=========================
ТО «MIRISCH 64» PRESENTS:
Marin and Gojo-kun make a JAV Uncensored
=========================
Услышав это, Годжо-кун даже подавился: пришлось постучать ему по спине. — Снять и выложить незацензуренное порно — лучший способ «малой кровью» внести в нашу жизнь некоторой перчинки. — помогая мужу избавиться от попавшего «не туда» куска еды, продолжала говорить Китагава. — Всё просто и понятно! — Если всё настолько просто, то почему другие этого не делают? — прекратив кашлять, повернулся к ней Вакана. — И потом, должны же быть ещё способы… — У других обычно ещё остались те, чьего осуждения и порицания они боятся больше всего. У нас с тобой их уже давно нет… — Да ну тебя, Марин-тян: у меня пока имеется такой человек. — Кто? Двоюродная сестра, которая даже не удосужилась приехать на нашу свадьбу, не говоря о том, чтобы тебя поздравить? Насмешил. Так вот, возвращаясь к сути: большая часть людей боится сниматься в порно в основном из-за того, что их осудят семьи. У нас же, пардон, сложилась совершенно уникальная ситуация: твой дедушка умер, его лавку пришлось закрыть и мне, кстати говоря, несказанно жаль; мой папа тоже умер… — …поэтому тебе пришлось, продав дом, переехать вместе со мной в другой район и начать всё с самого начала, за что я тебе благодарен… И мне тоже несказанно жаль. — Спасибо. Поэтому задай себе вопрос: есть ли нам кого разочаровывать? Тем более, трахаюсь я только с тобой… Да и OnlyFans давно имею. И потом, всё остальное мы уже перепробовали: от экстремального спорта до полуголого косплея. В комнате повисло напряжённое молчание; лишь продолжала звучать из стоящего на верхней полке радиоприёмника игравшая всё это время фоном композиция Screaming for Some Loving певицы Marie Aldridge. — А если никто не захочет смотреть, как мы трахаемся? — почесал затылок парень. — Ты очень плохо знаешь рядовых жителей Японии. — заговорщицки подмигнула ему девушка. — Если бы никто у нас не хотел смотреть на нечто откровенное, мы бы сейчас не жили так шикарно. Порно в нашей стране — это уже давно дешёвый ширпотреб типа Pepsi; незацензуренное порно — это как если бы туда подмешали пакетик с героином. А вообще… — встав перед мужем на одно колено, Марин взяла его правую руку в свою и продолжила более заигрывающим голосом: — Годжо-кун, согласен ли ты заняться со мной сексом на камеру, чтобы это увидел весь мир? — Я… — солидно покраснев, замялся Вакана. — Эм… Ну… В общем, поразмыслю об этом на досуге и отвечу несколько позднее. — А почему не сейчас? — поднялась на ноги Китагава. — Можно было бы… — Сейчас мне надо на работу. — крепко обняв и поцеловав супругу, спешно принялся заканчивать трапезу любимый муж.***
Друзей у Марин было много, но особенно выделялась её коллега с работы: похожая на Джун Казаму из Tekken сообразительная девушка, которую звали Митиэ Сэки. Обе модели пришли в профессию вместе, сразу сдружились и всячески друг другу помогали (однажды даже косплеили женских персонажей из Ninja Gaiden); вот и сейчас одна из них, сидя напротив другой за столиком кафе, намеревалась снова попросить помощи, а именно — побыть в роли оператора «некоторых специфических видео». — Не поверишь, но я всё ещё продолжаю вытаскивать моего любимого мужа обратно в нормальное состояние. — объясняла она. — Насколько помнишь, после того, как умер Каору-сан, Годжо-кун распродал свою коллекцию кукол хина, бросил их изготовление и переключился на индпошив; с тех пор я периодически его не узнаю. Внешне он всё ещё остаётся таким же, как и прежде, но чувствуется некоторая потеря тяги к жизни; именно поэтому мне приходится устраивать периодические «встряски»… А ещё порой кажется, будто он хочет от меня уйти, но это — всего лишь мои домыслы. — Вы что, собрались снимать любительское порно? — прервав подругу на полуслове, «ударила не в бровь, а в глаз» Митиэ. — Да, только можно не орать об этом на всю улицу? — резко вздрогнув, оглянулась по сторонам Марин. — Мы с тобой здесь не одни сидим. — Надо мыслить масштабнее. — придвинулась к ней Сэки. — Во-первых, вам нужен продюсер. Обычно это — тот, кто привлекает денежные средства… — Зачем? Я думала, покувыркаемся у себя в квартире — и дело в шляпе… А твой совет, если честно, звучит немного по-идиотски. — Ты что, вчера родилась? Двадцать минут позанимаетесь любовью в спальне и просто выложите в Интернет смонтированную съёмку с пары ракурсов? Подобное у вас и без камеры каждый день бывает, поэтому никаких особенно острых ощущений вы от этого не получите. Надо закручивать самое полномасштабное кинопроизводство. Подберёте локации, устроите кастинг, напишете сюжет, раздобудете костюмы — и вместе сделаете полноценную ленту типа Deep Throat! — Кастинг? — опешила блондинка. — Мы ведь хотели вдвоём… — Послушай меня внимательно: по пропорциям ты — не нарядившаяся в Байкен из Guilty Gear милфа и не Хитоми Танака, которая спокойно выдерживает по три часа непрерывных сношений… Да и размером груди, кстати говоря, до последней тебе тоже далеко. Вам придётся растягивать хронометраж, а для этого нужны другие актёры и какой-никакой сюжет. Кстати, вы уже решили, кто будет сидеть в кресле режиссёра, стоять за камерой, держать микрофон, регулировать свет, заниматься монтажом? — А сами не справимся? Деньги-то у нас на счету имеются… — Не справитесь: это вам не фотосессия. Здесь нужен кто-то знающий и со стороны. — Надо посоветоваться с Годжо-куном: возможно, у него в клиентах есть какой-нибудь околачивающийся без картины режиссёр… А что касается локаций, то кого попало я к себе домой не пущу; нет ли у тебя каких-нибудь свободных вариантов? — А ты как думала? — заговорщицки улыбнулась брюнетка. — У меня всего и помногу! Вот уже полтора года я подрабатываю экскурсоводом в интерактивном музее Великой Американы и марки Saturn при автомагазине Blaulicht-Brasset; у них ещё рекламный джингл по радио такой прикольный: «Drive car that is built tough and cool, drive-drive-drive… BUICK!». Так вот, через пару дней начнутся государственные праздники; само собой, лавочку прикроют, дав персоналу отпуска, но поскольку у меня имеется «серая» копия ключей, пароль от сигнализации и негласное одобрение охраны, я могу пустить вас внутрь; притащите всё оборудование, зашторите окна — и снимайте, сколько влезет. — Митиэ, ты — лучшая! — воскликнула Китагава. — Я знаю… Кстати, ты замечала, что сакура до сих пор не расцвела? Это странно…***
