По ту сторону монитора

      Всё началось с того, что наша совместная жизнь с Наналли начала медленно идти под откос. После автомобильной аварии, в возрасте 6 лет, моя сестра потеряла возможность ходить, и теперь была навсегда прикована к одному инвалидному креслу. Моей матери повезло намного меньше. Когда мы прибыли с отцом в больницу в тот день, врачи заявили, что полученные травмы были несовместимы с её жизнью. Перед своей смертью, она находилась в критическом состоянии, как и моя сестра, что в тот момент казалось бы "просто спала", но я не мог так просто поверить в то что произошло. Я долгое время не мог принять эту реальность и прийти себя, пока же по ту сторону двери проходила операция. Тогда, мне говорили, что перед смертью моя мать со слезами бормотала: "Боже мой!", пока её пытались вытащить из разбитой машины. Внутреннее кровотечение стало причиной этой страшной смерти, умирая, она мучалась и продолжала медленно угасать на глазах. Мы ничего не могли с этим сделать, но моей сестре — Наналли, оставалось только принять новую реальность, пока же я мог только наблюдать за этим.

      Как оказалось позже, эта поездка была запланирована моим отцом — Чарльзом. Это был очевидный заговор, с помощью которого он хотел избавиться только от моей матери. Быстро поняв что я стал для него преградой, мой отец отправил нас в ссылку с сестрой, в один из ныне известных мегаполисов Японии, где мы не могли найти для себя места. Всё это продолжалось до того момента, пока мы не нашли свой временный приют в "Академии Эшфорд", где мы и обустроились в доме студсовета.       Постепенно, наша ситуация стала накаляться всё больше. Мой отец полностью отказался от нашего обеспечения, из-за чего теперь мы могли полагаться только на себя. С этого момента, на аренду дома и на лечение Наналли стало уходить гораздо больше денег, а я же бросил Академию, стараясь работать на двух работах столько, сколько смогу. Так, одним вечером, я просматривал объявления о вакансиях в интернете. Тогда, я работал книжным продавцом в одном магазине, но дела шли плохо и все прекрасно понимали, что в ближайшие пару месяцев его закроют.       Одно из объявлений и привлекло моё внимание: «Требуется работник. Хорошая оплата. Нужен смотритель», а внизу же был указан адрес электронной почты.       До этого, я долгое время блуждал по сайтам в поиске чего-то, что могло бы подойти мне, и в итоге, мною было принято решение клюнуть на это обещание хорошей зарплаты, именно поэтому, в тот же день я отправил письмо.       Если бы я лишился своего места работы и не нашёл для него замены, у меня не было бы денег на дальнейшее наше существование, и быть может, это также стало для меня причиной для такого рискованного поступка.       Вскоре, уже через полчаса я получаю ответ, в котором мне предлагалось пойти в офисное здание, которое находилось в элитном районе города, а внизу же была привычная дата и время. Эта встреча прошла как обычное собеседование, и не вызывала каких-либо опасений. После нескольких бланков с вопросами, меня оставили наедине с собой и сказали ждать звонка.       Прошёл месяц, и я совсем забыл об этом собеседовании. Неожиданный звонок из офиса заставил меня встрепенуться и мигом взять трубку — я был принят во второй тур собеседования. Всё снова повторилось — другой офис, место и дата, и я был счастлив тем, что смогу найти замену старой работе.       Здание же следующего офиса в который я решился прийти, находился рядом с излюбленным местом для туристов и жителей города — парком, в котором часто устраивали различные мероприятия и концерты, и тогда, подобная деталь была для меня незначительна. На этот раз, меня встретил человек, представившийся мистером Бонифатиусом, говоря что коротко его можно называть «Дэрия». Он же и проводил меня в большую комнату с одним лишь стулом и письменным столом, на котором находилось два привлекающих мой взгляд чёрных монитора. Рядом же с ними была панель с двумя кнопками: красная и зелёная. Всё это начало постепенно интриговать меня, — "Очередная проверка моих способностей?", — Невинно подумал я, в то время как мой разум уже строил теории касательно этого испытания. Зачем оно? Что меня ждёт? Меня это совершенно не пугало, что и всё больше подогревало мой интерес.       Повернувшись ко мне, он сказал, что это место — точная копия того помещения, в котором я предположительно буду работать. Объясняя детали, мне сообщили, что я должен работать семь смен по шесть часов в неделю.       