Всё будет хорошо.

Ханзо. Этого человека мужчина мысленно звал уже четвёртый раз и, кажется, последний. Силы покидали его тело с молниеносной скоростью. Ночи в этих лесах становились всё холоднее и холоднее, хотя совсем недавно были довольно тёплыми. Поздняя осень. Пушистые ёлки скрывали луну за своими опушками, надвигая на лес ещё бо́льший мрак. Чёрное небо, без намёка хоть на какую-либо звёздочку, лишь придавало деревьям тёмных красок. Пройдя пару метров, мужчина в красной повязке облокотился на дерево, тихо, практически бесшумно, спускаясь под весом собственного тела, чувствуя, что вот-вот обморок начнет застилать его разум. Что и случилось, стоило Кенши слегка опуститься. Ханзо спешил. Он услышал его голос в своей голове во время ночной прогулки (благодаря бессоннице) в лесу. Голос, что он желал услышать уже долгие мучительные полгода. Голос, что гласил его имя. Голос… просто любимый голос. Но не хотел слышать, как он затихает. Хасаши увидел согнувшегося человека ещё издалека и лишь прибавил скорость. Спустя всего с десяток секунд он был рядом с Кенши, машинально подхватывая тело того и обнимая, после чего чувствуя, как тот окончательно обмяк в его руках. Осмотр привел к тому, что никаких ранений он не увидел, но стоило всё же проверить, когда они придут в клан. Ханзо осторожно взял мечника на руки, начиная перемещаться к клану настолько быстро, насколько позволяла ситуация. Через некоторое время они были в клане, и Хасаши шагал почти что без какого-либо шума. Разбудить своими тяжёлыми шагами и еле слышным эхом, разлетавшемся по Огненному саду, чутко спящих учеников он не особо горел желанием. Пройдя к своему домику, грандмастер открыл дверь, заходя внутрь помещения, разделённого на несколько комнат с помощью сёдзи. В главной комнате стояла двуспальная кровать, увы, но Грандмастер не особо любил футоны, поэтому позволил клану заменить их на кровати. По бокам от кровати находились прикроватные тумбы, оснащённые парочкой свечек. Комоды, полки, стол. Второе помещение являлось чайной комнатой. Чайный столик, небольшая тумбочка с двумя дзабутонами, полки с чайным сервизом и ещё полки, но уже с самим чаем. Третье помещение было переделано под небольшую ванную комнату, специально и по просьбе Кенши. Ханзо и сам переживал о том, что, у Такахаши нет способностей к огню, как у него, и тот не может сам себя согреть, а поэтому и холод чувствует чутко. Ну, и конечно же, он мог простудиться, если бы принимал водные процедуры на улице. Да и в принципе, тот не был таким закалённым, как Ширай Рю. Подойдя к кровати, мужчина возложил слепца на мягкое одеяло. Тот любил его и часто в него укутывался, а Хасаши доставал его в особенно бессонные ночи. Не выдержав, как показалось мужчине, траты времени на ориентацию в темноте, он призвал небольшой огонёк в ладони и достал несколько свечек с принадлежностями первой помощи. В сознании всплыл монолог Кенши, когда он успокаивал бывшего призрака после приступа гнева, что появился всего из-за одного использования огня. «—Не используй огонь в быту, Ханзо. Это в любой момент может стать спусковым крючком для твоего внутреннего демона. — Так гласил Кенши, поглаживая грандмастера по голове, пока тот лежал у него на коленях. Мечник прекрасно знал, что когда-нибудь такое произойдёт, но ни после первого такого происшествия, ни после второго Хасаши не переставал использовать огонь в простых делах. — Используй его только на поле боя… и когда ситуация станет критической.» Только вот, он не учёл того, что любая ситуация, которая несёт за собой обмороки, возможные ранения, и всё в таком роде, случившаяся с ним, будет критической для Ханзо. Наконец, зажжённые свечи окружили кровать, дабы мужчина смог разглядеть Такахаши. Он начал медленно раздевать мечника, внимательно осматривая его тело. К