Суженый-Ряженый

Праздник Стужень проходил тихо и грустно. Обычно так оно и в прошлые осени было, но в эту женщины плакали особенно много, а мужчины сидели с лицами чернее тучи. Любославу с самого детства поучали – в праздник Стужень открывай оконца и подавай на стол хлеб да соль. Жди к ужину предков своих. Не скупись на слова, на благодарности, что когда-то они тебе жизнь дали. А к полуночи оконца закрывай да провожай усопших в их царство, а коли не успеешь – жди, что нежить ночная может заползти. Любославу каждый раз пугала только одна мысль, что в избу ее маменьки войдет покойная бабка или дед. Но большего всего боялась она отца, который отдал душу прошлой зимой. Матушка его любила, закрывала глаза и любила. А Любослава заставить себя не могла. Боялась его пока жив он был, боится до сих пор. Сидела Любослава за одним большим столом рядом с матушкой. Молчала, разглядывая миску. Кто-то за столом заговорил, но скромно. Девушка не слышала чужих речей. Она хотела оказаться где угодно, только не за этим столом. -Съешь хоть ложечку, - попросила мать шепотом. – Отец твой смотрит. Отец твой не хочет, чтобы ты голодала. Любослава задрожала. «Не гляди на меня, батюшка… Не гляди…» Она представила своего отца, сидящего в темном углу избы. Глаза его горят ярко, губы зажаты. Он глядит пристально. Хочет подняться, хочет подойти к своей дочери и вцепиться в ее шею. Но он не может. Он лишь дух. Он уже мертв. Он может только глазеть. За окном уже давно небо пугало своей чернотой. Ни единой звездочки, только одна огромная луна, озаряющая желтым светом пустые поля за окном. Близилась полночь. Любослава тихонько поднялась из-за стола. Но мать ей уйти не позволила. Она схватила костлявой загорелой рукой запястье дочери. -Куда ты, Любослава? Праздник еще не кончен. -Отец простит меня, - слабо улыбнулась она. – Я хочу увидеться с девочками. -Не смей гадать, поняла меня?! -И не думала, матушка. Женщина отступила. Извинилась перед мужчиной, сидящим рядом с ней, и вернулась к трапезе. Любослава ступила на порог, бросила взгляд в темный угол и вышла в сени. А снаружи ветер бил по крышам, склонял голые костлявые деревья к земле. Любослава укуталась в плащ. Она прошла до соседней избы, где прятались ее подружки. -Пришла наконец, - запричитала Мила, когда девушка появилась в горнице. Сидели за столом три девушки в кромешной тьме. И только три свечи горели около их раскрасневшихся лиц. Любослава прошла к столу. -Гадаете? – с любопытством спросила она. -Варваре уже свадьбу с Агапом нагадали, - похвасталась Мила. А Варвара раскраснелась еще больше. Уткнулась лицом в ладони и завизжала. -А я знала, что вам суждено вместе быть, - Ясмина, сидящая рядом, потрепала подругу за плечо. -Хочешь и тебе погадаем? - Мила обратилась к Любославе. – Ты же хотела узнать имя суженного. Хотела. Любослава часто обращалась к Богине Любаве за помощью. Но та молчала. Ни приходила к девушке во снах, ни давала знаков. А Любослава страдала. Порой выйдет по утру на крыльцо, а там Мила или Варвара с парнями гуляют. Целуются, шепчутся. У Любославы каждый раз сжимается сердце от зависти. Задушить бы Милу, задушить бы Варвару, а парней к себе привязать. Но матушка учила, что зависть грех - будто мысли ее читать умеет. Гуляли у Любославы и мысли обратиться к чародейке да выпросить приворотное снадобье. Но только если матушка узнает – не выйти Любославе больше дальше крыльца избы их. И засыпала она по ночам, рисуя себе молодого воина, что прибудет на вороном коне к дому ее, и предложит ей руку свою и сердце, усадит рядом и отправятся они в заморские государства да будут любить друг друга вечность. Но мечты мечтами оставались. А Любославе уже как ни как семнадцать лет – пора и замуж выходить. «Никто не полюбит меня, матушка, коли я стану старой и страшной, - плакалась она в родное плечо. -Придет жених твой, Любослава. Ты только потерпи. Придет и твое время». Любослава расправила подол и присела на лавку за стол. -Гадай, Мила. Девушки устроились по краям. Мила притащила из сеней старое зеркало, пыльное и заляпанное. Поставила напротив Любославы. -Увидишь в нем то, что попросишь, - шептала Мила, зажигая четвертую свечу. – Эта свеча твоя. Она осветит тебе путь к ответу. Остальные свечи Варвара затушила. И погрузилась горница во тьму и тишину, только лунный свет из окна падал на стол. -Что я должна делать? – спросила Любослава, разглядывая свое