— Всё это, безусловно, хорошо, но есть одна значительная проблема: таких клиентов в моей лавочке совсем не бывает. — задумчиво почесав затылок, заявил Вакана после выслушивания соображений супруги касательно съёмок и прочих аспектов. — А даже если бы они и были, то явно не стали бы марать руки порнографией без бюджета. Увы! Решение нарисовалось на следующий день. Вернее сказать, пришло на своих двоих. По возвращению с обеда Годжо застал топчущегося у дверей ателье старика в кедах New Balance, твидовом пиджаке и джинсах западного покроя (в целом, оный больше напоминал профессора из Орегона, чем японца-пенсионера). На вопрос о том, чем ему помочь, дед заявил, что пришёл заказывать себе чёрное шёлковое кимоно… — Никому я стал не нужен на старости лет. — жаловался он, пока парень снимал с него мерку. — Как вот справлю одежду — на последние деньги поем шотландского хаггиса в ресторане Deeney's, да пойду повешусь. Не жил достойно, так хоть помру нормально. — Чем же вы таким по жизни занимались? — орудуя швейным сантиметром-лентой, осторожно поинтересовался у пенсионера Вакана. — Неужели политикой? — Да ну вас! — отмахнулся тот. — Живя на две страны, снимал всякую ерунду, которую обычно нигде не показывали; преимущественно — пародии и малобюджетные боевики, причём по итогу получались как малоизвестные картины, так и добравшиеся до кассет и компакт-дисков «шедевры» вроде драмы «Девушка с татуировкой Марлона», спагетти-вестерна «46th Exit», эксцентричной гонконгской комедии «Mercedes дядюшки Ляо» и японского телесериала «Okinawa Young Police Inspector Exotic Drama», который являлся адаптацией американского «Hawaii Five-O»… А что я каждый раз получал в ответ на свои творческие порывы? «Томидзава-сан делает непонятные картины, не следуя указаниям компании»; «Кино Томидзавы-сана убыточно; каждое почти трижды превышает смету»; «Томидзава-сан должен открыть лапшичную; он больше не может заниматься фильмами и обязан уйти из профессии». Много они понимают, эти придурки… И тут Годжо понял: надо действовать! — Скажите, а кинокартины эротического содержания у вас были? — прозвучал вопрос. — Да. — немного помолчав, выдал старик. — Под конец семидесятых я снял свой самый успешный фильм: The Pussy Magician. На прибыль с оного приобрёл себе голубой Ford Thunderbird в спецверсии Diamond Jubilee Edition… Да, какие тогда были дизайны! Слово за слово — и пусть далеко не самые убедительные, но зато весёлые реплики и вопросы Ваканы повлияли на старика самым живительным образом: к концу снятия всех мерок режиссёр-неудачник Томокадзу Томидзава признал, что по состоянию ума и рук на деле «ещё ничего», но самое главное — передумал вешаться. Вот тогда-то парень и протолкнул ему идею взяться за их порнографический фильм, на что дед согласился, не раздумывая (попутно вызвавшись помочь с остальными аспектами будущей картины).***
Квартал Кабуки-тё в достаточно известном районе Синдзюку уникален тем, что здесь можно увидеть улыбающихся и счастливых японцев. Обычно это — большая редкость, поскольку люди либо возвращаются после работы с кислой миной, либо напряжённо глазеют в смартфоны. Исключение составляют лишь гуляющие компании… Туристы же обычно не ищут секс-услуг: им гораздо интересней посмотреть саму локацию. Тем не менее, по вечерам в переулках стоят привлекательные зазывалы-девушки и пытаются заманить потенциальных потребителей услуг внутрь своего заведения. — Они-чан, они-чан! — наседают они на каждого прохожего. — Только сегодня, только для тебя и только сейчас: всего тридцать тысяч йен за шестьдесят минут! — Дорого, дорого, дорого! — отмахивается большинство граждан. — У нас все девушки с размером груди H-cup! — предпринимается последняя попытка охмурения. — После третьего часа пребывания — отсосут в подарок! — H-cup? С этого и надо было начинать! — срабатывает уловка; ловко подсаженный на крючок клиент скрывается за дверью эротического клуба, придерживая пригласившую его красавицу за пояс. Кастинг — дело непростое; хотя бы потому, что при наборе девушек «с улицы» на вас смотрят, как на долбанутого, шарахаются и обзывают извращенцем. Тем не менее, старого режиссёра это не волновало: приехав с Марин и Годжо в «подмышку Токио», он вылез со второго ряда американского универсала и приступил к подбору потенциальных актёров, причём классическими способами… Естественно, подобные потуги не могли не привлечь внимание «смотрящего»: буквально через десять минут к Томокадзу подкатил чёрный Tommykaira M20FB с двумя четвёрками в номере, из которого вышел серьёзно одетый подтянутый бойкий парень-блондин-европиоид с сумасшедшей причёской (как у британского автогонщика Тома Чилтона) и тёмными очками-«авиаторами». — Значит так, дед… — почувствовал Томидзава, как его взяли за грудки и оторвали от земли. — Либо ты прямо сейчас проваливаешь отсюда и перестаёшь приставать к нашим районным девочкам, либо уезжаешь со мной, а дальше уже посмотрим, сколько костей тебе переломают. Выбирай. — Невероятно; какой типаж! — прохрипел старик. — Предлагаю вам… Хотя, нет: я уже утверждаю вас на крупную роль в своём новом фильме! — Согласен… — немного растерявшись от такой неожиданности, ответил «решатель проблем». — Но требую поставить моё имя перед заголовком, а также дать право на изменение сценария по собственному желанию, место в худсовете, белый лимузин Ford NC Fairlane Ghia с шофёром-aussie, собственную гримёрную, десять процентов от общей выручки и пять миллионов йен вперёд. — Я сделаю для вас много сябу-сябу и буду кормить им на протяжении всех съёмочных дней. — чуя накал страстей, подбежал к ним Годжо. — Фильм — порнографический! — ГОДИТСЯ! — опустив режиссёра обратно на землю, просиял блондин. — Как же мне надоел овощной тэндон… Когда начинаем? — Когда подберём достаточное количество прекрасных дам. — отряхнулся Томидзава. — О, это я могу устроить; просто скажите, кого хотите, куда их привезти и сколько им, в отличие от меня, намерены платить за услуги соответствующего характера…***