счастью, практически никаких проблем — пара-тройка синяков и небольшие порезы. Но и это Грандмастер не оставит просто так, начиная свою работу над Кенши. Сколько мужчина просидел над залечиванием этих маленьких ранок — он не знал, но по рассвету прекрасно понял, что просидел до утра. Часто задумывался. Или засматривался. Он и сам не знал, что делал больше, но факт оставался фактом. Утреннюю тренировку он решил просто напросто не проводить. Нехотя выйдя из дома и обойдя его, мужчина встретил ослепительное солнце, встающее из-за горизонта и только-только начинающее нагревать и освещать. Он всё же предупредил дозорных о том, что тренировок в целом не будет и вернулся. Сегодня он побудет добрым, устроит для учеников внеплановый выходной. Присев рядом с кроватью, грандмастер заметил свечение Сенто, после чего положил его рядом с Кенши, а сам перебрался на противоположную сторону от катаны, устраивая голову на кровати, а телом опираясь на её основание. Так он и задремал. Первым, что почувствовал слепец, была, хоть и незначительная, но неприятная боль по всему телу. А вторым был жар, исходивший с левой стороны его тела и Сенто, лежавший под правым боком. Зажмурившись, Кенши приподнял правую руку и нащупал на прикроватной тумбе повязку, стягивая её и завязывая на глазах. Откинув голову обратно на подушку, Такахаши прислушался к слегка беспокойному дыханию мужчины, что спал рядом с его рукой. На душе разливалась тепло, ибо, его нигде так не ждали, как в Ширай Рю. Даже ученики, по словам грандмастера, ждали его. Но, никто и никогда не ждал его так, как ждал Ханзо. Подвинув руку к голове Хасаши, мечник медленно провёл ладонью по собранным волосам мужчины, ощущая своей холодной ладонью его теплоту. Мечник не особо любил здешние ночи из-за холода. Но всё же, его губы озарила лёгкая улыбка, когда Ханзо начал медленно просыпаться. Теперь тёплые руки Хасаши сжимали холодную левую руку Такахаши. —Как ты? — поднеся ладонь лежащего к губам, он поцеловал её тыльную сторону, оглаживая большим пальцем костяшки. —Лучше, чем было. — Голос слегка хрипел. — Пить хочется. Хасаши, подскочив и налив в чашку воды из чайничка, немного подогрел её, словив от Кенши недовольный вздох. Каштановолосый самостоятельно сел, принимая из рук грандмастера чашку. Мужчину одолело желание оказаться на месте чашки и поцеловать слепца. Как же он, всё-таки, соскучился. Выпив воду, Такахаши спокойно выдохнул, слегка улыбаясь и кивая Ханзо, и оба знали, на что было это разрешение. Посуда отправилась на тумбу, а теплые губы накрыли губы сидящего, увлекая того в нежный поцелуй, передавая то, как сильно Ханзо любит и ждёт Кенши. —Я тоже по тебе скучал, милый. — Слегка припухлые после поцелуя губы мечника растянулись в не менее нежной улыбке. Сердце Хасаши пропустило удар, как тот снова взял руку Кенши в свои и поднёс к губам, целуя костяшки и стараясь согреть мужчину, прекрасно зная, как тот замерз без него даже под одеялом. Но беспокойство за состояние возлюбленного не давало лечь рядом. —Кто с тобой это сделал? — Бывший призрак понимал, раны незначительные по сравнению с тем, что было в прошлые разы, когда Такахаши приползал чуть ли не при смерти, но узнать хотелось. —Пара десятков правонарушителей, но, как видишь, я в порядке. А они уже за решёткой. — Шатен усмехнулся, наблюдая за брюнетом. Тот сидел неподвижно, его взгляд был устремлён вперёд, он о чем-то размышлял, но Такахаши не хотел вмешиваться в мысли возлюбленного в сей момент, поэтому просто прислушивался и «наблюдал» за ним. Жар резко опалил руку Кенши и тот готов был подскочить, дабы остановить разгорание гнева Хасаши. Но, к счастью, жар поубавился так же резко, как и появился. Вздохнув, сидящий на полу поднялся, чуть присаживаясь на край кровати. —Не обманывай и не пытайся внушить мне, что все