...В обрывках этого сна.

За последнее время много всего произошло, начиная от убийства Халимы, заканчивая путешествиями по Мисру... Было много крови, смертей и скитаний, да настолько, что Хануф уже начинала скучать по старой жизни в доме госпожи, по своей сожжëнной деревушке, по Халиме... По ней особенно. Будто она не умерла, а бросила еë здесь, с госпожой и остальными новыми мужчинами-абдами... Пускай Хануф и понимала, что это была не воля еë подруги: это была воля самой Кнефмтити. И, раз уж она приняла Халиму, то наверняка должна была о ней позаботиться... Так ведь? Не стоило сомневаться. Однако... Всë равно было тяжело отпустить еë, по крайней мере - из своего сердца. Ничто бы не заменило ей Халиму так, как сама Халима. Ничто и, возможно даже, никто... И она была права в этом. Правда, "заменить" не получилось бы, а найти не менее дорогого человека - вполне. И было удивительно то, насколько быстро она нашла его - такого же, как и она, абда: бывшего убийцу, которого она боялась изначально, но потом полюбила во время их жизни в бегах. Было поразительно то, насколько нежным и милым мог быть бывший наëмник... "Бывший", и то к счастью. ...И вот, сейчас, лëжа у него на коленях, она засыпала, морщась от уходящего лучика солнца оконной дыры, где не было даже ставней, и от спутанных чëрных прядей, лезущих на глаза. А Абди молча теребил пальцами слегка сечëнные кончики кудрявых волос, наблюдая за тем, как смыкаются глаза еë подруги. Тихо и почти что не дыша. "Что же так быстро Закончился вечер?.. Видно устал Старый закат..." Веки тяжелели, а сонная дымка царила в воздухе, делая пространство ватным и лëгким, словно после глотка терпкого вина. Усталость накатывала с головой. Абди ещё не спал... Продолжал караулить, словно без этого она не смогла бы уснуть. Было мило с его стороны, но всë же Хануф была благодарна даже за такое проявление заботы. Сумерки сгущались... А он ещё перебирал копны волос, пока она спала. "Держи мою руку: Сожми её крепче... ... Я научусь, Держать тебя на руках." Костлявые, тонкие пальцы, слегка шершавые и покрытые шрамами от фаланг до ногтевой пластины, касались нежных рук служанки, пока та мирно сопела, чуть приподняв голову на чужом колене, чтобы не сползать с него снова. Юный абд грустно улыбнулся наблюдая за тем, как одна рука большим пальцем гладит тыльную сторону ладони Хануф, а другая, словно гребень, блуждает по вязким волнистым волосам, пройдя сквозь них, будто через рассыпчатый песок. Мягкие и такие крепкие... Как льяные нитки, а может даже бархат. ...Его же волосы резали, как ножи. Тоже слегка кудрявые, тëмные, но не такие длинные и прекрасные... Запутавшись в них, Абди и сам не заметил, как засыпал. Сидя, в очень неудобном положении, с отëкшими от чужой головы ногами, но засыпал. Даже его охватила атмосфера вечерней дремоты, что уж говорить... "Я буду ждать тебя здесь: ...В обрывках этого сна. Даже слышать тебя..." Теперь уже спали двое: служанка-рабыня, прошедшая траур и вторую потерю дома, а также раб-беженец, отказавшийся от прошлого ради свободы действий и спокойной жизни - они оба были предначертаны друг другу. Как вазы, что так любила Хануф, и узоры, что нравились всем проходящим мимо них. Как Халима и Хануф, созданные когда-то богами, как пример крепкой дружбы и вечной памяти ей. Но теперь уже не с ней Хануф делить жизнь и сновидения. Настал момент, когда она могла просто заснуть, не боясь кошмаров и просто смотреть: смотреть на то, как Абди подметает рядышком, пока она вяжет. Пока ему снится, как она вяжет, а он подметает пол...