и Эггси не может сдержать ухмылку. — Эй, Гарри? — Да, мой дорогой мальчик? — Скажи, что любишь меня. Гарри подносит руку к щеке Эггси, прикасаясь к нему, как к драгоценности: — Я очень тебя люблю, Эггси. — Я тоже люблю тебя, Гарри, — ответил Эггси как только оторвался от их первого поцелуя.