хорошо и они еще на свободе. — Кенши вздохнул, понимая опасения и то, какой достался ему вспыльчивый мужчина. Но он его, несмотря на это, безоговорочно любил. Постаравшись отодвинуться, дабы дать больше места, Хасаши остановил того, положив руки лежащему на ноги и наоборот, осторожно придвигая его обратно. И без разницы, что кровать была двуспальная. —Говорю чистейшую правду. Повыбивал всем дурь из головы и передал их полиции… Командование подтвердило и дало две недели отдыха. — сразу объясняя свою уверенность в этом, Кенши слегка сжал руку мужчины. — Но и сам знаешь, выдернуть могут. Если будет не под конец этих двух недель, то я обязательно вернусь. —Хорошо. Отдыхай, я буду с тобой. — Снова присев на пол, но не отпуская руку Кенши, Ханзо принял прежнее положение, но теперь на его плече лежала рука мечника, которую он накрыл своей. И всё же, искреннее счастье, что мечник пробудет с ним две недели (как же он надеется, что того не выдернут отсюда), разгоралось в груди жарким пламенем, лаская сердце. На следующий день Кенши уже встал на ноги и был в форме. Он преподовал уроки по владению меча, помогал Ханзо с тренировками и вообще проводил с ним время. А так же, на вид суровый и жестокий Ханзо обожал массажи от Кенши. Иногда даже и от непристойного продолжения не был против. —Не боишься, что потом будут болеть мышцы? —Кенши растирал масло между ладоней, согревая его. Хоть и прекрасно понимал, что жар от тела возлюбленного согреет масло и без его помощи. —Главное процесс, да и не верю, что после твоих массажей мои мышцы когда-нибудь будут болеть. — Усмехнувшись, Ханзо, сняв верх одежды и оставаясь лишь в штанах, лёг на кровать на живот, подставляя свою мощную спину слегка грубым, от длительного владения мечом, но и в то же время нежным рукам возлюбленного. Кенши невольно залюбовался мужчиной, пока растирал масло, после чего, сев поудобнее чуть ниже поясницы, начал делать массаж. Руки буквально шли сами, прекрасно зная, где остановиться и помассировать, а где лучше не останавливаться надолго. Кенши медленно спускался и поднимался по спине Ханзо, разминая забившиеся после многочисленных тренировок мышцы. Те перекатывались под цепкими пальцами, постепенно расслабляясь, а от Хасаши уже слышались довольные вздохи. —О, боги… Ханзо, ты что, никого не просишь сделать массаж даже, банально, через одежду? — Кенши выпрямился, разминая свою шею и спину обычными круговыми движениями — затекли. —Такую работу я могу доверить только тебе. — Улыбнувшись, Хасаши стал наблюдать за мечником боковым зрением. —Ладно… Давай, переворачивайся. — Встав с мужчины, Такахаши отошёл в сторону, дабы взять новую порцию масла. Вернувшись, он уже присел чуть выше паха, всё еще согревая масло в ладонях, а после почувствовал руки на талии. —Продолжение же будет? — Ханзо невольно залюбовался слегка покрасневшим Кенши, умиляясь с него. —Конечно будет, не переживай. — Усмехнувшись, Такахаши упёр руки в плечи брюнета, стряхивая руки того со своей талии. Ладони начали разминать руки лежащего, после переходя на грудную клетку, спускаясь к прессу и разминая мышцы живота. У Кенши появилась лёгкая одышка, но он и не планировал заканчивать массаж, спускаясь тазом на пах Хасаши. Мужчина, слегка поёрзав, продолжал выполнять поставленную работу, довольно улыбаясь. Кареглазый, не выдержав, снова расположил руки на талии Такахаши, поглаживая её. Ханзо было уже далеко не до массажа. Напряжение в паху медленно возрастало под такт медленным движениям сидящего, что давил улыбку в себе. Грандмастер, окончательно прерывая «сеанс», резко сел и припал к губам мечника, вовлекая того в страстный поцелуй. Спустя пару десятков секунд поцелуя, Ханзо, придерживая Кенши за талию, подмял того под себя, продолжая терзать алые припухлые губы мужчины. Такахаши казалось, что, ещё