Твоё величайшее влияние

Ойкава зашёл в гостиную, держа поднос, наполненный доверху закусками. Он опустил его на кофейный столик и сел рядом с Иваизуми на диване. Куними и Киндаичи заняли по креслу с каждой стороны и внимательно смотрели на экран телевизора. — У Итачияма впечатляющий стартовый состав. Некоторые из игроков были в токийском молодёжном тренировочном лагере. — Иваизуми сообщил, пока он смотрел за подготовкой игроков. — Д, ну… У Карасуно тоже есть игрок, который был в лагере. — Киндаичи попытался вспомнить о ком-нибудь ещё, кроме Кагеямы, но не смог вспомнить. — Они сокрушат их. Я верю в этих воронов. — Я не знаю, что нахожу более удивляющим. То, что Карасуно попали в полуфинал национальных, или то, что это — то, что мы делаем, когда Ойкава-сенпай решил обрадовать нас своим присутствием с Аргентины. — Куними сказал сбоку. После этих слов настала тишина. Ни один из них не был уверен, как это случилось, но одно привело к другому, и когда Ойкава и Иваизуми захотели встретиться с их самым старшим кохаем, они оказались в доме Ойкавы за просмотром игры Карасуно на полуфинале Национальных. — О, игра начинается! — Ойкава указал на экран. Был ли он в тайне взволнован увидеть, как сильно его кохай вырос за прошлые два года? Да, очень сильно. Он никогда не признает этого вслух? Да, очень сильно. — Постойте, почему Кагеяма подаёт первым? — Иваизуми был растерян. Карасуно не хотели, чтобы их связующий был впереди для их быстрой атаки? — Должно быть новая тактика. Они никогда не делали этого, когда мы играли против них в этом году. — Киндаичи рассеянно ответил, его глаза не отрывались от экрана. Раздался свисток и… — Ух ты. — Куники единственный издал звук. Остальные трое были совершенно тихими, неверяще открыв рты. — Это… он… сделал… ЭТО БЫЛА МОЯ ПОДАЧА! — Ойкава подпрыгнул и указал на экран. Киндаичи сглотнул, думая что Ойкава разозлится, что Кагеяма в итоге сделал почти идеальную копию его чудовищной подачи, но вместо этого он выглядел… радостным? Киндаичи покачал головой на сенпая, который сейчас взволнованно тряс Иваизуми, говоря, что он величайший. Кагеяма сделал это снова. Два эйса подряд, игра казалось начиналась в пользу Карасуно. Сейчас всё, что оставалось, это продолжать таким способом и они выйдут в финал! — Чёрт. — Иваизуми продолжал тихо бормотать себе под нос. Киндаичи быстро моргал, пытаясь скрыть слёзы, что появились, пока Ойкава просто молча смотрел на телевизор. Даже Куними выглядел более мягким, чем обычно. — Это была близкая игра. — Куними наконец сказал. — Да… — Киндаичи сглотнул комок в горле. Это было нелепо! Он даже не был частью Карасуно, и всё же он был здесь, пытаясь не заплакать от их поражения. Они смотрели, как игроки строились и благодарили их фанатов. Их тренер успокаивал первогодок и второгодок, пока третьегодки стояли в стороне с их менеджером, все тихо принимали их поражение. После нескольких минут Ойкава встал, чтобы выключить телевизор, когда Иваизуми протянул руку, чтобы остановить его. — Взгляни! Он даёт интервью! — Ойкава повернулся и увидел покрасневшего, невероятно неловко выглядящего Кагеяму, стоящего перед женщиной, что не доставала до его плеч, пока он начал представляться зрителям. Ойкава сел обратно и добавил звука. — И после невероятного матча вице-капитан старшей Карасуно Кагеяма Тобио здесь, чтобы ответить на несколько вопросов. Спасибо, что уделили нам время, Кагеяма. — Э, да. Спасибо, что спрашиваете меня. — Он наклонился перед микрофоном, пытаясь не выглядеть некместно. Киндаичи и Иваизуми рассмеялись от неловкости. Ойкава отключился, его разум всё ещё на матче и обо всех способах, которыми Карасуно могли должны были выиграть. Он ощутил, что его руку трясут, и повернулся к Иваизуми, который показывал на экран со странным выражением на лице. Ойкава повернулся и увидел глубоко задумавшегося Кагеяму. — Что у него спросили? — Кто был твоим величайшим влиянием среди сверстников. — Ох. — Ойкава внезапно почувствовал себя некомфортно. Он не был уверен, что хотел услышать, или должен ли он вообще слушать это. Затем Кагеяма открыл рот и Ойкава наклонился, чтобы услышать каждое слово. — Ну. В Карасуно на меня очень сильно повлиял мой сенпай Сугавара Коуши. Он был третьегодкой на моём первом году, и из всех уроков, которым он научил меня, величайшим был о том, как я мог общаться и быть лучшим командным игроком- нечто, с чем я боролся. Он всегда был великим сенпаем и я надеюсь он гордится нами. (Где-то в Мияги Сугавара плакал в плечо Даичи о том, как его глупый кохай вырос сейчас.) Ойкава сглотнул. Он не знал почему он чувствовал такое разочарование, не то чтобы он ожидал быть названым после всего, что случилось. Последний раз, когда он говорил с Кагеямой, был случайный поход в магазин год назад, где у них произошел короткий, но удивительно невраждебный разговор о новой команде Ойкавы и опыте игры за границей. Кагеяма продолжил и взгляд Ойкавы вернулся к телевизору. — Другое… влияние был сенпай из средней школы. Он… никогда не показывал мне, что делать, но он всегда был моим вдохновением, к чему стремиться, и становиться лучше. Вы даже можете назвать его соперником. Его команда никогда не попадала на Национальные, но они заслуживали этого. Несмотря на оказывание на Национальных три года подряд, я думаю, он всё ещё величайший связующий, которого я когда-либо встречал и против которого играл, и я надеюсь однажды стать таким же хорошим, как он. Моя подача в прыжке была вдохновлена им. Ладно, сейчас Ойкава правда прослезился, его глаза стали красными, пока он яростно вытирал лицо рукой. — О чём этот идиот думает, а? У нас никогда не было больше, чем пятиминутного разговора годами и я его влияние? То есть… не то чтобы я когда-либо хорошо к нему относился… почему он… Иваизуми грубо похлопал друга по спине. Он не был уверен, что это означало для отношений Ойкавы и Кагеямы, но было ясно, что всё менялось. Три года соперничества заставили Кагеяму, Куними и Киндаичи часто видеть друг друга, и согласно словам этих двоих, они были немного дружелюбны за прошлый год. Может не лучшие друзья, но точно больше, чем знакомые. После нескольких благодарностей интервьюэр перешел к игрокам Инаризаки, и Куними наконец встал и выключил телевизор. — Хэй, Киндаичи… Куними… у одного из вас есть номер Кагеямы? — Ойкава «незаметно» шмыгнул.