На Kadokawa Daiei Studio был тот ералаш, какой бывает лишь на фестивалях мацури, причём именно в ту минуту, когда всем обществом ловят карманника. Люди в белых рубашках при галстуках сталкивались с людьми в рабочих комбинезонах, разбегались по многочисленным лестницам и немедленно неслись в вестибюль. Там они описывали круг, на секунду останавливались, остолбенело оглядывались по сторонам… И снова пускались бежать наверх с такой прытью, будто бы за ними гналась банши. Стремглав проносились ассистенты и референты, консультанты и эксперты, спецы по графике и трюкам, администраторы и продюсеры, звукари и операторы, представители дирекции и режиссёры со своими помощниками, осветители и редакторы, монтажёры и сценаристы, а также прочий причастный к производству картин народ. Немудрено, что пришедший по старой памяти за оборудованием (он знал парня в США, который знал одну девушку в Киото, у которой был роман с ответственным за камеры, микрофоны и прочие предметы съёмочного процесса женатым мужчиной) ковыляющий по киностудии Томидзава понял, почему никак не может включиться в этот бешено кружащийся мир: никто не отвечал на его расспросы по причине скорости. Решив примениться к особенностям противника, дед подтянул джинсы, снял пиджак и перешёл на бег. Результат не заставил себя ждать: ему удалось перекинуться парой словечек с каким-то рабочим, вследствие чего процесс по достижению цели наконец-то запустился. Пока Томокадзу вспоминал уроки физкультуры, в припаркованном за углом белом Buick Марин и Годжо беседовали с развалившимся на втором ряду универсала бойким высоким блондином: Эдмунд Чифли оказался выходцем из Австралии (этим объяснялась как его внешность, так и лёгкий акцент). — Я почему такой агрессивный тогда был? — говорил он, уплетая купленное ему мясное бэнто. — Потому, что четыре дня нормально не жрал; сейчас же вы меня основательно накормили — и я весь ваш; главное — с обедом не запаздывайте. Вообще, странная у вас, японцев, кухня: всё никак не могу к ней привыкнуть! Вместо гречки — рис, вместо картошки — батат, много непонятных овощей-растений-листиков-грибов, ужаренная по самое небалуй во фритюре рыба, свинина американская различной нарезки, говядина одна другой дороже и круче, непонятная курица, а в супермаркете — целый отдел с изделиями на основе сои, лапшой и кучей разных приправ; конечно, кучисабиши я не страдаю, но всё же… — Скажите, до этого у вас уже был опыт съёмок? — обратился к нему Вакана. — Конечно! В супергеройской комедии-порнопародии. Меня буквально боготворили, ибо моё достоинство быстро вставало и крепко держалось… — А что вы пародировали? — оторвавшись от чтения свежего тома манги Gokurakugai, встрепенулась Китагава. — MARVEL, DC или какое-нибудь аниме? В ответ на это Эдмунд молча достал из рюкзака пластиковую коробку, извлёк наружу диск, вставил оный в прорезь выдвижного видеоплеера на центральной панели и нажал кнопку с треугольником. — Я полностью поменял правила игры, думая нестандартно и пересев в максимально выгодный офис. — появилась на экране медленно движущаяся вбок хромированная полоса. — Выехав на дорогу, я сразу же взялся за дело, работая на полную мощность и обеспечивая лучшую в классе синергию критически важных результатов. — сменился план на изогнутую у основания тонкую антенну. — Это — динамичное, сфокусированное пространство, где я могу работать умнее, а не усерднее — и на сей раз я по-настоящему сижу за рулём. — перепрыгнула камера на спидометр. — Абсолютно никакие разговоры не переносятся в оффлайн; все мои дела в порядке; продвигаясь вперёд физически, я могу уверенно продвигаться вперёд по службе, попутно работая практически где угодно и где мне нравится. — возникла в кадре рука с часами CASIO. — Я — не просто рядовой коммивояжёр Эдмунд Чифтейн; я — Mobile Office Man! — выскочил из-за серебристого седана Ford AU Fairmont Ghia 01 одетый в ярко-оранжевый супергеройский костюм с плащом и расположенной на груди вписанной в жёлтый овал красной буквой «M» (а также мелкой чёрной надписью «OFFICE») Чифли. — И похоже, кому-то сейчас явно не помешает моя помощь! — услышав звуки сирен, прыгнул он за руль и втопил, оставив на асфальте длинные чёрные следы и сделав густую стену дыма, из которой выплыло выполненное в бюджетном 3D название фильма: «ОФИСНЫЙ ВИДЖИЛАНТЕ: МЕСТЬ КОММИВОЯЖЁРА». — Ладно, достаточно. — выключив видео, к неудовольствию Марин вернул физический носитель австралийскому эмигранту Годжо. — Можно озвучить краткое содержание? — Сношения начинаются с восьмой минуты. — забрав диск, охотно начал рассказывать Эдмунд. — До этого мы почти покадрово пересняли старый клип на песню Addicted to Bass композитора Puretone, подобрав очень похожих актрис, но заменив их машину на Mitsubishi Magna Ralliart, а полицейский транспорт — на имевшиеся у нас в тот момент под рукой более презентабельные и длинные Statesman de Ville и Statesman Caprice из начала восьмидесятых. Если в конце оригинального видеоряда дамочки ловко уходят от погони, здесь они попадаются главному герою и устраивают с ним трисом; далее по приезду в придорожную гостиницу он ловит обаятельную аферистку, которую ставит раком; потом следует часть с отсосом секретарши на заднем диване… В общем — думаю, поняли: на протяжении последующих девяноста минут бравый Mobile Office Man ловит преступников и с ними кувыркается, а в перебивках пытается работать, впаривая своим одиноким клиенткам вибраторы и другие секс-игрушки. Сейчас такого уже не снимешь: хотя бы потому, что в моём родном Брисбене, где нашлось большинство локаций, теперь просто нечего снимать: в середине десятых пришли пуритане и всё «зачистили»! Как говорил мой друг, ныне покойный режиссёр данного шедевра Лесли Мензис, «Когда вы «зачищаете» город — попросту его убиваете, а потом это перерастает в тенденцию!»