Вкус мёда

      Я мечтаю о твоем первом поцелуе и тогда       Я вновь чувствую на своих губах       Вкус меда,       Вкус меда,       Тот вкус, что слаще вина.       Под ногтями полумесяцами чернела земля, поясница покалывала от долгой работы, впереди были несколько часов домашних хлопот, прежде чем можно будет улечься в тёплую постель, забывшись целительным сном, но я всё равно была счастлива как никогда.       Брианна и Джейми отправились на охоту за пчёлами, получив возможность побыть наедине, и хотя я жутко волновалась за них обоих, ещё не привыкших общаться друг с другом без моего посредничества, ощущение радости от того, что наша маленькая семья воссоединилась, было сильнее, чем все тревоги. В сентябрьском воздухе разливался успокаивающий аромат смолы и трав, дребезжали о чём-то своём болтливые сойки, а я, увлёкшись работой в огороде, тихонько напевала под нос незамысловатую песню, ставшую известной благодаря четвёрке ливерпульских парней, влюбивших в себя Великобританию, а после и весь мир. Их рок-баллады частенько крутили по радио в том далёком времени, когда я приняла решение бросить прежнюю жизнь и вернуться через камни в прошлое за своей любовью.       Я вернусь, да, поверь, вернусь,       Я приеду за медом и за тобой.       Ду-дут-дон-ду, ду-дут-дон-ду.       С тех пор, как Брианна появилась в Ридже, мы с Джейми ещё ни разу не предавались плотским утехам, но присутствие дочери ничуть не ослабило связь, существующую между нами. В глазах Джейми я всегда находила любовь — в минуты страсти, нежности, веселья и даже злости. Но от благодарности и восхищения, с которыми он смотрел на меня сейчас, у меня по-особому замирало сердце. «Ты подарила мне ребёнка, благодаря ей наша любовь будет жить вечно», — словно бы говорил мне он. Брианна украдкой наблюдала за нашими жестами и взглядами, прислушивалась к домашней болтовне и смущённо опускала глаза, когда Джейми тянулся, чтобы поцеловать меня. Впервые я задумалась: каково это видеть отца и мать, безмерно любящих друг друга? Я сама, потеряв обоих родителей в раннем возрасте, никогда не придавала значения тому, насколько важен пример счастливой семьи для ребёнка. Во время нашего брака с Фрэнком у Брианны были любящие родители, но, возможно, кое-чего ей всё-таки не хватало. И теперь, почувствовав не только любовь родителей к себе, но и друг к другу, она, поражённая этим внезапным подарком, внимательно его изучала, словно пытаясь найти в нас с Джейми ответы на собственные вопросы.       Тот поцелуй, что разбудил мое сердце, был твоим,       И хоть мы и далеко друг от друга, все еще на губах       Вкус меда,       Вкус меда,       Тот вкус, что слаще вина.       Сегодня Брианна и Джейми вернутся домой поздно, с роем одурманенных дымом диких пчёл, рассерженных столь внезапной сменой места жительства. Я смогу обнять их, уставших, пахнущих яблоками и лесом, и если это не то самое счастье, ради которого можно было перетерпеть все беды, лишения, страхи и ужасы, преследующие нашу семью, то я и не знаю, что тогда…       — Сассенах — шёпот Джейми заставляет меня вынырнуть из сонной неги. Брианна на цыпочках крадётся к своей низенькой кровати, на ходу стаскивая куртку. Уже давно за полночь, и мои любимые наконец-то вернулись с охоты. — Лежи, не вставай. Мы нашли пчёлок. Так что скоро у тебя будет собственный мёд…       — Я вернусь, да, поверь, вернусь. Я приеду за медом и за тобой, — так же шёпотом напеваю в ответ я, хватая его холодную руку. Брианна тихонько усмехается, узнав слова и мотив. Улыбку Джейми я чувствую кожей, когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня.       «За мёдом и за тобой», — про себя повторяю я, когда он ложиться рядом, стискивая меня в объятиях. В окошко заглядывает луна, и, не дочитав мысленно до конца благодарственную молитву, я снова проваливаюсь в сон, чувствуя под своей ладонью размеренный стук его сердца.