отражение. – Я ничего не вижу, кроме своего лица. -Расположи свечу с правой стороны так, чтобы лучи ее отражались в зеркале. Затем загляни вглубь и задай свой вопрос, но только вслух. Поправив свечу, девушка уставилась в зеркало. Долго она не могла увидеть только черноту, но когда лицо ее растворилось - произнесла вопрос свой: -Покажи мне, зеркало, где мой суженый? Покажи мне, где он ждет меня? Девушка вгляделась во тьму. Сердце ее трепетало, пальцы задрожали. И время будто остановилось. Все замолкло. Из тьмы шел к ней юноша в беленькой рубашке, подпоясанной кожаным ремням, в широких портках и высоких сапогах. Прошел ближе, и увидела она его лицо белое как молоко. Ясные глаза его светились в темноте, сладкие губы шептали ее имя. Она слышала. Он звал ее. Любослава прижала руки к груди. Приблизилась к зеркалу. -Где ты? Где ты ждешь меня? – шептала она. Мила, стоявшая рядом, испугалась. Варвара и Ясмина подскочили с лавки. -Останови ее, Мила, - умоляла Варвара, схватившись за сарафан девушки. – Нельзя! Нельзя ей говорить с ним! -Окно! – крикнула Ясмина и подскочила нему, попытавшись захлопнуть ставни. Но ветер бился в злости, бился яростно. -Я иду… Иду к тебе, мой суженый… Холодный ветер потушил свечу. Луна скрылась за черной тучей. Тьма охватила горницу. Любослава улыбнулась. Поднялась из-за стола, и будто не замечая своих подруг, двинулась к выходу. Мила дернулась следом. Схватила девушку за плечо, но та молча скинула ее руку и вышла в сени. -Я не пойду за ней, - промямлила Ясмина. – Всем известно, что ночью нельзя за порог выходить. -Особенно в эту ночь, - добавила Варвара. И когда они услышали, как дверь захлопнулась, – зеркало лопнуло, разлетаясь на осколки. Лунный свет указывал Любославе путь, освещая лесную дорожку. Несмотря на холодный ветер ощущала она только жар. Тело ее горело, сердце стонало от желания. Она встретит мужчину, который полюбит ее. Который приласкает, который прижмет к сильной груди и прошепчет: «Любослава, милая моя, я так сильно люблю тебя…» Девушка скинула плащ, распустила волосы. Она горела, словно солнце на закате. Босиком она пробежала по холодной земле. Ледяной ветер взбил ее кудри. И застыла она, вцепившись в подол сарафана. Он стоял посреди голых деревьев в сухой траве и ждал ее. Она видела его улыбку, его глаза. Она чувствовала, как жаждет он обнять ее. Любослава шагнула к нему навстречу. Юноша раскинул сильные руки в ожидании. «Мой… мой любимый…» Стих ветер будто по его приказу, и загорелось небо тысячами звезд. -Я тебя ждал, Любослава, - заговорил он тихо. -И я тебя ждала. Дрожащими руками она коснулась его голых плеч. Он обхватил ее талию, прижал так близко, что девушка охнула, улыбаясь. Так давно она жаждала прикосновений, так давно хотела сгореть в любви, что позволила ему, незнакомцу, касаться ее кожи, ее волос. Что бы сказала матушка? Загнала бы в дом и избила ба розгами. Любослава мотнула головой, отгоняя мысли. Сейчас ей нужен был только он. Девушка припустила рукава, оголяя плечи. Он коснулся ее кожи губами так нежно и ласково. Затем притянул свое лицо, глядя в ее невинные голубые глаза. -Поцелуй меня, - попросила она. Он впился в ее губы. Провел ладонью по ее волосам. И закружил ее в танце жарком и страстном. Под ногами их разгорелся огонь, согревая кожу. Девушка захохотала, откидывая голову назад. А когда вновь взглянула в глаза юноши увидела красное пламя. И словно спали чары с нее, словно явились к ней Боги, чтобы вразумить и открыть правду. Она завопила громко, когда на голове юноши средь черной копны волос выросли рога. Он улыбнулся, но улыбка эта таила в себе только злобу. Любослава попыталась его оттолкнуть. Он сжал ее талию, вцепившись когтями. -Ты же этого хотела? – заговорил он утробным голосом. Она задергалась, стискивая его руки с себя. -Ты хотела отыскать любимого? В руках ее держал немолодой юноша – черт с хвостом за спиной и копытами вместо ног. -Чего ты хочешь? – завопила Любослава. -Хочу, чтобы ты любила меня. Меня тоже некому любить. Мы с тобой похожи. Огонь вокруг них разгорелся сильнее. -Поцелуй меня, - приказал он, облизывая губы. Он схватил девушку за шею, притянув к своей морде. Любослава уперла руки в грудь, стараясь избежать своей участи. -Не бойся, Любослава. Ты же так этого хотела, - засмеялся он. – Теперь ты меня не любишь? Не хочешь моих ласк? Она замотала головой. -Отпусти меня, - застонала она. -Но ты же