… И ведь он оказался бесконечно прав, ибо то же самое случилось с остальными городами Австралии: по сравнению с прошлым там стало слишком уж стерильно. Именно тогда я решил поискать андерграундного счастья здесь, на японских островах… — Так, поехали! — хлопнув дверью, ввалился в салон нагруженный какими-то сумками запыхавшийся престарелый кинодеятель. — Вперёд, пока они ничего не заподозрили! — Кто «они»? — запуская двигатель и передвигая изогнутую кочергу коробки передач в положение «D», поинтересовался Вакана. — Те, кого удалось убедить, что мне предписано получить дополнительный комплект оборудования и в срочном порядке доставить оный на Окинаву для съёмок танковой атаки на хребет Какадзу. — сбивчиво объяснился Томидзава. — Давай, не тормози!***
Почти каждый год двадцать девятого апреля в Японии традиционно начинается так называемая «Golden Week»: проще говоря, заканчивающаяся ориентировочно седьмого мая целая неделя с хвостиком весенних праздников. Подавляющее большинство людей не теряет времени: едва проснувшись и одевшись, они хватают чемоданы и мчатся на переполненные вокзалы и в аэропорты, ибо едут отдыхать… Да не важно, куда: будь то горячие источники горнолыжных курортов Сига Когэн, Дзао-Онсэн и Нисэко, пляжи типа Сирахамы и Авадзи, или вообще озеро Бива — главное, что на эти дни Токио буквально пустеет (а большинство разных бизнесов, само собой, временно закрывается). Именно этим обстоятельством и воспользовались наши герои; едва за углом скрылась красная Ferrari 550 Barchetta Pininfarina хозяина и его супруги, как к выполненному в стиле ар-деко крупномасштабному зданию салона Blaulicht-Brasset Buick моментально подрулило пять машин: Roadmaster Годжо и Марин, принадлежащий Митиэ Сэки Lexus SC430 03 латунного цвета, серый седан Toyota Avensis 05, белый кей-трак Honda ACTY Attack 89 и «приподнятая» с завода серебристо-чёрная Alfa Romeo 156 Crosswagon с иташей Рейму Хакурей из Touhou Project. Актёрский состав подобрался разнообразный, но маленький; желая угодить старому режиссёру и помочь Вакане с Китагавой, Эдмунд (как примелькавшееся и авторитетное по понятным причинам лицо) прошёлся по всем заведениям Кабуки-тё, однако, привёл с собой всего двух девушек-подруг (первая была похожа на Хидзуру Минакату из Summer Time Rendering, звалась Санаэ Цукуи, обладала достаточно серьёзным настроем, носила очки и владела Toyota; вторая же напоминала загорелую азиатскую версию Евы из Metal Gear Solid 3, откликалась на Сатоми Кадояму, водила Alfa Romeo, отличалась некоторой легкомысленностью, а также носила в сумочке котёнка) и одного парня (вылезший из кабины кей-трака полноватый, но крепко сложенный товарищ Хидетоши Амада являлся перебивающимся «от получки до получки» простым дорожным рабочим, которого после окончания университета обманом исключили из богатой семьи, оставив без наследства; подвернулся он австралийцу под утро, причём совершенно случайно). Во всяком случае, просидевшему полтора дня на кухне за написанием сценария на базе идей Китагавы и выпившему не меньше ведра свежего кофе Томокадзу это нисколько не помешало: бегло осмотрев предоставленные помещения и инвентарь, он, посоветовавшись с «авторами задумки», прикинул ситуацию, внёс правки в рукопись и предложил всем ознакомиться с тем, что получилось. — Общая структура — предельно проста: киноальманах из трёх новелл, сюжет у каждой из них — свой. — задействовав имеющуюся в офисе оргтехнику, размножил и раздал по копии сценария каждому участнику проекта (включая Сэки, что согласилась подсобить с технической стороны вопроса). — Первая — «Move up to Chrysler»: в Северной Америке времён шестидесятых владелец Cadillac, которого будет играть Чифли-сан, приходит покупать Chrysler, где продавец-девушка в лице Кадоямы-сан на практике показывает ему, почему Windsor лучше Calais. — Но здесь же ведь нет Cadillac! — воскликнула Митиэ. — Ни на стоянке подержанных машин, ни в залах, ни в реставрационной мастерской: я проверяла! — А что есть? Я имею ввиду — из описываемого периода плюс-минус десять лет. — Lincoln, Mercury, Buick, Excalibur, Chevrolet… Ещё Hudson Pacemaker 50 имеется, но только нефункциональным экспонатом в музее. — Вот с этим и будем работать. — утвердительно кивнул Томидзава. — Вторая — «Gas, grass or ass»: к провинциальной бензоколонке подъезжает интеллигентный мужчина, его обслуживает девушка-заправщица, однако, заплатить он ей не может, ибо забыл бумажник, поэтому, перебрав возможные опции, предлагает рассчитаться натурой; в ролях — пара Цукуи — Амада, по жанру — фемдом. — ДА! — обрадовался воодушевившийся Хидетоши. — Учти, спуску я тебе не дам. — снимая очки, хмыкнула Санаэ. — А мне и не надо: я привыкший. Наш бригадир намедни… — Ну-ка, цыц! — прикрикнул на них режиссёр. — Третья — «Love-sex-american style»: проще говоря, кувыркание на разложенных сиденьях универсала в декорациях старого автокинотеатра; осуществляется, как вы уже догадались, Годжо-саном и его супругой. — Скажите, есть ли уже общее название? — поинтересовались наши герои. — Есть; «Intercourse, Pennsylvania». — последовал ответ. — Итак, сейчас ознакомитесь со сценарием — и приступаем к тестовым съёмкам, перед этим сделав фотографии для обложки; в