***

— Хм? — Что случилось? — Хината спросил Кагеяму, который сидел на футоне рядом с ним. - Я получил сообщение от неизвестного номера. - Ооо это всегда весело. Прочитай вслух до ужина! Кагеяма кивнул. - Приветики~ Тобио-чан! Я просто хотел дать тебе знать, что я горжусь тобой, и тем, как далеко ты зашёл. Я знаю, у нас никогда не было хороших взаимоотношений, но у нас было что-то в старшей школе. Я в Японии прямо сейчас, если ты хочешь, я бы не возражал против встречи за обедом. Мы можем поговорить о некоторых вещах, начиная с моих извинений. Я знаю, что для этого вероятно слишком поздно, но мне бы хотелось извиниться. Я даже заплачу за твою еду. Я не знаю что ещё сказать, кроме того, что мне жаль, что вы, ребята, проиграли игру, вы должны были выиграть, и мне бы хотелось увидеть вас в финале, но третье место в стране всё ещё невероятно. Не вините себя и радуйтесь, что так далеко зашли. Ойкава Тоору. Кагеяма прочитал абзац на одном дыхании, надеясь, что это остановит его от слишком многих раздумий об этом. Хината благоговейно смотрел на его телефон. - Великий Король. Я не ожидал этого... но он смотрел наш матч, это круто! - Да... - Кагеяма всё ещё был в шоке, что Ойкава извинился. Он думал, что он не нуждается в извинениях, потому что это было давным-давно, но часть его казалась легче после прочтения этого. Он подумает об этом позже, в конце концов, было время ужина. - Что ты делаешь? - Хината спросил, когда заметил, что Кагеяма всё ещё на полу. - Ничего, идиот. Иду. - Кагеяма быстро убрал телефон. В Японии телефон Ойкавы засветился новым уведомлением, и он улыбнулся.