Обмен

      Пламя свечи издало треск, будто горит не стандартный воск, а костер с сухими ветками. Танец огня завораживал в отражении, привлекая взгляд, пытаясь заставить женщину забыть о необходимости следить за ходом ритуала. Рука, держащая ярко-алую помаду, немного дрожала, выдавая малую нервозность в преддверии того, чего стоило ждать много лет.       – Может, – женщина тихо выдохнула, стараясь успокоить колотящееся сердце. – Надеюсь… – помада коснулась зеркала, оставляя первый след. Рука уже не дрожала и уверенно выводила множество раз отточенный красный рисунок. Поток мыслей прекратился, лишь тишина царила в голове, и тихая надежда заставляла кровь клокотать. Закончив выводить ровные линии, женщина позволила себе глубоко вдохнуть и посмотреть в глаза своему отражению. До полуночи оставалось еще немного, буквально пара минут. Возможно, это последняя ее возможность, ведь все силы уже близились к концу, она испробовала все за несколько лет, нашла каждую крупицу информации, но каждый раз была так далека от своей цели.       Сейчас или уже никогда.       Эта уверенность жила в женщине, бледность которой подчеркивало бело-черные волосы, синяки под глазами давно не покидали ее, будто став частью образа.       Тик-так. Тик-так.       Часы мерно чеканили каждую секунду, приближая момент призыва. И, наконец, пробили ровно полночь. Закрыв глаза и сделав глубокий вдох, Арлекино продолжила.       – Алая ведьма, явись на зов пламени. Алая ведьма, явись на зов пламени. Алая ведьма, явись на зов пламени, – каждое слово произнесено четко и размеренно. Страх открыть глаза и увидеть лишь свое лицо в зеркале. Но тихий вздох заставляет резко распахнуть веки. Воздух будто выбивает из легких, на губах появляется счастливая улыбка.       В зеркале отражались две женщины.       Синьора нежно обвила руками талию впереди стоящей женщины. Пламя свечи почти потухло, но вновь разгорелось с еще большей силой, будто внезапно ему дали больше кислорода. Треск усилился, по телу живой пробежали мурашки, а руки начали чернеть. Но все это осталось незамеченным живой. Та лишь повернулась в ледяных объятиях и уткнулась в знакомое плечо.       – Ты пришла. Наконец-то ты вернулась, – голос счастья был тихим.       – Да, теперь я здесь. Скучала? – Алая ведьма подхватила подбородок Арлекино и подняла ее голову, заставляя ту посмотреть ей в глаза. Абсолютно белые глаза. Но вместо ответа ведьма получила жаркий поцелуй. Вместе с поцелуем комната погрузилась во мрак. Свеча потухла. Улыбнувшись, Синьора посмотрела в зеркало, в свои живые голубые глаза.       Это цена призыва. Которая известна лишь тем, кто там. Ведь живым об этом знать вовсе необязательно.       Синьора более не ощущала тело бывшей возлюбленной в своих руках, однако чувствовала злобный взгляд. С той стороны зеркала. Быстро стерев все рисунки, женщина в красном одеянии включила свет, заставляя Арлекино упасть во тьму того мира. Теперь это ее жизнь, и она не собирается второй раз ее отдавать.