качестве группы будут те, кто не в кадре. Пожалуйста, принесите костюмы и оборудование из багажника… Сказано — сделано. Зашторив все окна «павильона» (а именно — зала подержанных автомобилей), настроив камеру, выставив цвет и отрегулировав звук, новоиспечённые участники порнографической картины под чутким руководством Томидзавы принялись оперативно подбирать шмотки; данное занятие скушало время до самого обеда, а когда всё наконец-то было готово — встал вопрос о «внешней» фотографии. Этим делом по общему согласию особо заморачиваться не стали: сняв обувь и максимально аккуратно забравшись на капот ожидающей реставрации красной с белым Chevrolet Impala Sport Coupe 60, Вакана лёг на спину (упершись ногами в лобовое стекло) и только хотел, чуть приподнявшись на локтях, принять вызывающую позу, как вдруг на него взобралась Марин, и, улыбнувшись в камеру, подмигнула, попутно показав V-sign… Немудрено, что получившийся снимок единодушно решили использовать для превью.***
Основные съёмки стартовали на следующий день. — Когда женщина жалуется на мужчину, она имеет в виду то, что тот слаб в постели; значит, он — полный провал и надо тренироваться. — помогая Митиэ перетаскивать по задекорированному «под шестидесятые», зашторенному и очищенному от посторонних машин шоуруму для подержанного транспорта камеру, а также устанавливать оную на длинный штатив для съёмок с другого ракурса, философствовал Томокадзу. — Искусство порнографии существует именно за этим: оно делает кучу людей счастливыми. «Всё для удовлетворения человека!» — вот главное сообщение оного. Приготовиться! Кадр есть; тишина на площадке! МОТОР! — «Move up to Chrysler», сцена три, дубль два! — произнеся это и ударив большим разводным ключом по открученному из-под капота Ford Maverick Grabber железному корпусу воздушного фильтра, на котором маркером были выведены соответствующие цифры, показал оный и резко выскочил из кадра Хидетоши; после этого он, схватив примотанный к покрытому ржавчиной заднему бамперу от Buick Invicta 60 огромный микрофон, встал за кадром и занёс приспособу с девайсом над камерой. — Доброго дня вам, мэм! — подошёл к рассевшейся на краю капота безплавникового двухдверного белого с красным салоном и чёрной крышей хардтопа Plymouth Fury 61 Сатоми облачившийся в яркий полосатый зут-сьют на голое тело Эдмунд. — Я — мистер Чифтейн, коммивояжёр; мне предложили приобрести Cadillac, но тот для меня слишком уж плох и скучен; нет ли у вас чего-нибудь получше? — Конечно, есть. — ответила ему одетая в короткое платье без нижнего белья эротично жующая розовую резинку и периодически подтыкающая выпирающую по бокам грудь девушка. — Вы готовы перейти на Chrysler, мистер Чифтейн? — ткнулся её указательный палец в стоящий возле Plymouth тёмно-синий четырёхдверный седан Saratoga 1961 года выпуска. — Я могу персонально показать вам, насколько он удобен и практичен. — Музыка пошла. — повернулся Томидзава к держащей наготове свой смартфон Марин; та, утвердительно кивнув, включила выбранный трек, вследствие чего из удерживаемой Годжо на некотором расстоянии от микрофона Bluetooth-колонки полилась композиция Crazy в исполнении Вилли Нельсона. — Готов ли я перейти? Готов ли я перейти? Разумеется, готов! Перейдём на него прямо сейчас! — отстегнув подтяжки и быстро скинув с себя верхнюю часть костюма, Чифли всего одним мощным движением подхватил запрыгнувшую ему на руки и обхватившую его сзади ногами Кадояму, поднял крышку заранее приоткрытого багажника Chrysler, опустил девушку в королевских размеров проложенный ковром отсек, после чего… — СТОП! — прозвучала команда; музыка остановилась. — Эдмунд, какого хрена? Где твои джентльменские повадки? Ты ведь не мешки риса в машину грузишь! Сатоми, куда делись эмоции и загадочность? К тебе клиент пришёл, а выражение лица такое, будто налоговый инспектор по ошибке раньше срока заглянул… — Можно подумать, вы тут прямо великий маэстро порнографии! — подтягивая брюки и застёгивая подтяжки, хмыкнул австралиец. — И Дзюдзо Итами в одном флаконе! — добавила не спеша вылезающая из багажника девушка. — Санаэ, подтверди! — Угу. — согласилась держащая на руках спящего котёнка подруги Цукуи. — Точно. — Да, я — далеко не самый великий маэстро порнографии. — поспешил оправдаться режиссёр. — Помню, жил в Тампе, штат Флорида, и был знаком с автором эротической телепередачи Lifestyles of the Up and Coming; вот он был настоящим профи: так нагло и умело раздвигать границы тогдашнего кабельного телевидения умел далеко не каждый деятель искусства… Правда, сейчас он уже давно ничего не снимает, а весь материал отошёл порнографической студии DreamGirls, но тем не менее! Теперь касаемо Итами-сана: я хоть и не был знаком с ним лично, но всё равно его очень уважаю, ведь именно он в одном из своих фильмов показал мне, что ни один бизнес не может существовать без поддержки клиентов. — В каком смысле? — поспешила уточнить Сатоми. — Нужно вывести условного потребителя на эмоции, а затем — осчастливить. — пошли рекомендации. — Зритель должен понять твою историю: дай же мне её, сдобрив общей человечностью и характером! Если он этого не поймёт — значит, не сможет втянуться. Покажи ему, что ты за человек! Зритель должен войти в твой частный мир, ибо только в частном сексе оргазмы глубже и эмоциональнее: проблема в том, что это почти никогда не снимают. Заинтересуй его телом, сиськами, бёдрами; дай понять, что сверху ты — леди, а снизу — шлюха; человек, а не хренов манекен! Сделай ему хентай, только без фанатизма, иначе укатишься в неестественность… В конце концов, не переодеваться же тебе в школьницу! Кстати, о переодеваниях: Эдмунд, снимай с неё эту тряпку; пусть наденет ковбойскую шляпу и купальник в расцветке флага США. — Что? — вопросительно посмотрел на режиссёра Чифли. — Э…? — не поняла Кадояма. — Не поверишь, но как на западе куча людей увлекаются нашей культурой, именуя себя условными weeaboo, так и наоборот: у нас существуют целые толпы из любителей Запада и Дикого Запада, которых мы тоже постараемся зацепить. Марш переодеваться! После переодевания дело пошло на лад: первую новеллу (причём как игровую, так и эротическую части) отсняли за два дня. Со второй вышло немного сложнее, ибо никак не получалось сделать правдоподобный фемдом; тем не менее, после консультативного ознакомления с видеоматериалами студий Crystal-Eizou и Soft On Demand (а также 3D-играми компании Illusion) с оной тоже справились за пару дней. Оставалась последняя часть, начать снимать которую решили на следующий день…***
