Ещё одна минута вечера

Холодный ветер обдаёт неприкрытые чем-то тёплым плечи и пальцы. Серые панельные дома заставляют своим видом зубы стиснуться от бессмысленности и безвыходности. Девушки познакомились не так давно, однако обе успели перевернуть жизнь друг друга с ног на голову и разломать абсолютно всё, что можно было бы сломать. Время двигалось к зиме, кругом невероятная слякоть. После очередного скандала из-за чистого пустяка девушки курили сигареты на старом обшарпанном балконе. Молча, стараясь друг на друга не смотреть и собственную вину не признать. Слишком много гордости было у обеих. Пасмурная погода нагнетала только больше. Аня судорожно вздыхает, её руки немного трясутся, не то от холода, не то от эмоций, и она чуть поджигает свою сигарету. Густой дым проникает в лёгкие и возвращается наружу. Ксения, совсем не боясь упасть с ветхого балкона, опирается на перила, изредка кашляет. — Блять, долго молчать собираешься? — говорит Аня, подходя к Милас ближе. — Сколько потребуется. — холодный ответ только больше выводит Аню из себя. — Ты..! Что с тобой не так? Ты же не такая, Милка, я же знаю! Почему ты себя так сука ведёшь? — она хватает её за плечи, разворачивая к себе, тряся, желая увидеть в глазах то, что она хочет. Однако Ксения в глаза даже не смотрит, лишь смеётся и затягивается вновь. — Не смешно! Посмотри на меня, ну! — берёт за подбородок, поднимая лицо к себе. Ксении приходится посмотреть, сделать максимально безразличный взгляд, как только может не смотрит на обветренные губы Ани. Наконец, грубо одёргивает её руку от своего лица. — Руки убрала. — она опускает руку Горы вниз, с болью сжимая её запястье. — Я к тебе ничего не чувствую, ебанутая, это всё была просто мелкая интрижка и ничего большего. Мне надоел твой мозгопил. Слова будто режут по живому. Глаза Ани наполняются слезами, однако она не позволит себе хныкать при ней. Агрессия затуманивает разум, удар приходится куда-то в скулу, после чего начинается реальная драка. Она не продолжается долгое время. Ксения, которая в самом деле не горела желанием причинять боль своей Ане, старалась уделить всё внимание тому, чтобы не обжечь её сигаретой, поэтому Горе не составило труда усадить Милку на холодные перила, которые едва едва не рушились от чужих рук: — Я тебя сейчас сброшу нахуй — злость и ненависть переполняли Анну, однако та крепко держала Милас при себе, чтобы та, всё таки, не дай бог не упала. А та лишь улыбается, адреналин пульсирует внутри, заставляя них живота слегка приятно тянуть. Чужие губы наконец соприкасаются, до ужаса нежно в сравнении со всем, что было до этого. Руки Милас тёплые, даже горячие, никак не сравнимы с ледяными руками Анны, касаются её талии, прижимаясь ближе. — Не надо пытаться проникнуть в мой одинокий мирок, тебе не понравится. — Иди к чёрту, сука — уши чужих слов не слышать или воспринимать не хотят, до конца не понятно. Хочется выцеловать и вытрахать Милас до такого состояния, чтобы она и думать о каких-то скандалах или предательств не могла. А Милас хочет вывести Аню, хочет подтверждения каждого слова о любви, ожидает этого внимания, но получает совсем не достаточно из-за чужой и своей гордыни. Тела лишь сильнее прижимаются друг к другу. Аня утыкается в плечё, грустно вдыхая воздух — Я люблю тебя И хочется услышать эти слова в ответ. Милас себя пересилить не может, надеется, что Аня поймёт всё сама по интонации, глазам, по мелкой дрожи в теле: — А вообще курить бросай..