Луч надежды

3 ноября. Нас атаковали с трех сторон, одновременно. 12 неофитов ранено, трое погибло. Нас атаковали не только пони, но и грифоны, я ненавижу грифонов. Мы спросили у наших грифонов-партнеров, что это могло быть, они ответили что молодые грифоны часто создают небольшие группировки, и что их очень легко купить. Видимо, Эквестрия уже не горит желанием посылать своих граждан на убой, теперь они используют мясо, продающееся добровольно. Мы укрепляем рубежи. За пару дней возвели оборонительные сооружения по кругу Центра. "Единица", "Двойка", "Тройка", "Четверка" Названия пришлось подкорректировать для удобства. ... —Когда ты вернешься домой, я остановлю это. Я устал видеть его каждый раз, когда захожу в свою комнату. Засыпать за работой теперь кажется более привлекательным. —Я уже дома. Голос хрипит, я откашливаюсь и сажусь на кровать. —Это не твой дом. ... Неофитов все больше. Мы открыли столовую, на ней несколько пони готовят еду из того, что привозят нам грифоны. Столовая получилась и вправду огромная, сначала ее строили как склад, но после, решив что склад нам пока не сильно нужен, ведь у нас есть первый этаж Дворца, а неофитам негде есть, его переоборудовали в столовую. Мы доплатили грифонам, чтобы они привезли столы и стулья. —Так я вот что думаю, может они сквозь лес шли? Типа.. вдоль, прямо внутри, а потом вышли в Оазис? Мы втроем сидим за пустым столом, и никто не осмеливается сесть рядом, будто знают что нам не до них. Столовая битком забита неофитами, сейчас по расписанию у них перерыв. Шум тарелок, подносов и непонятный гул общения заполнил помещение. Медведь отвлекается от еды и поднимает глаза на Грегга. —Нет, там поля, пару эквестрийцев там в клочья разорвало, когда они убегали. —Поля? Медведь кивает. —На магические похожи. Нам кстати нужно будет послать ребят, проверить. Он наискось посмотрел на меня, как бы намекая, чтобы я выделил отряд. —Ты хочешь сказать, что весь лес, кроме того места куда мы вошли в первый раз-магическая мясорубка? Еще один кивок. Грегг откидывается на спинку стула. —Тогда я не знаю.. У нас же бойцы на входе в Центр постоянно дежурят, ну, на Единице, они бы точно заметили, если бы кто-нибудь появился.. На улице слышится рев двигателя. Новички приехали. —Я пойду.. Грегг проводит меня взглядом, а Медведь вновь утыкается в свою тарелку. ... 6:32 утра. Они выстроились в ряд передо мной. —Я не буду кормить кормить вас ложными обещаниями —Громко произношу я —Я не буду обещать вам ни славы, ни чести, ни богатства. —Многие из вас погибнут при первом сражении. Многие из вас никогда не вернутся домой, к своим семьям. И я не обещаю, что верну ваши тела обратно на родину, в случае вашей смерти. Но я обещаю то, что не обещает никто другой. Я обещаю вам Цель. —Вы будете готовы поставить нужды Ордена выше своих собственных. Вы станете частью великого, и каждый из вас будет рад этому. Я поворачиваюсь к Медведю, стоящему рядом, и он протягивает мне клинок, держа в другой руке охапку ружей. Первый новичок неуверенно шагает ко мне. Я беру его за руку и стараюсь не отводить взгляд от его глаз. Он испуган, это ненадолго. Три быстрых удара, на его предплечье три колотых раны в форме треугольника, кровь стекает и капает вниз, окрашивая землю в ярко-красный. Я провожу рукой по его исколотому предплечью, и окровавленной рукой беру винтовку у Медведя, размазывая кровь по рукояти, по затвору, по прикладу. Они должны привыкнуть к виду своей крови на своем оружии. Трясущимися руками, новый неофит забирает у меня оружие и встает в стороне. И так было с каждым, кто стоял передо мной. Они стояли, окровавленные, с оружием. Некоторые тряслись, некоторые прижимали кровоточащие руки к одеждам. —Сегодня день вашей новой жизни, отнеситесь к нему с уважением. Я киваю Медведю, он проходит мимо новых неофитов и бурчит что-то себе под нос, обращаясь к ним. Цепочка свежего, кровоточащего мяса идет на стрельбище. ... На следующий день нас снова атаковали, мы успели подготовится, но раненые присутствуют. Снова грифоны, в этот раз вообще без пони. Да и оружие у них.. отличное от эквестрийского Я в мыслях прокручиваю план центра. "Двойка" слева от входа, "Тройка" справа. ... 