Однако, ничего запланированного не случилось: вместо этого в «журнале текущего кинопроизводства» (проще говоря, ежедневнике) на всю страницу стояла размашистая надпись «РАСЦВЕЛА САКУРА. СЪЁМКИ ПРИОСТАНОВЛЕНЫ.» Даже несмотря на то, что рабочий день пришлось вынужденно отменить, Томидзава всё равно продолжил заниматься делом, причём с грандиозным увлечением. Если бы ему позволили направить свои силы на создание крупнобюджетных блокбастеров, то, надо полагать, кинотеатры мира были бы завалены его картинами по крайней мере до конца текущего бюджетного периода. Тем не менее, он занимался совсем другим: в то время, как Марин и Годжо-кун (а также остальные участники проекта) любовались цветением сакуры в созданном на месте района-базы американских военных Грант-Хайтс парке Хикаригаока, он носился по городу на автомобиле Митиэ и находил полезных людей, которые его уже давно забыли, но о которых отчётливо помнил он сам. Да, бронзовому переграндтуреру-недоспорткару было далеко до эксплуатируемого режиссёром во время пребывания в США роскошного personal luxury coupe, но это всё же было гораздо лучше, чем ходить пешком. Несколько раз он звонил и беседовал с Лос-Анджелесом, вызывая к экрану старого знакомого из Маленького Токио: сдававшего ему при каждом визите в США комнату хозяина небольшого ресторанчика, у которого по всей Японии водилось множество родственников, знакомых, партнёров и друзей. В общем, когда Roadmaster Ваканы и Китагавы вновь припарковался у здания автомагазина, их владельцев ждал далеко не самый приятный сюрприз: во-первых, парковка была забита фургончиками и кей-траками, вокруг которых суетилось множество незнакомых им людей; во-вторых, было очень шумно; в-третьих, поначалу их вообще не хотели пускать внутрь здания, а когда они наконец-то появились на съёмочной площадке… — Go, lubed lightnin', you're burning up the quarter mile… — танцевал и пел перед тёмно-вишнёвым кабриолетом Lincoln Continental 48 одетый в чёрные брюки, кеды и кожаную куртку с надписью «G-BIRD» на голое тело крашеный в брюнета Чифли. Снимали всё это дело сразу четыре камеры, освещали восемь смонтированных под потолком прожекторов и записывали шесть подвешенных на передвижную балку микрофонов. — Lubed lightnin', go, lubed lightnin'! — подпевали ему находящиеся на подтанцовке ослепительной красоты и пропорций обнажённые девушки в белых чулках и такого же цвета открытых туфлях на высоких каблуках. — Go, lubed lightnin', you're coasting through the heat lap trials… — раздвинув ноги, ловко пропустил под собой одну из девушек и умело перебросил за свою спину Эдмунд. — Lubed lightnin', go, lubed lightnin'! — продолжился энергичный танец. — You are supreme, the chicks'll cream, for lubed lightnin'… — развернувшись, аккуратно (насколько это было возможно без потери темпа) вскочил на капот машины, поставил ногу и схватился за свисающую с потолка цепь австралиец. — Go, go, go, go-go-go-go-go-go-go-go… — СТОП! — скомандовал с режиссёрского кресла Томокадзу; действие и музыка сразу остановились. — Снято! Ушёл плохо, двадцать пять кадров и трек целиком; прогоняем этот момент заново. Механик, у вас получилось запустить двигатель отдельно, или нам придётся переснимать спуск ещё раз? Боже, даже с Кларой Морони из DMI договориться было легче, чем успешно завести сей кусок дерьма! — Придётся накладывать звук! — раздалось откуда-то сверху. — Сгорел балластный резистор зажигания, а запасного нет; придётся крутить вручную. — Хорошо, делайте так; потом на монтаже посмотрим, как получится… — тут его взор упал на раскрывших рты от удивления супругов. — Эй, почему опаздываем? — Это что такое? — подбежав к режиссёру, спросила Марин. — Кинопроизводство. — с невозмутимым видом ответил ей Томидзава. — Вижу, что не сельское хозяйство! — воскликнула девушка. — Я спрашиваю, что вот это всё такое? Ничего подобного в сценарии не было! Вы во что фильм превратили? — В ту вещь, которую на выходе хотят видеть инвесторы; ваши женские «хотелки» там тоже присутствуют. — Какие ещё инвесторы? — вступился за жену Вакана. — Мы же ведь деньги вам… — Понимаете, Годжо-сан, с вашими бюджетами я просто не мог развернуться на полную катушку и реализовать все запланированные вами и мной идеи; пришлось «подёргать за ниточки», побегать, привлечь заинтересованных лиц… Короче говоря, переодевайтесь, получите у ассистента копии новых сценариев, да готовьтесь к съёмкам: вечером будем проходить ваши сцены. — Какие ещё идеи? — «взорвалась» девушка. — Немедленно верните всё, как было! — Послушайте, Китагава-сан, я — занятой человек: хотите у меня сниматься — делайте, что вам говорят; нет — забирайте своего портного-моториста, собирайте вещи и валите на все шестнадцать сторон. Сайонара! Так, приготовились все! — последняя фраза была обращена уже к актёрам и членам съёмочной группы. — Тишина на площадке! Начинаем по команде! Свет! Звук! Фонограмма! Пошла массовка! МОТОР! — «Lube», сцена восемнадцать, дубль двадцать три! — щёлкнула «хлопушка». Будучи обескураженными и морально униженными, наши герои, получив свои копии сценариев, молча побрели к своему универсалу. Настроение у обоих было паршивое, а ещё паршивее стало