Работа была до боли простой. Я обязан был прийти на смену на 10 минут раньше, зайти в раздевалку и положить туда все свои личные вещи, а после — переодеться в личный костюм, сделанный специально для меня. Работая на этом месте, я ни под каким предлогом не должен выносить, или же вносить свои вещи в саму комнату. Это и было самое важное условие в этой работе, ибо это и определяло, смогу ли я работать здесь дальше.       В чём же была суть? На одном мониторе вёлся прямой эфир, за которым я должен был тщательно наблюдать, записывая одни данные на другой. Каждый час мне было необходимо кратко описывать то, что происходит на экране.       На столе не было ни ручек, ни тетрадей, ни каких-либо дополнительных листков, или даже банальной кипы документов, а одна лишь клавиатура, панель с кнопками, и мониторы, в которых порой проскальзывало моё собственное отражение. Функция самих кнопок заключалась в том, чтобы на месте сообщать об экстренных ситуациях.       Красная кнопка была предназначена чтобы сообщать о какой-то чрезвычайной ситуации, когда происходит то, чего и вовсе не должно быть. Нажимать её можно было только в крайних случаях. Зелёная же была необходима для того, чтобы сообщать о ситуациях, которые "необычны" по моему мнению, но не требуют немедленного вмешательства.       Также, этот загадочный мужчина подчеркнул, что красная кнопка должна использоваться только для одной цели, и в случае того, если она будет использоваться не по назначению, это будет дорого стоить для меня и всему персоналу. Все эти необычные условия для работы тут же насторожили меня, из-за чего в мою голову пробралась мысль отказаться от этого предложения, но тогда мистер Дэрия взял меня за плечо и повернул лицом к углу комнаты, дав понять что там находится камера наблюдения. Пока мой взгляд был обращён к этой бездушной камере, он продолжал говорить со мной, сообщая то, что любые мои нарушения не будут оставлены без внимания, и я не смогу избежать наказания:       — Ты лишь винтик в этой огромной корпорации, никто не заметит если ты вдруг "исчезнешь". — Бросив на меня угрожающий взгляд, говорящий намного больше чем слова. Таким образом, он пытался будто бы намекнуть мне на то, что я должен играть по его правилам, не иначе. Стоило мне только задуматься, пытаясь проанализировать ранее увиденные мною подозрительные вещи, как тот улыбнулся мне, словно тот ничего и не говорил до этого, — Надеюсь, вы понимаете о чём Я, юноша..       Только сказал он, подав мне намёк на мою дальнейшую судьбу в случае неповиновения. Этот разговор начал приводить меня в ярость, а нервы и моё раздражение скрывалось только ради этого места работы. Еле сдерживаясь, я уже желал сказать что это место не подходит для меня, и я найду что-то другое, но тогда, этот человек неожиданно сообщил мне, что я буду получать 5200 йен в час. Теперь это предложение ещё больше вызвало во мне противоречивые чувства. Очевидно, я начал сильно колебаться.       Всех этих заработанных денег будет прекрасно хватать на лечение Наналли и аренды дома, что уж говорить о питании? При таком раскладе, я смогу обеспечивать сестру так, как этого давно хотел. Скорее всего, всё это связано с секретной правительственной работой, либо же с одним из психологическим экспериментом, в ходе которого я должен участвовать обычным наблюдателем.       Всё было слишком просто, и тогда мне показалось, что в этом есть какая-то загвоздка. Неужели бесплатный сыр в мышеловке, вместе с обещаниями о большой зарплате? Тогда я вновь взглянул прямо в глаза этому человеку, ощущая некоторую недосказанность, — Ваша работа незаконна?       Но в ответ он лишь рассмеялся и мигом вытер выступающие слёзы от смеха, — Не будьте таким напряжённым! Наша работа законна, и вы не будете вредить людям, либо же совершать что-то из рамок выходящее! Почему же такая высокая оплата при простой работе? Ваша задача — держать всё это в секрете.       Пытаясь долго бороться с собой и своими желаниями, я подумывал над другими вариантами. В любой момент могут попасться предложения куда выгоднее, где условия труда не будут вызывать каких-либо опасений. Но всё же, желание "испытать себя" и достичь того, что было необходимо нам для комфортного существования заставило мой страх отступить. Отказываться от подобной работы только из-за боязни того, что может и никогда не произойти? Глупость! Может ли кто-нибудь ещё предложить такое количество денег за простое выполнение правил?       Решение было принято. Я уволился с двух работ и пришёл на своё новое место. К моему удивлению, всё в этом месте напоминало ту же комнату, в которой я был на втором собеседовании. Те же два монитора, пустой рабочий стол, панель с кнопками, еле заметные камеры, но единственное что выбивалось из этой картины — ванная комната с санузелом и кулер, с одноразовыми стаканчиками и водой внутри.       