В ночное

      Hа пятом курсе я работал в ночную смену редактором новостей на региональном канале. Иногда дел было так много, что даже поесть не успевал, а иногда, как в тот вечер, пусто. И я смотрел порно — вокруг никого не было.       Порно было и от скуки, и от одиночества. За пять лет на филфаке я успел обзавестись сотней подружек, узнать, кажется, все о женщинах, кроме одного: как сделать так, чтобы они видели во мне не только друга, а хоть сколько-нибудь мужчину. Все мои робкие ухаживания заканчивались всем чем угодно, даже ночевками в одной кровати, когда моя любовь обнимала и тискала меня, восхищаясь, какой же я чудесный, не такой, как все остальные. А я пытался подавить эрекцию, чтобы не оказаться, как те, остальные. Мне нравились нежные феечки с акварельными лицами, прозрачными пальцами и шейками и легкой танцующей походкой. Я знал, что могу подойти со своей эрекцией к земной хохотушке с грудью и попой, с яркими губами - таких я не боялся, но и не хотел. Поэтому я фантазировал и смотрел порно, в основном на тему орального секса. Мне казалось, что в остальных случаях женщину практически насилуют, я видел, что ей неприятны все эти позы, крики, движения. Меня это не возбуждало, а, скорее, пугало. Другое дело, когда мужчина долго и нежно целует партнершу, когда женщина раскрывается ему навстречу, когда она вся, беззащитная, в его руках… Я тогда засмотрелся и забылся.        Настолько сильно, что подпрыгнул, когда за моей спиной кто-то кашлянул. Оглянулся в ужасе — за мной стояла наш арт-директор, тридцатилетняя, красивая, из тех земных женщин, которых я никогда не воспринимал как сексуальный объект. А дальше… Мне и сейчас об этом стыдно рассказывать, потому что того, что произошло дальше, в жизни не бывает, а бывает только в подростковых фантазиях, ну и в порно. Она встала за моей спиной, опираясь кончиками пальцев на мои плечи, и долго смотрела на экран. Как только я тянулся выключить монитор, она усиливала нажим, будто требуя, чтобы я оставался на месте.       Потом спросила, не хочу ли я повторить то, что было в фильме. Я покраснел и что-то забормотал — она приняла это за согласие: села на соседний стул, задрала юбку и оттянула трусики. А дальше я уже плохо соображал, точнее, забыл что она не в моем вкусе, что я хочу любовь-на-всю-жизнь. Я просто опустился на колени и поцеловал туда, куда меня приглашали. Меня трясло от ужаса, возбуждения и всепоглощающего счастья. Я целовал и скользил пальцами до тех пор, пока она не вздрогнула и не прижала крепко-крепко моё лицо к себе. Потом резко отстранилась, поправила юбку, погладила меня по голове, по-матерински поцеловала меня в макушку и ушла. До утра у меня звон стоял в ушах, а назавтра я заболел — валялся в кровати и думал, что делать, когда встречу её в коридоре. Но все оказалось просто — она мне дружелюбно улыбалась и кивала, как и раньше, будто ничего и не было. Со временем я перестал бледнеть при виде её.       А потом, месяцев через шесть, я вдруг сделал неожиданное: когда мы с однокурсницей, нежной феечкой и прозрачной девочкой, засиделись у неё дома за фильмами и вином, а мне снова предложили разделить единственный диван, я, как обычно, долго лежал и любовался на хрупкую спинку с тоненькими позвонками, а потом резко обхватил девушку руками и прижал к себе так крепко, что она не могла не почувствовать, насколько сильно я её хочу. И она не испугалась, не закричала, повернулась ко мне всем телом и обвила меня и ногами, и руками, ткнулась носом в шею и зашептала: «Наконец-то, а я думала, что ты уже никогда…»