тогда, когда они, усевшись на второй ряд, под передаваемую по радио Cloudy Na Gogo в исполнении Meiko Nakahara бегло просмотрели текст… — Он вырезал почти все наши части. — бросив бумаги на пол, всхлипнула блондинка. — Ну, не все… — попытался успокоить её Вакана. — В конце, например… Но Марин было уже не остановить: обняв мужа и уткнувшись в его грудь, девушка разрыдалась и высказала ему буквально всё, что думает о Томокадзу. — Я — круглая дура! — захлёбываясь слезами, говорила она. — Не надо мне было всё это начинать; я ведь затеяла данные съёмки не только ради внесения в нашу скучную совместную жизнь разнообразия, но ещё и ради того, чтобы расшевелить тебя, вывести из вакуума… А всё Сэки со своими советами виновата! Ну её к ёкаю! — Ну, ну, успокойся. — нежно гладил её по голове Вакана. — Если бы я заранее знал о возникновении подобной гадости — шуганул бы его от ателье, да и дело… Стоп, что? — Да, расшевелить: просто с момента смерти твоего дедушки ты вечно спокоен, как удав; порой мне даже кажется, будто я живу с твоей прежней версией… — выпалила Марин. — Прошу, не уходи, Годжо-кун; я очень старалась сделать всё, как следует, но феерично провалилась… Прости меня. — Я не собираюсь тебя бросать; с чего ты вообще такое взяла? — удивлённо посмотрел на неё парень. — После всего того, что мы с тобой пережили, это было бы в наивысшей степени глупо и необдуманно… Я тебе скажу следующее: давай сейчас вытрем слёзы, швырнём сценарий этому режопсёру в морду и уедем отдыхать, забыв эти неприятные последствия твоего энтузиазма, как страшный сон; согласна?***
Токио, Япония. Поздний вечер. По городским улицам в общем потоке катится белый универсал Buick Roadmaster Estate Wagon 96 с традиционными панелями «под дерево» и стальным багажником на крыше. За рулём — красивый и высокий сероглазый парень в синем самуэ. Рабочий день закончен; он торопится домой. Безусловно, его кто-то ждёт… Да что тут гадать? Конечно же, его ждёт девушка. Любимая девушка, иначе бы он так не торопился и тем более бы не подпевал композиции Lies on the Fax в исполнении Martina Dry. Имя ей — Марин Китагава; счастливый муж — Вакана Годжо. С момента неудачной попытки в съёмку порнографии прошёл почти целый год; за это время в жизни наших героев-супругов произошли изменения в лучшую сторону: первая прекратила следовать кажущимся ей идиотскими чужим советам и прекратила общение с Митиэ Сэки, а второй перестал быть безэмоционально-скучным мужем… В данный момент, добравшись до отдалённого спального района, он уже хотел поставить машину на забетонированный прямоугольник под специальным навесом, как вдруг обратил внимание на тарахтящий с другой стороны улицы тёмно-серый Citroen CX Prestige 78 в бронированной версии Haute Protection, возле которого стояла и под звучащую из салона мелодию Lace And Linen в исполнении Odyssey Eurobeat читала свежий номер газеты The Nikkei чья-то одетая в смокинг знакомая фигура… — Амада-сан! — подойдя поближе, немало удивился Вакана. — Какими судьбами? — Приветствую, Годжо-сан! — оперативно свернув печатное издание, пожал ему руку Хидетоши. — Да вот, шефа на переговоры привёз… — Шефа? Подожди, тебя взяли в якудзу? — А вы разве не знали? Я теперь снова богат и работаю персональным шофёром шефа кинокомпании T.T. Films International. — Но… — догадался парень, кому принадлежат инициалы. — Каким образом? — Очень просто: благодаря успеху его фильма-пародии появились деньги, которые мы спустили на суды с моими родственниками и выиграли; как выяснилось, завещание моей покойной бабушки, по которому меня исключили — поддельное и составлено одним из двоюродных братьев отца… Оригинальный документ, увы, был сразу же уничтожен, но у нотариуса удачно обнаружился второй экземпляр! Теперь я не только восстановлен в семье и всеми уважаем, но ещё и щедро отплатил остальным. — Но ты ведь не обязан был этого делать… — А вы не обязаны были брать меня в свой фильм… Но ведь взяли же! Кем я до этого был? Дорожным рабочим без перспектив. Кем был Эдмунд? «Смотрящим» для некоторых уважаемых людей, а Санаэ и Сатоми просто ублажали клиентов… И вдруг появились вы, показывая, что даже простым людям, как мы, можно сделать нечто особенное. Порой нам нужно показать то, чего мы сами не видим; тогда наша жизнь меняется навсегда… Поэтому теперь я снова счастлив. Идите скорее домой: там вас ждёт сюрприз. Насторожившись, Вакана расшаркался с Амадой и проследовал к себе; открыв дверь прихожей и начав снимать ботинки, он услышал тот самый голос… — …Так вот, когда автомобиль прошиб стену и влетел в посудный магазин, я заявил таксисту следующее: «Если останетесь без работы, позвоните мне: нам не помешают каскадёры.» Представляете, какое у него было лицо? — зайдя в кухню, узрел наш герой сидящих за кухонным столом друг напротив друга супругу и одетого в твидовый костюм-тройку Томидзаву. — Здравствуйте, Годжо-сан… — Здоровее видали. — хмыкнул парень. — Марин, что этот хрен делает у нас дома? — Зачем же так грубо? — сохраняя улыбку, спросил режиссёр. — Я по вас соскучился… — Вы отжали у нас порнофильм и заставили мою жену плакать. Вон отсюда. — Прежде, чем вы вышвырнете меня за порог, прошу, выслушайте: я имею вам сказать и показать некоторые вещи. — появился на столе раскрытый ноутбук. — Пожалуйста, взгляните сюда: это — первая новелла, где трахаются Чифли и Кадояма; это — вторая, с жёстким доминированием Цукуи над Амадой, причём последний — абсолютно не против и даже прямо сейчас нисколько этого не стесняется. — в ускоренном темпе прокрутился на экране снятый и смонтированный материал. — Знаете, чего не хватает? Вас! Именно без вашего участия, то есть — третьей новеллы, здесь чувствуется незаконченность. — Это же порнофильм; какая ещё, блин, незаконченность? — Как минимум, оный всё ещё остаётся художественным произведением, а у каждого из оных должен быть