немного, и он сойдёт с ума от таких незначительных ласк. Хасаши тем временем спускался ниже и на его растерзании теперь была шея возлюбленного. Кенши, слегка отодвинув мужчину от себя, стянул верх одежды, дабы та не мешала огненному ниндзя. Хасаши снова припал к коже слепца. На шее появлялось всё больше ярких отметин, и они собирали целые группы, которые были разбросаны в разных местах. Руки Такахаши покоились на плечах кареглазого, что медленно спускался всё ниже и ниже, пока совсем не дошёл до брюк мечника. Кенши, тихо выдохнув, притянул бывшего призрака обратно к себе, вовлекая того в нежный поцелуй и рукой массируя бугорок штанов. —Кенши, знаешь что? —Ммм? —Я тебя люблю. Люблю так сильно, что готов жизнь за тебя отдать. —Ханзо! Я хоть и люблю тебя не меньше, но не говори так. Хасаши с смешком отстранился, оставляя на шее возлюбленного пару поцелуев, начиная стягивать с себя штаны с нижним бельём. Кенши последовал примеру Грандмастера и, когда оба уже были полностью обнажёнными, снова припал к губам мужчины, нехотя прерываясь, чтобы отдышаться. После чего, перешёл на его шею, оставляя на ней небольшие засосы. Ханзо рукой нашёл в прикроватной тумбе смазку и, пока возлюбленный был увлечён его шеей, незаметно выдавил на пальцы спасительную жижу. Подставив пальцы к анусу Кенши, он медленно ввёл верхнюю фалангу, чувствуя на своей шее горячее дыхание. Немного подождав, он стал вводить палец глубже, ловя тихие стоны своими губами и сохраняя их глубоко в себе, как частичку Такахаши. Спустя некоторое время Хасаши ввёл второй палец, а потом и третий, придерживая мужчину за талию. —Как ты себя чувствуешь? — Ханзо склонился к уху мужчины. —Отлично. — Повернув голову, мечник чмокнул его в челюсть. Хмыкнув, ниндзя вынул пальцы, находя в постели лубрикант и смазывая себя им. Подставив головку члена к колечку мышц, он осторожно её ввёл, поглаживая бёдра Такахаши, который на мгновение перестал дышать. Наклонившись к губам Такахаши, Грандмастер поцеловал его, выжидая несколько минут и входя глубже. Перед глазами всё плыло, но бывший призрак всё расцеловывал обмякшего мечника, пока не вошёл до конца. Руки лежащего, по запястьям, предплечьям и плечам, переместились к шее Грандмастера. Спустя немного времени от Кенши послышались тихие стоны, а Ханзо начинал двигаться всё быстрее и быстрее, невольно повышая температуру своего тела. Подхватив Такахаши за бёдра, они резко сели, и слепец удивлённо вздохнул, поглаживая Хасаши по затылку. —Осторожнее, мы же уже не подростки. — Тихо посмеявшись сказал мечник, целуя Хасаши в губы. —С тобой я готов стать самым настоящим подростком. — Хасаши оставил, кажется, самый яркий засос на шее Такахаши. Рассмеявшись, мечник подхватил ритм, двигаясь бедрами под такт движениям Ханзо. Тот, улыбнувшись, придерживал мужчину за талию, нежно с ним целуясь. Внутри всё горело — Хасаши согревал Кенши; наращивал темп; глухо рычал и постанывал в шею возлюбленному, оставляя там влажные и смазанные поцелуи. Такахаши же цеплялся за плечи ниндзя, царапая их короткими ногтями; стонал, запрокинув голову; пытался поправить повязку, но безрезультатно, та всё равно сползала с его глаз. В комнате витали страсть и нежность, воздух был горячим, а кровать даже тихо поскрипывала, чуть проминаясь под весом двух тел. Секунды спустя, комнату наполнили два стона, один громче, другой тише, явно заглушенный. Теперь, всё горело внутри мечника. Оба бессильно упали на кровать, тяжело дыша. —Как тебе такая тренировка? —Лучше всех остальных, тем более лично с тобой. Ханзо, усмехнувшись, притянул слепца к себе, целуя того в висок и поправляя повязку. Завтра они уж точно разберутся с тренировками уже учеников, что должны были быть сегодня. И всё же, Хасаши в следующий раз устроит такое, что Кенши почувствует себя подростком.