6 ноября. 3:21. Звездное небо, маленькие снежинки кружат вокруг, блестят, слепят. В Оазисе сейчас наверняка дождь. —Ладно, я все взял, пойдем. Грегг выходит из захудалого здания с массивной сумкой в руках, поворачиваясь к нам с Медведем. —Что взял? —Безэмоционально спрашивает Медведь. —Веревки, гвозди и остальное по мелочи, Руби попросила.—Отвечает грифон, закидывая сумку в багажник автомобиля. Мы садимся по местам. Я с Греггом спереди, Медведь сзади. Грегг бросает на меня короткий взгляд, отворачивается, затем смотрит еще раз. —Как тебе вечно удается отмывать кровь с одежды? Разве это.. типа.. не трудно? —Как есть.—Отвечаю я и смотрю в окно—Давай сегодня просто прокатимся немного, хорошо? Грегг смотрит на меня несколько секунд и понимающе кивает. Старт двигателя, машину несильно сотрясает. Мы трогаемся с места. Грегг как обычно включает негромкое радио с хипстерскими песнями про пальмы и бананы. —Ты правда слушаешь это?—Спрашивает Медведь. Грегг смеется и смотрит на того в зеркало заднего вида. —Аха, еще бы. ... Многие говорят мне, чтобы я убил себя. Они так хотят увидеть мое мертвое тело, это правда забавно, что как бы я ни старался, я не могу удовлетворить их желание. ... Мне нравится видеть то, что я вижу. Долгая, длинная дорога, в никуда, а вокруг тьма. Тьма и падающий снег, блестящий в свете фар. Я прижимаюсь щекой к окну и закрываю один глаз. Интересно, как там сейчас в Ордене? И я засыпаю. Засыпаю так, как не засыпал никто другой. Мне плевать, что я бьюсь лбом об окно каждый раз, как машина вскакивала на очередной яме. Сейчас мне плевать на все. Раньше мне снились либо кошмары, либо умиротворяющие пейзажи, либо.. она. Сегодня мне снилось детство. Нет, не Принцессин, а небольшая деревушка неподалеку. Я рисовал треугольники. Треугольники, Треугольники, Треугольники. Круг. Ох, боги, я все испортил. О нет. Все начинать с начала. Что-то сломалось во мне. И я нарисовал еще один. Ха, это даже приятно, какое необычное чувство. Я рисую еще один, и еще, я выхожу за клетки, рисую снова и снова, больше и больше. Я закрашиваю целый лист одним большим кругом. ДА! ДА! Именно этого мне не хватало! Потерять контроль, войти в раж, в агонию! Я хочу чтобы мое тело переехало катком наполовину, чтобы я лежал и умирал. Я хочу почувствовать что-то новое. И я стал художником. Мой холст из тетради обагрился красными красками, я рисовал. Круги, треугольники. Я рисовал линии, я рисовал железную дорогу. Вот тут река, вон там деревья, здесь поле. Усеяно пшеницей. Она растекается. Мы подскакиваем на кочке и из-за своего немаленького роста, я впечатываюсь головой в потолок. Грегг смотрит на меня и пожимает плечами. Я оборачиваюсь, Медведь выкуривает сигарету в окно. Все как обычно. Приподнимаю рукав на левой руке, пытаясь разглядеть хоть что-то. Тут слишком темно, я посмотрю завтра. Завтра у меня будет много времени. Мелодия по радио сменяется чьим-то голосом. "Думаешь, можешь просто уехать, м?" Я с удивлением смотрю на Грегга. Ноль реакции, У Медведя тоже. "Ты никогда не скроешься от меня. Ты не можешь представить себя без меня" Я выключаю радио, но оно по прежнему работает. Странное свечение виднеется на дороге впереди. "Ты помнишь что я тебе сказал? Я помогу тебе забрать то, чего ты хочешь чтобы у тебя не было. Я помогу тебе убить себя, я знаю, ты хочешь этого." Чем мы ближе, тем яснее я понимал что это свечение-фары, судя по всему грузовика. Я кидаюсь на руль, вцепляясь в него. Грегг удивленно размахивает руками, пытаясь оттолкнуть меня и крича что-то неразборчивое. Я больше ничего не слышу, кроме своего сердцебиения. Сруливаю в сторону, машину заносит, крутит несколько раз, я думал мы перевернемся. Грузовик проносится в сантиметрах от нас, ревит, будто собирался сожрать нас. Когда мы остановились, я выглянул из окна, чтобы посмотреть на уезжающий грузовик. Но дорога была пуста. —Охренеть, больше так не делай, хорошо? Ох.. Грегг покрепче обхватывает руль и переводит дыхание. Я откидываюсь в кресле и закрываю глаза. Слух приходит в норму, зрение тоже. —Поехали домой.—Тихо, почти шепотом, говорю я. "Я хочу домой."