конец; здесь его пока не чувствуется… Но, надеюсь, появится. — Да я… — открыл было рот Вакана. — Вы… — Годжо-кун, можно тебя на полминутки? — вдруг прервала молчание Марин; не давая мужу закончить предложение, она оттащила его за угол и продолжила: — Дорогой, мы оба знаем: он — та ещё мразь. Я тоже не хочу иметь с ним ничего общего, но ты ведь понимаешь мою позицию: любое дело надо доводить до конца. Нашу часть так и не сняли, а кроме того — он сам приехал и предложил это сделать. Кроме того, у меня есть некоторые мысли, как ему отомстить… — Хорошо, я согласен… — спустя четыре с половиной минуты переговоров вернулся в кухню Годжо. — Но с несколькими условиями: первое — съёмка полностью за ваш счёт и по изначальному сценарию, который вы написали год назад. Оный у нас остался. — Это мы можем. — утвердительно кивнул Томокадзу. — Что ещё? — Второе — никакой цензуры и «софткорных» планов. — Если у вас «там» нет никаких волос, можно ничего не цензурировать: комиссия Eirin придраться не должна. — Третье — мы с моей любимой всё делаем вместе, как Чад Хилц и Джолин Макинтайр; общий монтаж и редактирование должны проводиться под нашим наблюдением. — Организуем; вообще не вопрос. — Четвёртое, самое главное — вы выложите готовое кино в Интернет бесплатно; как SACE-038-UN, но на экспорт. И раздадите копии всем участникам в личное портфолио. — Хорошо, договорились… — со скрипом произнёс режиссёр. — Когда начинаем?***
Не экономя на декорациях, Томидзава постарался на славу (возможно, вследствие взыгравшего чувства вины? Кто знает…), отгрохав в павильоне не только реалистичное подобие старого автомобильного кинотеатра, но ещё и натаскав туда соответствующего американским реалиям периода второй половины XX века транспорта: от совсем никому не нужных захудалых пикапов, сухопутных барж и эконобоксов до хорошо известных спорткаров, поникаров и маслкаров (невероятно, но каким-то образом на бэкграунде очутился даже неумело переделанный под машину из Dukes of Hazzard побитый Dodge Charger 500 69 в цвете Go Mango Orange). — Вот это да! — оглядывая масштабы, присвистнули супруги. — Ну и ну! — Надо делать всё по-настоящему. — ухмыльнулся Томокадзу. — Предельно настоящие места, предельно настоящий секс… Теперь в порно всё обычно поддельное: на экране сегодня — одни мужские фантазии, без учёта женских желаний; пары только артистично дрыгаются, без всякой видимой любви. Реальная же женщина получает удовольствие от реального секса; такой вам и нужно воспроизвести на экране… Перейдём к программе: сначала парень сзади, потом сверху, потом сесть на него, потом лечь сбоку, потом стоя и сверху на парне. Можно даже задействовать съёмку от первого лица. Приступим-с! С игровой частью справились быстро, а вот с эротической возникла заминка: перед тем, как устраивать траходром внутри Oldsmobile Custom Cruiser 91, Марин внезапно попросила пятнадцатиминутный тайм-аут. Требование удовлетворили… — Годжо, я боюсь… — зайдя с ним за внедорожник Chevrolet Blazer 72 в спецверсии Feathers Edition, выпалила она. — Мне неуютно; может, откажемся? — Не надо бояться. — поспешил успокоить её парень. — Я — с тобой. — Понимаешь, мне хочется, чтобы этот фильм запомнился всем: здесь мы оба будем запечатлены в самом расцвете сил… Как ангелы: образцом чистоты и небесной красоты. — И я тебе в этом помогу. Просто отгони свой страх; мы с тобой это в нашем Buick кучу раз проделывали — и ничего! — Да, но когда мы занимались этим в нашем Roadmaster, нас никто не снимал… А тут вот такое! — развела руками Китагава. — Именно поэтому я прямо сейчас нервничаю, проклиная саму себя за излишнюю настойчивость. — Однако… — замялся Вакана. — Вспомни свой первый косплей: уверен, тогда ты тоже смущалась, но освоившись, раскрепостилась и забыла о присутствии окружающих. — Хорошо, Годжо-кун… — обняла его блондинка. — Я попробую. — Приготовились! — крикнул режиссёр, когда супруги вернулись в подготовленный для них универсал. — Посторонним покинуть съёмочный павильон! Проверили внешность и порядок действий! Операторы, отрегулируйте кадры! Свет, картинка-проекция и звук в салоне отрегулированы?! Отлично! Группа, внимание: начинаются сложные сцены; мне нужна предельная концентрация! Тишина на площадке! МОТОР! — Сцена шесть, дубль один! — крышкой гроба громыхнула «хлопушка». Если бы можно было точно охарактеризовать всё дальнейшее действо одной песней с подложенным видеорядом, то со стопроцентной вероятностью я бы выбрал Natural Girl в исполнении Baby Gold: именно она наиболее верно передаёт начавшийся безудержный процесс. Несложно догадаться, что буквально через несколько минут «трах вышел из-под контроля»: поначалу режиссёр отдавал какие-то команды, но очень скоро, махнув на дело рукой, приказал не выключать камеры, а «следовать импровизации», которая получилась минут на сорок пять с небольшим (не считая двадцати пяти минут горячих прелюдий), причём в самых разнообразных позах и с максимальной естественностью. — Боже… Это было хорошо. — когда секс наконец-то закончился, выдохнула лежащая на спине рядом с мужем прикрывшаяся простынёй Китагава. — Но я так устала… — Взаимно. — держа жену за руку, расслабленно выдохнул Годжо. — Очень вымотался. — Я люблю тебя, Вакана. — подарила ему поцелуй девушка. — И я тебя, Марин. — раздались после этой фразы громкие аплодисменты; поднявшись на локтях, наши герои с большим удивлением узрели стоящих возле универсала Санаэ, Сатоми, Хидетоши и Эдмунда. — У парней оргазм происходит быстро: будто отошёл поссать. — хлопая, говорил двум подругам австралиец. — У девушек — совсем другая история: там надо стараться, как в шахте… Вдобавок, они стонут и кричат так, будто им рвут ногти или отрезают пальцы. — Уж тебе ли не знать! — улыбаясь, легонько ткнула его в плечо Кадояма. Цукуи молча кивнула, а Амада украдкой от остальных показал Томидзаве палец вверх…КОНЕЦ.