хотела любви. Или я ошибаюсь? Его хвост овеял ее голые ноги. Когти сильнее вцепились в шею, второй рукой он обхватил ее талию. Она поникла в его руках. Закрыла глаза в ожидании страданий и смерти. -Ты будешь счастлива, Любослава, - шептал он около ее уха. – Я буду любить тебя. Он вцепился в ее губы, и она почувствовала холод. Почувствовала, как теряет себя, как умирает. «Твоя мать - женщина мудрая, - говорил отец, - она знает, как поступить. Знает, что нельзя поддаваться глупым желаниям и мечтам. А ты, глупая девчонка, вечно летаешь в грезах! Я тебе уже говорил, что настоящей любви не существует. Поэтому твоя мать мудрая женщина. Она понимает, что я ее не люблю, я ее уважаю. А ты, дочь моя, набитая дура! Приведи себя в порядок и выкинь вон мысли о том дураке…» «И я не люблю тебя, отец. Я уже никого не люблю. Я просто не могу…» Она ощутила его прикосновение, такое мерзкое и ледяное. Отец сидел рядом с ней. Глядел на нее глазами горящими, а из головы его торчали рога. -Не любишь меня, доченька, - он вложил ее руку в свою ладонь и сжал. Любослава попыталась вырваться, но ноги ее были связаны огнем. Она не могла сдвинуться с места. Мужчина улыбнулся, обнажая острые зубы. Прильнул ближе, носом касаясь ее шеи. -Ты пахнешь весной, милая. А я уже никогда не смогу увидеть цветение яблонь и черемухи. Я так хочу жить, Любослава. Девушка молчала. -Отдай мне свою душу, доченька, и я смогу жить, - он отстранился. -Ты мёртв, отец! – крикнула она, вырывая руки из его хватки. – Тебя больше нет! -Тогда умри вместе со мной! Я заберу тебя, Любослава! Заберу! Лицо мужчины окрасилось в багровый цвет, на подбородке выросла козлиная бородка. Хвостом он энергично бил по деревянной лавке. А ноги его превратились в копыта. Сидел перед ней черт, с которым она танцевала в лесу. -Так сладостно было царапать и целовать твою кожу, милая, - она слышала его утробный голос, пробирающий до дрожи. – Ты скучала по мне? -Нет! Нет! – забрыкалась она, но черт схватил ее волосатыми лапами. Он прошелся шершавым языком по ее щеке, когтями царапнул ключицу, так, что струйка крови медленно поскользила по коже. Схватил за горло свободной рукой и впился в губы, кусая острыми зубами. Девушка простонала от боли. Вырвала руки, ударила кулаком по его морде. Подскочила, но, попытавшись вырваться, повалилась на пол. Ноги ее все еще были связаны огнем. Подол платья ее порвался. Она сильно ушибла колени. Черт поднялся над ней, цепко схватил за шею и поднял над полом. Девушка задыхалась. -Не сбежать тебе, Любослава. Ты сама выбрала такую любовь. Она обхватила его запястья, сжала. Но черт лишь усмехнулся. Он швырнул ее в сторону печи. Любослава приземлившись, ударилась затылком так, что выбила дух из своего ослабшего тела. -Любослава, доченька моя… Голос касался ее ушей. Он проникал так глубоко в мысли, что Любослава сначала не поверила. Она мертва. Она не может слышать голоса. Или быть может Ирий и правда существует? -Любослава…, - другой голос. Во тьме мелькнул свет, тусклый и мягкий. Она распахнула глаза и увидела перед собой мамино лицо. -Очнулась, - шепнула та. -Я знала, что все хорошо будет, - прозвучал женский голос. Любослава медленно повернула голову. За столом сидела знакомая чародейка. -Твои подружки вовремя прибежали за мной. Еще чуть-чуть и этот чертяга сотворил бы с тобой недоброе. -Он мертв? – шепнула Любослава. -Мертв. А из его рожек я приготовила сильное снадобье. Оно-то тебя и спасло. Ты будешь долго и счастливо жить, Любослава, коли Боги помогли спасти тебя. Чародейка улыбнулась и вышла в сени. -Я предупреждала тебя, дочь, - запричитала мать. -Мне было так одиноко. Я лишь хотела тепла. -Но у тебя есть я, Любослава, - она обхватила ее лицо теплыми шершавыми ладонями. -Это другое, - девушка отвернула голову. – Отец как-то сказал мне, что ты мудрая женщина раз не веришь в любовь. Женщина помолчала. -Я верила, но мужчина, которого я любила, бросил меня. – Она добавила, когда увидела сменившееся лицо дочери, - но у тебя все будет по-другому. Ты встретишь свою любовь, и для этого не нужно гадать и целоваться с ненастоящими мужчинами. Любослава закрыла глаза. И когда она услышала, как мать выходит из горницы, открыла глаза. Она взглянула в темный угол у печи. Следили за ней два красных глаза. Мелькнули рога и отцовские волосы. Она зажмурила глаза и отвернулась. «Он мертв, дура. Его нет. Он не вернется. Никогда». -Любослава…