Всё было в точности до деталей похоже на предыдущую комнату, однако, теперь уже мониторы были включены. Интернета, сторонних программ и даже игр на компьютере не было, а только всё то, о чём меня предупреждали заранее — пустой открытый бланк в документе и трансляция эфира.       Всё то что происходило по ту сторону монитора не вызывало у меня подозрений: уютная комната с диваном, телевизором, мягкой постелью, стол и стулья, расположенные по разные стороны, а также другой декор, в виде предметов быта и большое количество разбросанных по всей комнате вещей, от бутылок, до простой одежды. Это не показалось мне чем-то "удивительным", даже наоборот, подобный хаос в квартирах не был редкостью. Ничего необычного кроме-..       -Девушки с ярко-зелёными волосами в белой форме, беззаботно лежащей на диване в тот момент. Казалось, что она просто спит. Её уникальные черты лица и тело делали её невероятной красавицей, как и стройная фигура, которая заметно выделяла её талию. Я мог прекрасно разглядеть эту неизвестную личность, так как картина на экране была очень чёткой.       В начале работы, я и сам не заметил того, что уже минут 15 безотрывно смотрел на неё, почти что не обращая внимания ни на что другое, и тогда-то меня и охватил резкий укол смущения. Я тут же отвернулся, словно она могла меня увидеть и попытался обратить внимание на что-то другое.       В этом же заключается суть работы? Наблюдать за девушкой, которая даже не подозревает о твоём присутствии? Некоторая тень сомнений начала прокрадываться ко мне сзади. Действительно ли ей ничего не угрожает? Она не находится в плену? Добровольно ли она там? Она далеко не выглядела несчастной. Но что по поводу её заточения, почему она там? Почему за ней наблюдают?       День нашей первой встречи оставил для меня много вопросов. Как же её зовут на самом деле? Кто она? Вопросы, которым возможно не суждено когда-либо получить окончательный ответ. Именно поэтому я назвал её "Широюки" (!)              За всё время работы, мне пришлось провести в четырёх стенах в компании двух мониторов, и так мне быстро стало понятно то, что она никогда не выходила из комнаты самостоятельно по своей же воле. В одно определённое время, это помещение также посещало несколько человек в специальной форме, которые же и заставляли её покидать это место. В тот момент, её настроение заметно становилось хуже, а порой она и вовсе сопротивлялась, не давая себя утаскивать к двери. Со временем, она привыкла к подобной процедуре и стала уже заметно реже подавать признаки сопротивления, хоть и лицо осталось тем же — разочарованным, недовольным, и даже в какой-то мере по-своему печальной, что придавало девушке ещё большую загадочность. Под конец борьбы, она всегда покорно опускала свою голову вниз и шла за ними следом. Что у неё было на уме в тот момент? Являлась ли она преступницей? Или же одна из тех, кто неизлечимо болен? Те люди что забирали её, относились к ней весьма вежливо, даже в какой-то момент бережно, словно она не была пленницей, а лишь избалованной принцессой.       Порой, смена заканчивалась прежде чем её успевали вернуть в комнату, и эта деталь не могла не зацепить моё внимание. Почему порой она возвращалась позже? Что делают с ней "вне этой комнаты"? Не угрожает ли ей опасность? Чего хотят эти люди? Скрывает ли корпорация Дэрия правду?       Выражение лица Широюки тревожило меня, и будто бы не давало покоя. Что с ней? Она не выглядела напуганной, или же несчастной, но у меня было странное предчувствие, будто бы "что-то было не так". В таком случае, как же мне было необходимо поступить? Нажать на красную кнопку, сказав о том что "я ухожу с места работы"? Глупо. Очень глупо. Таким образом я ничего не добьюсь, и не смогу как-либо повлиять на то, сможет ли она в итоге выбраться оттуда.       Что насчёт полиции, есть большая вероятность остаться ни с чем. Нет никакой гарантии того, что ей смогут помочь, а что касательно нарушения контракта — я получу иск в суд, и огромный штраф, который не смогу выплатить, из-за чего оставлю нас с Наналли в долгах. Слишком большая сумма разом сорвёт её лечение и заставит меня искать другое жильё для нас.       Незаметно проходили дни, недели, месяцы.. Наблюдая за этой неизвестной девушкой, нередко я испытывал угрызение совести. Правильно ли то, что я оставляю всё так? Каждый день, мне приходилось убеждать себя в том, что она могла быть "сумасшедшей", и то что я видел "своеобразная форма лечения", которую ей приходилось проходить вне наблюдения. Но что есть "идеальная защита" для неё в данной ситуации? Каков шанс того, что я смогу найти эту неизвестную девушку и освободить из той комнаты выпустив её на свободу? Возможно, те люди могли навредить ей, если бы я непосредственно вмешался в эту ситуацию, поэтому, возможно, мой выбор не был таким ужасным.       