План

— Он на нас смотрит, — тихо шепчет Чан на ухо Хëнджину. Ему тяжело видеть яростные глаза сокурсника, в которых явно плещется ревность и обида. И на кой чëрт он вообще ввязался в эту авантюру, спросите вы? А на тот, что чувство влюблённости совсем помутило рассудок? — Отлично, этого мы и добивались. Чани, подсоби, тебе же это ничего не стоит, да и выгодно будет, — тянет Хëнджин слегка подвыпившим, медовым голосом. Заметив, что в их сторону направляется ещё одно действующее лицо, резко поворачивает голову в сторону Чана и своими пухлыми губами практически впечатывается в губы напротив, остановившись в опасной близости. Ловит испуганный взгляд Чана, слегка ухмыльнувшись опаляет чуть влажные губы сообщника своим горячим дыханием. Он готов поклясться, что чётко слышит бешеное биение сердца Чана, которое явно готово выпрыгнуть из груди. У Чана в ушах какой-то звон, всё тело сначала словно оцепенело, а потом рухнуло на пол. Периферийным зрением он замечает, как по щекам Феликса скатываются крупные капли слëз. Сердце щемит. Он сделал ему больно, тому, кого безумно любит. Он не понимал, как ещё привлечь к себе внимание Феликса, хотя и знал, что тот безответно влюблен в Хëнджина, который, в свою очередь, добивался внимания Минхо. Решив сговориться и убить двух зайцев одним выстрелом, придумали этот дебильный план. Но вот сейчас, лëжа на полу и видя несчастные глаза Феликса, он проклинает, что повёлся на поводу у Хëнджина. Который явно с успехом добился своего, дав понять надоедливому воздыхателю, что тот ему явно не нужен, и зажёг искру ревности в Минхо. А что досталось Чану? Разбитое сердце Феликса и разбитый нос, который с превеликим энтузиазмом размазал всё тот же Минхо.

* * *

Феликс входит в переполненную комнату с уже изрядно выпившими студентами. Он протискивается сквозь танцующую толпу в дальний угол, где его должны были уже ждать друзья. Феликс полон решимости сегодня открыто признаться Хëнджину в своей симпатии, вне зависимости от его ответа. Тот на первом курсе его очень выручил, протянул руку помощи и завоевал юное, ещё не знающее настоящей любви сердечко. Он бегал за ним хвостиком все три курса и вот был уже готов получить отворот поворот. Феликс не глуп, он сразу понял, что его чувства не взаимны, а сейчас, видя, как Хëнджин практически поцеловался с Чаном, понял ещё одну вещь. Его симпатия была не любовью. Да, влюблённость, да, восхищение, но не та всепоглощающая любовь, о которой пишут в книгах, точнее, она, но не к нему… С первого взгляда на них Феликс ощущает растерянность. Его взгляд прикован лишь к Чану. Ему внезапно становится больно от осознания, что всё это время он потратил впустую, и человек, который на протяжении всего периода поддерживал его, заботился и был явно влюблён, на его глазах практически поцеловался с другим. Шок. Растерянность. Непонимание собственных чувств. Страх. Минхо, возникший из ниоткуда, быстрым движением отодвинул Хëнджина себе за спину и чётким, резким движением врезал кулаком в нос Чана. Страх. Страх, что ему причинили боль. Страх, что всё потеряно и он потерял его, что если Чан влюблён в Хëнджина? Отчаяние. Феликс в смятении начинает плакать, но, видя глаза лежащего и перепачканного собственной кровью Чана, тело Феликса рефлекторно двигается вперёд. К нему, чтобы скорее обнять, утешить, облегчить боль. Его, не свою. С собой он разберётся чуть позже, а сейчас ему жизненно необходимо обнять его и позаботиться о ранах. Скорее, к нему.

* * *

— Какого хрена? Я спрашиваю, какого лешего ты его практически поцеловал? — орал вне себя от злости Минхо, ходящий вокруг Хëнджина. — Котик, ну что ты орёшь, как оглашенный? Всё же получилось! — радостный Хëнджин наблюдает, как Чан и Феликс, сидя на больничной койке напротив, страстно целуются. — Вы это всё вместе спланировали? — спрашивает Феликс, который нехотя прерывает поцелуй, разворачивается полубоком к друзьям, вплетая свои пальцы в волосы Чана и осторожными движениями их перебирая. Сам же Чан, заполучивший доступ к сердцу и телу возлюбленного, мёртвой хваткой вцепился в младшего и крепко прижимает его теперь к себе, боясь отпустить. Прошло несколько часов с момента инцидента. Чана увезли в больницу с переломом носа, хук правой Минхо был весьма серьёзным противником. Тот от злости немного не рассчитал силу, (за что искренне извинялся, обещая оплатить все счета), как только он увидел, как его слегка подвыпивший бойфренд практически засосал Чана, чтобы спровоцировать Феликса на ревность и раскрыть тому глаза, что этот болван уже давно взаимно влюблён в друга, но по-прежнему держался за чувство восхищения к Хëнджину. Минхо надоело смотреть на эту Санту-Барбару и скрывать их отношения с Хëнджином, ныкаясь по углам. Походу, только самому Минхо было всё предельно очевидно и понятно. Вот он и придумал нехитрый план. Хëнджин уговаривает Чана, чтобы тот помог ему приревновать к нему, сам он залечивает разбитое сердце Феликса и хэппи энд. Но вот чего не учёл Минхо, так это то, что его горе-любовник для правдоподобности напьётся и полезет целоваться к Чану, вот и вскипела кровь. Кому сейчас легко? Наконец-то Чан и Феликс признались друг другу в своих чувствах, Минхо и Хëнджин раскрыли свои отношения, и вот сейчас, сидя в палате номер шесть, наблюдают за влюблённой парочкой. Красота! А кто там говорил, что план говно? Как видели — всё тип-топ! Любите друг друга!