Порой, когда я возвращался к монитору после душа, или же некоторое время отлучившись на обеденный перерыв, по ту сторону экрана таинственная девушка уже сидела за мольбертом, долгое время работая над своей картиной, холст которой был повёрнут от меня.       И даже если я не мог видеть изображение на картине, в тот момент я мог видеть её белоснежное лицо, в такие моменты оно озарялось и становилось ещё прекраснее. Она улыбалась и казалась спокойной, будто бы ничего в мире не беспокоило её в тот момент, и та была необычайно счастливой, зная что находится в этой комнате лишь одна.       С какого-то момента, её поведение заметно изменилось. Раньше она могла изредка рисовать, а только лежала и смотрела в потолок, либо выбирала просмотр телевизора, программы которой мало чем увлекали. Каналы новостей будто бы умышленно убрали из этого списка, что можно было заметить, когда она переключала их. Для неё это не было чем-то необычным, скорее наоборот, ей было будто всё равно, но я тут же напрягся. Неужели эти люди скрывают и то, что происходит в мире, и внутри самой Японии? Как долго? Почему они делают это? Зачем же им нужна такая осторожность, в заложнице в виде одной безобидной девушки?       Широюки стала рисовать гораздо чаще, причём настолько, что большинство часов перед монитором, я мог проводить именно наблюдая её выражением лица, резкими движениями, и постепенной сменой эмоций. В этот период времени, телевизор в её комнате и вовсе не использовался. Раз в неделю, эти неизвестные люди также по какой-то причине забирали её рисунки, что конечно также повлияло на эмоциональное состояние самой девушки. Теперь, при работе над новыми картинами, это лицо не было таким, как обычно. Спокойствие и умиротворение сошло с её облика, заставляя меня нервничать.       Теперь девушка могла выглядеть напуганной, серьёзной и немного раздражённой. В некоторые периоды времени, она часами ходила вокруг комнаты в нервном напряжении. А её работа за холстом часто была такой, словно она куда-то спешила. Движения были обрывистыми, резкими, и именно они могли заставить почувствовать это состояние. Она была чем-то обеспокоена, и что-то заставляло её выходить из себя. Процедуры? Неизвестные, выполняющие свою работу и забирающие эти картины? Психологические пытки?              Моему волнению не было предела. «Что происходило на самом деле?!» — Вопрос, бесконечно повторяющийся в моей голове, и не дающий мне жить спокойно, даже после того как я покину здание после работы. Всё больше, я понимал что "что-то идёт не так", из-за чего даже начал разговаривать с монитором, будто бы подсознательно желая быть услышанным ею. Долгое время проведённое в одном лишь одиночестве, заставляло мои мысли необратимо вырываться наружу, а я же, начинал разговаривать с неодушевлёнными предметами.       За пять дней та девушка успела закончить четыре картины, что было весьма много. Её состояние было всё таким же, а с каждым днём всё становилось только хуже. В какой-то момент, она выставила те самые четыре картины напротив камеры, расположив их на спинке дивана. Встав рядом с ними, она смотрела прямо в камеру. В этот момент я не мог не почувствовать "страх", мне было не по себе.       С другой стороны этой ситуации, меня всегда интересовало то, над чем она так упорно работала, все эти долгие часы моего наблюдения. То, к чему эта девушка приложила руку, и то, что давалось ей с таким трудом, без каких-либо стараний пробуждало моё детское любопытство.       Все ею нарисованные картины были разными, но их объединяло то, что между ними всеми были проведены полосы света, которые и придавали им ещё большей загадочности, как и листья, что были на переднем плане холста, пока на фоне виднелся один из замков, словно из сказки. С первого взгляда, эти полотна не вызывали каких-то эмоций, но я продолжал рассматривать их из интереса, более сосредоточенно, ближе наклоняясь к монитору. Посреди травы, в центре одного из рисунков стояли лошади, и их всадники в конной униформе и красных жилетах. В тот момент моё предчувствие не давало мне покоя. Только после 15 минут, я наконец заметил ещё несколько деталей. Один из всадников очень сильно напоминал мою мать в молодости, а листья и эти странные линии не были в картине случайны. Этот порядок не был хаотичным и складывался в слова, это послание:       «Помоги мне, Лелуш»